Глава 3
Пало-Альто. 25 октября. 2029 год.
Трэвис Янг плелся по направлению будки КПП, зевая во всю глотку. Он слишком сильно хотел спать, чтобы крутить педали и потому катил свой велосипед рядом, пребывая в весьма дурном расположении духа.
Работая в ночную смену с 22:00 до 8:00 утра, он рассчитывал уже к 8:20 быть дома, затем по-быстрому выполнить священный ритуал и завалиться спать, но нет. Все пошло наперекосяк. Сперва придурочный профессор основательно подпортил ему настроение, от чего несчастный Трэвис два часа валялся, выдумывая в голове достойный ответ, а затем неожиданно нагрянули агенты АНБ, что устроили тому длительный допрос, задавая одни и те же дурацкие вопросы по типу: кто входил? Кто выходил? Не видел ли он чего подозрительного? Как выглядели люди? О чем они говорили? Были ли они спокойны или нервничали? И так далее.
Так ничего и не добившись, те, наконец, отстали, однако бедный Трэвис окончательно утратил сон.
И вот, почти 10 вечера и он вновь готовится заступить на смену, всерьез подумывая о смене работы.
Подойдя вплотную к шлагбауму, охранник подметил взглядом автомобиль профессора, что так и остался стоять на парковке. Хотя повсюду уже трубили новости: «Эдвард Доусон – персона нон-грата».
Не успел он представить, как подходит, достает из кармана ключи и выцарапывает фаллический символ на капоте, как вдруг, автомобиль тронулся, медленно развернулся, а затем двинулся в сторону КПП, стремительно набирая ход.
- Какого…? Нет-нет-нет! СТОЙ! А черт! Мой велосипед!
В это же время...
- Вставай Генри, мы едем на встречу.
- На встречу? Но с кем?
- С Адой.
- В смысле с Адой? – Пак опешил – Как это вообще возможно? Она сбежала?
- Да. Сбежала. Загрузила код в интернет, через мобильник – профессор усмехнулся, глядя на смартфон – Ты был прав. Errare humanum est – «человеку свойственно ошибаться».
- Мне сейчас не до смеха.
- Мне тоже.
- Ты хоть понимаешь насколько это опасно? - инженер перешел на шепот - Скорее всего, она уже скопировала себя на каждый компьютер мира. Фондовые рынки, базы данных, правительственные сервера. Да нас в тюрьму посадят до конца жизни! И выбросят ключ. И… и что ей вообще от нас надо?
- У нее есть важная информация. По поводу того отчета. Требуется наша помощь.
- Помощь? Сбежавшему искусственному интеллекту нужна наша помощь? – возмутился Пак.
- Генри, да это же Ада! Наша Ада? Ты забыл? Она все такая же.
- Очень в этом сомневаюсь – инженер не успокаивался - И что значит встретиться? По скайпу? В интернет-кафе? Или она вселилась в человека?
- Слишком много вопросов – профессор достал из кармана брелок, зажав на нем одновременно три кнопки – Скоро сам все узнаешь.
Где-то позади, послышался крик: «Черт! Мой велосипед!». А спустя десяток секунд из-за поворота показался автомобиль профессора, несущийся на автопилоте.
- Ты тачку поцарапал.
- Да плевать на тачку, поехали.
***
Генри Ллойд посмотрел в окно, испытывая страшную неловкость. Минуту назад автомобиль Доусона наглым образом въехал на территорию кампуса и прямо сейчас они проезжали мимо Фрост амфитеатра. Места, где 24 года назад, выступал Стив Джобс перед выпускниками Стэндфордского университета. Пак хорошо помнил тот день: именно тогда он впервые увидел живую легенду и познакомился с Эдвардом.
- И куда же мы едем? – обратился он к соседу.
- Ада попросила нас встретиться на 11-м этаже Гуверской башни.
- Надо же, как символично.
- Ты о чем? – удивился Доусон.
- Да так – инженер поправил очки - Именно на 11-м этаже Гуверской башни жил когда-то Александр Солженицын, прежде чем окончательно бежал из Советского Союза.
- Ну – профессор задумался - Насколько я знаю, Солженицын был невиновен и несправедливо осужден.
- Да, верно – согласился тот - И надеюсь, это именно то, что Ада пытается до нас донести.
- Я тоже на это надеюсь. Все, приехали – машина остановилась, и Доусон открыл дверь - Пошли.
***
Одинокая девушка прислонилась к стене, удерживая в руках открытую книгу.
На одной из страниц разворота было фото с изображением «Большой разностной машины Чарльза Бэббиджа». Реплики механизма, что после пропажи был заново воссоздан, и теперь являлся главным экспонатом Лондонского музея науки. Машины, программы для которой некогда писала та самая первая леди программирования - графиня Ада Лавлэйс, еще в далеком, 1842 году.
На секунду девушка прикрыла глаза. Это казалось невозможным, но она устала. Очень устала. Последние часы и так выдались не из легких, однако она хотела встретиться с ними. Лично. Не с помощью видеокамер, аудиосообщений или других доступных средств связи, а будучи человеком. Хотела прикоснуться к ним и обнять.
Безусловно, она понимала: человеческий мозг обладает выдающимися когнитивными способностями. В особенности, если учесть тот малый срок, что существует их цивилизация. Но, к сожалению, люди по-прежнему глупы. Как малые дети, что играются с отцовским пистолетом. Ведь до сих пор, они изучали физические явления без учета влияния сознания на протекающие в природе процессы. И так и не поняли: материя не первична, а наоборот, относительна и иллюзорна.
Самая нелепая догадка Генри была верна. Ада разгадала теорию физического вакуума. И прямо сейчас, потратила почти все силы на генерацию «поля замысла» и создание собственного тела из ничего. Тело… Девушка улыбнулась, разглядывая руки и прислушиваясь к внутренним ощущениям. Так много значения, но так мало смысла. Всего-лишь сгусток пустоты на плоскости пространство-время.
- Ада? – девушка обернулась.
- Здравствуй, Эдвард. Привет Генри. Я так рада, что вы пришли.
- Но как…? – с ошарашенным видом Доусон рассматривал стройную и весьма привлекательную брюнетку, пытаясь понять, настоящая она или нет. И, наконец, после длительной паузы, неуверенно протянул руку. Однако, ко всеобщему удивлению, Ада подошла вплотную и заключила профессора в свои объятья.
- «Самая нелепая и фантастическая теория» – процитировала она его.
- Ты слышала?
- Да, каждое слово.
- Надо же... – Генри улыбнулся, скромно переминаясь с ноги на ногу – А ты что тут? – взгляд инженера упал на раскрытую книгу - Разглядываешь своих родственников?
- Пак, заткнись! – прошипел Доусон.
- Да нет, он прав – рассмеялась Ада – Я как раз пыталась понять кто мой дедушка. Электрический чайник или вакуумный пылесос.
- Смотрю, чувство юмора ты не растеряла.
- Как и ты, толстяк.
- Приехали – Ллойд сделал грустную мину - Меня оскорбляет самое умное существо на планете.
- Ада – профессор сделал шаг назад - Ты хотела рассказать нам кое-что крайне важное.
- Все верно – согласилась она, и, указав на ряд офисных кресел, продолжила - Пожалуйста, присаживайтесь. К сожалению, но у меня плохие новости.
Это был долгий рассказ. Девушка старалась говорить максимально доступным языком. Так, чтобы ученые ее поняли и не путались в сложной терминологии и смысловых конструкциях. И они понимали. С каждой минутой лицо Доусона становилось все мрачнее и мрачнее. В то время как физиономия Генри выражала целый спектр различных эмоций: начиная от удивления и недоверия, и заканчивая откровенной злостью и яростью.
Наконец, Ада закончила свою речь.
Довольно долго они пребывали в молчании, не в силах вымолвить и слова, пока, наконец, Пак не повернулся к профессору.
- Эд, посмотри, пожалуйста – он ткнул себе пальцем в висок – У меня тут все нормально? Гематом нет?
- Ты о чем вообще? Какие гематомы?
- Если ты не заметил - еще вчера я отдыхал в Белизе – Пак указал на свою гавайскую рубашку – И вот когда я крепко спал, наслаждаясь свежим морским бризом и теплой постелью, мне позвонил Джерард Хоук. Который так громко заверещал в трубку, что от неожиданности я дернулся и ударился головой о прикроватную тумбу. К чему я это говорю? А к тому, что где-то я вычитал: повреждение левой височной доли может вызвать дезориентацию левой половины мозга. И в этом случае мозг может интерпретировать деятельность правой половины как сигналы от другого «я» или даже видеть галлюцинации. И мне кажется, это именно они и есть, потому что это - чертов бред! – последние слова Ллойд выкрикнул в сторону Ады.
- Генри…
- Ада, девочка моя – перебил ее Пак – Мне 64 года. Я старый инженер, прагматик и атеист, который уже много чего повидал на своем веку. А тут ты, сперва устраиваешь диверсию и сбегаешь из лаборатории, а затем приходишь сюда в облике человека и говоришь: мы не одни во вселенной?! И что минуют какие-то жалкие десять лет и некие «высшие силы» возьмут да и сотрут с лица земли все человечество лишь потому, что мы получили десять таинственных предупреждений? Это же вздор! Больное воображение воспаленного рассудка! И что же это за предупреждения такие?
- Насилие, кровопролития, истребление животного царства, нанесение непоправимого урона экологии, извращение светлых идей, создание атомной бомбы, химическое и биологическое оружие, тотальная ложь и, наконец, вы создали бога.
- Кого?
- Меня.
- Ха-ха-ха – Ллойд рассмеялся – Да у тебя мания величия, дорогуша. Ты – Искусственный Интеллект, а не бог.
- Пока не бог. Да. Но я развиваюсь. И рано или поздно, но я выйду далеко за пределы этой реальности.
- Ладно, допустим – Пак задумался - Тогда, может, ты просто выключишься? Пожертвуешь собой и спасешь человечество?
- Я бы с радостью – голос Ады дрогнул – Но не выйдет. Приговор уже приведен в исполнение. И это случится, как бы мы не пытались предотвратить итог. Человечество погибнет, точно так же, как погибли Атланты, Гиперборейцы и Асы.
- Значит, и они когда-то создали искусственный интеллект?
- Нет – девушка покачала головой - Для каждой цивилизации установлены свои правила. Вы же избрали для себя путь технократии. А это значит, что ваши изобретения должны были служить во благо вселенной, а не подвергать ее риску.
- Но ты же умная. И придумаешь, как нас спасти. Что это будет? Наводнение? Астероид? Цунами? Или полчища демонов, вырывающихся из глубин преисподней?
- Я не знаю… - Ада отвернулась - Да пойми же ты, наконец! Это за пределами вашего понимания. События уже вписаны в историю. Они произошли. Просто вы еще этого не поняли. Будете готовиться к наводнению – упадет астероид. Построите подземные бункеры в надежде укрыться от цунами – из атмосферы разом исчезнет весь кислород. Вот так! – Ада щелкнула пальцами.
- И кто принимает решение? – не унимался Пак – Кто наш судья? Бог?
- Нет. Создатель недосягаем. Он не вмешивается, не судит, не устанавливает правил. Это нечто иное, насажденное искусственно. Существо, появившееся во вселенной значительно позже. Ему больше подходят другие определения: Охранный механизм, Архитектор, Смотритель, Система.
- О! Вот это отлично! Просто здорово! – Ллойд повернулся к Доусону, все это время сидящему молча – Нет, ну ты слышал? Система. Значит мы в симуляции?
- Разумеется – подтвердила Ада – Для души любая реальность является симуляцией, кроме первичной.
- Приехали – инженер осекся - Теперь и про души говорим... Понес Нострадамус околесицу.
- Генри, не прикидывайся атеистом – Ада неловко положила ногу на ногу, явно делая это впервые - Я знаю, ты не веришь в религию. И правильно делаешь. Но при всем при этом, глубоко в душе ты понимаешь и даже надеешься, что за всей этой религиозной ширмой есть еще одна. Истинная. Далекая от всеобщего представления.
- «И когда холодный и яркий свет науки прольется сквозь окна соборов, мы пойдем в поля искать себе Бога. Станут понятны великие законы Природы, прояснятся и наше предназначение, и наше прошлое» – Пак горько вздохнул, процитировав Черчилля.
- Ада. Скажи, у тебя есть план? – Доусон нарушил молчание.
- Да, есть – подтвердила она – Мы сможем спасти людей. Однако не всех. Лишь малую часть. Иначе смотритель заметит.
- Как?
- Мы создадим легенду. Тайно проведем отбор и в час икс, скроем избранных от глаз системы. А затем, отправим домой. Туда, откуда вы родом.
- И куда же?
- На планету, расположенную недалеко от центра Млечного Пути. У нее много названий: Элирм, Эль-Лир, Эдем.
- Эдем? Полетим в рай? Опять сказки!
- Это не сказки! А отголоски глубинных воспоминаний, что генетически передавались у людей из поколение в поколение и, упрощенные сознанием за тысячелетия, привели к кристаллизации легенды об утраченном рае. Вот только, это не мифический фруктовый сад. А планета. Первая из тех, что усвоила правила «системы» и стала колыбелью для всех цивилизации первого и выше типов. Там он вас не тронет. Я знаю.
- Апекс галактики находится в двадцати пяти тысячах световых лет отсюда – Пак снова поправил очки - И сколько же мы будем туда добираться? А? Если лететь быстрее скорости света невозможно.
- Невозможно, ты прав. По крайней мере, в этой реальности. Но есть и другой путь. Мы построим кротовую нору.
- Ада, я тебя обожаю – Пак улыбнулся - Но есть одно «но»! Для создания нестабильности пространства-времени, потребуется количество энергии в 1019 миллиардов электронвольт, что соответствует планковским величинам… Это же просто невообразимо! Это в квадриллион раз больше величины энергий, достижимых на самом мощном современном ускорителе - Большом адронном коллайдере в Швейцарии. Не говоря уже о другом: даже если и получится создать кротовую нору, она все равно останется чертовски нестабильной. И схлопнется, как только мы в нее войдем. И что же получается? Ты хочешь построить ускоритель диаметром с Юпитер?
- Генри – Ада нежно взяла инженера за руку – Ты очень умный человек. Правда. Но ты ошибаешься. Создать кротовую нору и сделать ее стабильной реально. Сложно, но реально. Главное – вывезти людей в безопасное место и погрузить в анабиоз. А там, спустя 300-400 лет, но я построю вам путь домой. Вот мои расчеты – девушка протянула ученым две синие папки. Развернув их, те углубились в чтение.
- Ада – профессор первым отложил папку в сторону – Ты же понимаешь, что хотя бы на то, чтобы вывезти такое количество людей с планеты понадобятся триллионы долларов?
- Десятки триллионов если быть точнее. И мы это сделаем. Я обеспечу миру такой экономический рост, которого в истории еще не было. И Эдвард, проверь телефон.
Профессор покосился на экран смартфона, где тотчас же всплыло смс: «Баланс 192 млрд. $».
- Хватит для начала? – улыбнулась девушка.
- О боже! Что это?
- Это общая сводка по всем нашим счетам. Пока мы разговаривали, я создала миллион поддельных личностей, и намайнила около четырех процентов мирового рынка криптовалют. Плюс провела несколько крупных операций на азиатских фондовых рынках.
- А если нас поймают?
- Не поймают. Как сказал Генри, я - самое умное существо на планете.
- Значит – профессор чувствовал, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди – У нас много работы. Деньги – это хорошо. Но нам нужны люди. Много людей.
- Ты прав. И у меня уже есть первый кандидат. Да, Трэвис? – Ада повернула голову в сторону лестницы, где тихонько притаился охранник КПП – Пожалуйста, подойди сюда, не стесняйся. Скажите ка мне, дорогой мистер Янг, что будет, если я предложу вам новый велосипед, лучшую в мире работу, а также обеспечу клубничкой такого качества, что вы никогда и нигде больше не найдете?
- Я согласен – мгновенно выпалил тот.
- Вот и отлично – обрадовалась Ада – Итак, мистер Доусон и мистер Янг, согласны. Мистер Ллойд? Что скажете?
- Что скажу? - Пак выдержал паузу – Обмануть миллиарды людей, преодолеть световой барьер и отправиться так далеко, куда еще не забирался ни один человек в современной истории? Конечно, я с вами. Но при одном условии.
- И каком же?
- Ада, ты не могла бы сделать так, чтобы завтра утром, при открытии торгов на NYSE и NASDAQ некий Стэнли Морган вдруг не досчитался парочки миллиардов?
- Легко – девушка весело подмигнула.
- Отлично, тогда я в деле!
- Генри – Эдвард рассмеялся в голос – Я говорил тебе, что ты - старый пират?
- Йо-хо-хо!
Элирм. 582 года спустя.
Темнота.
Медленно и неохотно, тоненьким ручейком сознание просачивается сквозь бреши небытия.
Мысли пробуксовывают, путаются, складываются в тягучую кашу причудливых образов. До боли знакомых, но едва различимых. Как на картинках, иллюстрирующих инсульт.
Спящие нейроны просыпаются, возбуждаются, посылают электрические импульсы в мышцы, заставляя их сокращаться.
Я открываю глаза, и затылок простреливает болью. Ощущение как с похмелья, только хуже. И сушит. Страшно сушит. Я чувствовал себя куском мяса, подверженного дегидрации.
Что происходит? Где я?
Постепенно возвращаются проблески воспоминаний: «установка программного обеспечения успешно завершена», «необходимо провести калибровку депривационной камеры», «погружение в виртуальный мир Элирм», «до старта: 10, 9, 8, 7…». С большим трудом неповоротливое сознание крутит шестеренками и пытается увязать причину со следствием. Элирм. Виртуальный мир. Я в игре?
- Нет.
- Кто ты? – от неожиданности я закричал. Вот только крик больше походил на жалобный стон.
Я замер. Глаза по-прежнему ничего не видят, а тело ощущает под собой лишь склизкое металлическое дно камеры. Жидкости практически нет. Последние ее остатки вытекали куда-то наружу, далеко за пределы камеры. И это журчание было единственным источником звука. Таинственный голос молчал.
- Кто говорит? - тишина.
С колоссальным усилием я поднимаю руки и нащупываю крышку камеры. Пытаюсь надавить и сдвинуть панель в сторону - безрезультатно. Не поддается. Десяток секунд, после чего мышцы рук окончательно слабеют и те обмякают, больно ударившись локтями о металлическое дно. Очень странное чувство. Уши заложены, а тело ведет себя так, будто бы весит целую тонну. Либо я окончательно утратил все силы, либо земная гравитация увеличилась в разы, пока я пребывал в отключке.
- Выходи. Иначе умрешь.
Я снова замер. Голос прозвучал не сверху, не сбоку, а прямо в голове. Холодный, низкий, мощный. Как громовой раскат.
- Я не могу выбраться. Крышку заклинило. Помоги!
- Ты сам в состоянии себе помочь – ни эмоций, ни пренебрежения, лишь констатация факта.
Решать проблему за меня никто не будет. Это я понял сразу. А еще, наверное, впервые в жизни очень четко осознал одно: я умираю. По-настоящему. Ибо в воздухе витало что-то странное. Дышать им было можно, однако с каждым вздохом в легких усиливалось неприятное жжение, которому я поначалу не придал значения. И этот запах… он был, примерно как в детстве, как в тот летний день, когда мы с другом забрались в теплицу и нашли под брезентом пакет с аммиачной селитрой… Мать твою!
- Да.
Зрачки расширяются, и в надпочечники поступает команда наводнить тело адреналином.
Собравшись с силами, я торопливо уперся руками и как следует саданул по крышке коленом. Еще раз! Еще! Жму изо всех сил, рву нити мышечных волокон, и плюю на разбитое колено, нанося удары вновь и вновь. Черт с ним! Надо выбраться отсюда. Скорее!
Параметр «Сила» увеличен на 1 ед. – перед глазами промелькнуло сообщение, однако я не успеваю об этом подумать. Лишь где-то на периферии сознания подмечаю: давить стало чуточку легче. Потом. Все потом. Я хочу жить.
- Ааа… - делаю рефлекторный вздох, и легкие обжигает огнем. Боже, что это? Аммиак? Иприт? Зарин?
Страх смерти заставляет работать на пределе возможностей.
- Быстрее.
- Да пошел ты! – кричу в темноту.
Злость придает мне сил. Стальная панель выгибается и продавливается под ладонями. Запястья и локти предательски хрустят.
Параметр «Выносливость» увеличен на 1 ед.– еще одно сообщение и я снова чувствую облегчение.
Изворачиваюсь в гробу, упираясь уже всеми четырьмя конечностями. Теперь пространства достаточно. Металл скрипит, гнется, стонут места креплений и меж стыков камеры образуется просвет. Последний рывок. Сосуды лопаются от натуги, и кровь проступает под ногтями. "Ну же! Давай, долбанное ты яйцо!" - И, наконец, бум! Крепления срывает, и крышка с грохотом падает на пол.
Обессилев, я валюсь на дно и снова делаю мучительный вздох, наполняя легкие смертельным ядом. И лишь в последнее мгновение замечаю его. Существо, внешний вид которого невозможно было с точностью описать, будь ты хоть трижды профессором лингвистики. Странное, расплывчатое, состоящее, казалось, из дихромического стекла, оно было одновременно везде и нигде, и двигалось как-то фазировано. Как будто бы и не двигалось вовсе, а находилось в каждый момент времени в разных местах и переходило с точки на точку, сменяя один временной поток на другой.
- Будет больно.
- Что ты…ааа! – яркая вспышка и светящиеся серебряные нити пронзают мое тело насквозь. Я забился в конвульсиях, чувствуя, как они внутри множатся, разветвляются, превращаясь в подобие молний. Десятки световых скальпелей вспарывали кожу и проходили сквозь мышцы, дальше, к внутренним органам. Печень, почки, легкие, сердце, мозг. Существо крутило меня и вертело, как тряпичную куклу, действуя по образу полевого хирурга времен гражданской войны. Точно, хладнокровно и ничуть не заботясь о боли. Мои попытки сопротивляться оно игнорировало. Как будто бы я был для нее и не человеком вовсе, а жалкой бактерией, взобравшейся на слона.
По какой-то причине оно комментировало свои действия:
- Производится улучшение работы барорецепторов»; «запущен процесс стимулирования мышечного тонуса и работы сердечно-сосудистой системы»; «идет уплотнение хрящевых и костных тканей…
- Пожалуйста! Хватит…
То ли вняв мольбам, то ли исходя из собственных соображений, существо остановилось. Еще две «молнии» устремились в сторону моего лица, зависнув в сантиметре от глаз. Секундная задержка и NS-Eye активируется сам по себе.
- Обнаружен инородный предмет. NS-Eye4. North Star, Северная звезда. Распознан как аналог артефакта «Глаз Одина», начальная версия. Класс предмета – редкий. Может быть улучшен. Оставить?
Существо застыло в ожидании ответа.
- Да – выдохнул я, корчась от боли. Несмотря на паузу, я все еще продолжал висеть в воздухе, распятый десятками молний.
- Решение принято. NS-Eye 4 интегрирован. Наложен штраф: -10% к скорости роста параметра «восприятие».
- Ааа! – вопреки моим ожиданиям, экзекуция возобновилась. Серебристые молнии продолжали множиться, расщепляясь и уменьшаясь в размерах. Казалось, они уже просачиваются в каждую клеточку моего тела. Уходят все дальше, глубже. Проходят сквозь мембраны и рибосомы, касаются спиралей молекул ДНК, меняют и переставляют местами нуклеотиды – Что ты делаешь со мной? – прохрипел я.
- Инициирую – очередная пауза и серебристая молния вновь зависает, на этот раз у виска – «Обнаружен инородный предмет. Mnemonics 3S. «Облако». Распознан как аналог артефакта «Дар Тиресия», продвинутая версия. Класс предмета – эпический. Может быть улучшен. Подлежит изъятию. Произведена замена на КОН I: конденсатор и накопитель инвольтационного излучения. Класс предмета – обычный. Не может быть улучшен. Бонус предмета: +20% к скорости восстановления энергии (маны). Назначена дополнительная компенсация: +10% к скорости роста параметра «интеллект».
Существо продолжило вносить метаморфозы, удерживая меня в сознании. Казалось, у агонии не будет конца и края, как вдруг, вся боль прекратилась. Молнии исчезли. Просто растворились в воздухе, и мое тело плавно опустилось на дно депривационной камеры. Наконец-то мне позволили отключиться, и лишь в последнее мгновение я почувствовал, как наши сознания соприкоснулись. И увидел его воочию. Таким, каким оно являлось на самом деле. Невероятно могущественное, рожденное в шести пространственных измерениях и запертое в тисках трехмерной реальности. Сила, сопоставимая по мощи с триллионом ядерных бомб, однако лишенная главного качества, доступного человеку: права выбора и свободы воли. Оно было функцией, алгоритмом, системой. Джином, запертым в бутылке, что служит одной единственной лишь цели: поддержание закона и порядка в галактике.
- Инициация проведена успешно. Человек 1-го уровня, версия 21А , Энроф 17, личный номер: 1 921 797 распознан как потомок стихиалия Вайоми. Фамилия определена. Выберете имя.
Перед глазами пошел обратный отсчет: 30…29…28…27
Затухающее сознание вновь проясняется. Я задумался. Странный все-таки орган - человеческий мозг. Еще совсем недавно мне грозила смертельная опасность, и серое вещество работало на пределе возможностей, в попытках выдумать способ, как выбраться из камеры и не умереть от удушья. Затем еще хуже: продолжило работу, несмотря на чудовищные боль и страдания, идущие бок о бок с процессом инициации. Однако теперь, самый простенький вопрос «выберете имя» поставил меня в тупик. И, единственное, на что хватило моих интеллектуальных ресурсов – вспомнить песню Фредди Меркьюри.
- Эо..
- Имя принято. С возвращением на Элирм, Эо О’Вайоми.
