7. Наследник
Однажды летним днем в 2000-е годы хозяин ферм Тенгста и Рогста в Стигтомте и глава семьи Лундбладов, Густав, принял решение. Он дожил до преклонного возраста, через пару месяцев ему стукнет 81 год. Жене Майвор в августе 80. Конечно, впереди еще несколько лет жизни, но они старели и слабели. Пришло время позаботиться о будущем, чтобы сохранить земли и капитал. Юридическая контора Комстедт в Нючёпинге получила заказ оформить текст завещания:
Если я, Майвор Лундблад, умру первой, то хочу, чтобы вся моя собственность перешла моему мужу с правом полного распоряжения, а после его смерти вся моя собственность должна перейти моей внучке Саре Лундблад.
Таким образом, Сара Лундблад получит компенсацию, так как ее матери, вероятно, нечего будет оставить ей в наследство.
Густав и Майвор полностью списали Тину, мать Сары, со счетов. Семья для них – это Йоран и его дочери, живущие в Стигтомте. Из двух внучек старики выбрали Сару, которая всегда сидела рядом с отцом в тракторе на полях или помогала Майвор.
Подпись на документах была нечеткая, возможно, это далось ей нелегко. Наверное, она уже тогда была тяжело больна, потому что умерла через год.
В последующие годы Густав перевел много денег на имя Сары. Человек, которого собственная мать называла «чертом», делал все, чтобы сохранить владения. Йоран получил немалую часть состояния, но даже тут его отец обошел, написав дарственную на сумму в 11 млн крон, поступавшую в распоряжение внучки в день ее совершеннолетия в 2006 году. Дед предусмотрел и защиту от того, чтобы будущие партнеры не смогли добраться до этих денег:
Если получатель дарственной находится в гражданском союзе, предмет дарственной или то, что приобретено на эти средства, не должно входить в имущество, подлежащее разделу между партнерами, а также не должно подлежать закону о праве распоряжения или закону о наследстве.
У Густава были и практические соображения, по которым он переписал состояние на Сару, включая половину «Патенты». Ему стало тяжело справляться с повседневными задачами. Не только с работой в лесу, но даже с собственной жизнедеятельностью – к примеру, с посещением туалета. Ему было слишком стыдно оказаться на попечении сына или внучки, поэтому он нашел себе место в доме престарелых. Плата зависела от финансового положения постояльца: если денег много, то плата за комнату, еду и уход выше. А бедный человек живет бесплатно. Густав отписал все деньги сыну и внучке, чтобы жить в доме престарелых бесплатно: «Думал только о деньгах».
Летом 2007 года, через год после совершеннолетия Сары, Густав умер, оставив сына распоряжаться имуществом. Все меры по отстранению от денег покинувших семью матерей и объединению состояния были забыты, когда девушка начала встречаться с соседским парнем Мартином. В феврале 2011 года дарственная на имя Сары была переписана на Йорана. Произошло это сразу после того, как она бросила школу в Филипстаде, через полтора года после нежелательной беременности.
В свете этих событий изменение дарственной оказалось продуманным маневром против неподходящего потенциального зятя. Йоран собрал необходимый пакет документов для передачи собственности на все имущество, записанное на Сару, и заставил ее подписать.
Ирина говорила, что в попытках защитить дочь отец на самом деле обманул ее.
– Йоран был уверен, что Мартину нужны только деньги, и как только окажется, что у Сары ничего нет, парень исчезнет. Он хотел это наглядно продемонстрировать.
История, как отец наказал непослушную дочь деньгами, стала известна и арендаторам в Стигтомте.
– Йоран обещал, что, если она все подпишет, он позволит им с Мартином жить вместе в квартире в Кальмаре. Девушка послушалась, но жить вместе им так и не разрешили, – рассказала Ева Стернер.
У Сары была другая версия событий: налоги. Или жадность, как посмотреть.
– У меня был доход 40 000 крон в год, а налог приходилось платить в 60 000 крон, то есть каждый год минус 20 000 крон. Согласно Федерации фермеров Швеции, самым простым решением было переписать все на отца. К тому же он хотел, чтобы я получала стипендию Национального фонда помощи студентам. Пока у меня была собственность, это было невозможно.
Позже в том же 2011 году Йоран переписал завещание. В новом варианте он лишил Сару места «наследницы престола» и вместо этого разделил состояние поровну между ней и Марией. Пункт завещания № 4 выглядел знакомым:
Все, что согласно этому завещанию перейдет по наследству к тому или иному лицу, становится частной собственностью этого лица.
Это касается и собственности, приобретенной на унаследованные средства, а также доходов, которые данная собственность приносит.
Касаемо ситуаций, где применимы законы о сожительстве, действует вышеупомянутое предписание о частном характере данной собственности.
То есть никакие бойфренды не смогут отхватить деньги или кусок земли.
К тому же Йоран переживал, что до денег доберется Ирина. Он не потерял доверия к Саре полностью. Ведь именно она с юных лет работала с ним в лесу и доказала, что может и хочет вести дело. В пятом пункте мужчина указал ее в качестве распорядителя средств Марии, пока той не исполнится 25 лет. Если он умрет до этого момента, бывшая жена останется ни с чем.
Были предприняты и другие меры, чтобы загнать старшую дочь в финансовый угол.
– Я собиралась завещать свою собственность Саре, но Йоран захотел, чтобы завещание было переписано на него, – рассказала Стина Лундблад.
Собственность Стины, вставшей когда-то на сторону Густава в семейной ссоре из-за наследства, оценивалась в миллион крон. Йоран вел ее дела. А в тот раз он приехал специально ради завещания:
– Он считал, что все надо сделать побыстрее. Я подписала новые документы. Причиной было недоверие к Саре, потому что она заключила ряд странных сделок. Йоран больше не мог на нее полагаться.
В то же время Сара перевела большую сумму денег отцу Мартина – 100 000 крон в долг без каких-либо гарантий. Это подтолкнуло Йорана убедить Стину убрать девушку из завещания. Позже, в 2012 году, она еще несколько раз переводила деньги Оке.
Занимался ли Йоран консолидацией семейного состояния, в которое вошли даже деньги Стины, или обманом отнял у дочери все средства, сказать трудно. Ясно одно: подписав все документы, дочь формально осталась без средств. И оба помалкивали об этом.
Прошло еще много времени, прежде чем Мартин Тёрнблад узнал, что у дочери миллионера нет ни гроша. Сама Сара не видела причин об этом рассказывать. Она выросла в семье, которая не посвящала посторонних в свои дела. А Мартин не должен был этим интересоваться, он ведь любил ее.
Главные герои драмы, которая разыгралась позже, – двое людей, отношения которых постоянно подвергались тяжелым испытаниям. Оба только вступили во взрослую жизнь. У них не было ясно сформулированных планов на будущее, кроме как продолжать работать в семейном деле, каждый у себя. И оба мечтали когда-нибудь объединить хозяйства двух семей в одно большое предприятие, занимающееся и лесом, и мясом, и обработкой земли. Центр этой мечты находился в Северной Фёрлёсе, в 2,5 километра от Кальмара.
Место действия – ферма Стеллегорден по адресу: Северная Фёрлёса, 124, и прилегающие владения. Жилой дом стоял на небольшом возвышении. Газон не ухожен, никаких клумб и грядок – на это у хозяев не было времени. Можно было увидеть лишь десяток сосен, растущих во дворе, будто в память о том, что когда-то весь край был покрыт лесом.
Первый раз попадая в Стеллегорден, люди думают, что вход в подвал дома и есть главный. Жилье построено на холме, дверь в подвал выходит на запад. Оттуда узкая лестница ведет на первый этаж, где расположены кухня, гостиная, кабинет, холл и одна из спален. На втором этаже еще две комнаты.
У подножия холма с северной стороны находился старый, видавший виды амбар с неизолированными дощатыми стенами. Просто и функционально. Подходящее место для хранения машин, где они укрыты от дождя. Напротив амбара, на другой стороне двора, расположен более новый гараж, с жестяными стенами и раздвижными воротами, на которых висит мощный замок для защиты более дорогой техники, запчастей и автомобилей.
К ферме от перекрестка ведет дорога, засыпанная гравием. Согласно картам, это и есть Северная Фёрлёса, в нескольких километрах к западу от шоссе Е22 и перекрестка Линдсдаль. Эту местность городской житель Швеции назвал бы «темным Смоландом»: сплошные сельскохозяйственные постройки, фермы и деревья. Глухой лес начинается чуть дальше к западу и тянется, почти нетронутый, через границу лена до города Кроноберга и до епархиального города Векшё. Отсюда и пошло словосочетание «темный Смолданд» – намек на консерватизм в обществе и силу церкви в главном городе Кронобергского лена. А если вспомнить о взаимоотношениях жителей Северной Фёрлёсы и годами тянувшиеся споры из-за двух гектаров земли, это выражение приходится к месту.
Тут все друг у друга на виду. Если выйти через главный вход жилого дома на пригорке в Стеллегорден и зайти за угол, откроется вид на ферму соседа Матса Роберга, которая находится на возвышении. Он арендовал землю у Лундбладов уже на протяжении нескольких десятилетий. Рядом еще несколько дворов.
На западе видна ферма Тёрнбладов, где Оке занимался животноводством и молочным производством, тоже на возвышенности. Дальше направо, на северо-запад, виднеется поле с полоской леса на северном краю. А за ним несколько полей, которые тянутся неровными заплатами к северу, в сторону деревень Эрнторп, Малторп, Лэкебю, Большой и Малый Вонгерслэт.
Когда Сара ехала в город на красном пикапе, вся деревня это знала. То же касалось и серого «Крайслера» Йорана, на котором он перемещался везде и всегда. Социальный контроль в чистейшем виде, перед которым все равны.
Выглянув в окно, Матс Роберг видел, что происходило в Стеллегорден. Если вдруг там, к примеру, появлялся кто-то неизвестный, это тут же настораживало обитателей Фёрлёсы, наслушавшихся историй о ворах, разоряющих дома одиноких фермеров.
Робергу была хорошо видна и ферма Тёрнбладов. А те, в свою очередь, видели и знали, дома ли Лундблады и Роберги. Все были в курсе, кто что делал, куда и когда ходил или ездил, хотя о точности информации можно и поспорить. Люди видят свет и звук, какие-то передвижения, но что из рассказов факт, а что – собственные умозаключения?
В лесу гудел комбайн Лундбладов – машина для лесозаготовок, похожая на трактор, с шасси сочлененного типа, с мощными колесами, обеспечивающими проходимость по неровной лесной местности. Он оборудован навесным ковшом и выдвигающейся стрелой с клешней-захватом на конце, которая контролируется из кабины. С ее помощью ствол дерева удерживается захватом, срезается лезвием мощной пилы и автоматически очищается от веток. Чистые готовые стволы оставляют на земле, а комбайн движется к следующему.
Взрослое дерево высотой 9 метров весит примерно 1300 килограммов. Так что лесозаготовительный комбайн мощный, даже в самой базовой сборке. Не в тех руках подобная техника может стать чудовищным орудием, которым можно сносить дома, разрывая их клешней на куски. Им можно переломить толстый ствол посередине и, если на то пошло, раздавить человека. Такая смерть легко выдается за несчастный случай на производстве. Кто сможет доказать обратное? Да и разве найдутся свидетели? Современные лесозаготовки малого масштаба – зачастую занятие для одного человека. Правда, можно взять с собой работника. Или родственника, сына или дочь, например.
В Швеции в среднем на лесозаготовках погибает пять человек в год. В большинстве случаев люди попадают под падающие стволы. Йорана все эти годы подобные происшествия обходили стороной. Комбайном в лесу он управлял сам. Сара следовала на тракторе, форвардере, собирала стволы и отвозила их в хранилище. Все, кто ездил по дорогам Смоланда на машине, видели эти горы, сложенные вдоль дороги. Впоследствии древесину забирала лесопилка, целлюлозно-бумажный комбинат или какое-нибудь предприятие, с которым подписан контракт.
Конечно, иногда люди ходят пешком и работают вручную бензопилой. Это делается с целью легкой чистки, чтобы лес был здоровым и деревья росли свободно. В лесозаготовках, если лес приносит деньги, вырубкой вручную не занимаются, на это ушло бы слишком много времени и сил. У Лундбладов было все необходимое оборудование, хотя машины старые и небольшие. Форвардер очень неудобно водить, зато он легко помещался в гараже в Стеллегорден. Машины часто ломались, Йорану и Саре приходилось чинить их почти каждый день.
В окрестностях Фёрлёсы Лундблады владели лесом площадью около 100 гектаров, или 1 квадратный километр. В нескольких милях от Балебу участок побольше, в Стигтомте – еще 60 гектаров. Здесь любой мелкий предприниматель мог заработать на кусок хлеба. Деятельность на ферме разнообразная, но дни похожи один на другой. Вот несколько строк из расписания Сары на неделю:
Вторник
10–14: Ремонт машин, сервис, планирование, выезд в лес.
14–16: Пройтись по лесу и определить места, где нужна вырубка/чистка и т. д.
16–18: Посмотреть, где нужен ремонт в доме и других постройках, запланировать его.
19–21: «Патента»: производство и упаковка трубок.
Среда
8–14: Объезд запланированного района на комбайне/форвардере.
14–15: Ланч.
15–18: Продолжить работу в лесу.
Так проходили будни отца и дочери в Северной Фёрлёсе. Они работали бок о бок: Йоран впереди, Сара следовала за ним. Он на комбайне, она на форвардере. И вечные трубки, которые нужно вытачивать, полировать, собирать, упаковывать и отправлять заказчику.
В сущности, они были близки. Так говорили все близкие знакомые. Конечно, не родственные души, но Сара выросла с отцом, который был ее единственным родителем, ездила с ним на тракторе по полям в Стигтомте, дни напролет помогала в лесу. Так что их связывали крепкие отношения.
В погожий день, когда дел немного, они, бывало, устраивали выходной, отправлялись на Эланд и просто катались по дорогам. Обедали в ресторане, разговаривали на темы, не вызывающие ссоры.
– Сара на самом деле не хотела выбирать между Йораном и Мартином, ведь оба были ей дороги, – говорила Ирина.
Дочь могла поговорить с отцом почти обо всем, за исключением парней и всего, что обычно происходит в переходном возрасте. Она многому научилась у него, но все же не считала, что он имеет право ею управлять. Вместо этого ей хотелось взять на себя больше ответственности, больше узнать о предприятии и имуществе и разобраться в бухгалтерии.
В начале 2000-х, в годы взросления, стычки случались все чаще.
– Как-то папа сказал, что оставит меня без наследства. Я в это не поверила. Мы были в Стигтомте и поругались из-за моих отношений с Мартином. Он не хотел, чтобы Мартин получил доступ к нашим деньгам и земле, – рассказала Сара.
В тот раз ссора разгорелась из-за планирования лесных работ, где проводить вырубку, а где – посадку. Она ведь училась в «лесной школе» и считала, что Йоран застрял в прошлом: нужно думать шире и по-новому инвестировать средства в свежие машины, чтобы облегчить работу.
Но главным образом атмосферу на ферме отравляла проблема в виде соседского парня. Однажды в 2010 году, когда Мария все еще жила на ферме, Сара собрала вещи и собралась уезжать – Мартин приехал за ней. Место назначения – ферма Тёрнбладов или что-то еще – было неясно.
Девушке тогда исполнилось 22 года, она хотела сбежать, поэтому в слезах позвонила Мартину. Сара успела выйти из дома с сумками и направиться к машине. Едва она открыла дверь, как Йоран схватил ее за руку и насильно оттащил обратно домой.
– Мы же можем поговорить! – успел только крикнуть Мартин, прежде чем мужчина, отмахнувшись, захлопнул дверь машины.
Это первый и единственный случай в деле Йорана Лундблада, когда в его отношениях с дочерью появился элемент насилия. В остальном они ограничивались словесной руганью и обидами.
– Йоран сказал, что Сара изменилась с тех пор, как стала встречаться с этим «чертом». Он именно так и выразился. Сказал, что с ней теперь невозможно разговаривать, она приходит и уходит, как ей вздумается, – рассказал их сосед Карл-Эрик Сиденшерн.
В 2011 году Йоран, Сара и Мария ездили в Италию в деловую поездку, совмещенную с каникулами. Давний партнер из Италии умер, и нужно было познакомиться с новым. Очень важно было завязать хорошие отношения для сохранения старого соглашения о поставках дерева для трубок. Но Сара вместо того, чтобы пойти с отцом на встречу и участвовать в разговоре, села на лавку на улице с телефоном в руках и все время проговорила с Мартином.
– Йоран сказал, что так было все время, и считал, что она испортила всю поездку. Он был очень зол, – рассказал брат Ирины.
Парень же своими действиями только подливал масла в огонь и косвенно, в разговорах с Сарой, и напрямую. В 2010 году он открыто говорил, что хочет заполучить землю, которую Йоран сдавал Матсу Робергу. Явный признак того, что парень надеялся извлечь какую-то выгоду из начавшихся отношений. Аренда земли в сельскохозяйственных кругах – предмет весьма чувствительный, поэтому подобная болтовня быстро распространилась среди причастных к этому вопросу, и раздражение, которое он уже вызывал у людей, только росло.
В преддверии нового, 2012 года Мартин сам сделал Йорану предложение: Тёрнблады готовы заплатить за аренду минимум 5000 крон за гектар, в то время как Роберг платил 2500. Это стало последней каплей.
– Йоран рассказал, что схватил Мартина за шиворот и штаны и выкинул со своей фермы. И плевать хотел, что мог поранить мальчишку. Тёрнблады получат аренду только через его труп, – поведал Карл-Эрик Сиденшерн.
Возможно, Йоран несколько преувеличил, что смог поднять и выкинуть взрослого мужчину, но посыл предельно ясен: арендатором этой земли будет только Матс Роберг, и решать, сколько это стоит, владелец будет сам. Кроме как переписать на себя все имущество Сары и убедить тетку Стину завещать ему свое, Лундблад в итоге ничего с присутствием Мартина поделать не мог.
Он пытался подкупить Сару и подарил новую лошадь, которая стоила, по словам Йорана, 100 000 крон. Та ведь обожала верховую езду, это была не первая ее лошадь. Теперь она держала обеих в старой конюшне в Стеллегорден.
Отец и дочь, как уже говорилось, обсуждали и покупку новой фермы для девушки, с условием окончания отношений. Но Сара не пошла на это.
Со временем установился некий баланс: она практически переехала и проводила много времени на ферме Тёрнбладов. В их работе не участвовала, но делила с Мартином спальню на первом этаже дома, возле кухни. Ключ от дома Йорана висел там же на крючке. Сара обычно еще спала, когда Тёрнблады вставали и отправлялись доить коров. Она просыпалась в начале десятого утра, завтракала и ехала в Стеллегорден. Там сначала выпускала лошадей, а потом поднималась в дом. Йоран в это время уже был в лесу. Он оставлял записку с указаниями, что нужно делать: разобраться с бумагами в кабинете или взять форвардер и ехать в лес собирать поваленные стволы. Вечером, когда работа заканчивалась, Сара возвращалась на ферму Тёрнбладов.
С наступлением лета 2012 года многие стали замечать, что Йоран начал сдавать позиции в борьбе с сердцем дочери. Хотя он и не принял Мартина, но приводить аргументы против перестал.
– С вашими отпрысками я нянчиться не собираюсь, сами будете разбираться, – заявлял Йоран. – Если соберетесь жениться, настаивай на брачном контракте.
Главное – это деньги.
– Мартину в доме Лундбладов не были рады в любом случае. В этом Йоран не отступал до конца. Позже, однако, звучали слова, что ему на них наплевать, – говорила Ева Стернер.
Это заметила и Мария:
– Со временем он стал более безразличным к их отношениям, хотя никогда не позволил бы Мартину переехать в Стеллегорден.
В тот же период времени в профессиональной жизни Сары наметился прогресс. Осенью 2012 года ее приняли на программу ведения лесного хозяйства в Университет Линнеус с кампусом в Векшё и в Кальмаре.
Идеальное образование, учитывая, что параллельно с учебой нужно работать. Студенты учились удаленно через интернет и в течение семестра собирались только на несколько семинаров. Через три года, сдав экзамен, человек получал диплом бакалавра. Владелице леса с академическим образованием по силам развивать лесное хозяйство и грамотно вести торговлю.
Примерно в 250 километрах к югу от сельскохозяйственного поселения Северная Фёрлёса находится швейцарский город Цюрих в одноименном кантоне, входящем в состав Швейцарского союза с 1351 года. Он был основан за две сотни лет до начала нашего летоисчисления в качестве таможенной станции там, где из озера Цюрих вытекает река Лиммат. Римляне долгое время зарабатывали деньги на товарах, которые двигались по водным дорогам в Северную Швейцарию.
В нескольких сотнях метров к западу от реки, напротив Мюнстерского моста, находится головной офис одной из самых известных мировых финансовых компаний Credit Suisse, наиболее известной своей банковской деятельностью. Он располагается в четырехэтажном особняке, дом номер 8 на площади Парадплатц, где ходят трамваи и другой общественный транспорт – здесь большой транспортный узел. Это один из самых дорогих адресов в Швейцарии, стране, полной банковских тайн.
Летним днем 2012 года Лундблады появились на Парадплатц. Йоран с дочерями прошли через сводчатый пассаж в холл, где мужчина объяснился с сотрудником по-немецки. Их проводили к лифтам, ведущим в зал ожидания. Оттуда следующий работник банка отправил их в отдел персональных консультантов. Все это швейцарская четкость, вежливость и тактичность. Credit Suisse славится тем, что ведет финансовые дела богатых людей наилучшим образом, не разглашая при этом никакой информации без особой надобности.
В свое время Густав Лундблад открыл здесь счет, когда министром финансов Швеции был Гуннар Стрэнг, а страной уверенно управляли социал-демократы. В то время существовал налог на состояние, и Астрид Линдгрен написала знаменитое произведение «Помперипосса в Монисмании» после того, как ей пришлось заплатить 102 % подоходного налога. Повесть напечатали в газете, и она вызвала бурный общественный резонанс.
Деньги, переведенные в Швейцарию, долгое время оставались в тени. Банковская тайна была абсолютной, особенно если человек заводил номерной счет, к имени и данным владельца которого доступ был только у нескольких служащих. Все, что оставалось, – это подделать бухгалтерию дома в Швеции и ехать в Швейцарию с сумкой, полной наличных.
С тех пор все изменилось. В 2009 году самый большой банк Швейцарии UBS проиграл спор с США в вопросе выдачи данных богатых американцев, которые скрывали там огромные состояния. Другие банки попали в ту же ситуацию и оказались под сильным международным давлением. Шаг за шагом Швейцария начала открывать и передавать данные другим странам, особенно если дело касалось подозрений в финансовых преступлениях.
Не только США, но и вся Европа захотела вернуть нелегально вывезенные деньги. Йоран понял, куда дует ветер, и решил сам внести поправку в собственные дела. Он позвонил в налоговую службу и сообщил, что у него есть несколько миллионов на счету за рубежом. Как показала выписка, в Credit Suisse лежало примерно шесть миллионов крон, размещенных в разных инвестиционных вкладах – облигациях и акциях в разных странах. Обычно в Швеции с банковскими активами поступают так же.
Главная причина визита в 2012 году – пересмотр инвестиций. Одновременно Йоран хотел показать дочерям, как устроены семейные дела. Он взял с собой и Марию, что выглядело добрым знамением, ведь через два месяца ей исполнится восемнадцать.
Мужчина написал новое завещание, о чем сообщил дочерям. Суть, насколько они поняли, состояла в том, что отец решил поделить состояние между ними поровну. Еще раньше Йоран консолидировал средства, или, выражаясь простым языком, вернул капитал домой, переведя его в удобную форму – упростил дела.
Многоквартирный дом на Мэлархёйден, в котором он когда-то познакомился с матерью Сары, через дарственную был передан акционерному обществу – маневр, позволяющий избежать налога на прибыль. Выгода в несколько миллионов оказалась на счету акционерного предприятия, которое занималось управлением собственностью в Стигтомте. Кажется, и швейцарское состояние Йоран собирался перевести обратно. Уже в конце апреля 2012 года со счета в Швейцарии на его личный в Швеции было переведено 237 400 швейцарских франков. По актуальному тогда курсу валют это составило 2 млн шведских крон.
В первый раз за очень долгое время Йоран совершил нечто такое, что точно заставило бы Густава нахмурить брови. В середине июня он купил за наличные сияющий белый «Мерседес» – кабриолет с ярко-красным кожаным салоном в автоцентре в Кальмаре. Стоимость – 1 304 600 крон. Максимальная скорость – 250 км/ч. Матс Роберг заметил, что покупать такие вещи – сущее расточительство.
– Йоран ответил: «А для кого мне, черт возьми, хранить эти деньги?» Он был сердит на Сару, чтобы не сказать хуже.
Лундблады сели напротив письменного стола на верхнем этаже здания банка на Парадплатц, 8, и финансовый советник заговорил по-шведски. Сара вздохнула с облегчением: так гораздо легче понять, как выглядит портфолио инвестиций сейчас и какие альтернативы предлагает советник. Можно снизить риск путем уменьшения количества средств, вложенных в акции. Можно купить золото, продать часть ценных бумаг и держать на счету ликвидные средства, если вдруг они понадобятся кому-то в Швеции.
Еще один вариант – продать все и перевести средства домой. Налог на большие состояния отменили в 2007 году. К концу разговора Йоран принял решение ничего не менять: и ценные бумаги надежные, и вложения приносили хорошую прибыль в несколько сотен тысяч в год.
Вечер клонился к ночи, из кухни на ферме Рогста доносилась электронная музыка, Йоран танцевал. Кто-то из присутствующих снял его на телефон нетвердой рукой. Зернистая видеозапись демонстрировала, что скромный, даже замкнутый человек, всегда занимающий выжидательную позицию, все же умел расслабляться.
Йоран, когда оказывался в Стокгольме с очередной партией трубок или по другим делам, иногда навещал приятеля Родни в Сёдёртелье. Они выходили в город выпить по паре бокалов, и иногда в мужчине просыпалась хвастливая размашистость: не в отношении денег, до покупки выпивки всем вокруг дело не доходило. Скорее в жестах и разговоре. Он мог начать ругаться на английском с ирландским акцентом, рассказывать, как богат и что может сделать, если захочет. Такое происходило и когда он попадал на посиделки квартиросъемщиков в Стигтомте.
– Йоран мог быть невыносимым, когда выпьет. Алкоголь его отуплял, все внутренние рамки рушились. Как-то на празднике раков (традиционный шведский праздник конца лета) у нас дома он выпил и стал всех отчитывать. Говорил, что все мы недостойны его общества и никто из нас ему на самом деле не симпатичен. На следующий день ему было очень стыдно, – рассказывал Матс Сёберг.
Йоран редко позволял себе расслабиться. Только тогда, когда чувствовал себя в безопасности и настолько спокойным, насколько возможно со всеми заботами: лес, земля, недвижимость, деньги, налоги, счета, производство трубок. Вдобавок проблемы с Сарой, которая должна была унаследовать все и вести хозяйство в будущем. Но она связалась с Мартином, хвастливым соседским мальчишкой, который ее отцу так откровенно не нравился. Чертов прохвост.
Тем летним вечером в родной местности в Рогсте, где его семья жила уже сотню лет, Йоран танцевал в выходных брюках и светлой сорочке. Размахивал рукой, вилял бедрами, широко улыбался, смеялся вместе с гостями на кухне. Этим вечером они много съели и выпили, так что заботы временно отошли на второй план.
Позже, когда музыка стихла, чувства прорвались, и Йоран заговорил о проблемах. Он переживал, что Мартин охотится за его деньгами, что использует дочь, а Сара не желает этого понимать.
– Он отзывался о ней очень грубо. Говорил, что она нашла себе кучу дерьма. Обычно Йоран так не выражался, – рассказала Линда Бьёркман, снимавшая жилье в Стигтомте, когда отношения Сары с Мартином только начались.
Создавалось впечатление, что в августе 2012 года Йоран все же прислушался к дочери. Во всяком случае касательно машин – он заказал трактор с ковшом стоимостью в четверть миллиона. Ближе к середине месяца Йоран и Сара приехали в Стигтомту по хозяйственным делам. Среди дел они успели заглянуть и на праздник раков, который одна из семей квартиросъемщиков отмечала 18 августа.
– Йоран был, как обычно, довольный и бодрый, – говорил Генри Нюдаль.
Хорошее настроение не испортило даже то, что в Северной Фёрлёсе сработала сигнализация. Кто-то попытался пробраться в дом, но сбежал до приезда охраны. Иногда она включалась и без особенной причины. Но возникает вопрос: сколько людей знали, что это жилье состоятельного человека и, главное, что там крупные суммы наличными? На что был готов вор, чтобы добраться до денег?
В конце августа Йоран работал в Стигтомте, к нему присоединилась старшая дочь. И снова произошла стычка, свидетелем которой был брат Ирины:
– Сара очень разозлилась, аж глаза сверкали, она кипела от ненависти.
Йоран реагировал так же остро:
– Давай, займись всем сама, посмотришь, как это, черт возьми, легко!
Через несколько дней она уехала обратно в Северную Фёрлёсу. Йоран остался еще на некоторое время. 29 августа, по возвращении в Кальмар, он заехал в Хандельсебанк в районе Кварнхольмен, чтобы внести оплату за трактор, почти 270 000 крон.
Этот агрегат вызывал особенный интерес. Желтая сельскохозяйственная машина с большим ковшом спереди (фронтальный погрузчик) и ковшом на гидравлическом приводе сзади. Доставить его должны были в самом начале сентября, в день и время, специально обговоренное Йораном, чтобы он лично принял машину. По словам Сары, в тот день они снова поссорились. Их конфликты никогда не находили решения, девушка просто оставляла отца сидеть на диване перед телевизором и, хлопнув дверью, удалялась на ферму Тёрнбладов. Тогда они виделись в последний раз.
Тем же вечером около девяти часов Йоран разговаривал по телефону с Марией. Та нервничала, потому что пыталась параллельно купить билеты на поезд на следующий день – она собиралась в Стокгольм на концерт. Леди Гага выступала на столичной арене Глобен с шоу в рамках мирового турне Born This Way Ball. Они проговорили около получаса. Спокойная беседа на общие темы: немного о работе, что-то о планах на будущее – так же, как общались в те времена, когда Мария жила у отца, и оба сидели на кухне, мучаясь от бессонницы.
Может, они обсуждали и ее грядущий день рождения. Мария не помнила, чтобы он упоминал о какой-либо ссоре с Сарой. Разговор закончился в 21.44. Насколько известно следствию, это последний раз, когда кто-то разговаривал с Йораном Лундбладом.
Когда мужчина положил телефон на стол, он не знал, что его уже ждала яма недалеко от Стеллегорден. Совсем свежая, вырытая меньше шести часов назад.
