Часть 2. Состав преступления
9. Подозреваемый
Полицейский участок Кальмара находится в квартале под названием Твэттбьёрнен возле западного въезда в город по адресу: улица Гальгатан, «Висельная», дом номер 4. Адрес, можно сказать, говорящий. Когда-то в XIX веке здесь находилось лобное место и стояла виселица. Согласно преданию, жители Кальмара пробирались сюда ночью, чтобы отрезать палец повешенного преступника – считалось, что кровь казненного имеет целительную силу, особенно при «падучей болезни», эпилепсии.
В 2000-е годы сюда переехал полицейский участок и прокуратура, но не из-за давних поверий, а из прагматических соображений: после сноса старых индустриальных объектов здесь появился современный квартал. Новенькое здание с припаркованными вокруг машинами с синими мигалками удачно расположилось возле шоссе. Удобно добираться в любую сторону Кальмарского лена.
Осенью 2012 года комиссар криминальной полиции Ульф Мартинссон сидел на верхнем этаже этого здания и разбирал пачку документов с рапортами и протоколами. Кровавые эпизоды местной истории его совсем не занимали.
В распоряжении Мартинссона был кабинет на 6 человек площадью в 9 квадратных метров – меньше, чем следственный изолятор. Крохотная прямоугольная комнатка с белыми стенами, где в голову должны приходить нетривиальные мысли и разрешаться большие дела. Единственное окно находилось в торце комнаты. У длинной стены неотъемлемый элемент конторской жизни – письменный стол из светлого дерева с компьютером, а еще офисное кресло на колесиках, книжная полка за спиной, на ней несколько картонных скоросшивателей, книги, пластиковые папки. У двери на стене – крючок для верхней одежды и стул для посетителей.
– В комнате бывало много людей, я ведь был начальником предварительного расследования, и кто-то постоянно заходил в кабинет с отчетом.
В конце октября 2012 года Мартинссон получил дело, в котором коллеги из отдела охраны правопорядка не могли продвинуться. Его шеф Анн Осениус попросила изучить материалы.
Если говорить конкретно, это были данные по делу номер 0800-К18573-12 о пропавшем по имени Йоран Лундблад. Обычно такие дела в криминальную полицию не попадают, но, согласно протоколам коллеги Мартинссона Йонаса Блумгрена, это дело было неоднозначным. Последний раньше работал в кинологическом отделе, но, продвинувшись по службе, выступал уже в качестве инспектора.
– Коллеги из отдела охраны правопорядка сделали что могли, провели несколько допросов и проверок, но для принятия решения о дальнейших мерах у них нет ни ресурсов, ни полномочий.
Очевидно, необходимо принимать дальнейшие меры.
– Я работал начальником группы следователей в расследовании тяжелых преступлений, и у меня тоже сложилось впечатление, что в этом деле что-то нечисто. Нет никаких признаков нападения или ограбления, ничего указывающего на то, что неизвестные совершили преступление из-за денег в доме Лундблада.
Никаких движений на банковских счетах, сведений о поездках, зато несколько начатых проектов и запланированных встреч, которые Йоран не закончил.
– В сухом остатке только рассказ дочери о ссоре, разногласиях и всплывшие позже сведения о конфликте Лундбладов с Тёрнбладами. Но ничего конкретного.
Были еще другие части головоломки – заявление младшей дочери в полицию Сёдерманланда в начале октября о подозрении на старшую сестру и телефонный звонок Евы Стернер, квартиросъемщицы из Стигтомта.
Женщина рассказала, что Лундблад исчез, не подписав контракт с новым арендатором. Так в сельскохозяйственном мире не поступают, аренда – серьезное дело. Отдельные сведения сами по себе особенного смысла не имели, но сложенные вместе создавали настораживающую картину.
– Я прочитал все материалы и пришел к выводу, что такое поведение совершенно не соответствует характеру Йорана Лундблада. Он не мог просто взять и бросить дела в Стигтомте и в Фёрлёсе.
В тот осенний день Анн Осениус появилась в его офисе. Пришло время принять решение: откладывать дело в сторону и ждать, пока Йоран Лундблад каким-либо способом обнаружится, живой или мертвый, или направить на расследование больше ресурсов и продолжить вести его.
– Мы не проводили формальной встречи, это был просто обычный рабочий день, – вспоминал Мартинссон. – Анн сидела на стуле для посетителей, а я за письменным столом. Ее тоже смутили факты, она согласилась, что нужно что-то предпринять.
Таким незамысловатым образом функционирует предварительное расследование, несмотря на то что от решения полиции может зависеть, останется подозреваемый на свободе или попадет в тюрьму. А в особых случаях решается вопрос жизни и смерти.
Полиция не может поступать как заблагорассудится: ни комиссары, ни высшее начальство. За ними стоит закон, дополненный предписаниями, как его толковать и применять в ежедневной работе. В зависимости от направления отдела сотрудник должен выполнять ряд методологических действий согласно документу о «Предписаниях и общих указаниях для служащих полиции». Они есть для всего: выдача разрешений, контроль дорожного движения, проведение расследований, а также деятельность по профилактике преступлений. Это своего рода собрание правил на все случаи жизни, шпаргалка.
Тем осенним днем разговор двух полицейских имел далеко идущие последствия. Их решение способно было превратить чью угодно жизнь в настоящий кошмар: проверки, дознания, следственные операции, допросы соседей, друзей, работодателей. Меры, которые порождают массу слухов и могут раздавить человеческое достоинство. Когда запускается большой аппарат полицейского расследования, даже совершенно невиновный человек может угодить в социальный ад, а сотрудник, превысивший полномочия без веских на то оснований, рискует попасть под статью о служебной ошибке и лишиться работы. Поэтому не все так просто. Нужно быть аккуратным, принимая серьезные решения.
Мартинссон и Осениус не были уверены, много ли еще удастся выяснить о Лундбладе, если они сейчас решат бросить на это ресурсы, имеющиеся в распоряжении. С одной стороны, если вплотную заняться этим делом, остальные придется отложить. В таком случае пострадают интересы других жертв, а сами нарушители останутся на свободе, что, в свою очередь, приведет к понижению правового сознания в обществе, раз не следует наказания. С другой стороны, нельзя оставлять безнаказанным преступление против человека, который, возможно, был убит по пока неясным причинам. Продолжив расследование, появляется шанс раскрыть дело и наказать убийц. Если в итоге усилия окажутся напрасными, это будет означать, что два компетентных полицейских потратили массу сил и времени на изначально «дохлое» дело. Проводить анализ в подобной ситуации необходимо с холодной головой.
Тот, кто думает, что шведская криминальная полиция может за полдня собрать оперативную группу из следователей, техников, инспекторов и администраторов, чтобы немедленно начать расследование убийства на основании заявления об исчезновении, слишком много смотрит телевизор. В реальности им приходится постоянно пересматривать приоритет дел. При этом никто с самого начала не знает и не может быть на сто процентов уверен, какие важнее и где есть шанс на успех.
В общем и целом в Швеции заявляют о 1,5 млн преступлений в год. Сюда входит все, даже кражи велосипедов. Если взять статистику преступлений с применением насилия, получается около 110 000 заявлений в год. В Кальмаре около 2000. Огромные цифры, особенно если учесть, что по всей стране работает всего 28 000 сотрудников полиции, из которых самих полицейских только 20 000, остальные – гражданские.
Возьмем только самые тяжелые преступления – убийства. В среднем за последние десятилетия заявляют о 80–100 случаях в год. Почти все дела раскрываются. Для них тоже есть пособие – «Методология по расследованию тяжких насильственных преступлений», или, в служебном обиходе, «Библия убийства». Название появилось еще в 1970-х, когда первую версию напечатали в существующей тогда Государственной комиссии по расследованию убийств. Это была брошюра с инструкциями на 35 страниц со списком первостепенных мер: перекрыть дороги, установить личности, вызвать служебных собак. Схема проведения расследования и состав следственной группы: глава расследования, центр связи, группа следователей.
С тех пор «Библия убийства» много раз переписывалась и дополнялась вслед за техническим развитием и совершенствованием методов работы. К примеру, в 1970-х годах не было техники по работе с ДНК, которую используют сейчас. Теперь скрупулезное изучение места преступления приобрело гораздо большее значение, ведь есть шанс найти мельчайшие следы подозреваемого. В новейшем издании 97 страниц и подробно расписано, кто должен входить в состав следственной группы: начальник расследования с ассистентом, координатор на месте преступления, ответственный эксперт-криминалист, несколько офицеров полиции, выполняющих разные задачи, секретарь для приема данных и администраторы. Всего 25 человек, чтобы можно было работать на полную мощность.
Как известно читателям детективов, первые дни или даже часы после совершения убийства являются решающими. Если проходит время, а подозреваемый с соответствующим набором улик не установлен, то преступление, на языке криминалистики, переходит из категории «очевидных» в категорию «неявных». Раскрытие такого дела требует применения определенных мер, то есть расследования. И чем больше утекает времени, тем меньше шансов его раскрыть.
Поэтому особенно важно тщательно собирать материал, следуя указаниям «Библии убийства»: просмотреть записи с камер наблюдения прежде, чем они запишут новые данные поверх старых; допросить свидетелей со всей тщательностью, пока происшествие не поблекло в их памяти; отыскать все возможные улики, прежде чем их уничтожит ветер или дождь; и, конечно, попытаться задержать преступника, пока он поблизости. Для этого необходимо перекрыть дороги, стучаться во все двери, проверять машины, квартиры, людей.
Все вышеописанное относится скорее к свежему преступлению, но суть в том, что, вне зависимости от времени обнаружения факта преступления, предписаниям надо следовать. Гангстер, убитый в собственной машине, или просто человек, застреленный на улице средь бела дня и истекший кровью на тротуаре, – никакой разницы. Оградить место происшествия, остановить всех вокруг и допросить, хотят они того или нет. Вытрясти из мобильных операторов все данные о том, какие телефоны находились в этот момент рядом, установить схему передвижения всех мобильников в радиусе пяти километров.
Код классификации дела на столе комиссара даже не входил в разряд преступлений – 0911 «пропавший человек» – он административный и практически не давал никаких полномочий.
Все, чем располагали Осениус и Мартинссон, – это собственные знания и опыт, или интуиция. Неважно, как называть. У них сложилось стойкое впечатление: в деле что-то не сходится. Чтобы формально продолжить расследование, субъективные ощущения и объективные данные необходимо сложить вместе и назвать подозреваемого, то есть выдать версию о человеке, возможно, совершившем преступление. Параграф 1 главы 23 Процессуального кодекса Швеции звучит так:
Предварительное расследование должно начаться на основе показаний или других сведений, как только возникла причина полагать, что было совершено преступление, подлежащее наказанию.
С показаниями все ясно: кто-то рассказал о происшествии и указал на подозреваемого, или нашли труп и преступление очевидно. Но как быть с «другими сведениями»?
Отсутствие Лундблада слишком затянулось, чтобы считать это добровольным отъездом. Такое заключение диктовал здравый смысл, а нетронутые счета и недоделанные дела подкрепляли напрашивающийся вывод. Но и тела нет. Здравого смысла недостаточно, чтобы привлечь кого-то к ответственности.
Институт омбудсмена по вопросам юстиции определяет понятие «подозреваемый» так: полиция должна представить «конкретные, объективно обоснованные доказательства», являющиеся подтверждением «определенной силы» совершения преступления конкретным лицом.
Не зарываясь в смысл «определенности» силы доказательств, полиция обычно выстраивает их, к примеру, на нестыковках в словах подозреваемого с разных допросов.
Например, так Сара Лундблад перепутала дату, когда в последний раз видела отца, – 29 или 30 августа. Или то, как долго она тянула, прежде чем заявить в полицию. Что она делала все это время? Заметала следы? Рассказы многочисленных свидетелей, как подобное исчезновение не похоже на Йорана: несоблюдение договоренностей, внезапный отъезд. Более значительная деталь: звонок Марии Лундблад в полицию с заявлением, что ее старшая сестра могла навредить отцу.
– Господи, это же немыслимо! Почему эта молодая девушка позвонила в полицию и сказала, что не доверяет сестре? Это очень серьезное заявление, особенно если у человека нет на то веских причин, – говорил Мартинссон.
Чтобы разобраться, пришлось допрашивать множество людей в нескольких регионах на предмет их контактов с Йораном Лундбладом. В то же время необходимо было иметь в виду, что это все еще может оказаться «добровольным исчезновением». Нужно обратиться за информацией по пересечению границ в других странах.
– В таком деле нельзя позволить себе утонуть в домыслах, иначе ничего не выйдет. Надо продвигаться планомерно, вычеркивая проверенные версии одну за другой: перелеты, родственники, компании и так далее.
Выражаясь иначе, сформулировать версию об убийстве и систематически это доказывать.
В результате обсуждения Осениус заключила, что речь идет об убийстве. Она распорядилась о дальнейших мерах по проведению расследования.
– У Анн большой опыт работы следователем, и у нее тоже сложилось мнение, что здесь не все гладко. Мы решили, что я займусь этим делом в составе группы расследования. Начнем в Кальмаре, потом съездим в Стигтомту с допросами, причем возьмем следственных экспертов и служебных собак.
Мартинссон связался с офицерами, назначенными в его группу, и дал указание сразу начинать действовать: обзвонить свидетелей и назначить допросы, связаться со всеми возможными ведомствами, запросить всю информацию о пропавшем.
1 ноября 2012 года в 16.23 он подписал формальное заключение о начале предварительного расследования полиции по делу о возможном непредумышленном убийстве, что карается тюремным заключением от шести лет.
– Я выбрал статью «непредумышленное убийство», потому что не было подозреваемого. С началом расследования нам открылся весь спектр возможностей.
С подобным заключением полиция имеет право обыскать ферму Стеллегорден, а также Тенгсту и Рогсту, прочесать земли Лундбладов с собаками, досмотреть машины и устроить допросы. Это только часть мер. Другие требовали согласования на более высоком уровне. Чтобы начать прослушивание телефонов и слежку за электронными средствами связи, необходимо было установить подозреваемых и получить ордер прокуратуры.
Для этого надо представить веские подозрения, выстроенные в убедительную картину преступления. Тогда прокурор может поставить подпись под решением о принятии дальнейших мер.
В начале ноября 2012 года полицейская машина наконец была запущена на полную мощность. И довольно скоро начала раскрываться ужасная картина преступления.
Параллельно развивался и другой процесс: 17 октября Мария Лундблад связалась с организацией Missing People.
Она долго обдумывала этот шаг, прежде чем позвонить. В сентябре девушка поделилась со школьным учителем подозрением, что сестра и ее парень убили отца и избавились от тела. Она была так измучена морально, что не могла ни есть, ни спать, начались проблемы с учебой. Симптомы стресса были настолько явные, что преподаватель направил ее к психотерапевту и посоветовал обратиться в Missing People.
Мария позвонила в секретариат организации и рассказала о себе и своей проблеме, об обстоятельствах пропажи отца, ответила на несколько вопросов: были ли у него признаки психического расстройства (нет), существовал ли риск самоубийства (едва ли). Заявление перенаправили в отделение в Кальмаре. Фотографию пропавшего разместили на странице в «Фейсбуке». Кроме того, представители организации связались с Сарой, которая, что удивительно, интереса не проявила. Такое случается, когда родственники пропавшего находятся в шоковом состоянии или /в горе.
До того как Missing People приступили к сбору людей и подготовке поисковой операции, они связались с полицией. Ульф Мартинссон присутствовал на встрече по планированию поиска, где Тереза Танг объяснила, как мероприятие будет происходить. Комиссар счел, что любая помощь приветствуется, главное, чтобы поиск проводился систематически и по правилам.
– На тот момент у нас было два пункта – ферма Лундбладов в Северной Фёрлёсе и квартира Йорана в Кальмаре, – рассказал Мартинссон. – В Северную Фёрлёсу поехала следственная группа с собаками. Мы не хотели, чтобы туда нагрянула масса людей до окончания нашей работы, поэтому волонтеров отправили в Кальмар, на улицу Васаллгатан, 5Б, в районе Функабу.
Пресса начала писать об исчезновении миллионера Лундблада и его возможном убийстве. 9 ноября «Новости Сёдерманланда» опубликовали фотографию с краткой подписью:
Йоран Лундблад, владелец ферм Тенгста и Рогста, проживает в Кальмаре, часто посещает свои владения в Стигтомте. Пропал без вести 31 августа. Полиция Кальмара объявила его в международный розыск и считает, что он мог стать жертвой преступления. Так как Йоран Лундблад не выходил на связь в течение двух месяцев, дело об исчезновении переквалифицировано в категорию убийства.
В тот же день полиция выступила с заявлением для прессы:
Проведенные ранее поиск и запросы результатов не дали. Дело переквалифицировано, и начато предварительное расследование.
Мы не может исключить возможность того, что Йоран Лундблад стал жертвой преступления, а полномасштабное расследование даст больше возможностей выяснить, что произошло.
Пока информация расходилась по социальным сетям, Missing People собирали людей для прочесывания местности.
Тем временем полиция делала свою работу. Она отправила запрос сотовым операторам на всю доступную информацию по нескольким телефонным номерам: мобильный и домашний самого Йорана Лундблада, а также мобильные Сары и Мартина. Это длинные распечатки информации, как телефоны использовались с момента пропажи Йорана, карты передвижения, список номеров, на которые совершались звонки, и т. д.
Когда их получили, открылась неожиданная картина. Сара не сильно старалась найти отца. За 74 дня с момента исчезновения она звонила на его номер всего 11 раз. Ни один из звонков не продлился дольше 4 секунд. Возможно, этого достаточно, чтобы услышать автоответчик, но почему Сара ни разу не попыталась оставить голосовое сообщение и не отправила ни одного СМС? Для сравнения – приятель Йорана из Сёдертелье, Родни, после того, как узнал о произошедшем, звонил больше 200 раз.
Альтернативные источники коммуникации можно было не рассматривать – Йоран Лундблад не дружил с компьютером, «Фейсбуком» не пользовался. Даже телефон был кнопочный, без тачскрина.
В самом начале этой истории Сара телефон почти не использовала. 31 августа, в первый день исчезновения отца, она позвонила всего три раза. Звонки длились по 3 секунды. Наверняка искренне взволнованная дочь беспокоилась бы сильнее?
Другое обстоятельство вызывало еще больше вопросов к рассказу Сары. Последний известный контакт с Йораном состоялся вечером 29 августа, когда он говорил с младшей дочерью Марией, собиравшейся на концерт в Стокгольм. В промежуток с 21.30 29 августа и до полудня 1 сентября, когда она позвонила Марии и Ирине и сказала, что переживает за отца, ее телефон практически не двигался с места. Он все время оставался в Северной Фёрлёсе и был в зоне видимости только трех базовых станций. Ничто не указывало на то, что Сара в эти дни была в Кальмаре, на улице Васаллгатан, где, по ее словам, и нашла отцовский «Крайслер». Вопреки собственному рассказу, она точно не ездила по всему лену в поисках Йорана.
Насколько можно полагаться на подобные данные? Ключевое слово здесь «телефон». Можно допустить, что мобильный лежал дома, пока сама девушка ездила по округе. Хотя большинству это покажется нелепым, ведь когда человек кого-то ищет, именно телефон нужно иметь под рукой: взять трубку, если вдруг пропавший позвонит, позвать на помощь, вызвать полицию или «Скорую». Добавилось еще одно подозрительное обстоятельство в постепенно растущем журнале расследования.
В ноябре 2012 года после начала расследования круг допрашиваемых расширился. Чтобы беседы дали результат, их нужно тщательно планировать для избегания «утечек информации»: каждый следующий свидетель может заранее подготовиться, если что-то узнает от предыдущего.
Когда имеешь дело с обычными гражданами, а не с «профессиональными» преступниками, нужно принимать во внимание, что люди стараются помочь следствию, поэтому зачастую добавляют детали, не имеющие отношения к делу, или дают такой ответ, который, как они думают, следователь хотел бы услышать. Если отбросить детали, то все свидетели по делу Йорана Лундблада в своем мнении оказались едины.
– У нас сложилась картина несколько странного человека, который вел одинокий образ жизни, но в то же время проявлял заботу о детях. Те, с кем мы говорили, отзывались о нем хорошо, – рассказывал Мартинссон. – Он был человеком старой закалки, верный своему долгу. Глядя на его дом, и не скажешь, что он богат, обстановка почти аскетическая.
Список людей, с кем следователи хотели побеседовать, расширялся по мере проведения допросов свидетелей. Например, приятель Йорана из Стокгольма Родни Альстранд был удивлен, когда с ним связались:
– Почему никто из дочерей мне не позвонил? Мы ведь лучшие друзья!
Никаких зацепок, где искать Йорана, у Родни тоже не было, кроме того, что он часто говорил о Шотландии. Квартиросъемщики в Стигтомте тоже были в растерянности. Один из них, Матс Сёберг, сообщил, что в конце августа, когда он видел Лунблада в последний раз, тот выглядел изможденным. Но мужчина никогда не бросил бы начатый ремонт неоконченным.
– Это какое-то неестественное исчезновение, на него совершенно не похоже. Правда, может, я и не знал его так уж хорошо, хотя живу здесь уже четыре года.
Сосед Матса Генри Нюдаль сам связался с полицией и рассказал, как много у Йорана было дел:
– Он радовался недавно купленному новому трактору. А еще говорил, что, если Сара не прекратит отношения с Мартином, лишит ее наследства.
Явный мотив – деньги, который с развитием расследования становился все более очевидным. Руне Янссон из Стигтомты, как и многие другие, рассказал о ненависти Йорана к Мартину:
– Он часто говорил, что вычеркнет Сару из завещания, потому что Мартин плохо на нее влияет. Ему нужны только деньги.
На очередном допросе всплыли сведения, что Йоран действительно планировал оставить все наследство Марии – новое завещание собирался подписать в день ее совершеннолетия, 6 сентября 2012 года.
Информацию о том, что Сара останется без денег, можно отнести к пересудам, которые не следует воспринимать серьезно, так как допрашиваемый мог неправильно истолковать или интерпретировать слова. Однако убедительность сведений возрастает с количеством их повторов. Когда много людей говорят одно и то же, это может повлиять на расследование, несмотря на то, что по отдельности высказывания имеют низкую доказательную силу.
Предположительный мотив вырисовывался все четче: Сара Лундблад убила отца с чьей-то помощью или без, чтобы он не смог лишить ее наследства.
Бывшая жена Ирина на допросе 7 ноября представила собственную версию: Йоран мог вступить в драку с ненавистным Мартином Тёрнбладом.
Йоран сказал Ирине: «Пока я жив, этот тип не доберется до моей собственности». Он не позволял Мартину оставаться в Стигтомте на ночь.
Ирина предположила, что тот мог явиться в квартиру в Кальмаре и обнаружить Сару с Мартином. Возможно, даже набросился на парня с кулаками, а тот стал защищаться. В результате Йоран упал, или у него случился удар, или что-то подобное.
Следователь спросил, откуда такая идея – может, кто-то ей об этом рассказал? В подобном случае она стала бы ключевым свидетелем. Но нет, все это собственные размышления, возникшие отчасти потому, что она знала о подозрениях Марии, и тот факт, что Сара и Мартин занялись ремонтом в квартире в Кальмаре сразу после исчезновения Йорана. Будто решили замести следы.
Такой же сценарий имелся среди версий полиции:
– Убийство вполне могло быть незапланированным. Йорану не нравились отношения дочери, они поругались, ссора могла закончиться дракой, в которой мужчину ударили, он неудачно упал и сломал шею, – говорил Мартинссон. – Пара перепугалась и приняла меры. Но это уже причинение смерти по неосторожности, а не убийство.
В середине ноября несколько следователей прибыли в Стеллегорден. Сара открыла дверь, показала дом, главным образом кабинет. Йонас Блумгрен приехал снова, чтобы забрать на проверку компьютеры.
Прошло уже два месяца, и, если Сара действительно была замешана в исчезновении отца, у нее было много времени, чтобы удалить компрометирующие данные. Но, возможно, не все, и какая-то информация сохранилась. Обычно это зависит от того, насколько подозреваемый сведущ в технике. К тому же, несмотря на подозрения, пока никто формально не обвинил кого-либо в преступлении. Изъятие компьютеров – всего лишь пункт из списка мер в «Библии убийства».
Ассистент полиции Сесилия Эрикссон отметила, что Сара выглядела занятой, и, казалось, исчезновение ее особенно не трогало, хотя в тот момент уже стало понятно, что он мертв:
– Сара казалась очень спокойной, ее голос звучал ровно. Было невозможно понять, вызвано ли такое состояние депрессией, шоком, эмоциональным оцепенением или чем-то еще. Возникало ощущение, что она пытается быть сильной, показать, что справляется с ситуацией и помощь не требуется.
Сесилия и Сара успели перекинуться парой слов на дворе, когда вышли из дома, потому что после изъятия компьютеров в дом зашли следователи с собаками для проведения обыска. Обе подали знак возле стиральной машины в подвале. Одна заинтересовалась ковром на втором этаже. Собаки не знают точно, что должны найти. Они надрессированы прежде всего на три вещи: труп, кровь и сперма.
Поданный знак может означать что угодно: что жертва истекала кровью возле стиральной машины или что туда попала какая-то другая телесная жидкость, когда стирали постельное белье.
Но так или иначе, вызвали экспертов-криминалистов.
– Следователи обсуждали, что в помещении, где собаки начали реагировать, было слишком светло и необходимо затемнение, чтобы искать следы крови, – рассказала Сесилия Эрикссон.
В итоге исследование мест, указанных собаками, не принесло никаких доказательств совершения преступления. Во время обыска обе миновали столовую без какой-либо реакции. В первый визит Йонаса в сентябре ее еще не было, да и комната была завалена вещами и мусором.
Полицейские, приехавшие в ноябре, не знали, что когда-то столовая была спальней Йорана. Не знали и того, что комната полностью отремонтирована, что Сара и Мартин все выкинули, сняли половое покрытие и обои, вымыли все мощным средством и затем перестелили пол.
– Если бы во время первого посещения сделали фотографии, нам было бы с чем сравнить. Тогда бы увидели, что изменилось, а теперь ничего нельзя было сделать, – говорил Мартинссон.
Обыск результатов не дал, и полиция покинула дом.
Под лестницей в подвал, в коробке из-под сырья для трубок, все еще стоял отпариватель для снятия обоев.
Одновременно проходило еще одно мероприятие: кинологическое отделение Кальмарского лена получило задание выехать на местность и прочесать территорию метр за метром. Для этого им выдали карты земель Лундбладов в высоком разрешении. Может, кто-то выкинул или потерял что-то важное. Может, где-то спрятана могила или тело.
Земли расходятся вокруг Стеллегорден на расстояние от 500 метров до километра. Всю территорию поделили на шесть секторов, от «А» до «Е». Сюда входило все, от полей и лесов до загона для лошадей. Пересеченная местность осложняет поиск.
Граница самого северного сектора «А» прошла по шоссе возле фермы Шутелунд, там, где пахотные поля уходят по холмистой местности на север. За этой границей никаких поисков не проводили. Как оказалось потом, зря. Собачий нос – удивительная штука. При нужном направлении ветра и других благоприятных обстоятельствах собака может взять след даже зарытого трупа. Ноябрьский холод и дождь, часто налетающий здесь в это время года, осложнили задачу. Шансы на успех были крайне невелики. Но это еще одна мера из списка, позволяющая исключить некоторые версии.
– В начале расследования всегда собираются все возможные мысли и идеи. Конечно, сначала непонятно, что может оказаться верным, – говорил Мартинссон. – Приходится определять очередность мер и выполнять их одну за другой.
Различные сферы деятельности Лундблада – еще один важный пункт проверки. Где есть деньги, там и мотив. Об имуществе добавить было нечего: год назад Йоран стал единоличным собственником недвижимости, земель и лесов.
А вот с предприятием другая история. Половина компании «Патента» принадлежала старшей дочери. К тому же она была заместителем Йорана в управляющей компании «Йоран и Сара Лундблад Менеджмент АБ». В ее распоряжении была половина акций этой фирмы, которая была создана для оптимизации налогообложения после продажи недвижимости в Стокгольме. Согласно последнему доступному годовому отчету за период до середины 2012 года, ее активы насчитывали почти 2,5 млн крон в акциях и других ценных бумагах. Отчет, как обычно, был направлен в Бюро реестра компаний Швеции и был утвержден на ежегодном общем собрании. Документ подписан и заместителем Сарой, и главой компании – Йораном. Дата – 6 сентября 2012 года. Через неделю после исчезновения.
Легко представить себе удивление полиции, когда 13 ноября этот документ возник на экране компьютера. Неужели мужчина вернулся, подписал документ и снова исчез? Или все было сделано заранее?
Нашлось немало других непростых вопросов. На следующий день, 14 ноября, в руки следователей попала, можно сказать, жемчужина. На этот раз в рамках рутинных проверок в банках. Выписка со счетов показала, что Сара сняла 1,5 млн крон наличными в конце сентября. Плательщик – пилорама Бэкебу. Еще через пять дней она перевела 700 000 крон на неизвестный счет. По банковским документам от 6 сентября Сара продала ценные бумаги на сумму 180 000 крон и всего перевела четверть миллиона крон на счет в другой банк. В тот же день должно было проходить общее собрание управляющей компании. А еще это был день рождения Марии – ей исполнилось 18 лет.
Сара начала заправлять большими суммами сразу после исчезновения отца. Почти миллион крон был переведен на неизвестный счет. Через несколько дней полиция смогла установить личность получателя: Оке Тёрнблад.
К концу третьей недели ноября 2012 года результаты расследования уже вполне удовлетворяли требованию, предъявляемому к определению подозреваемого: конкретные и объективно обоснованные обстоятельства, с «определенной силой» указывающие в нужном направлении. Формальное главенство перешло к прокурору Гунилле Эллин. Она запросила и получила разрешение на прослушивание телефонов двух центральных фигур расследования: Сары и Мартина.
Ранним утром в субботу, 17 ноября 2012 года, спустя два с половиной месяца после исчезновения Йорана Лундблада и в день прочесывания местности в Функабу силами Missing People, эта парочка формально стала подозреваемыми в убийстве. Информация держалась в секрете. Ею располагал только внутренний круг группы следователей, имеющих доступ к делу. Через несколько дней планировался их одновременный допрос, чтобы не дать шанс успеть сговориться.
У следователей возникло гораздо больше сложных вопросов, особенно в отношении подделанного годового отчета компании и переводах больших средств отцу Мартина. Даже если допрос не даст нужных результатов, они будут достаточно взволнованы и могут начать обсуждать щекотливые вопросы по телефону.
Запись разговора Мартина Тёрнблада и Сары Лундблад.
Она находилась во дворе Стеллегорден с телефоном в руке. Двое полицейских с собаками только что провели обыск в доме, и собаки подали знак в двух местах.
Мартин: Полицейские еще там?
Сара: Да.
Мартин: Они в доме с собаками?
Сара: Нет. Собаки снаружи. Теперь в доме только куча полицейских.
Мартин: Ага. Собаки уже снаружи.
Сара: Мм.
Мартин: Даа.
Сара: А вот теперь они все вышли.
Мартин: Хмм! (Усмехнулся)
Сара: А теперь… Да, теперь они все вышли.
Мартин: (С ухмылкой) Они слышат, что ты говоришь?
Сара: Да.
Мартин: (С ухмылкой) Ага, вот видишь.
Сара: Да.
Мартин: (Зевает) Я что-то устал.
Сара: Да. Я тоже. Созвонимся потом.
Мартин: Да, конечно.
Сара: Целую, пока!
Что это? Разговор расчетливого преступника с сообщником? Или самая обыкновенная беседа парня с девушкой, который хочет знать, что происходит и как долго им еще мириться с постоянными визитами?
Разговор неинформативный и краткий: ни Сара, ни Мартин не задали друг другу подозрительных вопросов и не дали разоблачающих ответов. Складывалось впечатление, что Мартин интересовался, что делали полицейские и что могли найти в доме. В другом записанном разговоре он спросил, проводила ли полиция поиски с собаками в лесу.
Когда парень общался с другими – с родным или двоюродным братьями, – он ругался на тему того, как им в хозяйстве катастрофически не хватает денег. Нет средств даже на производственные нужды. Исключительно обыденные разговоры о хозяйстве. Мартин злился, что временно назначенная управляющая делами Йорана, соседка Тёрнбладов Анн-Кристин Симонссон, не хотела слушать Мартина и Сару и разрывать контракт с Матсом Робергом на аренду земли, которую Тёрнблады давно желали забрать себе. По телефону они не раз обсуждали эту тему и всю бумажную работу, которую Саре пришлось провести вместе с Анн-Кристин:
Мартин: Ты хочешь, чтобы я просто заткнулся или сразу застрелился?
Сара: Ой, прекрати.
Мартин: Ну не знаю тогда.
Сара: Что ты несешь!
Мартин: Это единственный способ достойно покинуть этот поганый мир.
Сара: Хватит уже, Мартин, успокойся.
Она быстро отмахнулась от болтовни про самоубийство, как от глупости. Похоже, что Мартин так разговаривал почти постоянно – быстро заводился и все преувеличивал.
Например, когда разговор зашел об управделами Симонссон, он вспыхнул: «Я пристрелю эту бабку». В другом разговоре грозился, что возьмет лопату, пойдет на ферму Роберга и выбьет стекла в его тракторах. Мелочная показуха, поведение, недостойное взрослого человека. Возможно, это был единственный способ для него выпускать накопившееся раздражение.
Мартин: Меня просто бесит, что мы ничего не можем добиться.
С равными интервалами в их разговорах всплывала уже знакомая фраза: «Ты и я». Во всех беседах первым ее говорил Мартин, а Сара вторила. Как пароль.
– Позже мы поняли, что они подозревали прослушку телефона, – рассказал Мартинссон. – Поэтому договорились, и в основе лежали чувства. Это была своеобразная поддержка. На самом деле, мне кажется, двоим людям довольно трудно построить отношения и будущую жизнь на убийстве отца одного из них.
В общем и целом следственная группа все больше убеждалась в том, что это они убили Йорана и избавились от тела. Но пока было неясно, каким образом, и это нужно было доказать. В разговорах, прослушанных полицией, ни о чем таком не говорилось, несмотря на надежды сотрудников. Между парой была очень крепкая связь. Отчасти чувства, отчасти давление со всех сторон – полиция, соседи, квартиросъемщики, арендаторы, представители коммунальных властей. Формально Йоран исчез, а не умер. Поэтому Сара не могла распоряжаться деньгами и имуществом как ей заблагорассудится и вынуждена была подчиняться управляющей.
Утром в четверг, 22 ноября 2012 года, полиция Кальмара выдвинулась на масштабную операцию. Все должно было пройти тихо и спокойно, без применения силы и наручников. Учитывая пробудившийся интерес полиции, Мартин и Сара наверняка уже догадались, что их подозревают. Данные, собранные следствием к этому моменту, все равно были недостаточно конкретными, чтобы доказать факт свершения насильственного преступления. Приходилось допрашивать их как любых других свидетелей, которые могли бы что-то заметить. В десять утра паре пришлось еще раз рассказать обо всем произошедшем двум группам полицейских.
Услышав, что подавляющее большинство свидетелей считали добровольное исчезновение совершенно несвойственным Йорану, Сара парировала, что никто не знает его лучше, чем она сама и ближайшие родственники. Свою версию об отъезде, чтобы заставить ее взять на себя ответственность, она повторяла с большим нажимом. Старому конфликту с Тёрнбладами значения не придавала и настаивала, что отец одобрил ее отношения с Мартином.
Казалось, следователям не за что зацепиться. Сара держалась прежней линии: они поругались, она ушла, потом Йоран пропал, девушка ждала с заявлением, в основном потому, что так посоветовала Ирина. Когда следователи предъявили подделанный годовой отчет, у нее прилила кровь к лицу.
Из протокола допроса:
Сара начала краснеть и сказала, что подписала документ до исчезновения Йорана по его прямому указанию.
Тогда следователь указал на то, что подписи очень похожи.
Сара поднесла руки ко рту и призналась, что расписалась за обоих.
Документ необходимо было отправить вовремя, и она не знала, что делать, когда Йоран исчез. Она отдавала себе отчет, что так поступать было нельзя.
И таким образом призналась в подделке и попыталась оправдать поступок требованием закона о своевременной подаче документов. Так сказал консультант в Шведской федерации фермеров, который помогал ей с бухгалтерией. Подобное требование действительно существует, вот только срок для сдачи довольно большой.
Документы необходимо было предоставить в январе 2013 года. Сара могла подождать несколько месяцев, пока отец вернется и подпишет все сам. Вместо этого она подделала подпись и датировала документ несколькими днями ранее, чем ее заявление в полицию. Похоже, дочь знала, что отец не вернется.
Ответы Мартина были такими же уклончивыми:
Мартин считал, что исчезновение Йорана объясняется его желанием показать Саре, что не все, черт возьми, так просто.
Еще одна принципиальная выходка. Он решил проучить ее, вот и удалился.
Допрос обоих длился около двух часов. После этого полиция провела очередной обыск в Стеллегорден. В этот раз следователи забрали с собой «Крайслер», чтобы при специальном освещении провести детальное исследование на предмет частиц тканей и биологических следов и наличия крови – может, тело перевозили в его собственной машине? Салон опрыскали специальным составом Bluestar. Безрезультатно.
Следователи взяли из дома зубную щетку и расческу Йорана, чтобы вывести профиль ДНК. Чисто теоретически следы могли всплыть в любых других делах, тогда их свяжут с существующим профилем. А если обнаружатся следы крови или других тканей, экземпляр ДНК нужен для сравнения.
Через две недели эксперты-криминалисты закончили с «Крайслером» и вернули его обратно в Стеллегорден. Наступил декабрь. Следственная группа Ульфа Мартинссона имела ясную концепцию событий: Йоран Лундблад мертв, Сара и Мартин имеют к его кончине больше отношения, чем признают. Если бы они не были так близки, возможно, их можно было бы настроить друг против друга. Но теперь работа постепенно затормозилась. Прослушивание телефонов тоже результатов не принесло.
Полную остановку расследования дела Лундблада можно датировать с точностью до минуты – 09.37 14 декабря 2012 года. В этот момент раздался звонок в службу спасения с сообщением о пожаре. Горела вилла.
По всей стране сотни подобных звонков раздаются каждый год, но в этот раз произошло нечто иное. Пожар начался в гараже дома в небольшом районе Флакебёле в коммуне Боргхольм, в 13 км к северу от моста на Эланд. Пламя перекинулось на дом до того, как служба спасения успела приехать и начать работу. После стали видны следы происшедшего. Внутри гаража среди обломков обнаружились два обугленных тела: Густава и Анники Норландер. Погибли те не от дыма или огня. Мужчина был убит каким-то тупым предметом. Женщину застрелили с небольшого расстояния из охотничьего ружья. Даже собака погибла – забита до смерти. Сейф Норландеров был открыт с помощью «болгарки». Позже вскрытие показало, что, когда начался пожар, Густав был тяжело ранен, но еще жив.
Жестокое убийство и ограбление с последующим поджогом – не первый случай в Северном Эланде. В данной ситуации были и тела, и другие технические улики. Полиция Кальмара перенаправила ресурсы на это дело.
19 декабря прослушивание телефонов по делу Лундблада прекратилось, не принеся конкретных результатов. Расследование в Северной Фёрлёсе остановили. Но скоро здесь закипели другие страсти.
