Глава 20. Роркх сожрет тебя с потрохами

— Отпусти его, — кричала Анабель срывающимся голосом. Рука с кинжалом опасно дрожала. — Ему же больно.

Я бы и рад был прекратить, но повязка слишком сильно намоталась на шею твари. А своим дерганьем она лишь крепче затянула петлю. Я уже хотел было наклониться, чтобы развязать ленту, но монстр вздрогнул в последний раз и затих. Алое свечение вспыхнуло ярким импульсом и погасло. Анабель все поняла и залилась слезами.

— Нет. Шуши. Мой Шуши. Шушичка дорогой, нет.

Слезы лились градом. В этот момент я расслышал топот ног. Слева и спереди. По два человека. Плюс-минус один.

— Брось оружие, тварь. Или я перережу ей глотку.

Я смотрел внимательно в глаза девушки. Реальность выпала из моего сознания. Я перестал обращать внимание на все, что происходит вокруг. Даже Неми перестала существовать для меня в этот момент. Только я и глаза Анабель. И больше ничего. Я ждал ответа на свой невысказанный вопрос. И для этого отбросил все, что могло мне помешать сосредоточиться. И ответ пришел. От Джекса. Я прислушался к чутью своего ханта. Не услышал, но понял. Это был ответ, который родился в голове сам собой. И не понять, твоя это мысль или она пришла извне. Но я знал, что это был Джекс. И у меня не было ни одной причины не доверять моему ханту. Ведь за то время, что мы вместе, я не раз подводил его. Но он меня ни разу.

— Отберите у него оружие. Быстро. — властный голос Анабель прервал мое отстраненное состояние, возвращая в реальность.

Теперь за ее спиной стояло двое культистов. Еще пара плечистых парней вынырнули из бокового коридора. Значит все-таки четверо. Как и в тот раз никакого огнестрельного оружия. Только кинжалы. Четверка двинулась в мою сторону. Я вскинул Сетройт и дважды надавил на спусковую скобу. Оба культиста слева от меня мешками рухнули на пол. Я медленно втянул пороховой дым под истошные визги девчонки.

— Прекрати. Я убью ее. Клянусь, перережу ей…

— Заткнись.

— Что? Да как ты…

— Заткнись я сказал, — двое оставшихся культистов заметно струхнули, глядя на своих мертвых собратьев. — Мы оба знаем, что ты этого не сделаешь. Умрет она, умрешь и ты. Тебе плевать на этих прислужников, но самой жить-то хочется.

Анабель открыла рот в удивлении, явно подбирая слова. Я спокойно поднял оружие и снова дважды спустил курок. Оба тела отлетели на метр с развороченной грудью. Анабель сжалась, словно пружина. Ее руки дрожали так сильно, что по шее Неми потекла тоненькая струйка крови. Но девушка была еще жива, хоть и побледнела.

— Вот видишь, — произнес я спокойно. — Как я и говорил. Теперь мое предложение. Отпусти её и вали отсюда. Тогда я не стану тебя убивать. Даю слово.

— Ты, ты, — лицо Анабель исказила ярость. — Ты убил моего Шуши, тварь. Я тебе этого не прощу. Поверь, я тебя из-под земли достану. Я выпотрошу тебя как свинью. Ты все испортил. Я растила его, кормила. Месяцами сидела в этих имповых подземельях. Я мать Вознесшегося, а ты пришел и все испоганил.

— Что мне сказать твоим родителям?

— Что?

— Твоя мать наняла меня. Что мне ей передать?

— Моей матери? Ты серьезно? Передай этой двуличной твари, чтобы засунула свои молитвы себе в… — дальше шел длинный поток ругательств. Я слушал вполуха, не переставая наблюдать за каждым движением Анабель. — Где была моя мать, когда ее муженек домогался меня? Где она была, когда на моем теле появлялись все новые и новые синяки? Все, что она могла, это молиться своему имповому богу. И ничего не делать. Нет, хватит с меня. У меня теперь свой бог. Только он настоящий. Он дал мне силу. Настоящую силу. Я призову нового Вознесшегося. И выращу его. И тогда вы все захлебнетесь в крови. Ты будешь первым, тварь. А потом я вернусь в дом, из которого сбежала. И сравняю его с землей.

— Так значит никакого похищения не было?

— Ахаха. Глупый детектив. Ты такой же тупой, как и мой отчим. Сэм не только забрал меня из того мерзкого дома, но еще и развел этого урода на круглую сумму. Как я буду хохотать, когда он узнает правду.

— Значит, ты тут типа главная была. И все жертвоприношения твоих рук дело. Вот оно как. Вот кто кормил эту уродливую тварь.

— Не смей! — взвизгнула она. — Мой Шуши прекрасен. Это ты уродливая тварь.

Я спустил курок, не обращая внимания на визги этой помешанной сектантки. Сетройт, конечно, не Нокс. Но Орхидеи и в пятом калибре остаются Орхидеями. И часть черепушки у меня под ногами все же разлетелась. Веер зеленоватых брызг на мгновение всколыхнул светящийся туман.

— Хватит! — продолжала верещать Анабель. — Не трогай его, ублюдок.

Я медленно поднял оружие и нацелился на девушку. После того, как я прострелил голову мертвого Шуши, культистка совсем осатанела. Она больше не дрожала от страха. Теперь ее трясло от ярости. И она понимала, что может случайно убить Неми. И тогда не успеет сделать и шагу. Лезвие кинжала отодвинулось от горла. Примерно на пять-шесть миллиметров, но все же.

— Последний шанс. Отпусти ее и вали к импам в задницу.

— Не смей мне указывать, паршивая собака, я убью ее, а затем выпотрошу и тебя за…

Она не договорила. На слове «тебя» ее рука непроизвольно дернулась, как бы указывая в мою сторону. Это был первый раз, когда я мысленно поблагодарил Роркх за его гиперреализм. Уж не знаю, как прописывался интеллект неписей, но их поведение иногда было просто невероятным в своих деталях. Я этого не знал. Но зато знал Джекс. Он слишком часто сражался с людьми во время войны. И слишком много общался с ними во время нынешней работы. Он разбирался в характере человека куда лучше меня. И понимал, что люди, пусть даже неписи, это те еще эгоцентричные сволочи. И мой хант знал, как этим воспользоватся. И мы воспользовались.

В момент, когда лезвие кинжала только начало движение в мою сторону, я уже был готов. Я смотрел лишь на цель. Само движение осознал лишь краем взгляда. Прошло гораздо больше двух секунд, которые необходимы для прицельного выстрела. Лицо Анабель было скрыто от меня почти полностью. Она все это время следила за мной лишь одним глазом. Цель была на расстоянии всего дюжины метров, но слишком уж маленькой. Но стрелять в глаз было рискованно. Я мог не убить Анабель мгновенно. А мог и вообще промахнуться, если она сдвинется за силуэт служительницы. Поэтому я целился в Неми. Риск промахнуться все еще оставался. Но зато попадание гарантировано убьет культистку мгновенно.

Словно в замедленной съемке я увидел, как капюшон Неми отбросило пулей. Прядь ее волос, отстрелянная Орхидеей, медленно опадала в густой туман под ногами. Тело Анабель дернулось и опрокинулось на спину. Пуля прошила капюшон и попала ровно в лоб культистки, разорвав верхнюю часть черепа веером ошметков. Падая, она потянула Неми за собой, так и не отпустив хватки. Но Анабель держала служительницу левой рукой за левое плечо. Поэтому рывок оказался в сторону. Кинжал лишь чиркнул по шее Неми, оставив тоненькую алую полосу.

Служительница удержалась на ногах. Она ошеломленно смотрела себе под ноги. Медленно прикоснулась к шее, поднесла ладонь к глазам. Крови было не много. Тогда она потянула рукой капюшон, пока не нащупала дыру от выстрела.

Убедившись, что девушка в порядке, я спокойно стал перезаряжать револьверы. Сменный барабан Сетройта, потом Нокс по одному патрону. Пустые гильзы тихим звоном разносили эхо по каменным коридорам капища. Словно переливчатый звон колоколов, возвещающих приход солнца.

— Ты выстрелил, — тихо произнесла Неми. — Ты все-таки выстрелил. Как ты мог?

— А что, по-твоему, я должен был сделать?

— Сдать оружие. Позволить ей уйти.

— Она убила бы тебя, если бы поняла, что ей ничего не угрожает.

— Она могла перерезать мне горло, — заорала Неми. — Она почти сделала это из-за тебя.

— Могла. Но у тебя есть все необходимые медикаменты. Я тоже умею оказывать первую помощь. Эта способность прописана у моего ханта.

— Этого могло быть недостаточно, — продолжала взвинчиваться Неми. — У меня нет столько жизней, как у тебя.

— Это серая зона, — повысил я голос. — Моих навыков достаточно, чтобы спасти тебя днем от ножевой царапины.

— Царапины? — задохнулась Неми в ярости. — Царапины! Да она нож у моего горла держала. Ты вообще мог промахнуться. Ты посмотри. Да у нее пол головы нет! Это могла быть моя половина головы.

— Хватит, — повысил я голос. — Это мой хант. Я на нем не первый день играю. И я делал пристрелку, как этому нас учили. Максимальная эффективная дальность двадцать пять метров. Восемь попаданий из десяти. Абсолютная прицельная дальность десять метров. Десять из десяти. До вас было двенадцать метров. Это был прицельный выстрел. С оружия в привязке к ханту. С прогретым стволом. При полной шкале здоровья. Без дебафов. Шанс попадания девяносто пять процентов. В самом худшем случае девяносто два, если учитывать среднее освещение и слегка дергающуюся цель.

— Девяносто два, — повторила Неми. Ох, Яр всевидящий. Эти женщины слышат лишь то, что сами хотят. — В восьми случаях из ста я бы сейчас валялась с отстрелянной головой, Арч. Это нормально? Это, по-твоему, нормально?

— А что ты от меня-то хочешь? Это не я пытался тут спасти всех и каждого.

— Да ты и меня не пытался спасти. Тебе вообще было плевать, выживу я или нет.

А вот это было перебором. Я все понимаю. Девчонка была на грани смерти. В такие моменты забываешь, что это всего лишь игра. В Роркхе вообще очень быстро забываешь, что это все понарошку. Этот Город слишком натурален. Во всем. Особенно в мелочах. И дьявол в деталях прекрасно справляется со своей задачей, мгновенно путая все в головах людей. Неми сейчас впала в натуральную истерику. Она говорила не то, что думала на самом деле. По крайней мере мне хочется в это верить. Но в тот момент я об этом не думал. В тот момент она задела что-то во мне. Мне было обидно. Вот чисто по-человечески. Обидно за ее слова. Не потому, что они были неправдой. А потому что я прикладывал слишком много сил, дабы подобные слова были неправдой. И да, я взбесился. Как это уже было со мной однажды. В той партии, где какой-то старикашка посмел оскорбить Макса, оболгав его. Может быть Гаро прав и это Джекс так действует. Ведь это он из нас двоих склонен к агрессии. Ведь в момент, когда я прислушался к его мнению и застрелил всех культистов, моя синергия достигла восьмидесяти шести процентов. Небывалая величина. Сделавшая нас очень похожими. По крайней мере на то время, что я находился в Роркхе. А может это сам Город вытаскивает на свет ту часть меня, которую я всегда прятал.

Я приблизился к Неми так быстро, что она отшатнулась в испуге, увидев мое, перекошенное яростью лицо. Я грубо придавил ее к стене коридора и прошипел прямо в глаза:

— Это Роркх, Немезида. Если риск в восемь процентов доводит тебя до истерики, то тебе нечего делать в ночных партиях. Вали из Города. Займись шитьем, рожай детей, сиди дома, но не суйся сюда. Если у тебя поджилки трясутся даже днем, то Роркх сожрет тебя с потрохами, хант!

Сказал и опомнился. Это ведь не мои слова. Это ведь не моя мысль. Это сказал Гаро. В ту самую ночь. В том самом баре, укутанном тенями, табаком и алкоголем. Или нет? Или это моя мысль. Похоже, теперь и моя тоже. Сказал так естественно. Потому что верю в то, что говорю. Теперь верю. И теперь понимаю. Понимаю капитана, Мауса, себя. И Неми тоже.

Звон пощечины привел меня в чувство. Её губы дрожали от еле сдерживаемых слез. Я отпустил девушку и молча развернулся. Она поймет. Я же понял. Она ничуть не тупее меня. Как раз наоборот. Кстати, это ведь тоже слова Гаро. Или Мауса? Сколько же всего прошли эти парни, что спокойно говорили мне истины, до которых я только сейчас начал доходить.

Мы шли тогда молча. По коридору в ответвлении. По правилу левой руки. До выхода из подземелья. Я даже не стал собирать трофеи. Просто не верил, что там было что-то ценное. А задерживаться в том месте еще хоть на мгновение мне не хотелось. Это подземелье вызывало у меня отвращение. Поэтому мы нашли выход молча. Молча вернулись в Город. Молча прошли вглубь улиц. Молча зашли в какой-то бар. Но когда я сел за стойку, то понял, что пью один. Я не знал, когда Неми ушла.

Но прошло чуть меньше недели, и мы встретились вновь. На самом деле это Вест нас собрал. Он наконец купил нового ханта и спешил похвастаться обновкой. Тогда я предложил это место. Море выпивки, много вкусной еды, танцевальное шоу на сцене, перемежающееся выступлениями фокусников, акробатов и иллюзионистов. Хорошее заведение со своими изюминками, но без эксклюзивных услуг, находящихся немного за гранью. Да они и не нужны настоящим хантам. Ночные партии дают нам гораздо больше, чем может показаться вначале.

Поэтому мы сидели с Неми вдвоем, смотрели на выступление хоть и полуголых, но очень техничных танцовщиц, да пили коктейли. У нее в бокале было что-то сладковатое, с привкусом вишни и корицы, а у меня… Было что-то. Просто что-то, что я не могу описать словами. Это ведь Роркх. Тут лучше один раз попробовать, чем сто раз услышать.

Потом пришел хант, которого мы не видели еще ни разу. Солидный мужчина с абсолютно не запоминающимся лицом. Средней комплекции, с небольшим животом, да чуть опущенными плечами. Хант был одет в модный черный фрак. На голове невысокий цилиндр, а в руках незнакомца была трость с витиеватой резьбой. При этом не было совершенно ничего общего с бывшим хантом Мауса. Да, атрибуты похожи, но выглядели слишком обыденно и повседневно.

— Арч, Неми. Как же я рад вас видеть, друзья.

— Макс? — удивилась девушка. — Это ты?

— А кто же еще, дорогая? Как вам обновка?

— Выглядишь здорово.

— А то, — усмехнулся мужчина. — И всего-то шестая ступень. Взял за сущие копейки. А сидит хант, как влитой.

— Выглядишь превосходно, дружище, — я встал и обнялся с Максом. — Я очень рад тебя видеть. Хотя и общаться с тобой непривычно.

— Конечно. Я ведь вообще люблю языком потрещать. — Ответил экс-здоровяк, присаживаясь за столик. — И зачем я тогда взял этого отшельника?

— Из-за Принцессы, — напомнила Неми, улыбаясь.

— Это-то да. Собачек я тоже люблю. У меня-то квартирка маленькая, а у жены аллергия на шерсть. Вообще никак не завести себе питомца.

— Да, но я-то вообще не об этом, Макс. У тебя же раньше борода была, а теперь нету. Ты говоришь на своем языке, а мы-то слышим перевод. Вот и получается, будто у тебя губы невпопад шевелятся.

— Точно, — подхватила Неми. — А я все думаю, что с тобой не так.

— Ничего, — ответил Макс. Я же с вами общался точно так же все это время. Минут через двадцать привыкните. По себе знаю.

— Ты все-таки решил завязать, да?

— Точно завязываю, Арч. — улыбнулся он. — Извините, что долго не отвечал. После той партии весь день не мог в себя прийти. Фантомный перенос сумасшествия, это вообще что-то с чем-то. Не знаю, как эти капсулы проворачивают такое, но мне казалось, что кто-то у меня прямо в мозгах копается. Я потому и не отвечал вам. Пил неделю почти.

— И что решил дальше делать? Не обидно бросать вот так?

— Вообще ни капли. Стар я уже для таких приключений. Я попробовал, было весело. Но больше не хочется. С моей доли трофеев взял себе этого ханта и очень доволен. Еще и сверху осталось. Так что в целом я практически ничего не потерял по деньгам. Буду кутить днем. С вами встречаться. У моего ханта есть небольшой домик на севере. Не бог весть что, но со своим двориком. Заведу себе песика. Лучше щеночка. Или двух. Поищу Принцессу, само собой.

— Она могла обнулиться, Макс.

— Могла. Не спорю. Но я почему-то уверен, что она еще в Роркхе. И что с ней все в порядке. Я не могу этого объяснить, Арч. Наверное, такая необоснованная уверенность отчасти является признаком сумасшествия. Но так я ведь уже. — усмехнулся загадочно, Макс.

— О, Яр великий, — улыбнулась Неми. — Ты уже наговорил больше, чем за все то время, что был отшельником.

— Так и я о чем, — расхохотался Макс. — Вот такой вот хант по мне. Это мне нравится. И вот это все тоже мне нравится куда больше ночных партий.

С этими словами улыбающийся мужчина обвел руками вокруг. Указывая на нас, стол с напитками и закусками, танцующих девиц и кучу народа в зале. Он действительно выглядел счастливым. И кусочек этого счастья передался и нам тоже. А потом пришел Вест. Как ни странно, но Макс первым узнал его. И с криками «вот он, мой собрат по несчастью», ринулся обниматься с каким-то парнем в кожаной экипировке. Как они узнали друг друга — ума не приложу. Но оба радостно обнимались. Что-то горланили и хлопали друг друга по плечу.

А потом к нам подошел Вест в образе совсем уж неожиданного ханта.

— Ну? Как я вам? — спросил он вместо приветствия и даже покрутился пару раз.

Хант Веста представлял собой высокого жилистого парня с короткой стрижкой. Молодой, гладко выбритый, подтянутый. Осанка и поза делали его похожим на дикого хищника, приготовившегося к атаке. Словно он и не человек вовсе, а какой-нибудь ликан в людской ипостаси. Взгляд был цепким и уверенным. Даже меня пробрало до мурашек. На плече парня висел длинный, составной лук исписанный вязью рун. На поясе два длинных кинжала, каждый в локоть длиной. Больше напоминали короткие сабли, если честно.

— Это что, ассасин? — спросила Неми восхищенно.

— Не совсем, — ответил Вест, улыбаясь от уха до уха. — В ближнем бою слабоват, да и подкрадываться незаметно не смогу. Маловато абилок для скрытого перемещения. Но есть бесшумная поступь и плащ с бонусом на маскировку.

— Выглядит не очень сильным, — прокомментировал я. — Кинжалы на крайний случай видимо. Значит чистый лучник, да?

— Эй, вот не надо обижать, капитан. Ты у нас только по монстрам спец, да? В хантах вообще не разбираешься. Короткое парное оружие ближнего боя использует модификатором ловкость, а не силу. А знаешь сколько у меня ловкости? Знаешь? Тридцать четыре, понял?

Я удивленно присвистнул. Стрелки с легким оружием тоже полагаются на ловкость. И это я-то думал, что у меня ее хоть отбавляй. Но у Веста теперь на четыре единицы больше. А это солидная разница.

— Впечатляет. Но ты же лучник. У тебя скорострельность будет все равно ниже, — усмехнулся я в ответ, стараясь скрыть свое удивление. Да чего уж там. И зависть тоже. Белую, разумеется.

— А вот и проверим. Меткость у меня точно выше. Но сдается мне, что у нашего капитана больше не самая быстрая рука на диком западе.

— А вот пойдем на полигон и посмотрим.

— Да хоть завтра. Хоть на спор.

— А давай. На что спорим, что я положу три барабана в десятку быстрее, чем ты успеешь хоть пятнадцать стрел на тетиву положить?

— Три барабана? Да при таком темпе ты скорее сам себе ногу отстрелишь. За это время моя мишень уже в ежа эволюционирует.

— Забьемся. Дистанция двадцать пять. Мишень в тридцать сантиметров.

— Тридцать? Капитан, а ты ее разглядеть то-сможешь? На что спорим?

— Проигравший будет ходить на лекции в одних трусах!

— И с игрушечными пистолетиками.

— Ты хотел сказать со стрелами на липучках? У меня в детстве такие были.

— Можешь и со стрелами ходить, капитан.

— Мальчики, — вмешалась Неми. — Я понимаю, что первые сорок лет детства для вас невыносимы, но мы все слышали. Жмем ручки, и я разбиваю.

Пари было заключено. Все были довольны. Всем было весело. Вест с упоением рассказывал о своем ханте. Мало того, что зачарованный лук был в привязке, так на нем еще и тройное крит-зачарование было. На прочность самого лука, а еще на меткость и дальность выстрела. Причем дальность варьировалась от силы натяжения тетивы. Максимальная была около ста метров. Это значит, что для стрельбы на двадцать пять, Весту хватило бы натягивать тетиву всего в четверть от максимально возможной. Ну не совсем на четверть, конечно. Там по какой-то сложной формуле все рассчитывалось. Плюс от силы натяжения зависела скорость полета стрелы, пробивная способность и баллистическая парабола. Короче говоря, отличий от огнестрела полным-полно.

После такого описания я начал сильно сомневаться в своих шансах на победу в споре, хоть и не был намерен отступать. Вторым сюрпризом оказалось то, что хант Веста был не простым лучником, а руническим. То бишь он сам зачаровал свой лук. Не Вест, а его хант. Плюс он может зачаровывать стрелы. Ничего очень мощного, но базовые руны знает. К примеру, он может создать огненную и ударную руны на одной стреле. При столкновении с целью такая штука производит взрыв от одного до трех метров в диаметре. Результат зависит от качества крафта, материала древка, особенностей наконечника и конечно же самого лука.

А вот патроны он зачаровывать не умеет. Там поверхность гильзы слишком маленькая. Тут нужен профессиональный рунолог. Штука сложная, поэтому такие ханты редко являются боевыми. Чаще всего рунами владеют все же лучники. Так как древко стрелы имеет большую площадь для нанесения. Но Вест обещал попробовать нанести руны на пули для Нокса. Все-таки третий калибр жрет довольно крупные патроны. Но были сомнения в успехе, так как его хант умеет работать только по дереву. Там есть свои отличия от металла. Поэтому он не умеет наносить руны на наконечники, что было бы в разы эффективней.

В общем, Вест радовался новой игрушке, словно ребенок. А мы все радовались вместе с ним. Я вспоминал слова Мауса и тихо восхищался этим пройдохой. Но оставался один вопрос, который необходимо было озвучить.

— Ты мне другое скажи. Меня, как капитана волнует один вопрос. И ты знаешь какой, Вест.

— Вот чего ты начинаешь, Арч? Нормально же общались, — усмехнулся он. — Двадцать.

— Двадцать? Двадцать очков веса? Он что, срет золотыми яйцами? Ну лучник, ну рунический?

— Эй, остынь. Он по суммарным статам вообще на вторую ступень тянет. И вот смотри что умею.

Вест достал пару монет, зажал их в руках, а затем начал перекатывать между пальцами. Монеты плавно ходили между фалангами, перекатываясь из одной стороны в другую. На обеих руках. Одновременно.

— Вау, — первой отреагировала Неми. — Впервые вижу амбидекстера.

— Так вот почему два кинжала, — понял я. — Теперь я тебе действительно завидую, дружище.

— Эх, темнота. Какие же это кинжалы. Это сика.

Вест достал оружие. По мне так обычный кинжал, только конец был изогнут. Скорее даже изломан. Но приглядевшись получше, я понял, что оружие заточено только с внутренней стороны. Интересно, как им вообще сражаться-то?

— Да бог с ними, с ножиками, — вклинился Макс. — Расскажи, почем взял?

— Вообще сущие копейки. Во-первых хант считается третьей ступенью, во-вторых мне Маус жирнющую скидку подогнал. И доступ дал к внутреннему складу. Я две недели выбирал. И вот вчера Маус сам достал мне это чудо.

— А оружие в комплекте шло?

— Только лук. Но он именной, в привязке. Остальное уже на ауке сам подбирал.

— Ну блин. Маус мог бы и подогнать экипировки со склада.

— Тоже спрашивал. Но он там сослался на какой-то эксперимент. Семьсот чего-то там. Поэтому никакой халявы. Я ничего не понял, но не в обиде.

— Слушай, — вмешался я. — А ты не жалеешь, что потерял стрелка? У тебя же куча экипировки осталась.

— Шутишь, капитан? Да за таких хантов я хоть каждый месяц готов помирать. Стволы продам, стрелы куплю. Делов-то. И вообще, хорош трещать. Мы же тут праздновать собрались. Так налейте же усталому охотнику выпить.

Все заказали себе напитки, взяли в руки бокалы и стаканы. В наступившей паузе слово взял Вест.

— Ну что? За капитана. Первого, кто сумел развести Расвов на халявные очки.

— За Арча, — Мы весело чокнулись и выпили.

— Жаль, никто нам не поверит. Даже представить не могу, как ты это провернул.

— Я подписал договор о неразглашении. Так что хватит меня пытать.

— Вот это правильно, — поддержал меня Макс. — Мужчина должен держать свое слово. Особенно, если оно зафиксировано на бумаге.

— Скорее в планшете, но один имп.

— Но вы все же уверены в своей затее? — продолжил Макс. — Мне на мои десять очков пофигу, я больше в ночь соваться не собираюсь. Но в вашем случае получается, что всё было зря?

— Не совсем так, — ответил я. — Расвы там сильно накосячили. Они могли от меня просто откупиться, но для них это было бы слишком просто. А вот заставить их нарушить собственные правила, показалось мне хорошей затеей. И мы уже все решили. Если мы пойдем в основу, то все вместе. И только если каждый наберет по сто десять очков или больше.

— А смысл? Тебе вообще тяжело будет. С тебя за прошлую партию солидно срезали. За семь смертей-то.

— Прорвусь. Нельзя по другому. Пойми Макс. То, что Расвы дали слабину, не значит, что Роркх сделает то же самое. Этот импов Город чует подвох. И если у нас получится схитрить и попасть в основу, то с Роркхом такие фокусы не прокатят. Эксперимент семьсот сорок три тому подтверждение.

— Опачки, — заерзал Вест. — Так ты тоже слышал про это? Знаешь, что за тема?

— Знаю. Короче. Решили Расвы как-то раз организовать поддержку перспективных игроков, у которых не было возможности самим играть ночью…

Мы болтали с ребятами весь вечер. Как в старые добрые времена. О чем-то шутили, где-то смеялись. Не было никакой неловкости или недосказанности. Макс сумел соскочить с ночного Роркха. Это редко кому удается. Ему повезло, что он не успел сильно увязнуть. Вест давным давно перешагнул свою черту. Он понял как все устроено еще до нашего знакомства. Поэтому спокойно уступил мне должность капитана. Теперь мы все поняли, что никто никому ничего не должен. Никто никого не оберегает. Не на кого рассчитывать, если ты сам не способен о себе позаботиться. Мы просто объединились вместе, чтобы стать сильнее. Но каждый сам отвечает за свою жизнь.

Привет, меня зовут Арч. Я капитан отряда поддержки. Я могу быть лидером, тактиком, стратегом, организатором и кем угодно. Но я не нянька и не спаситель.

А еще в моем отряде есть два человека, которые это прекрасно понимают. Поэтому теперь мы стали гораздо сильнее. Более уверены в себе и друг в друге. Даже между мной и Неми не было какой-либо недосказанности.

Мы оба понимали, что произошло между нами. Оба понимали почему это произошло. И оба решили двигаться дальше. Потому что то, что случилось, происходит с каждым хантом в Роркхе. Некоторые ломаются, но многие продолжают. И именно этот момент отделяет настоящих хантов от котят. Это наша личная грань, за которую не каждый готов переступить.

Но те, кто пройдут эту черту, пойдут дальше с четким пониманием простой истины.

Роркх может сожрать нас с потрохами в любой момент. И он это сделает. С каждым из нас. Рано или поздно. Так или иначе.

Но мы ханты в ночном Роркхе.

И мы сделаем все возможное, чтобы этот Город нами подавился.