Сегодня Господь наш Иисус Христос на Кресте, и мы празднуем, чтобы ты знал, что Крест — праздник и духовное торжество. Прежде крест служил именем наказания, а теперь стал почетным делом, прежде был символом осуждения, а теперь знаком спасения. В самом деле, он стал для нас причиною безчисленных благ: он освободил нас от заблуждения, он просветил сидящих во мраке, он примирил нас бывших во вражде с Богом, он сделал друзьями отчужденных, он сделал близкими бывших далеко. Крест — уничтожение вражды, он охрана мира, он стал для нас сокровищем безчисленных благ. Благодаря Кресту мы уже не блуждаем в пустынях, потому что познали истинный путь, уже не обитаем вне Царства, потому что нашли дверь, не боимся огненных стрел дьявола, потому что увидели источник. Благодаря Кресту мы уже не вдовствуем, потому что получили Жениха, не боимся волка, потому что имеем Доброго Пастыря. Я есмь, говорит, пастырь добрый (Ин. 10, 11). Благодаря Кресту мы не трепещем пред тираном, потому что находимся около Царя. Вот почему мы и празднуем, совершая память Креста. Так повелел праздновать ради Креста и Павел. Посему станем праздновать, говорит, не со старою закваскою… но с опресноками чистоты и истины (1 Кор. 5, 8). Затем, указывая причину, присовокупил, что Пасха наша, Христос, заклан за нас (1 Кор. 5, 7). Видишь, каким образом повелевает он праздновать ради Креста? На Кресте Христос заклан за нас, а где жертва, там уничтожение грехов, там примирение с Господом, там праздник и радость. Пасха наша, Христос, заклан за нас. Где, скажи мне, заклан за нас? На высоте помоста. Необычен жертвенник этой жертвы, потому что и жертва необычайная и небывалая. В самом деле, один и тот же был и жертвой и священником: жертвой был плотью, а священником духом. Один и тот же приносил и был приносим плотью. Послушай, как изъяснил то и другое Павел. Ибо всякий первосвященник, говорит он, из человеков избираемый, для человеков поставляется на служение Богу… а потому нужно было, чтобы и Сей также имел, что принести (Евр. 5, 1; 8, 3); вот Сам Он приносит Себя; а в другом месте говорит, что так и Христос, однажды принеся Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих… для ожидающих Его во спасение (Евр. 9, 28). Здесь Он принесен, там принес Себя. Видишь, как стал Он и жертвой и священником, а жертвенником был Крест? Почему же, скажешь, жертва приносится не в храме, а вне города и стен? Чтобы исполнилось пророчество, что и к злодеям причтен был (Ис. 53, 12). Почему же закалается Он на высоте помоста, а не под кровом? Чтобы очистить воздушное естество; посему на высоте, не под простирающейся кровлей, а под кровом неба. Очищался воздух, когда в высоте приносился в жертву Агнец, но очищалась и земля, потому что на нее капала кровь из ребра. Для того не под кровлей, для того не в храме иудейском, чтобы не утаили жертвы иудеи и ты не подумал, что она приносится только за один этот народ. Для того вне города и стен, чтобы тебе знать, что жертва всеобща, что приношение за всю землю, чтобы ты знал, что очищение всеобщее, не частное, как у иудеев. Иудеям Бог повелел оставить всю землю и приносить жертвы и молиться в одном месте потому, что вся земля была нечиста, так как на ней носились дым, гарь и всякие другие зловония от языческих жертв. А нам теперь, так как пришедший Христос очистил всю вселенную, всякое место стало местом молитвы. Поэтому и Павел смело увещевал безбоязненно молиться везде, говоря: Итак, желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки без гнева и сомнения (1 Тим. 2, 8). Видишь, как очистилась вселенная? На всяком месте мы можем воздевать святые руки, потому что вся земля стала святее внутреннего святилища (храма): там приносилась безсловесная овца, здесь же духовная, а насколько больше жертва, настолько больше и освящение. Поэтому-то Крест есть празднество.

2. Хочешь знать и другое совершенное им (Крестом) дело? Он отверз нам сегодня рай, остававшийся заключенным с лишком пять тысяч лет, потому что в этот день, в этот час Бог ввел (туда) разбойника, означая (этим) два совершенные Им дела: одно — что отверз рай, другое — что ввел разбойника. Сегодня Он возвратил нам древнее отечество, сегодня опять привел в отечественный город и даровал обитель всему человеческому естеству… Ныне же, говорит, будешь со Мною в раю (Лк. 23, 43). Что говоришь? Ты распят и пригвожден, и обещаешь рай? Да, говорит, чтобы ты познал на кресте Мое могущество. Так как печально было зрелище, то, чтобы ты обратил внимание не на естество Креста, а познал могущество Распинаемого, Он совершает на Кресте это чудо, особенно обнаруживающее Его силу. Не мертвого воскрешая, не морю, не ветрам повелевая, не демонов изгоняя, а, будучи распинаем, оскорбляем, оплевываем, поносим, безславим, Он мог переменить порочную душу разбойника, чтобы ты видел Его могущество в обоих случаях: Он привел в смятение всю тварь, потряс скалы, привлек и удостоил чести душу разбойника, которая была безчувственнее камня: ныне же, говорит, будешь со Мною в раю. Херувимы, конечно, охраняли рай, но Христос Владыка и Херувимов; пламенный меч был в руках их, но Христос имеет власть и над пламенем и геенной, и над жизнью и смертью. Конечно, ни один царь никогда не согласился бы посадить вместе с собою разбойника или какого-нибудь другого раба и ввести его таким образом в город, а Христос это сделал, и, входя в священное отечество, вводит с Собою разбойника, не попирая и не безчестя рая стопами разбойника, а, напротив, прославляя рай, потому что честь раю иметь такого Владыку, Который и разбойника делает достойным райского блаженства. Когда Он ввел в Царство Небесное мытарей и блудниц, то сделал и это, не безчестя его, а, напротив, почтил, показав, что Господь Небесного Царства так могуществен, что и блудниц и мытарей делает столь славными, что они являются достойными тамошней чести и награды. Подобно тому, как мы особенно дивимся врачу тогда, когда видим, что он освобождает от недуга людей с неисцелимыми болезнями и возвращает им здоровье, так точно следует удивляться и Христу, когда Он врачует неисцелимые раны, когда мытаря и блудницу приводит в такое состояние здоровья, что они оказываются достойными небес. Но что такого обнаружил, скажешь, разбойник, чтобы после креста получить рай? Хочешь, кратко укажу тебе доблесть его? Когда Петр отрекся долу, тогда разбойник исповедал горе. Говорю это, не Петра порицая, — да не будет! — а желая показать величие души разбойника. Ученик не вынес угрозы ничтожной девушки, а разбойник, видя, как весь предстоящий народ кричит, беснуется и бросает хулы и насмешки, не обратил на них внимания, не посмотрел на видимое ничтожество Распятого, но, проходя все это мимо очами веры и оставив ничтожные препятствия, познал Владыку небес и, припав к Нему, говорил: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! (Лк. 23, 42). Не оставим вниманием этого разбойника и не постыдимся взять в качестве учителя того, кого Господь наш не устыдился ввести первым в рай. Не постыдимся взять в учители человека, который оказался прежде всей твари достойным жительства на небесах, но тщательно исследуем в отдельности (все его поступки), чтобы нам познать силу Креста. Не сказал ему (Христос), как Петру: Иди за Мною, и Я сделаю тебя ловцем человеков (Мф. 4, 19), не сказал ему, как двенадцати (ученикам): сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых (Мф. 19, 28). Напротив, Он даже не удостоил его совсем и слова. Он не показал ему чуда; разбойник не видел ни воскрешаемого мертвеца, ни изгоняемых демонов, не видел повинующегося моря; Христос ничего не сказал ему ни о Царстве, ни о геенне, и однако разбойник исповедал Его прежде всех, притом, когда другой поносил, — потому что другой разбойник поносил Его. Распят же был со Христом и другой разбойник, чтобы исполнилось пророчество: и к злодеям причтен был (Ис. 53, 12), потому что иудеи хотели затмить славу Его и везде, что ни делали, оскорбляли (Его), но истина сияла везде и возрастала чрез самые препятствия. Итак, другой разбойник поносил Его. Видишь того разбойника и этого разбойника? Оба на кресте, оба за разбойническую жизнь, оба за нечестие, но участь того и другого не одинакова. Один наследовал Царство Небесное, другой послан в геенну. Так и вчера. Ученики и ученик, Иуда и одиннадцать. Те говорили: где велишь нам приготовить Тебе пасху? (Мф. 26, 17), а этот готовил предательство и говорил: что вы дадите мне, и я вам предам Его? (Мф. 26, 15). Те готовились к служению и к божественному тайноводству, а этот поспешал на предательство. Так и здесь — разбойник и разбойник, но один поносит, а другой поклоняется, один хулит, а другой прославляет и унимает хулителя, говоря: или ты не боишься Бога?.. мы [осуждены] справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли (Лк. 23, 40–41).

3. Видишь дерзновение разбойника? Видишь дерзновение его на кресте? Видишь любомудрие во время мучения и благочестие при наказании? Кто не поразится (видя), что он сохранил присутствие духа, что он остался в разуме, будучи пронзен гвоздями. Но он не только сохранил присутствие духа, но и, забывая себя самого, заботился о спасении других, став учителем на кресте, когда с упреком говорил: или ты не боишься Бога? Не обращай внимания, говорит он, на земной суд; есть другой невидимый Судия, есть суд неподкупный; не смотри поэтому, что Он осужден на земле. Небесный суд не таков. Здесь, на земном суде, и праведники осуждаются, и неправедные избегают наказания, и виновные освобождаются, и невинные наказываются, потому что судьи волей-неволей много погрешают, или не ведая правды и поддаваясь обману, или, хоть и знают, но произносят часто приговор, будучи подкуплены деньгами. В небесном же суде нет ничего подобного. Бог — Судия праведный, и суд Его выйдет как свет, не затемняемый ни мраком, ни неведением. Так (из-за опасения), чтобы тот не говорил ему, что Христос осужден земным судом, он возвел его к суду небесному, напомнил (ему) о том Страшном судилище, говоря как бы так: смотри туда, и ты не произнесешь осуждающего приговора, не станешь на сторону растленных земных судей, но с верою примешь суд на небе. Видишь любомудрие разбойника? Видишь его благоразумие и мудрость? Тотчас с креста он переселился на небо. Затем, сильно порицая другого разбойника, говорит: не боишься, что мы осуждены на то же. Что значит: осуждены на то же? На то же самое наказание. Не на кресте ли и ты? Итак, упрекая другого, ты, прежде чем его, порицаешь себя, потому что как тот, кто находится во грехах, порицая другого, порицает, прежде чем того, себя, так и находящийся в несчастии и ставящий в укор другому несчастие, укоряет, прежде чем другого, себя самого. Когда и сам осужден на то же… Он читает ему апостольский закон, евангельские слова, гласящие: Не судите, да не судимы будете (Мф. 7, 1)…Когда и сам осужден на то же. Что ты делаешь, разбойник? Стараясь защитить Его, ты делаешь Его общником разбойника? Нет, говорит. Я уничтожаю такую мысль следующими словами. Дабы ты не подумал, что чрез общение в мучениях он сделал Его общником греха, он присоединил поправку, говоря: и мы [осуждены] справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли (Лк. 23, 41). Видишь совершенное исповедание? Видишь, как он на кресте освободился от грехов? …Станем судиться; говори ты, сказано, чтоб оправдаться (Ис. 43, 26). Никто не принуждал, никто не насиловал его, а сам выставил себя на поругание, говоря: и мы [осуждены] справедливо, потому что достойное по делам нашим пострадали, а Он ничего худого не сделал. И после этого говорит: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! Он не осмелился сказать прежде: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! — чем сложил чрез исповедание тяжесть грехов.

Видишь, что значит исповедание? Исповедал — и отверз (себе) рай; исповедал — и получил столь великое дерзновение, что просит Царства после разбоя. Видишь, причиною скольких благ служит для нас крест? Ты вспоминаешь о Царстве? Что же такого ты видишь (что напоминало бы о нем), скажи мне? Видны гвозди и крест. Но самый-то этот Крест, говорит, есть символ Царства. Потому называю Его царем, что вижу Его распинаемым на Кресте, так как долг царя — умереть за подвластных. Он Сам сказал: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец (Ин. 10, 11), так точно и добрый царь полагает свою душу за подвластных. Посему, так как Он положил душу Свою, то я и называю Его за это царем: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!

4. Видишь, как Крест является символом Царства (Небесного)? Хочешь знать другие тому доказательства? Христос не оставил его на земле, поднял его (с Собою) и вознес на небо. Откуда видно это? Оттуда, что Он имеет придти с ним во Второе и славное Свое пришествие. Чтобы ты знал, какая честь подобает Кресту, для того Он назвал его и славой. Но посмотрим, как Он придет с Крестом. Необходимо привести этому доказательство. Если скажут, говорит, вам: «вот, [Он] в пустыне», — не выходите; «вот, [Он] в потаенных комнатах», — не верьте (Мф. 24, 26), говорит так о Своем Втором славном пришествии, ввиду лжехристов, лжепророков и антихриста, чтобы кто-нибудь, заблудившись, не попался последнему. Так как прежде Христа придет антихрист, то, чтобы кто-нибудь, ища пастыря, не попался волку, для того указываю тебе признак пришествия пастыря. Так как первое Его пришествие было тайным, то дабы ты не подумал, что и Второе будет таким же, Он дал этот знак. Тому пришествию естественно бы быть тайным, потому что Он пришел взыскать погибшего, но то будет не таково. Как же, скажи? …Ибо, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого (Мф. 24, 27). Он явится всем за раз, и никто не будет иметь нужды спрашивать: здесь или там Христос? Подобно тому, как при появлении молнии мы не имеем нужды спрашивать, явилась ли она, так, когда совершится пришествие Христово, для нас не будет нужды исследовать, пришел ли Христос. Но вопрос в том, с Крестом ли придет Он? Мы не забыли обещания, выслушай поэтому следующее… Тогда, говорит. Когда это: тогда? Когда придет Сын Человеческий. (Тогда) солнце померкнет, и луна не даст света своего (Мф. 24, 29). Таково-то будет тогда изобилие света, что и самые блестящие звезды станут невидимы. (Тогда) звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются; тогда явится знамение Сына Человеческого на небе (Мф. 24, 29–30). Видишь, сколь велика сила знамения Креста? Солнце помрачится и луна не будет видна, а оно является и блистает, дабы ты знал, что оно светлее солнца и луны. И подобно тому, как, при вступлении в город царя, воины, взяв так называемые знамена, несут их на своих плечах, предвозвещая вход царя, так и при нисхождении Господа с небес предшествуют воинства Ангелов и Архангелов, неся на раменах знамение Креста и возвещая нам царское Его пришествие. (Тогда) силы небесные поколеблются (Мф. 24, 29), говорит об Ангелах, трепет охватит их тогда и великий страх. Почему, скажи мне? Страшен будет тот Суд, потому что вся природа наша должна будет судиться и предстоять страшному Судии. Но почему Ангелы боятся и трепещут? Ведь не они будут судиться? Подобно тому, как когда судит начальник, не только подлежащий ответу, но и стоящие вблизи (воины), не сознавая за собой никакой вины, боятся и трепещут из-за страха пред судией, так и тогда, хотя будет судима наша природа, но и не сознающие за собой никакого преступления Ангелы будут бояться вследствие крайнего страха, внушаемого Судиею. Но для чего явится тогда Крест и для чего Спаситель придет с ним? Для того, чтобы распявшие Его познали свою собственную неблагодарность, для того именно Он и показывает им самый этот символ их безстыдства. А что для этого Он принесет его, послушай пророка, который говорит: и будут рыдать о Нем (Зах. 12, 10), видя Обвинителя и сознавая свой грех. И что ты дивишься, что Он придет с Крестом, если Он покажет тогда и самые даже раны? Воззрят, говорит (пророк), на Него, Которого пронзили (Зах. 12, 10). Подобно тому, как сделал Он с Фомой, желая уничтожить неверие ученика, и по воскресении показал ему знаки гвоздей и язвы, говоря: подай руку твою и вложи в ребра Мои… и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет (Ин. 20, 27; Лк. 24, 39), так точно и тогда Он покажет раны и Крест, дабы доказать, что Он есть Тот, Который был распят.

5. Но не только Крест, и самые слова, сказанные на Кресте, являют неизреченное Его человеколюбие. Распинаемый на Кресте, подвергаясь при этом осмеяниям, поруганиям и заплеваниям, Он говорил: Отче! прости им (грех), ибо не знают, что делают (Лк. 23, 34). И распинаемый молится за распинателей, хотя те напротив говорили: «Если Ты Сын Божий, сойди с креста… и уверуем (в Тебя)» (см. Мф. 27, 40–42). Но потому-то именно, что Он Сын Божий, Он и не сходит с Креста, так как для того Он пришел, чтобы быть распятым за нас. «Сойди, говорят, с креста. и уверуем (в тебя)». Это слова и отговорка неверия, потому что восстать из гроба, к которому привален был камень, было гораздо более великим делом, чем сойти с креста; извести из гроба четверодневного мертвого Лазаря, повитого пеленами, (также) было гораздо более великим делом, чем сойти с креста. Итак, они говорили: «Спаси Себя Самого, если Ты Сын Божий». Он делал все, чтобы спасти поносящих Его, говоря: прости им (грех), ибо не знают, что делают. Что же? Отпустил им грех? Отпустил, если они хотели каяться, а если бы Он не отпустил им греха, то Павел не сделался бы апостолом; если бы не отпустил им греха, то не уверовали тотчас ни три тысячи, ни пять тысяч, ни безчисленное множество. А что уверовало безчисленное множество иудеев, послушай, что говорят апостолы Павлу: видишь, брат, сколько тысяч уверовавших Иудеев, и все они ревнители закона (Деян. 21, 20).

Итак, будем подражать Господу и молиться за врагов. Опять обращаюсь с этим увещанием: сегодня (уже) пятый день беседую с вами об этом предмете, не потому, чтобы я заметил невнимательность с вашей стороны, да не будет, а главным образом в надежде, что вы убедитесь (моими советами). А если есть (между вами) жестокосердые, гневливые, злопамятные, которые не внемлют сказанному о молитве (за врагов), то, может быть, они, устыдившись числом дней, отложат как-либо свою вражду и злобу. Подражай своему Владыке. Он был распинаем и обращался с молитвой к Отцу за распинателей. Как, скажешь, могу я подражать Господу? Можешь, если желаешь, потому, если бы ты был не в состоянии подражать, то, как бы сказал (Спаситель): научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим (Мф. 11, 29)? Если бы невозможно было подражать, то не сказал бы Павел: Будьте подражателями мне, как я Христу (1 Кор. 11, 1). Если, впрочем, ты не хочешь подражать Владыке, то подражай сорабу, разумею апостола Стефана, так как и он подражал Господу. И как Христос среди распинателей, оставив Крест, оставив все, касающееся Его Самого, умоляет Отца за распинателей, так и этот раб среди побивающих, поражаемый всеми, под ударами камней, не обращая внимания на происходившие от этого страдания, говорил: Господи! не вмени им греха сего (Деян. 7, 60). Видишь, как говорит Сын? Видишь, как молится раб? Тот говорит: Отче! прости им (грех), ибо не знают, что делают, а этот говорит: Господи! не вмени им греха сего. А чтобы ты знал, что он молится с усердием (обрати внимание на то, что) он молится не просто стоя, будучи побиваем камнями, а сказал свою молитву, преклонив колена, с сердечным сокрушением и с великим состраданием. Хочешь, укажу тебе и другого сораба, который потерпел гораздо больше, чем этот? Павел говорит: три раза меня били палками, однажды камнями побивали… ночь и день пробыл во глубине [морской] (2 Кор. 11, 25). Что же затем?…Я желал бы, говорит, сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти (Рим. 9, 3). Не желаешь ли видеть еще другого не в Новом Завете, а в Ветхом? Это-то всего и удивительнее, что там, где не было повеления любить врагов, а (предписывалось) вырывать око за око и зуб за зуб (см. Исх. 21, 24–25) и (за зло) воздавать одинаковым злом, там дошли до апостольского любомудрия. Послушай, что говорит Моисей, который многократно побиваем был камнями от иудеев и презираем ими…Прости им грех их, а если нет, то изгладь и меня из книги Твоей, в которую Ты вписал (Исх. 32, 32). Видишь, как каждый из них предпочитает спасение других своему собственному спасению? Ты ни в чем не согрешил; так почему же ты хочешь быть участником в наказании вместе с ним? Потому, говорит, что недостаточно чувствую счастье, когда страдают другие. Довольно для нас и этих примеров. А чтобы нам совершенно исправить себя, постараюсь представить еще одного (святого), который любомудрствует об этом. Блаженный кроткий Давид, когда возмутилось против него все его войско и, вооружив сына его Авессалома, вручило последнему власть и хотело убить его, затем, когда Бог разгневался на это (ибо что в том, что (Бог) привел другой предлог для избиения?) и послал Ангела с мечом, чтобы поразить народ с неба, то, видя, как все погибают, что говорит он? Я, пастырь, согрешил, и я, пастырь, зло сотворил: пусть же рука Твоя обратится на меня и на дом отца моего (2 Цар. 24, 17). Видишь, как сходны добродетели (в Ветхом и Новом Завете)? Хочешь, укажу тебе и еще? Не затруднюсь (представить) еще одного, который любомудрствует таким же образом. Пророк Самуил был так оскорблен, отвержен, пренебрежен иудеями, что Бог, желая утешить его, говорил: не тебя они отвергли, но отвергли Меня (1 Цар. 8, 7). Что же этот уничиженный, пренебреженный, оскорбленный?… Не допущу себе греха пред Господом, говорит, чтобы перестать молиться за вас (1 Цар. 12, 23). Он считал грехом не молиться за врагов. Да не будет мне согрешить так, чтобы не молиться о вас. Христос говорит: Отче! прости им (грех), ибо не знают, что делают; Стефан говорит: Господи!не вмени им греха сего; Павел говорит: я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти; Моисей говорит: прости им грех их, а если нет, то изгладь и меня из книги Твоей, в которую Ты вписал; Давид говорит: пусть же рука Твоя обратится на меня и на дом отца моего; Самуил говорит: не допущу себе греха пред Господом, чтобы перестать молиться за вас. Итак, скажи мне, будем ли иметь какое-нибудь извинение мы, когда и Владыка, и рабы, и святые ветхо— и новозаветные, все побуждают нас к молитве за врагов, если станем делать противное и молиться против врагов? Не станем делать так, братия, увещеваю вас, не станем, потому что чем больше примеров, тем больше и наказание, если мы не будем подражать им. Молитва за врагов больше молитвы за друзей, и последняя не приносит нам столько пользы, сколько первая. Ибо если вы будете любить любящих вас, вы не делаете, говорит Христос, ничего великого. Не то же ли делают и мытари? (Мф. 5, 46), так что если мы будем молиться за друзей, то мы еще нисколько не лучше язычников и мытарей, а если будем любить врагов, то по мере сил человеческих становимся подобными Богу, Который повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф. 5, 45). Итак, будем подобны Отцу. Будьте, говорит Христос, подобны Отцу вашему, Иже есть на небесех (Мф. 5, 48), чтобы нам удостоиться и Царства Небесного благодатию и человеколюбием Господа и Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.