Глава 6. Окончание рейда и последствия.

Лютова подсвечивая фонариком пронаблюдала как я забрал ранец и канистру и дальше мы пошли к танку. Блондинка первой, я за ней и две других следом, стараясь не отстать. Так и добрались. Когда военфельдшер осветила танк, все трое ахнули от вида громады. Видимо ранее им такие танки не попадались. Сложив вещи у первой кучи, я быстро убрал маскировку, достал ключ и открыл танк, все люки, проветривая его. После этого спустившись с кормы на землю, принёс вещи на корму, девчата пока рядом стояли, и достав из ранца фельдфебеля харчи, две банки консервированной колбасы и пачку галет, вскрыл консервы, и выдав нож и ложку Лютовой, дав также фляжку полную воду, предложил подкрепится. Сам я пока не хотел.

- Вам желательно горячей бы еды поесть, но сейчас времени нет на приготовления. Покинем лес, отъедем поближе к нашим, там видно будет. За ночь до наших можем и не добраться.

Пока те жадно насыщались, левая надгусеничная полка у них как стол была, я убрал вещи в танк, сложив так чтобы те не мешали. Сами девчат без вещей были, поэтому я решил избавится от части вещмешков. Освободил один сидор, убрав внутрь выданный мне в части круглый армейский котелок, ложку, полотенце и небольшой кусок мыла. Из еды пять ржаных сухарей. Оба трофейных ранца тоже освободил, в оба по немецкому полотенцу, кускам мыла, я один на три части разрезал. Потом в один ранец котелок фельдфебеля, банку с тушёнкой, а в другой пачку макарон. К сожалению, больше котелков не было. Остальное в свой вещмешок сложил. Выбравшись наружу через большой кормовой люк, протянул вещи девчатам, говоря:

- Я смотрю вы совсем без вещей, а мне без надобности. Тут трофейные полотенца, советую их постирать, немного припасов, утварь армейская. Два котелка, на третий собрать не смог. Фляжек две, моя что у вас и трофейная, но она пустая. Трофейную дарю вам.

Те поблагодарили, и приняли. Трофейную фляжку я вручил Лютовой. Кстати, вооружены только военфельдшеры были, в кобурах «ТТ», но патронов нет, расстреляли с испугу по немецким самолётам. У меня тоже такого боезапаса не было. Ничего, будет возможность, найдём. Те всю колбасу и галеты съели, как бутерброды сделали, и так поели. Кстати, от девчат приятно пахло, тут после боя от тебя потом и кровь несёт, а они нет, чистенькие. Я поинтересовался, от меня, например, несло потом, гарью, порохом, и кровью, оказалось те соблюдали гигиену, устраивались у водоёмов и ночью мылись. Страшно, но делали. В общем, вещи они забрали, поблагодарили, я описал кому что досталось, единственный нож у меня, я обоим военфельдшером те два трофейных складных ножа отдал, дальше стал устраивать их в танке. Кстати, у меня один сидор остался и естественно в него всё не уйдёт из вещмешка и ранцев что я отдал. Просто в танке я пустой рваный сидор нашёл, что прошлый экипаж бросил, туда всё и сложил, фотоаппарат уже в свой вещмешок. Я зарядил пулемёт, спаренный с орудием, и обнаружил что орудие-то заряжено. Значит три выстрела осталось. Я разрядил его, убрав гильзу, опасался случайного выстрела, а пулемёт пусть заряжен будет, так что усадил Лютову на место наводчика, показал на что нажимать чтобы пулемёт стрелял. Да пофиг что не прицельно, пугнуть хватит и ладно. Остальных усадил на место командира и заряжающего, так они мне мешать не будут. Военфельдшера Банину, усадил на место командира. Вещей танкисты оставили мало, но запасной шлемофон, пусть сильно потасканный, оставили, благо тот был рабочий. Я включил массу и проверил, внутренняя связь у нас двоих будет, а радиостанция не работала. Видимо встряхнули лампы. В общем, Банина должна наблюдать за округой, сообщать мне что не так, можно сказать управлять мной. Я бы Лютову посадил, характер мне её понравился, но у Баниной зрение отличное в темноте хорошо видит.

- Если кому до ветру нужно, лучше сейчас сходить, потом некогда будет.

Захотели все трое, так что выпустив их, я и сам хотел, и запустив движок, схватился со второго раза, оставил урчать на холостом ходу и выбравшись через люк стрелка, тоже по-быстрому сбегал, и вернувшись, закрыв все люки, включив внутреннее освещение, проверил как все устроились, после этого выключил освещение, мешало наблюдать за округой, и стронув танк с места двинул по старой колее на опушку. Ветки наверняка шуршали о броню, но мы этого не слышали, рёв движка и лязг гусениц заглушал. Я проверил связь, «ТПУ» работало, Баниан меня отлично слышала, хоть шорох помех всё же был, но не сильный, вот я и попросил ту:

- Товарища военфельдшер, вы поглядывайте по сторонам, если увидите какие танки, наши, подбитые или брошенные, вы мне говорите. Нам топливо нужно и пулемёты, усилить вооружение танка.

- Я разве рассмотрю их?

- Тёмные массы ищите, а я сам гляну грузовик это или танк.

- Хорошо, буду смотреть.

Выехали мы из леса с противоположной стороны от стоянки наших машин обеспечения и прошедшего боя, так что я по плохо укатанной полевой дороге, где «двойка» шла с натугой, объехал лес и встал у берега реки. До стоянки метров пятьдесят. Пока ехали аккумуляторы активно заряжались, генератор был в порядке. Так что остановив танк я заглушил двигатель. Тут я планировал задержатся. С этим да, стоит объяснить. Представьте себе, что танк стоит и на холостых оборотах урчит пять минут. Прикинули примерный расход топлива? Так вот, при запаске двигателя расход топлива как раз и соответствует пяти минутам работы на холостом ходу. А раз я тут с полчаса стоять планировал, то с чего это ему работать и дефицитное топливо тратить? Тем более я хотел осмотреть две машины что не горели. Вообще наши там уже полазили, поэтому я к ним не подходил, но а вдруг сколько-то солярки найду? Тем более машина с бочками как раз и не горела. Вот и решил глянуть.

Сначала я осмотрелся и прислушался. Похоже чужих тут не было, поэтому велел девчатам сбегать к реке и пополнить фляги, да и пить хочется, а я пока трофеи осмотрю. Я же не всё собрал с немцев.

- Девчата, полчаса есть, если хотите окунутся, то действуйте. Сержант, держи автомат, а то у вас совсем ничего нет.

Отдав автомат сержанту медицинской службы Юдиной, показав ей как им пользоваться, я побежал к месту стоянки, столбик света от моего «жучка» прыгал по сторонам. Второй фонарик я девчатам отдал. Взять те же мотоциклетные очки, это у нас дефицит, их строго по учёту выдают, командирам танков, редко мехводам. Не знаю, как у других, у нас в полку было именно так, я свои очки еле получить смог. Поэтому все очки мотоциклистов сразу прибрали. Повторный и тщательный осмотр мотоциклов дал мне тюк плаща, пулями не тронут, так что отложил, потом немного инструментов, ну и пробежался по машинам. Неожиданно в кабине «ЗИСа» нашёл карабин в зажимах. Проверил, магазин полный. Отнёс трофеи к девчатам, сменил «ПП» на карабин, Юдина отлично его знала и обрадовалась. Инструменты и плащ убрал в танк. В дождь вещь нужная. Ну и вернулся. Начал ворочать бочки в кузове, все пять пустые, но в трёх канистрах обнаружил содержимое. В одной соляра, в двух других моторное масло, а мой «КВ» ест масло как не в себя. Тоже вещь нужная. Отнеся находки к танку, слил соляру в бак и открыв горловину масляного бака проверил сколько там. Почти на дне, так что пол канистры масла разом ушло. Обе канистры убрал в танк, и с той где солярка была, побежал к «ЗИСу». Бочки пусты, это так, но на дне что-то плескалось, думаю там с мутью, так что достав ведро на одной из машины, накрыл чистой тряпицей что нашёл в кабине другого грузовика, и переворачивая бочки сливал что было. Одну бочку не тронул, в ней бензин раньше был. Сам вытек, пулями побита бочка была, впрочем, как и другие. Пол ведра набралось. В нашем положении и это в радость. Отряхнув тряпку, мусор и муть всё же были, отнёс ведро к танку и тоже в бак перелил. Да, в одном из грузовиков два армейских советских котелка нашёл, целые, и стеклянная фляга. Прихватил. Котелок Юдиной ушёл, как и фляга, второй убрал в машину. После этого быстро раздевшись до нага, всё равно ничего не видно, девчата уже сохли на берегу, они и полотенца выданные постирали, вот и ухнул в воду. Ох и хорошо. Речка мелкая, по пояс едва, но лёжа можно по течению плыть. Вот так охладившись и намывшись, пяти минут хватило, я отмыл комбез от грязи и брызг крови, снова надел что ранее носил, только комбез отдельно сложил, жарко, и мы, погрузившись в машину, движок схватился сразу, покатили прочь от этого места.

Куда ехать я знал, тут одна дорога до перекрёстка, там брод через речку на которой и был мост, что мы не смогли уничтожить. Уверен, что там заслон есть, но наши прошли, и наверняка меня там не ждут, решив, что русская рейдовая танковая группа ушла. Когда мы сюда двигались, то по другому броду переправились, он далеко, в сорока километрах отсюда, вот он пуст был, а до этого всего восемь километров. Когда мы перекрёсток проезжали, Труханов сказал, что тут повернём, когда возвращаться будем, прорвёмся через заслон, он там был, как сообщила разведка. Я запомнил. Потом я у Кузмина осмотрел карту, взятую у старшего немецкого патруля. Да, заслон там указан, так что дорогу запомнил. Брод мы прошли на максимальной скорости, аж волну подняли. Глубина метр, захлестнуло смотровые щели, но дно твёрдое. Ранее прошедшие танки Кузмина не разбили его, так что ревя двигателем я поднялся по песчаному склону и покатил дальше. Пока переправлялись, Лютова стреляла до опустошения диска в сторону огоньков, что направляли в нашу сторону злых ос. К слову, противотанковая пушка тут была, я раздавил её с кем-то из расчёта. Жаль не всех. Пять новых попаданий заимели, пулемёты я не считаю, танк двинул прочь. Может пушек и больше было, но тут и Кузмин проходил, мог выбить. Со своего места я этого не мог видеть. А Банина ничего мне сказать не могла, только то что со всех сторон по нам стреляли. Это ей померещилось, максимум взвод тут был. Да, «тридцатьчетвёрок» подбитых у брода не было, значит наши все прорвались. Это хорошо.

Отъехав от брода километров на пять, чтобы солдаты с заслона нас не слышали, я остановил танк, заглушив хорошо потрудившийся мотор. Честно сказать, я бы раньше встал, но Банина только сейчас рассмотрела несколько больших тёмных силуэтов на обочине дороги. Нужно глянуть. И ещё. Дальше мы не поедем. Три снаряда в боеукладке, а задание мы до конца не выполнили. Да, я собираюсь повернуть, проехать десять километров и как рассветёт прицельно расстрелять мост, желательно быки. Хотя бы один. Немцы железную дорогу уже используют, до ближайшей станции грузы доставляют, так что мост уже важен для них. Возвращаться со снарядами к нашим не стоит, скажут бегу с поле боя, раз есть чем биться, нужно биться. Я и сам так считал, везти снаряды к нашим глупо. Пока же открыв люк стрелка, выглянув, внимательно осмотрелся, девчата сидели как мышки. Закрыв люк, я сменил Лютову и поменял диск на полный, приготовив пулемёт к бою, а то та не умела. В брезентовом мешке были стрелянные гильзы, я прихватил его с собой, открыв кормовую дверь башни и выбравшись на корму. Было тихо, слышно, как стрекотали сверчки. Высыпав гильзы, вернулся и надел мешок на место, после чего велев Юдиной охранять танк, пусть на корме постоит, остальным разрешил покинуть машину и подышать свежим воздухом, а сам придерживая «ПП», стал осматривать что там у дороги. То, что это не немцы ясно, они без костров в чистом поле не ночуют.

Так и оказалось, несколько грузовиков, я пробежался и осмотрел кузова, в одном нашёл цинк патронов, но не пулемётные, для винтовки. Всё равно прихватил, для карабина Юдиной пойдут. Также было два танка, в «БТ-2» пусто, всё снято, а вот у «Т-26» спаренный «ДТ» стоял, я тут же сбегал за инструментами и споро его снял, мешочек для гильз тоже прихватил. Ну и установил в башне. Это кормовой пулемёт, им Банина будет пользоваться. Чуть позже покажу, как и что нужно делать. Также забрал все снаряжённые пулемётные диски, выкинув из «КВ» наружу пустые. Боекомплект у пулемётов полный. Сейчас ещё бы один, и по штату их было бы. Зато в «БТ» нашёл шлемофон, что вручил Лютовой. После этого более тщательно осмотрел грузовики. Было четыре расстрелянных и брошенных, три сгоревших остова и два танка. Они не горели. Тут и до меня кто-то не раз побывал, вымели под чистую. Я и цинк с патронами-то случайно нашёл под пустыми ящиками из-под снарядов. К «сорокапяткам». Другие поленились ящики выкинуть, а я нет. На полу в кабине одного из грузовиков нашёл россыпью патроны к «Нагану» и раздавленную пачку. Жаль не к «ТТ», но я и этому рад. Продовольствия не было, я дважды прошёлся. После этого мы вернулись в танк, я показал Баниной как использовать пулемёт, та приложилась к прикладу пару раз, пробуя наводить. Пулемёт не взведен, показал где затвор, на этом всё, запустил двигатель и покатил прочь, свернув в чистое поле.

Двигались мы не до моста, встали в овраге с хорошим твёрдым дном. Рядом ельник, так что я туда сделал с десяток ходок с девчатами, лапник рубили, вот так замаскировав танк, теперь тот на большой куст похож, жаль колея хорошо видна, и с земли, и с воздуха. Тут никак не замаскируешь. Сообщив девчатам что теперь на них охрана, выдал каждой часы из трофеев, специально с секундной стрелкой выбирал, им как медиком это нужно, сказал, что подарок от меня лично, трофеи. Завёл и время установил по своим, сообщив сколько каждая дежурит. Взял лопату и вырыл ямку для костра, ветки я собрал, чтобы бездымный был. Лопату оставил, это чтобы в туалет ходить. Ну и сообщив, когда меня будить, вскоре отбыл ко сну, устроившись под танком. По три часа каждой дежурить, автомат с подсумками отдал. Он лучше, чем карабин. Я под танком расстелил брезент, тюк был на правой надгусеничной полкой, оба военфельдшера забрались ко мне, и вскоре мы уснули. За два часа до рассвета. А до моста километра три осталась. Тяжёлые зенитки с той стороны, не помешают, сближаюсь, а главное высунуть башню, и прямой наводкой расстреляю один бык. Это я к чему. Ещё в академии я получил прозвище Уникум. Я ещё в тире заметил, что куда смотрю туда и попадаю из револьвера или винтовки, да и с ручным пулемётом на ты, хотя раньше дел с ними не имел. Это Глеб. Вот в прошлой жизни мне приходилось стрелять из найденного в тайниках оружия, расстреливая все патроны. Там тоже попадал куда целился, но я думал так все могут, и только на танкодроме в Кубинке, когда нам дали сделать несколько выстрелов из орудий и пушек разных танков, стало ясно что я действительно уникум. Из того же «КВ-2» я не один раз выстрелил для ознакомления, как другие курсанты, в почти тридцать. Прямой наводкой в три километра я попадал туда куда хотел, а с коротким стволом танковой гаубицы считалось что это невозможно. Я же разрушил эту уверенность. С закрытой позиции не стрелял, смысл не видел, а прямой наводкой одни попадания. Даже не рядом, тут промах три-пять метров и промахом-то не считается, а именно прямое накрытие, так что я был в себе уверен. Боеприпас в танке был один, осколочно-фугасная стальная гаубичная граната ОФ-530 массой сорок килограмм. Трёх попаданий в одно место должно хватить. Я надеюсь на это.

Разбудила меня Лютова, время дежурство которой было. Подёргала за ногу. Сапоги я снял, в одной форме спал, подложив шлемофон под голову. Пост у девчат был устроен довольно просто, лопатой срезал кусок, сделана сидушка на склоне оврага, чтобы голова была выше уровня оврага, и та могла осматриваться. Это чтобы нас не застали врасплох. Видимо та что-то рассмотрела и решила поднять меня. Я велел это делать. И да. Девчата мои временные подчинённые как командира танка. Пусть попутчицы, но факт, приказы отдаю я, мы так договорились. Открыв глаза, я вопросительно посмотрел на ту, разгоняя остатки сна. Времени похоже прошло немало, солнце в зените стояло. Глянув мельком на часы, определил, что одиннадцать часов дня. До подъёма ещё три. Я решил выспаться, пользуясь возможностью. Другие две девушки лежали рядом.

- Там кто-то идёт по полю, - негромко сказала та, старясь своих боевых подруг не разбудить.

- Да? - заинтересовался я. - Сейчас глянем, наверное, кто из окруженцев.

Насчёт бинокля, тут моя промашка, забыл выдать, так что взяв планшетку, она в голове лежала рядом с кобурой «Нагана», я прихватил ремень. Опоясался, и достав из планшетки свой морской монокуляр, босиком поднявшись на склон, осторожно выглянув, стал изучать чужаков. Лютова кстати похоже только сейчас мой орден на гимнастёрке рассмотрела, удивилась. А я чувствовал как у меня раздвигаются в улыбке губы. Пусть до трёх бойцов было больше километра, я отчётливо опознал двоих. В общем, там двое танкистов несли на руках раненого. Тот перебирал ногами, помогал идти, значит в сознании. Парни из нашей сводной роты. Видимо из тех танков что были подбиты у моста. Смогли покинуть машины, и как стемнело пытались уйти. Им ведь и реку ещё нужно было пересечь, что те видимо недавно и сделали.

- Это наши парни, из нашей сборной танковой роты, - не отрываясь от оптики, сообщил я. - Видимо выжили во время атаки на мост. Один ранен. Я приведу их сюда, приготовьтесь для оказания помощи.

- Хорошо.

Из средств перевязки у нас только три немецких перевязочных пакета, нашёл в мотоцикле, и всё, инструментов кроме ножей нет, но придётся справляться с тем что есть. Так что Лютова стала готовится, будя девчат. А я, поднявшись на склон, быстрым шагом, изредка поглядывая вокруг в оптику, чтобы нас не обнаружили, направился к парням. Обнаружили те меня довольно быстро, я и двухсот метров не прошёл. Неудобно босиком гулять. Те сразу скрылись в траве, залегли, так что остановившись, я стал ожидать, и когда показалась голова, увенчанная шлемофоном, помахал рукой, показывая, что свой. Вскоре встал один и направился ко мне, вскоре опознав. Ещё бы, один из моих учеников что стал мехводом, из командиров в механики-водители, как и я. Мы встретились, обнявшись.

- Живы, - сказал сержант, фамилия кажется Золотухин. Бывший командир «БТ».

- Выжили. Башню нам снесло. Командование принял Кузмин, он ушёл к нашим, а я перегоняю «КВ» следом. Подобрал девчат, два военфельдшера и сержант, медики.

- «Двойка»?

- Она родимая. Кто с тобой?

- Младший сержант Костров, мехвод, он один из танка спасся, и башнер из моего экипажа. Снаряд как попал, сразу командира и стрелка убил, башнер ранен. Мы перевязали рубахами как могли, но всё равно рана серьёзная.

- Идём к нашим, девчата помогут, врачи всё же.

Пока мы шли к парням, что залегли, я довольно быстро ввёл того в курс дела что вчера было. Дальше я сменил одного из парней, и мы фактически донесли раненого до укрытия. Пока девчата занимались им, я отправил Кострова с фляжками к реке, воды набрать, котелки также выдал, а сам занялся подготовкой создания костра. Заодно выслушал как парни воевали. Спаслись, и это важно. Девчата под стоны башнера довольно быстро справились. Кости целы, серьёзная рана внутренней стороны бедра, почистили, промыли водой из фляги, когда воду принесли, тут по оврагу можно добраться до реки, и заштопав, нитки и иголка мои, перебинтовали. Я же, подвесив три котелка с водой, стал готовить. Одной из фляг полили на руки девчатам, чтобы те отмылись от крови. Кострову пришлось второй рейс за водой сделать. А сварили мы макароны с тушёнкой и чай, у меня была заварка. Парни сутки не ели, понемногу, но хватило всем. Я всё что было выложил, сухари тоже. В общем, сыты все, но есть больше нечего, если только чай. О том, что я задумал, танкистов уже ввёл в курс дела, те желали поучаствовать, поквитаться за погибших ребят.

- Вы остаётесь тут, - сообщил я девчатам.

Те возмутились, но я пообещал, что мы вернёмся и заберём их. Костров, что делал третий рейс, воду желательно иметь в запасе, вернул фляги хозяевам, я свою повесил на ремень, попил из котелка, и продолжил уговаривать, пока те не согласились. Дальше я предложил:

- Парни, девчата, у меня фотоаппарат есть, подарок, даже плёнка, предлагаю сделать несколько снимков. Адреса полевой почты брать не буду, лучше адреса родных дайте, им отправлю. Так надёжнее. Фото на фоне танка. Как вам предложение?

Согласны были все, пока девчат прихорашивались, поправляли форму, единственной расчёской причёски пытались создать, я достал фотоаппарат, открыл крышку и заправил плёнку. После этого устроил фотосессию. Три девушки вместе, потом с парнями, и каждого по одному на фоне танка. После этого адреса родных девчат и парней записал в блокнот. Поди знай какая у них полевая почта будет, как к нашим выйдем, куда направят. После этого я убрал фотоаппарат, всего десять снимков вышло. На двух меня запечатлели, Костров оказывается тоже на ты с фотоделом был. На одном снимке я один был, на втором меня девчата обнимали. Не просил, всё сами. Это фото те тоже попросили, на память. Больше кадры старался не тратить. Я тоже оделся, пилотку на голову, сапоги, форму поправил, должен красиво смотреться. Вообще Глеб, а теперь и я, парнем был красивым и брутальным. Помните Соломина из фильма «Крепкий орешек»? Я не говорю, что один в один, но сходство поразительное. Убрав фотоаппарат, я полчаса учил обоих танкистов заряжать танк. Тут раздельное заряжение. Вообще экипаж у танка состоит из шести человек. Командир, наводчик, двое заряжающих, стрелок-радист и механик-водитель. Раненый боец не хотел с девчатами оставаться, так что его усадим на место командира, а когда прибудем на место я переберусь в кресло наводчика и открою огонь. Стрелять буду сам. Время пока было, я достал фару, снятую мной с «Т-26», и мы с Костровым стали устанавливать её, благо держатель уцелел, чуть позже проверили. Горит нормально.

За час до наступления темноты, мы оставили девчат, заняв свои места, проверили связь, и запустив двигатель, я развернул танк и по своим следам направился к полевой дороге. Выехав, прибавил газу, сближаясь с мостом. Тут удобно, возвышенность, с обратным скатом, вот так выставив башню, я перебрался на место наводчика, двигатель продолжал урчать на холостых, был небольшой склон, но ручной тормоз у танка не работал, да и не было его, не предусмотрено конструкцией. Вот так прицелившись, к мосту как раз подходил поезд, я и нажал на спуск, перед этим велев танкистам открыть рот и зажать уши. Грохнуло так что я чуть не потерялся. Не помогли даже открытые люки, включая грузовой сзади башни. И что плохо, от сотрясения танк покатился кормой назад. Я же говорю, мы с обратного ската стояли. А боец на месте командира, орал:

- Есть попадание!

Это я и сам видел, пока танка катился назад и вид моста не скрылся, успел рассмотреть, как во множестве красных осколков, быки были из красного кирпича, скрылся один из двух быков. Кстати, как раз в момент прохода через мост поезда с грузовыми вагонами и цистернами топлива, и произошёл взрыв. Там на удар срабатывание замедлителя было поставлено. Жаль бетонобойного снаряда не было, с ним шансов больше. Я сомневаюсь, что даже тремя снарядами разнесу бык. Надо было по вагонам поезда стрелять. Матерясь я снова отключил шлемофон, и перебравшись на место водителя, остановил танк, долго бы тот ещё катился, и включив первую скорость стал снова подниматься, пока махина не замерла на прежнем месте.

- А-а-а! - раздался вопль нашего наблюдателя башнера, даже непонятно что в нем было больше радости или восторга. - Поезд разорвало от сотрясения. Паровоз и два вагона уходят, остальные на мосту застряли кучей, похоже от сотрясения пути разошлись!

Вернувшись на место и снова подключив шлемофон, я приник к прицелу и понял, что тот прав, передний вагон перекосило, да на него ещё следующие наткнулись, образуя свалку из двух вагонов, хотя эшелон и сбрасывал экстренно скорость, инерции всё равно хватило. Так что там нагромождение металла. А у быка в месте попадания рытвина затемнённая. По одному этому понятно, что тут и десяти снарядов не хватит, очень крепкие быки. Не знаю как тут наши танковыми снарядами собирались расстреливать их, у «тридцатьчетвёрок» калибр куда меньше. Может бронебойными болванками? В общем, я перевёл прицел на третью из шести цистерн, и перед выстрелом сообщил:

- Выстрел.

Те зажали уши и открыли рты, как и я, и раздался грохот. Этот танк снова покатился под откос. Чёртова отдача. И посадить некого в кресло мехвода, чтобы на тормозах танк удерживал, так что пока шла перезарядка орудия я снова вернулся на место и перегнал танк на позицию. Полыхал мост знатно. Устроившись на месте наводчика, я посмотрел на результат нашей работы и сообщил:

- Баста, хватит ему. Побережём последний снаряд для другой цели.

Открыв люк, я взял фотоаппарат и наведя, благо садившееся солнце было сбоку, чуть сзади, и сделал снимок полыхающего моста и состава. Потом предложил парням сделать их фото на фоне моста. Но тут начали рваться снаряды рядом с нами, так что мы поспешили уехать. Надеюсь кадр хороший получится, с резкостью я вроде не напортачил. Чётким снимок должен быть.

До девчат километра полтора было, так что те видели, как мы работали, да и как возвращаемся. Мест было меньше чем народу, так что я распределил парней так. Золотухин на место командира, Кострова на место наводчика. Раненого на место стрелка-радиста, пусть и нет там пулемёта, но надеюсь найдём. А девчат на места заряжающих. Троих на два места. Ничего, и на пол сесть можно если что, боезапаса нет, места хватало. Так и сделали, остановились, помогли подняться девчатам и усадили их, после чего покатили дальше, вскоре выехав на трассу. Немцы успели поднять разведчик в воздух, что нас и обнаружил, а днём пока мы отдыхали что-то их не заметно было, видимо посчитали что наш танк дальше ушёл. А то что на следы внимания не обратили, так тут их много, поди знай где свежие, а где старые. Зря это они, но теперь немцы поняли свою ошибку. Тут как раз и стемнело. Фара работала штатно, мы ехали вперёд. Раненый и Костров спали, да и девчата дремали, если получалось, только мы с Золотухином бдили. Трижды замечали тёмные массы рядом. В основном грузовики были, но два раза танки встречались. С одного «БТ-7» сняли два пулемёта, установив стрелку его аппарат. Второй в запасе. И да, повезло наткнуться на три «тридцатьчетвёрки», судя по воронкам, попавшим под воздушный налёт, одна так на боку лежала, и со всех трёх перелили топливо. Тут кто-то и до нас сливал, но и нам хватило до половины баки наполнить. Приехали два брода, расстреляв заслоны. Потом нашли «Т-28», целый, двух пулемётов нет, кормового и в одной из пулемётных башен. Но на вид в порядке. Мы залили бензин с той канистры что у меня была. Танк завёлся. На ходу, баки пустые, вот и бросили. Боеукладка две трети снарядов имела. Парни перешли на этот танк, все трое, а девчата расселись на свободных местах. Чуть позже удалось заправить «Т-28» с разбитого немецкого бронетранспортёра, и тот продолжал двигаться впереди, осуществляя головной дозор. Да, лишний пулемёт воткнули в кормовую установку.

Трижды мы атаковали ночные стоянки немецких частей, девчат всё увереннее пользовались пулемётами, научившись перезаряжать их, так что те стреляли по всему что попадало в свет фар. Визжали и стреляли. Парни на своём танке тоже носились вокруг, стреляя из всех стволов. Пушки мы не использовали, только пулемёты, не знаю какие потери немцы нанесли, но паники много было. Уже когда рассвело, смертельно уставший, вы попробуйте на КВ» всю ночь за рычагами посидеть, на что у «Т-34» тугое управление, настолько сложнее и тяжелее на «КВ». Так вот, я уставший сильно был, пришлось на голову остаток воды вылить, чтобы в себя прийти, мы сбили заслон у моста, перешли на ту сторону и я использовал последний фугас, уничтожив деревянный мост. Тот скрипел, пока я проезжал, качался, но всё же выдержал тушу моего танка. Золотухин перебравшись на тот берег и развернувшись, расстреливал немцев, прикрывая нас. Даже трижды из пушки выстрелил. Видимо Костров перебрался на место заряжающего, а тот на место наводчика. И вот, мы проехали ещё с километр, когда махая рукой к нам вышел командир. Советский командир в звании капитана. Там виднелись наспех вырытые стрелковые ячейки, замаскированная противотанковая пушка стояла. Свои, добрались.

Я чуть не вырубился, но пересилил себя, остановил танк у машины Золотухина, и выбравшись через люк сзади башни, подбежал к капитану, где уже был Золотухин. Дождавшись, когда тот доложится, я тоже это сделал, быстро, но все моменты упомянул. Показал приказ Кузмина на перегон «КВ».

- Так это вы аэродром уничтожили? Ну молодцы парни, - обняв нас, сказал капитан. - Немецкие лётчики житья не давали, а тут уже два дня как мало летают. Отгоните танки в низину, связь есть я доложу о вас.

- А лейтенант Кузмин вышел? Он выводил три оставшиеся машины?

- У нас не выходил.

Мы перегнали танки и поставили в тени нескольких деревьев, хоть так укрыли. Я забрал свои вещи, и попрощавшись с девчатами, машина попутная была, их в тыл отправляли, вскоре уснул. Вот только пробуждение было не совсем приятным. Разбудили бойцы НКВД, что с хмурым видом глядя на меня сообщили, что мне срочно требуется отбыть в штаб. В какой не сказали. Документы в порядке, я первым делом проверил, подозревая диверсантов. Капитан, командир обороны на этом участке, отпускал, ему сверху позвонили, так что отдал автомат Золотухину, с боезапасом, похоже насчёт нас ещё не решили, тот сказал, что топливо ждём, должны подвезти, и забрав оба сидра я сел в «полуторку», на которой и приехали бойцы НКВД, и мы покатили куда-то в тыл. Похоже я попал. Не знаю куда, но видимо дело плохо. Тут не награждение за удачный рейд, если бы так, то и парней бы забрали, что участвовали в нём. Я даже рапорт не писал о рейде, сразу отдыхать отправили.