Книга: Боевые оркестр. Дилогия
Назад: Глава 2
Дальше: Глава 4

Глава 3

Утро добрым не бывает, говорите? Бывает. Но не всегда и не для всех, да и степень его доброты варьирует, скажем.
То самое утро для инженера Рославлева началось с незнакомого ощущения. Встав и совершив привычный утренний туалет, он уже за завтраком понял: это седьмое чувство, и описать его нельзя. Зато можно другое.
Мысленно обшарив квартиру, новоявленный матрикатор, как ему показалось, сообразил, на чем надо опробовать благоприобретенные способности. Он достал продолговатую коробочку со своими лекарствами для ежедневного приема — в ней имелось семь отделений, заполнены были шесть.
Пара минут с новыми способностями — и на кухонном столе мгновенно оказались искомая коробочка, но полностью заполненная лекарствами. Выходит, способность имеется.
Предстояло идти дальше. Склад для хранения матриц… а как он может выглядеть?
То, что существо, предоставившее сверхвозможности человеку, обозвало складом, было освещено — или это не был свет? — равномерно и не слишком ярко. Совершеннейшая пустота. Пустые стеллажи разных размеров и пустые пространства между ними не в счет.
Вернувшись "в себя", матрикатор обнаружил, что сидит на все том же стуле в той же кухне. Только лишней коробочки с лекарствами не было. Получилось!
Но оставалось, по мнению Рославлева, еще одно сверхважное и сверхсрочное дело: объясниться с супругой.
— Натуленька, я получил работу. Временную.
— Леша, тебе не по здоровью, — жена, как всегда, зрила в корень. Именно здоровье и вынудило в свое время толкового инженера уйти на пенсию.
— Всего на одиннадцать дней, — возразил супруг, — да и дело по инженерной части.
— Сколько тебе пообещали?
— А вот этого сказать не могу. Что твердо могу заявить: все абсолютно законно. Большую часть работы вообще буду делать из дому. Аванс, возможно, получу, — Это было преувеличением. Аванс обещан не был, но Рославлев уже продумал, как получить его самому. — А теперь мне надо печатать. Принтер займу на час, не меньше.
Эти слова успокоили Наталью Николаевну. Она сама была программистом не из последних. А работа мужа явно оказалась связанной с компьютером.
Это только кажется, что десять суток с лишним — большой срок.
Рославлев научился перемещаться по стране, не вылезая из-за письменного стола. Все больше наполнялся тот самый "склад". На полках появлялись отпечатанные на принтере листы с надписями: "Личные вещи", "Ширпотреб", "Продукты питания" (этот раздел большим не выглядел). В личный раздел пошли не только одежда с обувью, но и целый рядок компьютеров, хотя отдел под названием "Вычислительная техника" существовал и отнюдь не был пуст. И, что могло бы показаться совсем уж неожиданным, в личном разделе оказался рядок предметов, тщательно упакованных в плотную бумагу. По форме никто бы не мог догадаться, что там внутри. Появилось множество разделов с малопонятными надписями вроде "Т-72 и принадлежности" (почему-то в этот отдел попало три грузовика, не считая самого танка), "Производство Si" (в этом разделе было только оборудование, но оно заняло площадь в четыре тысячи квадратных метров), "Станки У" (по меркам середины двадцатого века — впечатляющего размера), "Станки Р" (тут большей частью помещались обрабатывающие центры), "Химмелочь" (по неясной для постороннего причине на полках оказались не пробирки и даже не колбы, а куски труб, фланцы, насосы, манометры, измерители вовсе непонятного назначения, а также хитро изогнутые листы стали и высокие стопки папок). Отдельно красовался немалого размера раздел "Книги".
Но не только ревизия складов с последующим заполнением собственного требовала времени, которого, разумеется, отчаянно не хватало. Скрипя зубами, Рославлев истратил аж целых три часа на заказ и получение неких стальных конструкций, назначения которых посторонний угадать бы не мог. Больше всего они смахивали на скафандры — если только бывают скафандры без рук, без ног.
Еще два часа инженер отдал на посещение тира, где предлагалось (среди прочих услуг) обучение стрельбе.
Инструктора рекомендовали как пистолетчика. Тот имел незапоминающуюся внешность: полностью средний рост, еще того более среднее лицо без особых примет, бесцветный голос, не откладывающиеся в памяти манеры. Единственным незаурядным качеством Павла Юрьевича Кликунова были знания и опыт.
Клиент в его глазах не выглядел богатым и важным. И, похоже, он не имел навыков обращения с пистолетами, если уж решил обращаться к инструктору в таком весьма немолодом возрасте.
— С каким именно пистолетом вы бы хотели тренироваться?
— Как раз этот вопрос я хотел задать. Что вы рекомендуете?
— Я хотел бы знать, какие задачи вы намерены решать, — индифферентно отвечал Кликунов.
К его некоторому удивлению, клиент не стал мямлить, а сформулировал цели достаточно уверенно. Видимо, они планировались заранее:
— Самозащита от троих, максимум, четырех человек на дистанции до пятнадцати метров. Скорее даже меньше. Цена оружия не имеет значения. Надежность существенна.
Инструктор бросил короткий взгляд на кисти "курсанта" — они не выглядели особо сильными, скорее это были руки музыканта. Клиент сумел перехватить этот взгляд.
— Надо примерять, — решил проявить осторожность Кликунов. — Начнем с самого тяжелого. Вот раритет: Стечкин. Если противник стоит кучей — отменное оружие, с его автоматическим огнем.
Седой клиент взял в руку предложенное и хмыкнул.
— Как по мне, тяжеловат. Он ведь даже без магазина, верно? Можно магазин? И того хуже. Да еще полагать противников дураками и неумехами, которые ради моего удобства соберутся в кучу? Я и сам не образец опытности, но до такой дурости… нет, этого о них не скажу.
Инструктор мысленно согласился с клиентом, сам же принялся предлагать другие образцы:
— Старый добрый "макаров". Менее тяжел, и надежность отменная.
— Я бы и согласился, но в части точности боя, как читал, с ним очень тяжело. А еще слыхал, что с "макарычем" можно даже неплохо стрелять, но учиться этому долго. У меня же на это времени нет, к сожалению.
Кликунов про себя отметил, что клиент и вправду что-то такое прочитал. Может быть, даже брал консультации. Все с той же невозмутимостью он продолжил:
— Тогда "грач", он же пистолет Ярыгина. Ствол чуть длиннее макаровского, и опять же восемнадцать патронов.
— Я бы и согласился, но по надежности, если верить отзывам, уступает "макарову": осечки у него бывают.
— Уж если охотиться за надежностью, то лучше старого доброго "люгера" ничего не существует, хотя тяжеловат, да и патронов лишь восемь.
— Вот видите, вы сами перечислили недостатки.
— Очень хорош по надежности "глок семнадцатый", он у нас есть. Но сразу назову его основной недостаток: дорог.
— А примерить можно?
— Сделайте милость. Но предупреждаю об еще одном недостатке: не выносит сильных морозов.
— Как же, читал. Не более минус сорока. Но как специалист в области материаловедения я бы поставил ограничение до двадцати пяти градусов. Склонность пластмасс к образованию микротрещин на холоду никто не отменял.
Конечно же, австрийское изделие было очень легким. Рославлев этому не удивился: перед тем, как идти к инструктору, он как следует обшарил Интернет.
Специалист отметил, что клиент взял пистолет, положив палец не на спуск, а на скобу. Похоже, не полный дилетант.
— Павел Юрьевич, как ваше мнение?
Инструктор чуть подумал.
— Мне кажется, вам по руке.
— Тогда еще вопросы. Выпускается ли травматическая версия этого пистолета?
Кликунов понимающе усмехнулся; это был первый случай проявления эмоции на этом нейтральном лице.
— Заводских моделей нет. А вот переделки существуют.
— И у вас…
— Имеются.
— Правильно ли я понимаю, что навыки стрельбы из боевого и травматика отличаются? Я все же инженер. Вес пули другой — значит, отдача другая. Магазин должен весить меньше, опять же.
Павел Юрьевич почувствовал еще большее уважение к клиенту, но внешне этого никак не проявил.
— Вы правы, отличаются.
— А с ПБС?
И опять Кликунов почувствовал удивление, на этот раз в смеси с глухим раздражение м. Последнее было вызвано явно противоречивыми запросами клиента. Прибор бесшумной стрельбы и травматические патроны ну никак не сочетались. Первое предназначалось для убийства, второе — для выведения из строя. Но и эта эмоция не пробилась наружу.
— Желаете попробовать и с ПБС, как понимаю?
Клиент задумался — совсем немного.
— Да, но потом. А для начала научите разбирать и чистить. Не забывайте, Павел Юрьевич: я совершеннейший дилетант.
Вот к этому заявлению Кликунов отнесся с осторожным недоверием. Не так уж часто его клиенты желали сначала знакомиться с устройством и правилами ухода. И уж точно дилетантизм плохо сочетался со скромностью в самооценке.
— Что до разборки: сначала вынимаете магазин, — таковой в пистолете отсутствовал, но инструктора это ни капельки не смутило, — оттягиваете затвор, вот так, затем…
Клиент выслушал чрезвычайно внимательно.
— Чистим так: вот оружейное масло…
— Одну минуту, Павел Юрьевич. У вас ведь есть инструкция?
— Само собой, есть.
— Можно ее проглядеть? Я лучше запоминаю текст, чем показ; это у меня от профессии.
— Конечно, но только чистыми руками.
Седой инженер тщательно обтер ладони чистой салфеткой, хотя они, пожалуй, не очень в этом нуждались.
По наблюдению Кликунова, клиент читал необыкновенно быстро: одна-две секунды на страницу.
— Благодарю. Тогда продолжим.
Чистку клиент освоил быстро.
— А теперь стрельба…
Мишени устанавливались автоматически. Клиент не выглядел удивленным этим обстоятельством: прогресс, однако. Оба человека надели наушники. Инструктор продемонстрировал стойку.
Клиент взял в руки пистолет, скопировал стойку в меру умения и застыл в ней, даже не глядя на инструктора, что, по мнению того, было хорошим знаком.
Одни за другим грохнули десять резких выстрелов. Некоторые попали в цель.
— Для начинающего неплохо, — похвалил инструктор.
— Ценю вашу вежливость, — отвечал клиент, — но хорошим стрелком мне никогда не стать. Координация у меня природно скверная.
— Но упражняться все же надо, — нравоучительно отвечал Кликунов. — Будете пробовать с травматиком?
— Да, пожалуйста.
Снова загремел пистолет.
На этот раз седой стрелок выразил свое удивление вслух:
— Совершенно другое ощущение. И отдача куда слабее, и ствол вскидывает меньше, да и само оружие легче.
— Да, согласен с вами, а потому упражняться надо и с тем, и с другим. Кстати, я же вам говорил, что руку надо зафиксировать от локтя к кисти, а вы…
Последовала скороговорка:
— Виноват-больше-не-буду, — и уже нормальным голосом, — а как насчет ПБС?
— И это можно.
После отстрела трех патронов инженер отметил про себя, что звук почти не слышен, но тут же вспомнил, что на нем наушники, и спросил:
— А сейчас без наушников можно?
И когда ушли все отпущенные на этот этап десять патронов, клиент решил, что упражнения выполнены.
Видимо, многоопытный инструктор уловил это намерение, ибо скомандовал:
— Вы закончили? Оружие к осмотру! — и ничуть не удивился, когда клиент разложил пистолеты, в каждом выщелкнул магазин, передернул затвор, показывая, что в патроннике ничего нет, и, закончив с последним, ответил почти уставным голосом:
— Курсант упражнения закончил! Разрешите получить замечания.
Кликунов чуть не усмехнулся, услышав, что положенная уставом фамилия опущена курсантом, но замечания неукоснительно сделал — тем более, что основания для таковых имелись.
И тут тренируемый заметно вздрогнул.
— О, вот еще! Если стрелять с бедра — на это поупражняться можно?
— Да, но прежде вопросы. В какой ситуации вы намерены так стрелять?
— Если вдруг внезапно… бывает же такое… то хотел бы выстрелить первым, а нести пистолет вот так, — последовал жест кистью, показывающий, что оружие предполагается нести именно на бедре, даже не в кобуре, — и на боевом взводе. Дистанция — метра три-четыре.
— Должен предупредить: по закону вы не можете носить пистолет с патроном в патроннике, — с отстраненно-холодной вежливостью заметил инструктор.
— Это на территории Российской Федерации нельзя, Павел Юрьевич.
— Тогда другое дело, — инструктор попытался прикинуть, где еще может быть востребованным такое умение, да при перечисленных условиях. Даже при таком солидном возрасте курсанта вариантов оказалось слишком много.
— И потом, я читал, что при стрельбе с бедра главное — стойка.
— Верно, но практическое закрепление навыка стрельбы также нужно. Что ж, начнем?
Кивок.
— Одну минуту. Для стрельбы с бедра нужен легкий спуск, и сейчас я его подрегулирую.
— Вы разрешите поглядеть, Павел Юрьевич?
— Смотрите.
Инструктор частично разобрал пистолет, вынул деталюшку, заменил ее другой, снова собрал пистолет и продолжил объяснения:
— Я сменил коннектор. Станьте сюда… так. Вот мишени. Оружие должно перемещаться… смотрите… локоть прижимаете к бедру… носки смотрят туда, где цель, а прицеливание осуществляется корпусом, а не кистью. А теперь повторите.
Клиент повторил движения настолько неуклюже, что Кликунов невольно выдал свои чувства. Стрелок это заметил.
— Я же вам говорил: координация у меня скверная.
— Так что ж с того? — поспешил исправиться Павел Юрьевич. — Спецназовца из вас не сделать, признаю, но цель может быть другой. В ваших силах стать неплохим пистолетчиком. Повторите еще раз движение… нет, не так… вот теперь носки глядят правильно… хорошо… и еще раз, но чуть побыстрее. Я сказал, ЧУТЬ побыстрее!
Клиент старался. Инструктор подумал, что у него бывали курсанты похуже, и не упустил возможности высказать эту мысль вслух.
— А такого возраста, как я, бывали? — поинтересовался седой.
— Моему учителю было шестьдесят пять, когда мы у него проходили практику. Он и тогда любого из нас обставил бы, да и сейчас… зная его, не рискнул бы выйти против. А теперь повторите, и еще чуть быстрее. А теперь то же самое, но отклоняя корпус. Носки смотрят в цель! Еще раз! Еще!
Старательность одержала верх над плохими способностями.
— Вот видите, — похвалил еще раз Кликунов, — я ведь вам говорил. А теперь то же самое, но со стрельбой. Вот вам магазин. По моему сигналу… э, нет, вы в ту сторону не смотрите. Вон туда надо.
Тренировка продолжилась еще не менее получаса. Инструктор заставил стрелять с разворотом направо и налево. В конце получилось, по мнению клиента, так себе. Втайне Рославлев был очень недоволен тратой времени, но терпел, полагая это необходимым.
— А, да, — вдруг вспомнил в последнюю минуту обучаемый, — кобуру бы надо. Не подскажете ли, где можно приобрести?
— И оружие, и кобуру можно купить у нас. Лицензия имеется.
— Кобура для травматика и для боевой модели, полагаю, одна и та же?
— Разумеется.
— Тогда принесите посмотреть. Да, и плечевую тоже.
К некоторому удивлению Павла Юрьевича, клиент тщательно оглядел все образцы, поцокал языком и… отказался от приобретения. Точно так же он отклонил предложение купить образцы глока. Само собой, он оплатил услуги инструктора по прейскуранту. Наличными, как тот и предполагал.
Потом этот чуть необычный клиент в самых уважительных тонах выразил инструктору благодарность:
— Большое спасибо. Вы даже не представляете, Павел Юрьевич, насколько помогли.
— Отчего же, представляю, — отклонил комплимент инструктор. Это было правдой: по его мнению, клиенту еще предстояли многократные упражнения для того, чтобы научиться стрелять хотя бы на четверку с минусом.
А все три образца пистолета вместе с магазинами и патронами оказались на "складе".
Но существовала еще проблема легализации. В нее входили документы (как минимум паспорт), жилье, одежда, деньги. Все это требовалось в аутентичной форме.
Проще всего дело обстояло с одеждой и обувью. Чуть посложнее дело было с деньгами. Рославлеву очень не хотелось матрицировать денежные купюры, хотя дело было куда как простое. Но выход он все же нашел — в "Торгсине" можно было вполне получить товар за золото, (оно имелось) и сдачу. Конечно, уже после попадания.
Для паспорта следовало раздобыть бланк (таковой найти было можно), спецчернила для заполнения, печати и фотографию. С последним предметом было потруднее, но все же реально.
Но совсем уж тяжко было с жильем. Мысль о гостинице была отброшена сразу же. Съем частного жилья? Можно, но при этом в недельный срок будьте так добры сдать документ в милицию, а рукодельный паспорт, даже исполненный на самом подлинном бланке, серьезной проверки не выдержал бы.
От последней мысли Рославлев вздохнул. Ему до коликов хотелось провернуть уже описанный в литературе вариант съема пустующего жилища у председателя жилтоварищества (предпочтительно у Никанора Ивановича Босого). Только назваться следует не консультантом, а инженером. Чего уж там: красиво, стильно.
Сия коварная и очень краденая мысль не оставляла в покое. В конце концов Рославлев поддался и начал прикидывать решение задачи.
Если рассуждать здраво — что нужно? Минимальное требование: отдельная квартира. Такие в Москве существовали, тут Булгаков был прав. Второе: хозяева должны отсутствовать в течение… ну, не меньше десяти дней. Или же на эту квартиру не должны были выписать ордер. Хотя второе уже менее существенно, надо лишь подготовить запасной вариант. Но существовало очень важное дополнительное требование: чтобы из жилища можно было выбраться не через подъезд. И весьма нежелательно — через черный ход, хотя на самый крайний случай и тот бы пригодился. Поэтому ни в коем случае не особняк — нет, квартира должна существовать в доме, входящем в цепочку зданий с общим чердаком. Конечно, лишь последний этаж, это не обсуждается.
Жить в этой квартире надо незаметной жизнью. Что отсюда следует? Шторы. Плотнейшие. Ни один лучик не должен проходить. Электричеством тоже не пользоваться, ни к чему вопросы с электросчетчиком. Ну, аккумуляторные фонари создадут освещение. Горячая вода… ее можно запасти. И холодную тоже. Еду готовить нельзя — и не потому, что газа нет. Как раз газовая плита в особо продвинутом доме может иметься. Запах от самого процесса готовки — вот что несет потенциальную опасность. Тоже надо будет принять меры.
В целом — да, возможно. Только прежде сматрицировать кое-какие нужные предметы.
Последние дни прошли в лихорадочном метании по разным местам и прямо-таки плюшкинским хватанием всего, что "очень нужно", "нужно", "вроде бы нужно", "наверное, нужно", "может пригодиться" и даже то, что "наверняка не понадобится, хотя мало ли что". При этом Рославлев оптимистически предполагал, что то, что попадало в категорию "без этого никак не обойтись", уже заготовлено.
Но оставалось еще дело, которое сам Рославлев считал абсолютно необходимым, но откладывал. Утром перед отбытием он обратился к жене:
— Натуленок, хочу тебе кое-что показать.
"Кое-что" представляло собой тяжелые, хотя и маленькие предметы — десять штук. Каждый был аккуратно обернут плотной бумагой. Рославлев неторопливо развернул один. Внутри оказался слиток из желтого металла.
— Золото? — ахнула Наталья Николаевна. — Откуда?
— Аванс за ту самую работу. Ну, не совсем аванс: кое-что я для них сделал.
— Они что, в долларах или евро уплатить не могли? Что за работа такая? И когда ты едешь?
— Ехать мне через, — взгляд на часы, — двенадцать минут. Успеваю. Что насчет задания, то могу сказать лишь в самых общих чертах. Там производство, в том числе изделий боевого назначения. Меня заказчик знает, я консультировал когда-то. Тут тоже консультация, но серьезная. Помнишь, я выезжал на аварии? Нечто сходное. Но подробнее рассказать не могу. Обещали полную личную безопасность, вот это точно. Однако сама знаешь: обещания, они такие… этакие бывают. Короче, я настоял на авансе. Реализуй осторожно, посоветуйся с Артемом.
Совет был хорош. Племянник Артем пользовался в семье репутацией человека не только весьма умного, но и удачливого в денежных делах.
— Ты на атомную выезжаешь? Еще Чернобыль?
— К счастью, нет. Честно-честно. Объект не атомный. Ехать должен сегодня с утра.
— Так тебя собрать надо было!
— Уже.
Рославлев слегка пнул ногой черную дорожную сумку малого объема и, предупреждая лишние вопросы, добавил:
— Мне ведь на короткий срок — дня два с половиной. И вот еще угощение для тебя от заказчика.
На кухонный столик со стуком легла стограммовая баночка черной икры.
— Это я получил бесплатно. Вроде как подарок.
Жена бросила острый взгляд сначала на баночку, потом на мужа.
— Я ее приберегу до твоего возвращения.
— Если задержусь, съедай. Она не пастеризованная. Впрочем, задержек быть не должно.
— Хоть скажи, в какие края.
— В пределах Расеи-матушки. В северном направлении, это все, что могу сказать. Ехать считанные часы. Во всяком случае, намного меньше суток.
— Не лезь куда не надо, с твоим сердцем…
— Я все лекарства взял. И буду осторожен.
Супруги расцеловались.
Назад: Глава 2
Дальше: Глава 4