Глава 19. В гостях

О поисках полмиллиона не шло и речи. Самое прибыльное дело за всю историю существования Труб принесло нам пятьдесят тысяч, а ведь Тарас разыскивал подходящее под принципы банды дело несколько месяцев и столько же прощупывал почву.

Конечно, не стоило забывать, что я до сих пор оставался не обналиченной сотней тысяч долларов, но парни стёрли эту информацию из памяти. Возможно, если бы сотка решала проблемы целиком, отношение к вознаграждению изменилось. Но всё было так, как было.

Шмель оказался злопамятным и мстительным, а его посыл - очевидным. Если бы он хотел получить деньги, то, во-первых, назвал бы приемлемую сумму, а во-вторых, дал бы нам время.

Полмиллиона за пять дней. Для четырёх подростков, которые считали достатком шуршащие в карманах сотни, такое требование нельзя было назвать иначе, как приговор.

Шмель всё это время помнил про Тараса. Вряд ли он засыпал с мыслью, как отомстить зарвавшемуся мальцу, который не только слил в реку «подарок» для полицейских, но и осмелился шантажировать Калёных. И всё же, наглости того поступка хватило, чтобы спустя несколько лет о нём вспомнить.

Мы снова сидели на кухне и ждали, когда Тарас поговорит по телефону. Надеялись, что он принесёт спасительную новость или идею. Но Тарас пришёл, положил телефон на стол и уставился в окно. Прошло две, три, пять минут. Он так ничего и не сказал.

- Что будем делать? - спросил Желудь.

- Думаю, - ответил Тарас и продолжил смотреть в окно.

Быть может, у Желудя столь поздно начался переходный возраст, и ломался характер, а может он менялся под давлением стресса, но Пухлый второй раз за два дня поражал своей напористостью:

- Думать нужно быстрее! Через пять дней нас всех грохнут! Вонючий Шмель! Он бы ещё полмиллиарда попросил! - Желудь упёр руки в бока и потоптался на месте. - Нужно рассказать старшим! Может кто-то нас защитит?!

- Заткнись!

- Чего сразу заткнись?! Нужно что-то…!

Разбушевавшегося Желудя пришлось успокаивать, и Тарас напомнил ему, кто в Трубах главный:

- Заткнись, пока я тебе нос не сломал!

Желудь дважды фыркнул ноздрями. На секунду показалось, что он осмелится перечить лидеру, но вовремя одумался и отступил к двери. На лице у него вместо привычного смирения запечатлелись обида и злость.

- Свалим из Бетонки и спрячемся, - сказал Карате.

К побегу склонялся и я. Недвусмысленными намёками Тарас дал понять, что Калёные грохнут не одного его. В худшем случае достанется всем четверым, в лучшем - избавятся от Тараса и меня. Ведь это я отбил мозги Пехе.

Вот только с побегом было не всё так просто. И проблема была даже не в моём розыске. Как оказалось, за скромную тысячу баксов Тарас без малейшего риска провезёт нас в любой из соседних районов.

Исторически так сложилось, что города расширялись, поглощали соседствующие деревни, а потому делились на зоны. Прежде районы не отгораживались друг от друга. Нужда - возвести стены и построить пропускные пункты - появилась во время Мировой Гражданской Войны.

Впрочем, стены работали не везде и не всегда. В особо горячих городах враждующие стороны рушили стены и делали проходы там, где они требовались. Куда больший эффект от разделения районов получали города, где накал сражений стихал. Громадное поле боя делили на мелкие поля, отчего жители постепенно ограничивались проблемами в своей зоне. Война хоть и продолжалась, однако из беспорядочной бойни тысяч людей, она превращалась в беспорядочные сражения сотен.

Мировая Гражданская война закончилась восемьдесят лет назад. И всё же стены во всех крупных городах продолжали существовать, а пропускные пункты - работать. У тех, кто постоянно ездил в другие районы были постоянные пропуска, а редких путешественников просили показать документы.

Полицейских на границе с Бетонкой уже давным-давно прикормили. Если раньше проехать за взятку могли только знакомые или знакомые знакомых, то сейчас за тысячу долларов без лишних вопросов пропускали любую машину. Это была хорошая новость. Если Трубы соберутся валить из Бетонки, то по крайней мере, я не останусь здесь один. Но была и плохая.

Бетонка граничила с четырьмя районами. Попасть в один из них - не проблема, а вот пробиться дальше - не выйдет. Во всяком случае не так быстро. Пускай в других районах не господствуют банды, как в Бетонке, но это не значит, что их там нет. Можно не сомневаться, что у местных банд есть выход на своих полицейских, но получить этот выход Трубам за пару дней... Вряд ли.

- Прятаться от Калёных в соседних районах - бессмысленно, - подвёл свою мысль к завершению Тарас. - Могу поспорить, что Шмель узнает о наших передвижениях, ещё до того, как мы попадём в соседний район.

- Значит, у нас нет вариантов?!

- По-настоящему рабочий - только один, - мы навострили уши. - Можно попробовать выйти на Стерильного. Но это дорого и спасёт только на время.

Стерильным называли мужика, который прятал людей. Включал их в нечто подобное на программу по защите свидетелей, с той лишь разницей, что под программу подходили не только свидетели, а любой человек с бабками. Плевать он хотел на виновность или невиновность своих клиентов. Лишь бы деньги платили.

- И деньги не малые! - Тарас окинул взглядом кухню, будто оценивал её. - За двадцать тысяч он спрячет одного человека на три месяца и гарантирует ему безопасность. По всему городу у него навалом каморок и убежищ, налажена поставка еды и так далее. По истечении трёх месяцев он выкинет нас на улицу. И ему будет плевать, решили мы свои проблемы или нет.

- Гарантия безопасности - это круто, но денег всё равно нету, - бросил Желудь. - Максимум тридцатку соберём, но этого даже на двоих не хватит.

Следующие несколько часов прошли почти в полном молчании, если не считать редких взрывов Желудя. Ни с того ни с сего он поливал грязью Шмеля и Калёных и обещал засунуть головы им друг другу в задницы, только бы ему выбраться из этой передряги. В какой-то миг волна злости накрывала его с головой, и тот уходил в комнату - то ли отдышаться, то ли что-нибудь сломать, то ли - первое и второе.

Ни одного предложения больше не прозвучало, если не считать отчаянного заявление Тараса:

- Если ничего не придумаем, тот эта гнида ещё пожалеет, что со мной связался. Прежде чем он отправит за мной своих головорезов, я сам к нему приду. Придумаю повод и постараюсь утащить этого гонд*она в могилу вместе с собой!

Идею о жертвенной смерти никто не поддержал. Каждый из нас надеялся, что выход есть. Нужно лишь хорошенько поискать. Я вот, к примеру, обеими руками зацепился за план побега. Понятно, что Тарас разбирался в этих вещах в тысячу раз лучше меня, но всё же я не совсем верил, что Калёные так просто найдут нас в другом районе.

В каждом районе сотни кварталов, тысячи домов, сотни тысяч квартир и подвалов. Быть может во мне говорила наивность из-за незнания, но я был почти уверен, что отыскать нас в какой-нибудь забытой богом дыре соседнего района - задача не из простых.

Раскручивая цепочку спасения, я пошёл дальше и попытался выбрать идеальный для укрытия район. Приозёрный - слишком открытый и растянутый по площади, малая плотность застройки; Центр - шумный, что хорошо, но едва ли там будет легко найти пристанище. Оставались Индустриальный и Заводской. Стоп! Заводской?

По уши погрязнув в проблемах новой жизни, я напрочь забыл о старой. Впрочем, ещё пару часов назад я предполагал, что выбраться из Бетонки мне не суждено до конца своих дней. Но сейчас правила игры изменились. Заводской район не только граничил с Бетонкой, куда важнее - в Заводском районе жил Сергей - мой неудавшийся приёмный папаша, с которого всё и началось.

- Пацаны! - я вскочил из-за стола прежде, чем идея полностью созрела в моей голове. - Бетонка же граничит с Заводским, так?!

- Ну.

- Я тут подумал... В заводском же... Короче, помните, я рассказывал о козле, который притащил меня в дом к Иксам?

- Немного, - по интонации Желудя стало понятно, что тот не особо поверил в моё озарение.

- Помним, - подтвердил Карате.

- Его зовут Сергей, и он живёт в Заводском районе.

- И что?

- Перед тем как этот Сергей и его друг вырубили меня, я слышал их разговор. Влад требовал у Сергея деньги, а тот ответил, что деньги будут, но позже. Аферу с моим усыновлением Сергей придумал, чтобы срубить бабла, и у него получилось. Вряд ли этот лох замахнулся на полмиллиона, но сто тысяч может и попросил. Тем более для Иксов эти бабки - пустяк.

- Ты предлагаешь...? - начал говорить Тарас, но замолчал и посмотрел на Карате.

Внутренне я возликовал. У меня появилась реальная возможность убить одним выстрелом сразу трёх зайцев. Выбить из Сергея показания невиновности; забрать деньги, которые могут нас спасти; и отомстить.

- Да! Я предлагаю наведаться к этому говнюку и забрать бабки, которые он сделал на мне!

- Ну что ж, - сказал Карате, поднимаясь. - Лучше нам всё равно ничего не придумать.

- Решено, - уверенно сказал Тарас и взял со стола телефон. - Сделаю пару звонков.

… … …

Пятнадцать минут назад мы проехали пропускной пункт между Бетонкой и Заводским, а меня все ещё потрясывало. Одно дело слушать убеждения, что всё будет хорошо, и совсем другое - видеть через окно полицейского, который запросто может задержать тебя без документов, а затем пробить по базе и узнать обо мне малюсенький секретик. Как бы он поступил, узнав, что шестнадцатилетний пацан в машине подозревается в жестоком убийстве, и за его голову обещают награду в сто тысяч?

К счастью, всё сработало именно так, как мне обещали. Знакомый Тараса по кличке Соха остановился перед шлагбаумом и протянул дежурному свои документы. Тот вытащил сложенную стопку купюр и пожелал счастливой дороги. Через полчаса мы въехали в знакомый двор и остановились возле знакомого подъезда.

- Стану где-нибудь во дворе, - сказал Соха. - Оплата за ожидание по тарифу.

- Без проблем, - ответил Тарас. - Если что-то поменяется, я наберу.

- Идёт.

- Выходим? - Тарас повернулся ко мне.

- Да, - я открыл дверь и первым вышел из машины. - Вот этот подъезд!

Судя по увиденному далее, схема - проникать в чужие подъезды - была отработана пацанами до автоматизма. Желудь вызвал первую попавшуюся квартиру и жалостливым голом мальчика попросил открыть дверь. Получилось очень убедительно, и для себя я решил, что точно впустил бы беднягу, но так считали не все. В первой квартире мальчику посоветовали позвонить к себе домой; во второй - послушали и положили трубку; в третьей - послали в задницу. Желудь оказался упёртым. Открыли в четвёртой.

Оплавленная кнопка лифта, дребезжание раздвижных дверей, рывки старых канатов и победный "бздиньк!" - мы на седьмом этаже. Вонь мусоропровода никуда не делась, и я на секунду подумал, что вернулся домой.

Будь у меня телефон или хотя бы номер из списка контактов, мы бы позвонили Сергею и послушали через дверь - внутри ли он. Телефона не было. Пришлось звонить в звонок.

На передовой снова оказался Желудь. Поправил кофту, зачесал на бок чёлку и нажал кнопку, а мы прижались к стене. Двадцать секунд ожидания - тишина. Ещё один звонок. Тридцать секунд ожидания - не звука. Третий и последний звонок - глухо.

- Ну нет, так нет, - сказал Тарас и опустил к земле руку, после чего из рукава выскочила монтировка.

Откуда Карате достал свою монтировку, я не заметил. Не прошло и десяти секунд, как они подступили к двери и принялись: подковыривать, оттягивать, заламывать и проталкивать глубже. Нам с Желудем оставалось лишь загораживать спинами обзор из соседнего глазка и громко разговаривать, заглушая скрипы и хрусты.

На подготовительные работы ушло три минуты. Я выглянул из-за спины Карате и увидел нашпигованные по всему периметру двери колышки. Четыре руки одновременно подсветились красным. Послышались скрежет и железный хруст, после чего дверь открылась.

Стоило мне переступить порог, как я понял, что мы побывали внутри не первыми. Всё то, что раньше хотя бы отчасти стояло на своих местах, сейчас было разбросано, перевёрнуто и выпотрошено.

Прихожая выглядела ещё более или менее (распахнутые двери шкафа и одежда на полу), а вот в зале творился хаос. Перевёрнутая мебель, разбросанные документы, выдвижные ящики, оборванные шторы, пара выпотрошенных синтепоновых подушек.

- Опоздали, - сказал Тарас и вошёл в центр зала. Подцепил монтировкой ближайший ящик и откинул его в сторону. - Есть идеи, что здесь случилось?

- Не особо, - ответил я, разглядывая новый стеклянный столик взамен того, который я разбил головой Сергея.

- Эй, пацаны! - крикнул Желудь из соседней комнаты. - Сюда!

Комната Сергея выглядела лучше, чем зал. Казалось, что после обыска в ней с большего навели порядок: поставили на места мебель, сгребли мусор в угол. Впрочем, Желудь позвал нас не за этим. Посредине комнаты стояло кресло, а в нём сидел Сергей…

Причём, вряд ли мёртвого человека часто назовёшь сидящим. Во всяком случае из того, что я видел в фильмах, обычно они сползают, растекаются и опускают подбородок на грудь. Удивительно, но Сергей сидел ровно. Руки лежали на подлокотниках, прямая спина не касалась спинки, подбородок немного задирался кверху, будто он собирался что-то сказать. Хотя, я сомневался, что у него получилось бы издать звук со сквозными трещинами в голове.

Подобное я видел впервые. Его лицо покрывали чёрные ломанные полосы, в расщелинах которых виднелись осколки лицевых костей. Причём, несмотря на столь чудовищные травмы, вокруг не было крови. И ладно бы не нашлось свежих пятен, так ведь не было и старых - засохших на одежде или коже. Вместо глазных яблок на меня смотрели два чёрных котлована. Они походили на выжженные кострища, в которых долгое время тлели угли, пока не остыли и не рассыпались пеплом.

- Что тут за херня случилась?! - спросил Желудь.

- Не пахнет, - тихо сказал Карате.

И ведь действительно. Не похоже было, что он умер недавно, вероятнее - несколько дней назад. В теплом помещении плоть должна была гнить, но в комнате пахло пепельницей и другими бытовыми запахами.

- Током поджарили или что?! - вновь подал голос Желудь.

Током ли? Пожалуй, то было хоть отчасти здравая версия, хоть и притянутая за уши. Скорее я бы поверил в нечто совсем дебильное. Сергею засунули в рот гранату? Нет. Тогда бы его голову разметало по всей комнате. Тепловую гранату? Я не разбирался в оружии, но почему-то мне казалось, что такие должны быть. Что-то вроде шашки, которая извергается непрерывным напором огня, как автоген? Совсем бред. Такую в рот не засунешь. К тому же, его поза выглядела неподходящей для человека, которого пытали, да и кожа на лице осталась целой.

- Данил! - Тарас потеребил меня за плечо, и только тогда я оторвал взгляд от трупа. - Ты что-нибудь понимаешь?

- Ни грамма.

- Ладно! Одно я могу сказать точно, - Тарас, как и подобает лидеру, первым взял себя в руки. - Находиться в доме со жмуром на стоит. Надо валить. Но прежде, раз уж мы пришли, давайте немного поищем. На всякий случай. Мало ли наши друзья что-то пропустили, - Тарас посмотрел на часы. - Данил, ты проверь в этой комнате, Желудь - ванная и коридор, Карате - кухня и кладовка, я - зал! В темпе! На всё про всё - пять минут! Потом валим!

Пацаны отозвались на команду Тараса мгновенно, и уже через десять секунд я услышал грохот предметов и шелест бумаг из соседних комнат. Сам же по-прежнему стоял в проходе и смотрел на Сергея.

В первый раз я отдал увиденное на откуп разыгравшейся фантазии. Не удивительно. Чего только не привидится, когда смотришь на выжженный изнутри труп. Но спустя пятнадцать секунд оно повторилось.

В одной из расщелин во лбу я заметил фиолетовое сияние. Чёрт бы меня побрал! Выглядело так, будто в его полой голове кто-то или что-то шевелилось. Хотел бы я сказать, что не знал, что меня дёрнуло подойти, но я знал и осознанно подошёл ближе. Догадка подтвердилась, когда я протянул руку…