Глава 15. Пеха
Вместе с проглоченными таблетками ушло волнение. Пару секунд назад я дрожал, потел и дёргался, а после - успокоился и притих. Лазарь заставил меня проглотить таблетки, и они начали действовать.
По телу прокатилось онемение. Исчезла боль в затылке, ушло першение в передавленном горле, перестало раздражать неудобство ботинок, на которые я сел.
Ещё через десять секунд я с трудом ориентировался в пространстве. Комната то сужалась, то расширялась. Что это за комната? Можно вспомнить, если хорошенько напрячь мозг... Но зачем?
"Как зачем?! Соберись!" - не до конца одурманенный мозг посылал сигналы об опасности. Мне ничего не стоило их проигнорировать. Достаточно было сказать: "не переживай", и всё возвращалось к спокойствию и умиротворению.
Раньше я мечтал научиться подобному трюку - успокаиваться с полуслова. Он уберёг бы меня от множества приступов… Сейчас я делал это также легко, как дышал. К чему париться, если можно не париться?
"Не парься!" - сказал я.
"Ладно" - ответил себе.
Пацаны частенько таскали в интернат наркотики. В основном это были ребята, которым не светили приёмные семьи. Они осваивали город, знакомились с развлечениями, узнавали опасности, экспериментировали с запрещёнными веществами.
Я был слишком занят собой и местом в обществе, а потому не тратил на это время. Слышал в общежитии и школьных туалетах, что приходы бывают разные, однако свой приход мне не с чем было сравнить. Будь у меня приличный багаж опыта, я предположил бы, что случится дальше, предвидел бы, как поведёт себя организм. Но опыта не было. Мне оставалось лишь ждать и следить за происходящим в режиме онлайн.
Прошло сколько-то времени. Сошла первая волна опьянения. Отчасти я вспомнил: где нахожусь; зачем сюда пришёл; и кто стоит рядом. По-прежнему неразумно смотрел на мир, но потихоньку приходил в себя. Главным признаком возвращения послужило нарастающее волнение. Я выползал из ямы наркотического дурмана, чтобы провалиться в ещё более глубокую яму реальности.
Подошёл Лазарь, согнулся и посмотрел в глаза. Убедившись, что я прихожу в себя, схватил меня за шиворот, затащил в комнату и взвалил на диван.
- Никто не покупает крупную партию товара, не попробовав! - я прокрутил в голове его слова, чтобы понять, но запутался уже в первом разветвлении мыслей. - Ты спалился на доверии! А ещё в карманах своих елозил, будто у тебя чесотка или вши, идиот мелкий!
Лазарь поднял со стола мой телефон и посмотрел на экран, свой телефон приложил к уху:
- Неплохая попытка. Жаль, что последняя, - Лазарь улыбнулся и аж хрюкнул от удовольствия. - Воробей?! Привет! Пробей номер один! Ага... Да, срочно! Диктую... Пока не знаю! Ко мне тут один говнюк мелкий пришёл. Хотел товара купить, но по ходу дела расклеился, а в мобиле у него - секретные послания на незнакомый номер. Про него и нужно узнать. Да, давай! Жду!
Показав мне большой палец вверх, Лазарь ушёл и вернулся через минуту со стаканом, в котором плавал лёд. Налил из бутылки, но кайф ему обломал входящий звонок:
- Алё! Нету?! А-а-а-а, сука, понятно! Подставной... Ну а в чёрную пробить сможешь? Жопой чую, что номер кого-то из бетонских. У этого придурка точно не хватило бы мозгов и связей, чтобы в другой район сунуться... Сколько?! Ладно, подожду... Постарайся быстрее!
Минуты через две я почувствовал себя лучше. Ну как лучше... Стал яснее мыслить, хотя тело казалось чужим - неуправляемым и вязким. Кинул взглядом на часы. Напряг извилины. Нужно было не только вспомнить - во сколько я пришёл - но и отнять время от текущего. Кое-как решил эту задачку со звёздочкой и дважды проверил ответ. Вроде сходилось - я пробыл в квартире двадцать пять минут. Казалось, прошло много больше.
В дверь позвонили. Лазарь подорвался и побежал открывать. Раздались последовательные щелчки замков и поворот ручки, прозвучал вопрос:
- А где Лом?
- У него нарисовалось неотложное дело.
- Неотложное дело, мля! - хмыкнул Лазарь. - А моё дело по-вашему какое?!
- Ну я же здесь!
- Да-да... Ты, кажется... Пеша?
- Пеха! Где он?!
- В комнате!
Хоть я и не узнал голос вошедшего, но был почти уверен, что это пацаны - Тарас или Карате. Должно быть они поняли, что я влип, и что-то придумали. Я повернул голову к двери, рассчитывая увидеть знакомое лицо, и... обломался.
Пеха - невысокий пацан всего на пару лет старше меня. Короткая стрижка, приталенная кожаная куртка, будто у мотоциклиста. Выглядит уверенно и даже дерзко. Смотрит с прищуром и покусывает нижнюю губу:
- Я забираю его?
- Кого ты забираешь?! Забирала, бля! Нужно вытрясти из него инфу! Я же Лому всё объяснил! Он - просто лох, который принёс бабки, и за ним кто-то стоит...
- Да всё-всё! Не ной..., - бросил Пеха, направившись ко мне.
В четыре быстрых шага он пересёк комнату. Правая рука выскользнула из кармана куртки и сделала круговое движение. В воздухе что-то заблестело, щелкнул металл. Пеха присел рядом и опустил руку...
Осознание произошедшего дошло тремя короткими фактами... Рука Пехи. Нож. Моё бедро...
Разъехалась штанина, на лезвие брызнула кровь. Я почувствовал, как по ноге растекается боль. Страх подкатил к горлу, заставляя меня закричать, но я вовремя остановился. Дыра в бедре никак не вязалась с ощущениями. Боль была. Но и близко не была такой, какой я её ждал.
- Ты что творишь, идиот!? - взревел Лазарь. - Он под колёсами! Не чувствует ни хера! Мудак бля, ты на моём диване его режешь! Совсем мозгов нету?!
- Завали пасть! - Пеха вскочил на ноги и ткнул в Лазаря пальцем. - Ты чего разорался, слюнтявый?! Предупреждать надо о таком!
- Предупреждать?! - Лазарь вдохнул полную грудь воздуха и покраснел, будто сирена, готовая вот-вот взорваться. - ПРЕДУПРЕЖДАТЬ?! А нахера тогда по-твоему я пятнадцать минут по телефону с Ломом говорил, а?! Хочешь сказать, это я виноват, что вас матери родили такими болванами и тугодумами?!
Раздув ноздри, пацан двинул на Лазаря. Оба его кулака подсветились красным. Лазарь изменился в лице, хотел взорваться с тройной силой, но вовремя сообразил, чем это может закончится и отступил в коридор:
- Эй! Я вообще-то вам бабки плачу!
Пеха остановился, но ещё долго пыхтел, раздувая ноздри. Желание разбить Лазарю лицо или что-нибудь сломать постепенно сошло на нет. Он опустил руки, сделал глубокий вдох и повернулся ко мне:
- Ну и когда он очухается?
- Когда-когда! Минут через пятнадцать! - по привычке огрызнулся Лазарь, но отвёл взгляд, когда на него уставился Пеха.
- Хорошо. Подождём.
Пеха расхаживал по комнате и рассматривал вещи Лазаря. Тот злился и налегал на виски. Было довольно странно смотреть на торчащий из ноги нож и почти не чувствовать боли. Вот только длилось это не долго. Через пять минут рана начала покалывать, а через десять - жечь и пульсировать. Лазарь не соврал. Пройдёт ещё немного времени, и я приду в себя, а вместе с тем меня накроет боль. Из хороших новостей - рукам возвращалась управляемость и точность.
... ... ...
- М-м-м-м-м-м! - я держался изо всех сил, чтобы не кричать.
- Для кого колёса покупал, придурок?!
Вблизи лицо Пехи показалось совсем детским. Он оскаливался и нарочно морщился. Всем своим видом показывал крутость, но в движениях и словах проскальзывало сомнение.
- Ещё раз спрашиваю! - он взял со стола коробку с таблетками и потряс перед лицом. - Для кого колёса покупал?!
Боль стала почти нестерпимой. Время от времени Пеха давал по рукоятке ножа щелбан, и тогда я чувствовал, как внутри вибрирует металл. Сколько я ещё продержусь? И есть ли смысл? Рассказать правду или соврать?
Боль почти полностью избавила от опьянения, но оттого стала ещё сильнее. Калоша брюк пропиталась не только на бедре, но и голени. Мало-помалу кровь стекала в кроссовок.
- У тебя десять секунд! - крикнул Пеха и вырвал из бедра нож. - Потом готовь вторую ногу!
Нужно что-то делать. Разве не все пытки заканчиваются одинаково? Тот, у кого сила, оружие и правильный настрой, рано или поздно выбьет сведения из пленника. Тогда к чему терпеть? Рассказать?
- Лазарь тебя разводит! - взревел я, освобождая воздух из легких.
- Не понял...
- Он сам меня позвал и накормил наркотой, а потом решил грохнуть!
Выслушав мой бред, Пеха нахмурился и повернул голову к Лазарю. А что Лазарь? Не знаю… Я сыграл на их разногласиях. Первый злобно фыркал и скалил зубы, отвечая на вопросы хозяина квартиры, а второй - злился из-за некомпетентности первого. По итогу я подкинул Пехе бредовую мысль, за которую тот с радостью ухватился. Думаю, на секунду Пеха поверил в подставу со стороны Лазаря, потому что за этим последовало бы наказание, а значит - вымещение на злости.
Тем не менее мой вброс прозвучал слишком бредово и просуществовал не больше пяти секунд в атмосфере молчания Пехи и Лазаря. Они посмотрели друг на друга, переварили сказанное и поняли - бред. Взгляды вернулись ко мне... А что я?! Мне пяти секунд хватило с запасом! Из коробки, которой передо мной размахивал Пеха, я вытащил жменю таблеток и проглотил большую часть.
- Эй! Стой, мудак! Ты чего творишь?!
Пеха одёрнул коробку и вскочил на ноги. Растерявшись, он стал угрожать ножом. Но лучше бы выбросил свою железяку и залез пальцами в рот, чтобы вынуть хотя бы парочку оставшихся. Лазарь схватился за голову, махнул рукой и ушёл на кухню со словами:
- Послали мне решалу, бл*ть! Где вас таких тупых-то находят?!
- Выплёвывай, сука!
Пеха взмахнул рукой. Лицо обдало волной воздуха, после которой на щеке остался жарящий след. Тёплый ручеёк скатился на подбородок, а оттуда - на шею. Он замахнулся ещё раз, но прежде я широко открыл рот и высунул язык, показывая, что дело сделано.
Почему-то мне припомнился эпизод из какого-то фильма, где пациенты в психушке таким образом показывали, что приняли лекарство. Если санитар ничего не находил во рту, то шёл к следующему. В моём случае картина была обратной, зато результат - такой же. Пеха опустил нож и отошёл в другой конец комнаты, вываливая на меня весь свой запас оскорблений.
Пару мгновений я слышал, что он говорит, и видел его образ у окна, а затем обмяк. На вскидку я съел десять таблеток. Меня наглухо вырубило всего от двух, а сейчас... Не думаю, что Лазарь отпустил бы меня, даже если бы я рассказал о пацанах. А если моя судьба так и так предрешена, то не лучше ли отъехать в иной мир получая наслаждение?
Я закрыл глаза и попробовал откинуться на спинку дивана. Не получилось. Телом я больше не управлял. Под действием силы тяжести оно завалилось на бок и сползло на пол. Я уткнулся в ковёр коленями и щекой. Одна рука осталась на диване, вторая зацепилась за стол. В такой позе и на спор долго не просидишь, а я чувствовал себя нормально. Потому что нифига не чувствовал…
От мерцающих бликов закружилась голова. Я закрыл глаза и медленно вдохнул. Одурманенный мозг решил наведаться к сфере. Ну окей. Почему бы и нет!
Стоило мне приблизиться к ней, как всё изменилось. Ощущения были на столько же неожиданными, насколько - пугающими. Там я был трезв! Мысли - чистые как стекло, сознание - устойчивое, мышление - здравое. Подобное понять непросто. Как будто... Как будто меня засунули в газовую камеру, а я нашёл там воздушный пузырь, в котором мог спокойно дышать.
Вокруг сферы плавали салатовые капли. Одиннадцать штук. Судя по всему, так в моей энергетике отображались съеденные колёса Лазаря. Я не особо рассчитывал на результат, но мысленно подтолкнул салатовую каплю к сфере. Та ударилась о внешний слой и приклеилась. Между сферой и каплей началась реакция.
Дожидаться окончания не стал, потому как процесс не выглядел быстрым. Капля то проникала в сферу, то оранжевая оболочка её оттесняла. Оранжевый и салатовый смешивались, временами в них проскакивали синий и коричневый. Меня больше интересовало, что будет, если я вернусь.
Покинув сферу, я вновь оказался в комнате Лазаря. Две секунды чувствовал себя трезвым, а потом накрыло. Сосчитал до пяти и превратился в размазню. За время, что был в сознании, услышал обрывок разговора:
- ... не буду я ему пальцы в рот совать! - кричал Пеха. - Хочешь, в башку пальну разок?! Один выстрел и дело с концом?!
- Себе в башку пальни, идиот! Он и без тебя сдохнет! Целую жменю таблеток сожрал! Почему ко мне послали такого...
Вернувшись к сфере, я долго присматривался и не мог понять. Искал место, где приклеилась салатовая капля. Не нашел. Принялся заново пересчитывать, но оборвался на середине... В четвёртом слое сферы плавал оранжевый сгусток. Получилось?! Он был крошечным, раз в двадцать меньше салатовых, хотя и те не превышали размерами виноград.
Недолго думая, направил салатовые капли на сферу. Они облепили внешний слой, будто болезненные волдыри, прыщи или язвы. Словно моя сфера заболела ветрянкой, и сыпь помазали зелёнкой. Оставил сферу бороться с заразой, а сам вышел.
- ... Лом, это Пеха! Да... Короче, пацан этот сейчас кони двинет. Ты приедешь? Ну не знаю... Заберём тело и... Не буду я тут убираться! Пускай этот мудак сам шваброй поработает! Ты тоже заткнись... Ага... Пох мне... Приезжай!
- Нужно будет обязательно рассказать о тебе Доктору! Я плачу ему большие бабки за крышу, а он держит у себя такое недоразумение!
- Да закрой ты свой хавальник! Клал я на Лома и на тебя... Если надо будет, и с Докотором разберусь. Напугал!
Из одиннадцати салатовых сгустков я собрал один оранжевый. И он был... великолепен! Глянцевый блеск оболочки, упругие стенки, насыщенный цвет мощи...
То время, когда вся моя сфера была заполнена оранжевым под завязку можно было назвать золотой лихорадкой, джекпотом, триумфом. Сейчас я радовался скоплению, размером с ноготь. С трепетом и страхом протаскивал его к ядру, боясь потерять по пути крохи. Мой опыт обращения с оранжевой энергией богатым не назвать. И всё же я знал, что какое-то время сгусток даст...
Вынырнул наружу и осмотрелся. Часто погружаясь внутрь себя, я терял связь со временем. В комнате были часы, но я не хотел терять драгоценные секунды трезвости. Разбирался в обстановке. Скоро ли приедет Лом? Не разругаются ли Лазарь с Пехой до кровавых разборок? Такой расклад сыграл бы мне на руку.
Пеха приехал к Лазарю быстро, а значит и Лом может оказаться неподалёку. Действовать нужно сейчас. Иначе, когда подтянется третий, и без того призрачные шансы развеются по ветру. Лазарь с Пехой по-прежнему сорились, но ничего серьёзного.
Накрыл наркотический дурман, и я снова скользнул к сфере. Не прошло и секунды, как я вынырнул обратно. Узнал плохую новость. Если погружаться и вылезать слишком быстро, то наркотическая завеса не исчезает. Это навело на определённые мысли. Каким-то образом мой мозг связывался со сферой. Погружаясь внутрь, я выветривал из него наркотические вещества, а когда вылезал наружу, мозг снова набирал дури из крови. Плохо.
Провёл пять быстрых экспериментов и пришёл к выводу. Возле сферы требуется провести порядка десяти секунд, чтобы с большего вычистить мозг. Хреновые вводные… В реальности у меня будет четыре-пять секунд трезвости, я использую энергию, а затем выпаду в осадок. Пораскинув мозгами, я кое-что придумал.
Посмотрел на оранжевый сгусток и сощурился, как будто хотел пронзить его взглядом. Так и вышло. Под моим ментальным напором он всколыхнулся и разделился на две равные части. На всякий случай я развёл их по разные стороны ядра, и вернулся в комнату.
- Пеха, принеси воды! - крикнул я.
- А?
- Что за херня?! - уставился на меня Лазарь.
- Ты ж говорил, он сдохнуть должен?!
- Так он и должен!
Будь у меня время, я бы с удовольствием послушал их разговор, но я погрузился к сфере, чтобы очиститься. Досчитал до десяти и открыл глаза. Сработало…
Пеха стоял возле дивана. Улыбался и крутил в руке нож. Кажется, он больше радовался облому от таблеток Лазаря, чем моему пробуждению. Хотя мной заняться был тоже не против.
- Воды, принести, говоришь?!
Отдаю мысленный приказ - отправить один из сгустков в ядро. Мир покрывается оранжевым фильтром, тело становится невесомым и заряженным, будто ракета ядерным топливом. Я вскакиваю, предварительно подав плечо назад, подпружиниваю ноги в коленях и бью с разворотом на носках. То, что прилетело Пехе между глаз, язык не поворачивается назвать ударом. Таран, спуск баллисты, самое малое - выстрел из резинового ружья.
Голова улетает первой и утаскивает за собой тело. Пеха пролетает три метра и прячется в дверном проёме коридора.
Сметая со своего пути столик, я подскакиваю к Лазарю с выставленным локтем. Острие согнутой руки впивается в торс, будто копьё. Он вскрикивает. Крик короткий и обрывистый - всё, что успели выдать лёгкие до спазма. Лазарь складывается буковой «Г» и подставляет голову под апперкот. За глухим звуком следует полёт толстого тела, раскинутые руки и громыхающее падение лопатками на пол.
Энергия заканчивается, накрывает дурманом. Я закрываю глаза, но прежде слышу два выстрела…
Уставившись на одинокий оранжевый сгусток, я пытался понять - попал Пеха в меня или нет. Не вышло. По крови гуляло слишком много запрещённых веществ. Всё путалось и сбивалось. В течение следующих десяти секунд я двадцать раз порывался вернуться в комнату, но заставил себя ждать. Если мозг не успеет очиститься, то процедуру придётся повторить снова, а этого я допустить не мог…
Открываю глаза и смотрю в коридор. Пеха сидит в дверном проёме, держит на вытянутой руке пистолет и беспорядочно водит в воздухе. Причину его слепоты я рассмотрел уже после, когда отправил к ядру последнюю каплю энергии и взлетел в воздух, оттолкнувшись от диванного подлокотника.
Его нос превратился в… покрытую кожей мякоть. А то, что десять секунд назад было глазами походило на две наливные сливы.
Приземляюсь в метре от Пехи, перекатываюсь через голову и выхватываю пистолет. Чувствую крепкую хватку на холодном металле и одновременно с этим выпрямляю занесённую ногу. Распрямляется колено, подошва пристыковывается Пехе в грудь. Бандит улетает в коридор и впечатывается стену, отчего на пол падают сразу два зеркала и ходуном ходит шкаф. Сам Пеха потерял сознание до того, как оставил на стене кровавый отпечаток затылка. После столкновения и вовсе - обмяк. Сложился пополам, будто проколотая надувная кукла.
Двух секунд почти хватает, чтобы открыть все дверные замки. Я тянусь к металлической цепочке, но отказывают ноги, сгибаются в коленях и опускают меня на пол. Оранжевый фильтр исчезает, но есть ещё секунда. Я перекидываю в правую руку ствол, задираю дуло и жму на спуск. Звенит металл, цепочка провисает двумя оборванным концами. Бью пяткой в дверь, и та распахивается во всю ширь. На собранную по сусекам сдачу выдают гортанный хрип:
- ПАЦАНЫ!
