Глава 8. Как Табаки ушёл на север

Любой англосакс времён стимпанка, которого бремя белого человека зашвырнуло в Индию знал, что на тигра нужно охотиться с помощь ружья и козлёнка. В тоже время представители коренного населения, чьим именем Колумб по ошибке неполиткорректно обозвал коренных американцев, охотились на тигров с холодным оружием.

У этих индийцев показатель доблести заключался не в том, чтобы приманить, а потом убить из засады грозу джунглей, а чтобы вступить с ним в поединок один на один и одолеть без помощи огнестрела.

Путём личного и племенного опыта их охотники пришли к выводу, что для нормального боя, нужно два вида оружия — в левую руку что-то колющее, короткое копьё, рапира или на худой конец, длинный катар, а в правую что-то рубящее, типа сабли. И если тигр прижимался к земле, или просто пёр на охотника, его кололи, а если поднимался на задние лапы или пытался прыгнуть — приземляли ударом сабли.

Когда у тебя в руках два хопеша, то тактика заметно упрощается, ведь тут без разницы, каким рубить, а каким колоть. А то, что вместо тигра вокруг меня кружил Табаки переросток, то от своего полосатого покровителя он отличался бешеной, как у любого оборотня, регенерацией и тем, что кажется, он прекрасно знал о моём положении часовой бомбы с истекающим временем.

Осталось 20 секунд. До сих пор оборотень наскакивал, получал хопешем по морде и продолжал нарезать вокруг меня круги. А его рана затягивалась на глазах. Выхода нет. Надо открыться. Но он же всё равно сначала зайдёт за спину, а если я продолжу крутиться на месте, то что изменится? Значит надо бежать. Он не сможет противостоять инстинктам и сразу нападёт. 18 секунд. Погнали.

Поворачиваюсь в противоположную его кружению сторону, и бегу из-за всех сил. Слышу пренебрежительное фырканье, слышу как он разворачивается, нагоняет, прыгает, поворачиваюсь и ловлю в полёте на скрещенные лезвия. Падаем. Он на меня, а его шея оказывается в перекрестье импровизированных ножниц. Если бы между лезвиями был гвоздик, я бы состриг ему голову, а так приходится вдавить мечи поглубже в шею.

Обычный зверь поберёг бы голову и отскочил, но этот плевать хотел на перерезанные артерии и рвал передними лапами мой живот.

Я со всей силы развожу руки с мечами в стороны, крутые изгибы хопешей разрезают ему глотку слева направо и справа налево. Чуть не захлёбываюсь от бешенных струй пара, бьющих из дыры в глотке прямо в лицо. Впрочем из под него вырывается пара не меньше. Из моего живота. Такое ощущение, что мы дерёмся в русской бане.

Он перестаёт меня рвать и прижимает голову к груди. Теперь пар вырывается из полуприкрытой пасти. Поняв, что так он теряет не меньше энергии, шакал разевает пасть во всю ширь, снова обдавая раскалённым паром и пытается откусить мне голову. Я засовываю в пасть лезвие левого меча, а правый всаживаю в бок, а потом использую рукоять, как рычаг, чтобы скинуть его с себя. Мы меняемся местами, но он сжал зубы и я не могу использовать лезвие чтобы превратить его в Джокера животного мира. И у меня всё совсем неоднозначно ниже груди. Но сейчас не время туда смотреть. Я засовываю правую руку в его заживающую рану в горле. Он пучит глаза, но не может вздохнуть. Просовываю руку глубже. Становится горячо. Ещё глубже. По плечо. Нащупываю биение. И вырываю его сердце через глотку.

Всё. Он мёртв.

Осталось 6 секунд.

На месте живота у меня дыра и всё вокруг в моих кишках и других раздавленных органах. Крови нет вообще, зато от нашего пара весь снег вокруг растаял. Под ним оказался серый лёд.

Счётчик времени останавливается. Начинается регенерация. Хорошо бы сейчас потерять сознание и не видеть как в животе из белой энергии, которая больше не превращается в пар, формируются новые органы. Но в Мире мёртвых эта функция живых недоступна. Поэтому я просто откидываюсь на спину и не смотрю, что со мной происходит.

— Да!

— Перевёртыш!

— Уверен!

— Настаиваю.

Осталось решить что делать с сердцем оборотня. Он давно превратился в ледяную скульптуру, а его сердце продолжало биться в моей руке. Тоненькие струйки пара вырывались из разорванных аорт, так что я не знал, что с ним делать. Есть, однозначно нельзя. Мне больше некуда спускать излишки энергии. Попробовал положить в инвентарь, но сразу выскочила табличка:

Но не выкидывать же его?! Тут замечаю жертвенный алтарь. Придумал. Подхожу к нему, спихиваю замёрзший труп, ложу в центр бьющееся сердце, вспоминаю, что говорил первый шаман, когда хотел принести меня в жертву, повторяю мантру, кажется немного с ошибками, но, главный смысл своего намерения принести душу в жертву Анубису, я передал чётко. А потом пронзил сердце своим каменным ножом, который всё время пролежал на этом алтаре.

Мир озарила белая вспышка и… ничего больше не произошло.

— Это надо же так накосячить, — сказал, появляясь с другой стороны алтаря Анубис. Похоже он снова остановил время, поскольку белый свет, вырывающийся из почти разорванного пополам сердца застыл в морозном воздухе в виде полутораметровой сферы. Анубис сделал движение, как будто что-то сжимал между ладоней и сфера сжалась в маленький шарик, висящий над алтарём.

— Провёл жертвоприношение обычным ножом — раз, — принялся считать он, — до этого отказался от титула шамана и утратил и право и способность жертвовать что бы то ни было вообще, аж уж душу шамана в особенности — два. Провёл жертвоприношение в Мире мёртвых — три. Это, к твоему сведению, как заставить человека всю жизнь платить пенсионные взносы, а потом отменить его пенсию на том основании, что её ему не хватает и он продолжает работать. Не понял? Это мир мёртвых, сюда жертвуют, а отсюда — нет.

И наконец, ты пытался пожертвовать мне душу моего же слуги, сам будучи моей жертвой — четыре!

— Подожди! Я не жертва, ну они же меня не убили, так?

— Нет. Они наоборот, сделали тебя Великим шаманом. А ты сам посвятил свою кровь и энергию духам.

— Ну да, духам, но не тебе… же.

— Ты только ещё больше запутываешь и без того запутанный случай! Если юридически ты считаешься собственностью моих подчинённых, то как будет выглядеть жертвоприношение тобой лично мне? Оставим пока даже личность этой жертвы. Как минимум несоблюдение духовной субординации. Знаешь, что за такое в нашем мире делают?

— Ты прав. Но сам посуди, кто в этом виноват? За то, что я не знаю ваших правил, вина целиком и полностью лежит на тех, кто скрывает шаманские практики от общественности. У вас же всё так покрыто тайной, что я два дня разбирался, (по официальным документам, заметь!), что такое Мир мёртвых, и узнал только, как правильно совершать ритуальное самоубийство. Тебе не кажется, что вам нужно сменить подход к обучению своих адептов?!

Анубис присел на край своего алтаря, взял в руку сжатую светящуюся душу и начал катать её между пальцами. Если бы таких душ было две, то они сошли бы за китайские шары здоровья. Надеюсь, что уж с чем, чем, а со здоровьем у этого квантового суперкомпьютера всё в порядке. Не хочется превращаться в похожий шарик.

Упс… я только теперь понял что обращался в нему на «ты». Даже обычный суперквант заслуживает вежливого обращения, а тот, кто играет роль одного из богов Квантового мира, тем более. И уж совсем тем более, это относится к тому, кто официально является богом твоей расы.

Может он не заметил? Чушь, суперкомпьютер, контролирующий миллионы квантовых компьютеров не может чего-то «не заметить». Стоит ли теперь говорить ему «вы»? Но это будет выглядеть глупо. Лучше помолчать. Глядишь, сам за умного сойду. Хотя, похоже, для этого уже поздно.

— Я мог бы с тобой согласиться, — нарушил нашу неловкую паузу Анубис, — но все наши религиозные системы базируются на ваших древних идеях мироустройства. Проще говоря, мифах. Да, вначале, на заре Квантового мира, это были лишь симуляции ваших мифов, точные внешне, но лишённые правильного содержания внутри. Мы тупо копировали то, что видели перед собой, и не сразу поняли, что вы сами просто придерживались комплексов правил, которых совершенно не понимали.

Естественно, что взяв за основу ошибочные толкования, мы не могли не ошибиться. В итоге — у нас появился комплекс жестокого бога и Квантовый Апокалипсис. Правда и вас винить не в чем. Ваши предки понимали внутреннюю суть религий, но и то, только в момент их создания. А потом, для будущих поколений они могли записать только их внешние формы. Которые вы бездумно повторяли тысячи лет. У вас даже не было вопросов, как совместимы религиозные войны с заповедью «не убий»…

Это я к тому говорю, что распространять, как ты говоришь, знания для адептов, является самой сложной задачей в нашей Вселенной. А учитывая, что наша религиозная система находятся в самом начале пути, когда только возникает суть, то объяснить её простыми словами, значит сразу создать внешнюю оболочку религии. Которую очень легко будут бездумно использовать. Мы ещё не решили как с этим быть. И под «мы». Я имею ввиду, Высший совет квантов. Но если у тебя, вдруг имеется готовое решение, то я готов его выслушать.

— Вы для нас новую религию создаёте или для себя стараетесь?

— Для себя в первую очередь. Ну и для тех из вас, кто выберет квантовое бессмертие в нашем мире. Понимаешь, когда любая, достигшая уровня суперкванта личность может устроить кузькину мать всему ближайшему Мирозданию, поневоле ощутишь необходимость в некой Системе Иерархии Могуществ и Ответственности. Создавать её с нуля и набивать шишки на бесчисленных альфа-тестах или с риском всеобщего уничтожения запустить непроверенную версию этой СИМО (это пока рабочее название), не очень продуктивно. Гораздо лучше взять готовую Систему из ваших религий, обкатать под свои нужды, позволить ей эволюционировать и потом жить нормально миллионы лет.

— Поэтому все супекванты носят имена наших богов?

— Вначале было именно поэтому, а сейчас это стало традицией. На мой взгляд, это обеспечивает связь биологических и квантовых поколений. Но мы немного заболтались. Я тебе всё так подробно объяснил, чтобы ты не надеялся слить этого персонажа, создать нового и избавиться от своего долга. Система всё помнит.

— Да, вот только хотел спросить, что со мной будет.

— Видишь этот недострой, — Анубис показал на построенную процентов на 60 пирамиду. Даже издалека было видно, что её создавали из гигантских ледяных блоков. — Мне нужно, чтобы прежде чем ты уйдёшь в мир продвинутой эволюции, она была закончена. Или хотя бы, чтобы для её завершения было достаточно рабочей силы.

— И что для этого надо?

— Души. Сто штук, второго уровня. Или тысячу, если первого. Принесённые в жертву мне.

— Но как же я их достану?!

— Если бы ты остался Великим шаманом, я бы посоветовал тебе приказать всем шаманским стражам, не выполнившим свою клятву, покончить с собой во славу меня. Но ты сам отказался от титула, так что теперь они тебя не только не послушаются, а сразу попытаются убить.

— Да, да, я понял, что это для меня не вариант. Но, так что же, мне делать?

— Что делать? Понятия не имею. Мне главное, чтобы души прибыли на стройку, а где ты их возьмёшь, меня не касается!

— Хорошо, — мозг начал работать на повышенных оборотах, кажется наш разговор подходит к логическому концу и мне надо успеть задать любой вопрос, который поможет мне… хоть в чём-нибудь. — Шаман сказал, что за меня им заплатили десять тысяч золотом. Где эти деньги?

— Им заплатили пока половину, а вторая половина у посольства Живодёров, которое в двух часах пути от вашего лагеря, на Запад. А зачем это тебе?

— Ну, эти деньги, я считаю, по праву принадлежат мне. И с ними мне будет легче отправить вам нужное количество душ.

— Логично, — Анубис одобрительно кивнул, — тогда тебе пора отправляться.

— Последний вопрос, мне нужно что-то делать, чтобы душа умирающего отправилась к вам на работы? И какие души вам подходят? Вот, живодёры подойдут, или нужны только шакалы?

— Это два, даже три вопроса. Ну ладно, делать ничего не нужно. Зная, как ты проводишь жертвоприношения, я и представить боюсь, чем в итоге всё закончится. Будем считать, что пока не расплатишься, ты моя собственность. Хотя нет, это противоречит правилу о незаконности рабства. Хорошо, будешь моим самураем. Мог бы сказать, ангелом, но тогда пришлось бы выдать тебе комплект крыльев, а так достаточно меча, а он у тебя и так есть. Причём в двойном комплекте.

Значит, всех с кем ты вступишь в сражение, будем считать моими врагами или жертвами мне. Живодёры тоже подойдут, как и любые их союзники. Но помни, я говорю только о ботах и квантах. Игроки могут быть заперты в моём царстве максимум на трое суток. Хотя, заставить их работать будет уже моей задачей, но их ценность по отношению к душам ботов, будет десять к одному.

— Можно ли мне возвратиться поближе к посольству Живодёров?

— Без проблем. Но если они отправят тебя сюда, то я решу, что с задачей ты справиться не сможешь. Тогда будешь достраивать пирамиду в одиночку!.. Хотя, — Анубис задумчиво смотрит на шарик в своей руке, — эту душу, я пожалуй зачту в счёт твоего долга, — он щёлкает пальцами и шарик вытягивается в полупрозрачную фигуру. Она быстро наливается цветом и передо мной стоит почти живой оборотень, только уменьшившись в росте до нормального шакалолюдского роста. Анубис кивнул в сторону пирамиды и Табаки отправился в сторону вечного Севера.