Часть вторая
Неожиданные союзники
Глава 1
Навигационные приборы вовремя подали знак о приближении к Тау-4, впрочем, все четыре пассажира небольшого космического корабля уже были готовы к приземлению. Проспав почти двое суток благодаря современным медицинским препаратам, Джон, Лукас и даже еще только позавчера раненная Кэтрин были в отличной форме. Джон Грей, попавший на корабль не по собственной воле, был надежно закреплен ремнями безопасности в гравитационном кресле. Остальные же собрались в пилотской кабине для короткого совещания.
Уже было решено приземляться в отдалении от места их предыдущего нахождения на Тау-4. Сначала Лукас не видел особой необходимости скрываться от поисково-спасательной экспедиции, которая, вероятно, уже несколько дней ведет их поиски. Однако, Джон с Кэтрин настояли на другом месте посадки, не привлекая внимания, чтобы можно было, держа ситуацию под контролем, самим разведать обстановку на планете и определиться со своими дальнейшими планами.
— Да, Лукас, раз нас могут искать не только федеральные спасатели или наши коллеги, но и приспешники Корпорации, я предпочитаю оценить ситуацию со стороны, а не сразу бросаться к первому же замеченному патрулю. Вопрос закрыт?
— Хорошо, вы меня убедили. У меня тоже нет желания снова попасть в руки Корпорации, не перенесу этого унизительного плена еще раз.
— Не беспокойтесь, профессор, если мы снова попадемся, я думаю, в плен нас брать не будут, — меланхолично заметила Кэтрин, изучавшая боковой шкаф у задней индикаторной панели управления.
Громкий и неожиданный удар заставил Джона и Лукаса обернуться, чтобы увидеть еще один изящный и, как оказалось, мощнейший удар ногой, которым Кэтрин выбила дверцу шкафа.
— Извините, мальчики, не хотела вас пугать. Просто мы безоружны… были. Посмотрите, какой милый арсенальчик. Три парализующих бластера, модели CityGuard-5… Хотя нет, это военные бластеры, закамуфлированные под разрешенное оружие самообороны.
— Я смотрю, сержант Иванова, вы уже полностью оправились от полученных ран. В следующий раз предупреждайте нас о своих намерениях выбить что-либо, а то я подумал, что нам в корму врезался флагман Земного Космического Флота. А ты, Лукас, не… Кэтрин!
После оценки своей находки Иванова неожиданно стала терять равновесие, лицо ее побледнело, сама она как-то обмякла и рухнула бы на палубу, если бы не Джон, вскочивший с штурманского кресла и подхвативший ее, проявляя чудеса ловкости в тесной кабине управления.
— Кэтрин, что с тобой? — взволновался Джон, усаживая ее на свое место.
— Видимо, эти ранения… Со мной уже все в порядке, спасибо, Джон… Можешь уже меня отпустить…
— Э-э, да, конечно. Ты уверена, что все в порядке? — Джон выглядел смущенным.
— Да, это просто последствия боя на «Голиафе». Ничего серьезного. Я пойду в гравитационное кресло, мы ведь сейчас будем приземляться.
Кэтрин медленно встала и направилась в салон. Как только она почти рухнула на мягкую обивку кресла, на лице ее появилась гримаса боли, которую она тщательно пыталась скрыть от своих друзей.
Джон тем временем колдовал над приборами управления и штурвалом корабля:
— Ну что ж, координаты заданы, пассажиры пристегнуты, время молиться, — произнес он дежурную шутку выпускников Звездной Академии, перед тем как устремил корабль в плотные слои атмосферы Тау-4.
Приземление на одной из лесных полян многовекового леса Тау-4 прошло на удивление мягко, несмотря на явную неприспособленность адмиральского звездолета к посадкам, которые не подразумевают наличие оркестра и красной ковровой дорожки, поданной к трапу. Облачность и утренний туман сослужили хорошую службу нашим беглецам, и вход корабля в атмосферу был незаметен.
— Очень удачная посадка, Джон. Мало кто еще может посадить корабль без навигационных привязок к маякам космопорта.
— Спасибо, Лукас. Но уж что-то слишком она удачная. Удара о землю практически не ощущалось. Пойду-ка я проверю, куда мы приземлились, а ты с Кэтрин разбудите нашего безбилетного пассажира и соберите вещи, которые мы должны взять с собой.
Открыв люк наружной обшивки, расположенный между кабиной управления и салоном корабля, Джон с наслаждением вдохнул свежий утренний воздух планеты, напомнивший ему далекое детство. Однако долго наслаждаться красотой и ароматами природы у Джона не получилось. Посмотрев вниз, он обнаружил, что опорные рамы корабля уже наполовину погрузились в зыбучую тестообразную почву и продолжают засасываться с возрастающей скоростью.
— Кэтрин, Лукас! Немедленно выходим! Мы на зыбучих песках! — предупредил друзей Джон, влетая обратно в салон корабля.
Они стояли посередине салона над почти что развязанным пленником.
— Но как же! Мы не собрали припасы. Вот и, как там ты его называешь, Джерри еще спит, — заметался по салону Лукас, не находя нужных вещей.
Джон не мог позволить оставаться им внутри корабля даже еще несколько секунд.
— Выметайтесь отсюда, быстро!!! — Джон буквально пинками выгнал Лукаса прочь, благо Кэтрин уже выбежала из корабля, чтобы не создавать заторов у люка.
— А-а, постойте! Я тут запутался. Помогите, я не могу развязаться! — тут же проснулся пленник, до этого момента явно не желавший покидать корабль. Грей теперь бился в конвульсиях, пытаясь справиться последним узлом на веревке, которой его нога была привязана к креслу.
Джон кинулся к нему на помощь. Уже присев на корточки и начав развязывать злополучный узел, но он вдруг вспомнил, что не привязывал ноги пленника к креслу. Это было последнее, что запомнилось Джону из тех событий. Заранее освобожденный хитрец сгруппировался и обеими ногами пнул в грудь своего растерявшегося освободителя. Удар был настолько неожиданным, что ни отменная реакция, ни крепкое телосложение не смогли помочь полусогнутому Джону удержать равновесие. Пролетев через небольшой стол, он ударился головой о переборку машинного отделения. Кромешная темнота поглотила его полностью, и лишь все более удалявшиеся негромкие звуки отдавались в его голове, а Джон не мог понять, то ли это были шаги сбежавшего предателя, то ли он слышал угасающий ритм своего сердца…
* * *
Очнулся Джон, как он понял по своей затекшей спине, довольно не скоро. Голова сильно гудела, и на месте встречи его затылка со стеной образовалась солидная шишка. Встав на ноги, Джон покачнулся и присел на кресло — после произошедших событий голова кружилась и болезненно воспринимала вертикальное положение тела, по крайней мере, сразу. Глянув на часы, единственный оставшийся пассажир корабля понял, что торопиться уже некуда — он пролежал в отключке около двух часов, так что теперь уже звездолет точно находится на дне такой своеобразной природной ловушки, как зыбучий песок.
Дверь к кабине управления и к выходу из корабля была заботливо закрыта, что и предотвратило попадание земли и песка внутрь салона. Хотя наверняка ее закрыл этот мерзавец Грей и вовсе не из побуждения продлить жизнь Джону, а только чтобы избавиться от преследования и предотвратить любые попытки спасения оставшегося члена экипажа.
— Да, не у многих даже великих людей был свой мавзолей. За что же я удостоился такой чести? — разговор с самим собой иногда помогал Джону сосредоточиться и привести мысли в порядок.
Здравый смысл однозначно говорил, что надежды на спасение нет. Однако здравый смысл еще и советовал предпринять какие-то меры по своему спасению, хотя бы для того, чтобы было чем убить время до своей кончины.
— Убить время до своей кончины… — усмехнулся Джон, повторив свои мысли вслух.
По сему поводу, чтобы как-то занять себя, Джон принялся исследовать ту часть звездолета, которая была доступна, а именно салон и хвостовую часть с двигателями. Вход в машинное отделение оказался опечатан и закрыт, так как звездолет обладал высшим классом автоматизации и вход экипажа в этот отсек предусмотрен не был, поскольку если бы что и сломалось в энергетическом отсеке в открытом космосе, вряд ли кто-то из людей смог бы это починить. Недолго провозившись с замком, Джон попал в кормовую часть корабля. Его взору открылось помещение примерно того же размера, что и салон, заставленное различными механизмами. Войдя вовнутрь, он стал разбираться с устройством корабля.
«Впервые понимаю, что такое клаустрофобия, — подумал Джон. — Что ж, попробую открыть дверь в кабину управления и к выходу. Если меня засыплет песком, то, по крайней мере, умру более быстрой смертью, чем от кислородного голодания».
Но тут Джон осознал, что бороться за спасение надо до конца. Это будет правильно. Это нужно и ему, и его друзьям там, на поверхности.
«А если…» — мысли Джона метались в хаосе идей, пока наконец не обрели верное направление.
Недолго покопавшись в проводке, Джон нашел провода управления гидроприводами, закрывавшими переборочные двери и внешний люк. Пара умелых манипуляций — и индикаторы на запасной панели управления системами корабля в машинном отделении показали, что внешний люк задраен, а корабль герметизирован. Теперь можно было разблокировать дверь, ведущую в кабину управления, не боясь «затопления» всего корабля. Так и вышло. Когда переборочная дверь открылась, на Джона хлынула волна мельчайшего и сыпучего песка, напоминавшая скорее воду. Слава Богу, что внешний люк все-таки был задраен и на него высыпался запас песка, находящийся на тот момент только в кабине.
Джон в силу своего образования знал, что на Земле «зыбучие пески» скорее относились к легендам, и вряд ли человек может утонуть в таких природных ловушках, так как плотность песка больше плотности обыкновенной воды, на поверхности которой человек легко может удержаться. Следовательно, и на поверхности любых песков, даже «зыбучих», человек тем более продержится. Но проверять на практике свои знания об этой субстанции с Тау-4 Джону совсем не хотелось. Тем более что космический корабль в силу своей массы, а точнее плотности и частичной разгерметизации вполне мог утонуть в чем угодно.
Было сложно определить, какой силой вязкости и взаимодействия обладают песчинки и сможет ли человек, к примеру, просто всплыть со дна этого «водоема». Да кстати, как и предполагал Джон, находившийся в кабине управления песок вывел из строя все приборы и сделал невозможным управление звездолетом. Более того, наверняка песок проник через дюзы в двигатель корабля, полностью парализовав его. Так что просто завести корабль и вырваться вместе с ним из песчаного плена было нереально.
Поэтому Джон действовал по более изощренному плану. Он знал, что прототипом этих звездолетов были первые многоразовые космические челноки, а кресла в кабине управления там имели режим катапультирования. Это не удивило Джона еще при первом знакомстве с кораблем — видимо, конструкторы много лет не хотели пересчитывать снова все статьи нагрузок судна и все время оставляли на месте систему катапультирования в новых проектах. Теперь такие устройства не были столь необходимы адмиральскому звездолету, уже ставшему полноценно космическим кораблем, но Джон совсем не осуждал проектанта, поставившего кресла с избыточной функциональностью. Конечно, шансы на удачное катапультирование из данного положения были невелики, но другого пути покинуть корабль не было.
Подумав, с какой силой он будет вышвырнут из кабины корабля, и вообще, что система катапультирования рассчитывалась на выталкивание кресла с человеком в атмосферу, а не в такую среду, как песок, Джон попытался прикинуть давление, которое будет оказываться на его тело. Свернуть шею тут, пожалуй, было совсем не сложно. Надо было прочно зафиксировать себя в катапультирующемся кресле, особенно голову, чтобы не сломать шею при прохождении через плотную внешнюю среду. Поэтому Джон прошел обратно в напоминающий пляж из-за обилия песка салон и стал искать, чем же ему защититься от воздействия песка при катапультировании. Он решил, что металлическое ведро для охлаждения шампанского, по размерам подходящее, чтобы надеть его на голову до самых плеч, может послужить защитным шлемом для предстоящего испытания. Дополнительные ремни, еще недавно связывающие их пленника, тоже были приспособлены для фиксации головы к креслу. Когда Джон снимал их с кресла салона, он заметил лежащее на полу кольцо. Оно переливалось серебряными тонами, и какой-то камень наподобие бриллианта смотрелся на нем очень гармонично.
«Наверное, какой-то богатей оборонил. Или наш таинственный мистер Грей, пока подстраивал мне ловушку. В любом случае не пропадать же добру даром. А кольцо очень красивое, и я знаю, кому хочу подарить его», — подумал Джон, подбирая красивую безделушку. Потом он вернулся обратно в кабину, сел в кресло первого пилота и стал тщательно фиксировать себя в нем. Пока он обматывал вслепую свою голову, одетую в металлическое ведро, в голове проносились примерно такие мысли: «Да, более глупого вида я, наверное, никогда еще не имел. Хорошо, что меня никто не видит. Ну что ж, „Возвращение мертвецов“, часть 3. Поехали!»
Джон дернул за рычаг катапультирования. Дальнейшие события происходили с поражающей скоростью. Крыша кабины, вместо того чтобы отойти вверх, как это было бы при полете корабля, упала под тяжестью песка вниз на пульт управления, едва не задев и не расколов череп Джона. Далее кресло устремилось вверх навстречу сыпавшему как из ведра песку. Если бы не оригинальные меры защиты, вместо просто двух синяков на плечах в местах опоры своеобразного шлема, Джон рисковал сломать себе шею. Разгона кресла, механически оттолкнувшегося от корабля, было достаточно, чтобы подняться на 3–4 метра. Джону повезло — именно столько и было песка между крышей корабля и поверхностью.
Уже на поверхности песчаного озера из кресла выстрелился парашют, который удачно расстелился посреди зыбучих песков. Джону не составило труда отстегнуться, отбросить подальше импровизированный шлем, дабы он не портил впечатление о чудесно спасшемся человеке у случайных зрителей, и быстро пробежаться по матерчатой дорожке, не дающей ногам завязнуть в песке.
Добравшись до твердой почвы, Джон заметил своих друзей и виновника своего недавнего заточения. Они смотрели на него широко открытыми от удивления глазами. Секунду спустя Кэтрин и Лукас уже с радостными возгласами устремились к Джону, чтобы заключить его в свои объятия и удостовериться, что глаза не обманывают их. Грей же, наоборот, заметно побледнел и попятился назад.
— Джон! — Кэтрин подбежала к нему первой и прижалась всем телом. — Как же ты не успел тогда выбраться? Этот слизняк Грей говорил, что ты приказал ему уходить первым, а сам хотел захватить бластеры.
«Черт! Бластеры! Я не подумал о том, что их надо было захватить с собой. Почему люди в тяжелых ситуациях думают всегда только о себе? Да, мне еще далеко до настоящего человека, — винил себя за непростительную забывчивость Джон. — Ладно, их бы, наверное, все равно сорвало с меня во время подъема. Так, а тут как дела? Понятно, раз Грей остался жив, значит, Кэтрин не знает правду о том, что произошло во время нашей последней встречи».
— Да, малышка, это так, — Джон понимал, что, если он хоть намекнет о том, что именно благодаря Грею он чуть было не оказался похороненным по традициям древних египтян, Кэтрин может не сдержать свои рефлексы космодесантника и кое-кому все же придется обрести тут вечный покой. Джон не хотел новых убийств. Ведь каждый пленник имеет право на попытку побега. Возможно, Грей и не хотел его смерти. — Кэтрин, ну что же ты? Со мной все хорошо. Больше не буду подвергать себя опасностям. На вот, я принес тебе подарок.
Джон достал из кармана найденное им на корабле кольцо и протянул Кэтрин. Было видно, что за все время ее военной службы ей еще никто не дарил ничего подобного. Однако кольцо оказалось гораздо больших размеров, чем изящные пальчики Кэтрин, и поэтому ему пришлось забрать его обратно, обещав, что вернет кольцо после устранения этого недостатка. Также от внимания Джона не ускользнуло и то, что уже собиравшийся снова бежать Грей, пока его спутники отвлеклись на спасшегося друга, поменял свое намерение, заметив это самое кольцо в его руках.
Подошедший Лукас все еще не верил во второе пришествие Джона, сознание ученого никак не могло осознать возможность спасения из такой ситуации.
— Лукас, я тоже рад тебя видеть. Согласись, что один шанс из миллиона у меня все-таки был, так что я здесь на вполне научных основаниях.
Двое друзей также обнялись, похлопывая друг друга по спинам. Вот подошел и Грей и, как ни в чем не бывало, произнес:
— Очень рад вашему спасению. Я же говорил вам, не стоит возиться с припасами… Вы очень мужественный человек. Да, кстати, я потерял кое-что на корабле, вам не попадалось…
Джон не мог смириться с такой наглостью и лицемерием.
— Если вы что-то потеряли, так, может, расскажете, при каких обстоятельствах. Может, во время нашего последнего разговора? — Джон понимал, что раз из-за найденного им кольца этот лжец решил оставаться в группе, а также затеял такой щекотливый разговор, значит, оно не просто украшение, соскользнувшее с его пальца во время драки.
Спрашивающий тут же осекся и отошел в сторону. Теперь все смотрели на Джона и ждали от него указаний. Да, он уже не только официально являлся командиром их группы, но и на практике доказал свои лидерские способности.
Что ж, Джон, конечно же, был рад своему спасению, но теперь, когда его разум освободился от инстинкта самосохранения, стало ясно, что их положение все такое же безнадежное. Как же сейчас ему захотелось оказаться в прошлом. Сколько времени прошло с безмятежных дней геологоразведочных работ на Тау-4. Два дня побега на адмиральском звездолете по пути сюда, до этого двухсуточный плен на «Голиафе», да еще ночь плутания по ночному лесу в самом начале. Итого пять дней. А кажется, что прошла целая жизнь. Будто не сам Джон пять дней назад бродил с Лукасом по здешним лесам, собирал данные и проводил эксперименты, а некто другой, более беспечный и счастливый человек.
Хотя нет, все-таки почему-то Джону казалось, что именно сейчас он очень счастлив. Может, это ощущение свежего воздуха в легких после двухдневного космического полета и недолговременного, но крайне неприятного пребывания на дне песчаного болота так действовало на него. Может, это чувство счастья передалось ему от его друзей, искренне радующихся его спасением. Может, внутри все трепетало и пело от взора этих больших влажных от слез счастья глаз Кэтрин… А может, просто ласковые и приветливые лучи только что поднимающегося из-за горизонта солнца и мелодичные трели местных птиц, приветствующих новый день, заставили Джона отбросить все сомнения и с энтузиазмом произнести:
— Ну что ж, друзья, и вы мистер Грей. Самая сложная часть нашего побега от псов Корпорации уже завершена. Хотя мы и потеряли корабль сего содержимым, мы не будем отчаиваться, а пойдем к месту нашего недавнего пребывания на этой планете. Нас наверняка разыскивает спасательный отряд.
Но тут к разговору снова подключился скептически настроенный Грей:
— А вы не хотите сообщить вашим безоружным друзьям, что тут водятся опасные дикие животные? — в своей обычной пренебрежительной к окружающим манере произнес он, уже справившись с испугом, так как понял, что Джон по каким-то своим причинам не собирается рассказывать о сцене на тонувшем корабле.
— Приберегите ваш яд, мистер Грей. Я могу много чего рассказать моим друзьям, — Джон встретился взглядом со своим оппонентом, и тот опустил глаза, признавая проигрыш в этой словесной дуэли. — А с миром диких животных Тау-4 у моих друзей был прекрасный случай познакомиться, когда мы бежали от людей Корпорации, переодевшихся в пиратов. Ты как старший пилот этой конторы случайно не подвозил сюда пару дюжин ряженых парней с лицами висельников?
— Нет, нет… Я пилот на корабле снабжения «Голиафа». Я ничего не знаю.
— Ладно. Пойдемте к нашему бывшему лагерю. Если поторопимся, то попадем туда еще засветло и из животных на нас никто не нападет. Кэтрин замыкающая. Вперед!
Четверо гостей Тау-4 устремились в чащу леса, чтобы выбраться к месту их бывшего лагеря в надежде встретить спасательную команду, разыскивающую их, или хотя бы отыскать какие-нибудь припасы и место для ночлега.
Глава 2
— Подождем в укрытии и понаблюдаем… что-то тут не так, — прошептал тихо Джон скорее для того, чтобы вслух резюмировать свои мысли.
Он спустился с кромки камня, служащего хорошей смотровой площадкой для наблюдения за поляной, которая когда-то была базой и посадочной площадкой их геологоразведочной экспедиции. Чуть ниже от него находился Лукас, которому Джон не разрешил выглядывать из-за укрытия, так как очки профессора могли дать солнечный отблеск и демаскировать их наблюдательный пункт. Кэтрин с пленником находились не здесь, а на привале в лесу — можно было не опасаться, что их новый знакомый выкинет еще какую-нибудь злую шутку, пока он под присмотром сержанта космодесанта, способной переломать ему хребет голыми руками за одну секунду.
Да, за Кэтрин Джон совершенно спокоен, но вот этот спасательный отряд… Дело в том, что по прибытии на место недавнего базирования их исследовательской экспедиции путники действительно обнаружили какой-то корабль. Однако недавно приобретенный опыт подсказал им не бежать сломя голову к незнакомцам. Кэтрин с пленником были отосланы обратно в лес, а Джон и напросившийся в разведку Лукас отправились «прощупать» этих спасателей.
Судя по состоянию площадки около корабля, тот стоял тут уже не первый день.
— Очень странно… — Джон решил поделиться своими подозрениями с Лукасом, пока тот не выскочил из укрытия и не побежал к неизвестному кораблю с радостными криками приветствия. — Лукас, пригнись еще больше. Тут что-то не так. Мало того, что их корабль чертовски смахивает на наш шаттл с «Марко Поло», так к тому же они зачем-то установили вокруг все оборудование и временные строения похожим способом, как это было установлено у нас. Да и все обломки от нашего разрушенного лагеря тщательно убраны. Это не спасатели.
— Как? Там стоят наши постройки? И шаттл Корпуса? Значит, это геологоразведочная экспедиция Корпуса. Но… постой-ка. Ведь это мы геологоразведочная экспедиция на Тау-4. Второй быть не должно. Если там наверху поняли, что с нами что-то случилось, тут должны были быть спасательные отряды, а не наши дубли.
— Как ты сказал, дубли… Теперь все понятно. Те, кто устранил нас, послали на Тау-4 копию нашей экспедиции. Я думаю, для наших врагов не составило труда отыскать соответствующих людей, подкупить нескольких чиновников. Эти псевдоисследователи делают нашу работу, а потом составят свои отчеты под диктовку Корпорации — и готово. Черт возьми, гениально! Марионеточная экспедиция, подделка документов, а потом их звездолет может потерпеть крушение вследствие несчастного случая, и все концы в воду. Да, кстати, это не шаттл с какого-то корабля. Это малый исследовательский корабль типа «Искатель» со своими гиперпространственными двигателями. Еще одно доказательство того, что это люди не нашей конторы, — такие дорогие корабли может позволить себе использовать только Корпорация.
— Что же нам делать, ведь кроме этого отряда больше на этой планете никого нет?
— Для начала пойдем назад в лес, подальше отсюда. Посоветуемся с Кэтрин, обсудим положение дел.
В лесу на привале создалась напряженная обстановка. Было заметно, что Кэтрин не доверяет своему подопечному арестанту и внимательно следит за каждым его движением, что очень обрадовало Джона, недавно пострадавшего от своей доверчивости. После пребывания под строгим контролем космодесантницы Грей был даже рад возвращению Джона и Лукаса.
— Как тут вы без нас? Жертв нет? — Джон ощутил все больше увеличившуюся вражду между Кэтрин и пленником.
— Жертвы будут. Этот ублюдок пытался уговорить меня предать вас за пост главы Службы безопасности Корпорации. Но я ему язык-то укоротила.
По виду опустившего голову и выплевывавшего остатки земли и травы изо рта пленника было ясно, что конструктивный диалог у них не вышел.
— Понятно, — Джон сел на упавшее дерево, приглашая остальных сделать то же самое. — А у нас новости такие: или мы попали в прошлое и увидели там на посадочной площадке нашу экспедицию, или кто-то пытается произвести впечатление, что на Тау-4 все в порядке. То есть ученые работают, космодесантники отдыхают и никакие переодетые бандиты на них не нападают. Все тихо и спокойно.
Кэтрин не смогла сдержать удивление:
— Невозможно же скопировать нас полностью. А «Марко Поло»? Как заменить сорок человек и не вызвать подозрений? — она хорошо помнила о печальной участи «Марко Поло». — У Корпорации ничего не выйдет!
— Ха! — пленник не смог сдержать усмешки в адрес этого последнего высказывания Кэтрин. Она же не собиралась терпеть неуважения к своему мнению, секунда — и грамотная подсечка опять свалила с ног несдержанного собеседника.
— Теперь придется ждать, пока наш неустойчивый попутчик вытряхнет всю траву изо рта и объяснит свою реплику, — Джон заметил, что сам слишком часто насмехается над пленником, наверное, это стало для него неким антистрессовым приемом. — Ну-ка, мистер Грей, потрудитесь объяснить нам, как это Корпорация дошла до таких способов ведения дел? И как вообще они могут провернуть такую аферу, как подлог целой экспедиции?
— Я же уже говорил тебе. Теперь говорю всем вам. Корпорация уже стала всесильной. Ей не перед кем отчитываться.
Правительство само отчитывается перед ней. Мы достигли невообразимых высот. Теперь мы можем заботиться об интересах Земли по-настоящему. — Предвидя не совсем благоприятный для себя исход этого монолога, оратор продолжил более спокойным голосом: — Лидер Корпорации Ричард Байс практически обладает титулом правителя Земли. От нас же, простых служащих, ничего не зависит. Да и от вас тоже. Мой совет: идите и сдайтесь в плен новой экспедиции. И вас оставят в живых. А иного выхода у вас нет, кроме как затеряться в лесах и дать начало роду аборигенов Тау-4. А что, учитывая некоторые симпатии, имеющие место в вашей команде…
Грей не договорил, оказавшись уже в третий раз сегодня лицом в траве после четко проведенного приема уже Джоном.
— Когда же язык у этого типа укоротится до нужных размеров? — Джон переключил внимание с развалившегося на земле болтуна на своих друзей. — Ну, что будем делать?
Первым решила прервать молчание Кэтрин:
— Я не знаю, что делать, но я знаю, чего нам делать нельзя. Мы не можем сдаться. Я уж лучше…
— Постой, Кэтрин. — Джон приложил палец к губам, показывая глазами на пленника. Кэтрин поняла, что в возможные радикальные планы их группы не следует посвящать приспешника Корпорации. — Лукас, какие мысли?
Профессор по экологии выглядел обескураженным.
— Они контролируют правительство Земли? Оно отчитывается перед Корпорацией? Как же мы допустили? Что же делать? Надо обратиться в Верховный Суд. Сообщить общественности, подключить средства массовой информации…
— Лукас, я хотел узнать, что, по-твоему, нужно делать нам сейчас. Нам троим, чтобы выжить. Ну, чтобы потом обратиться в суд, на телевидение…
— А-а, нам… Ну надо направиться к этой псевдогруппе геологов, изображающих нас. Они могут понять нас и доставить на Землю. В любом случае у них есть корабль и припасы.
— Я согласен с Лукасом. Как заместитель командира экспедиции, — Джон повысил голос, не давая возможности Кэтрин вставить слово в этот монолог, — а также нынешний командир оставшейся части нашей группы я решил сдаться этим людям на поляне. Так, мы с Кэтрин пойдем чуть впереди, чтобы удостовериться, что они не будут в нас стрелять. Потом в пятидесяти метрах сзади пойдут Лукас и наш пленник. Хотя через несколько минут уже мы будем пленниками мистера Грея. Какая ирония, не правда ли, мистер Грей? Вы ведь не держите на нас зла?
— Нисколько… — Грею нравился ход мыслей командира отряда и выводы их короткого брифинга. При ответе на этот вопрос злая улыбка пробежала по губам будущего хозяина положения. Любому школьнику было бы понятно, загляни он в глаза Грею, что тот будет мстить. И месть его будет ужасной.
— Ну раз так, то хорошо. Значит, вы тут посмотрите друг за другом и через минут пять выдвигайтесь за нами. Кэтрин, а мы идем сейчас.
Джон и Кэтрин двинулись к лагерю людей Корпорации. Пройдя половину пути до места назначения, Кэтрин все же не вытерпела и, оглянувшись и обнаружив, что их спутники вне поля видимости, спросила Джона:
— Мы ведь не собираемся сдаваться? Это был блеф перед этим уродом?
— Естественно. Если Корпорация пошла на такой трудновыполнимый шаг, как подмена нашей экспедиции, то сами мы ей теперь живыми не нужны. Они нас просто убьют.
— Поэтому мы идем убить их, — с неким возбуждением произнесла Кэтрин, чем только подтвердила недавно возникшие подозрения Джона.
— Нет. Мы идем туда потому, что нам необходим корабль. Убьем мы их, только если придется защищаться.
— Разве я не то же самое сказала? Ладно, я военная — мне не до этих определений. Каков план атаки? Захват каждого поодиночке?
— Я думаю, что этот план не подойдет. Мы можем просто спугнуть их. После первых же потерь они закроются на корабле или улетят. Нет, надо действовать иначе. Их там наверняка столько же, сколько было и нас, то есть девять человек. Сделаем так. Я специально разделил нас на два отряда. Мы подойдем первыми. Они не должны будут стрелять сразу, боясь, что вторая наша двойка, не успевшая подойти близко, улизнет обратно в лес. Так вот, пока будут подходить Лукас и этот убежденный в нашей сдаче Грей, мы вдвоем должны будем захватить корабль.
— Только и всего? Захватить корабль силами одной космодесантницы и одного инженера? Ладно, не смотри на меня так. Один космодесантник и один инженер, пусть даже в отличной форме и владеющий парой приемов, против девяти человек. Девяти вооруженных человек.
— Ты считаешь это нечестным. Хочешь, я не буду участвовать в схватке, хотя и тогда у них нет против тебя и единого шанса.
— Я ценю твое чувство юмора. Но нам будет трудно смеяться с пулей в голове.
— Не стоит сгущать краски. У нас действительно может все получиться. Не забывай о том, что, во-первых, их команда состоит не только из военных. Ведь кто-то должен у них проводить хоть какую-то научную работу, чтобы потом предоставить отчеты экспедиции в Совет. Возможно у них военных-то только трое, как было у нас… — короткая, но тяжелая пауза нависла в разговоре после упоминания двоих погибших товарищей. — Во-вторых, не факт, что все девять человек будут около корабля в это время. Возможно, часть людей сейчас в лесу или купаются в озере. В-третьих, как только мы подойдем к первым вооруженным людям, оружие тут же перекочует в наши руки. Разве нет?
— Теперь я понимаю, что недооценивала твой план.
— Да, я забыл сказать самое главное. Даже если среди них нет ни одного штатского и все они сотрудники Службы безопасности Корпорации, то у них все равно нет ни единого шанса против космодесантника-спеца. Ведь так?
Кэтрин остановилась и опустила глаза. Было видно, что она не хотела, чтобы кто-либо узнал о ее происхождении, но в то же время была рада тому, что теперь может во всем признаться Джону.
— Да… Как ты узнал?
— Я просто наблюдал тебя в бою. Ты вытащила на себе Мэта с поля боя, уже раненная смогла догнать Маркуса на «Голиафе», а сейчас твои раны уже зажили. Твои сила, скорость, реакция в разы превышают эти же самые параметры нормального человека. Ты генетически создана для боя.
— Иногда сложно скрыть то, кем ты являешься. Помню, как-то раз я вырубила целую команду по регби. В баре они пытались приставать ко мне, предлагали стать их талисманом клуба… Иногда я жалею о том, что меня вырастили только для одной цели — драться и побеждать. Я боюсь, что когда-нибудь я не сумею проконтролировать свои боевые инстинкты и совершу что-то ужасное. Я боюсь превратиться в машину убийств.
Джон нежно обнял Кэтрин за плечи. Ее следовало приободрить перед предстоящим боем, да и вообще последние ее слова тронули Джона за живое.
— Именно то, что ты еще сохранила способность чувствовать и осознавать свои поступки, делает тебя больше чем простым солдатом.
Но Кэтрин сейчас не вслушивалась в смысл сказанных слов. Она просто стояла, приложив голову к груди Джона. Слишком много испытаний выпало на ее долю в последнее время. Она чуть было не предала своих друзей, не смогла спасти всех членов экспедиции.
«Бедное дитя, — подумал Джон. — Ее с рождения приучали к тому, что люди делятся на своих и тех, кого она должна уничтожить. Почему же я раньше не догадался, что Кэтрин — космодесантница-спец, результат программы „Кузница“».
Проект «Кузница» возник сразу после открытия учеными способа путешествия по Галактике с помощью гиперпространственных перелетов, искажающих реальность и позволяющих передвигаться со значительно большими скоростями, чем скорость света, без риска столкнуться с материальными объектами космоса. Кстати сказать, этот способ перемещения в пространстве был открыт не без помощи расшифровки данных от загадочных узоров, оставленных неизвестным разумом на пшеничных полях на рубеже XX и XXI веков. Правда, официального разъяснения о том, кто оставил те таинственные знаки на полях пшеницы и зачем, люди так и не получили — им было достаточно и того, что человечество теперь вошло в новую эру своего развития. Эру колонизации планет, когда можно было изучать и использовать для собственных нужд уже не только близлежащие от Земли планеты. Некоторое время спустя на нескольких планетах были обнаружены следы другой разумной цивилизации. Военные сразу же бросились бить в набат — дескать, вот уже у самой Земли орудуют пришельцы, а мы совсем не готовы к встрече с ними. Понятное дело, слово «встреча» с точки зрения военных означало сражение, которое, по их мнению, было не возможным при тогдашнем развитии космического флота и армии Земли. С Космофлотом еще кое-как разобрались — увеличение численности кораблей было оправданно, так как человечество распространилось на близлежащие планеты, и было необходимо наладить транспортную систему, функции которой и выполняли военные корабли для возмещения потраченных на них средств. После стали строиться частные экспедиционные флотилии, набирало обороты кораблестроение корпораций.
А что делать с армией? Ставить под ружье четверть всего населения колоний? Нет. Было принято решение о создании так называемых супер-солдат. Среди людей отбирались подходящие родители-доноры, производились модификации с их генетическим материалом, находилась приемная мать, которая вынашивала плод и заботилась о ребенке до пятилетнего возраста. Далее эти с виду обыкновенные дети с заведомо лучшими показателями обучались в боевых школах-интернатах.
Результат превзошел даже самые смелые ожидания. Каждый из новых солдат, получивших особое название — космодесантник-спец, — заменял собой целый взвод обычных военных. Космодесантников-спецов было мало, но каждый из них был быстрее и сильнее любого, в том числе обученного бою, человека. Даже штурмовикам — самым элитным бойцам Корпорации, которые превосходили по силе лучших военных Земли, — нельзя было позавидовать при встрече со спецом в бою.
Все были просто опьянены успехом. Но потом выяснилось, что та самая угроза, из-за которой и понадобились новые солдаты, была липовой — военные сами оставляли следы присутствия других цивилизаций на исследуемых планетах. Заговор был раскрыт, виновные, или названные таковыми, вылетели из руководства Космическими силами Земли, но проект «Кузница», ковавший из людей совершенное оружие, так и не закрыли. Уж слишком впечатляющим был результат.
Были и планы по созданию проектов, которые сделали бы возможным программирование детей с зачатия, подгоняя под любую профессию, модифицировав генетический материал родителей под необходимые параметры, но правозащитные организации добились права людей самих выбирать свое предназначение. Проект «Кузница» сократили и отдали под контроль правительства. Теперь космодесантники-спецы были малочисленными элитными бойцами Космических сил Земли, подключавшимися к самым важным заданиям. Джон предполагал, что и в экспедиционных отрядах Корпуса среди кадровых космодесантников могут встретиться и спецы. И теперь одна из них, одна из придуманных человечеством машин-убийц, плачет у него на груди. Видимо, после вывода проекта «Кузница» из-под власти военных воспитание спецов стало более гуманным, и они становились практически нормальными людьми.
Им разрешили иметь чувства, но не разрешили перестать быть солдатами. Было ли это более гуманным? Скорее нет, но надо было идти. Сейчас их уже догонят Лукас с Греем.
— Кэтрин, жаль, что мы сейчас не можем поговорить о тебе. Нам надо выполнить свою задачу.
— Я в полном порядке, командир, — в голосе Кэтрин не было и тени иронии или злобы. Космодесантница-спец вмиг мобилизовала силы для решения боевой задачи.
— Отлично. Сейчас мы выйдем на поляну с кораблем. Нас сразу заметят. Наша задача идти к кораблю и глупо улыбаться. Пошли.
Как и предполагал Джон, их заметили сразу. Трое копавшихся среди ящиков с оборудованием человек что-то закричали и замахали руками. Тут же из контейнерного домика недалеко от корабля выскочили еще пятеро. Они были вооружены винтовками, и по их бегу с оружием в руках было очевидно, что это не научный состав экспедиции. Пока Джон и Кэтрин прошли полпути от леса до корабля, те пятеро военных уже добежали до посадочной площадки и, построившись полукругом, наблюдали за приближением наших героев.
— Джон, люк корабля закрыт. Ты видишь? Что, если последний человек на корабле? Что будем делать?
— Идти вперед и, если на нас направят оружие, поднять руки вверх, продолжая улыбаться. Придумаем на месте.
Ситуация складывалась не в пользу захватчиков корабля. Практически все псевдогеологи были у корабля, вооруженные и готовые к бою, а сам звездолет был закрыт, что полностью разрушало план Джона. Однако он заметил, что те трое человек, которых они увидели первыми среди ящиков, видимо, и были научным костяком этой экспедиции. Они-то и должны выполнять всю работу в экспедиции, а по совместительству и всю остальную тяжелую и грязную работу в лагере, пока остальные пятеро военных отдыхают внутри временного жилья.
«Значит, сплоченности внутри этой команды можно не ожидать. Главное — нейтрализовать пятерых военных. Если это штурмовики Корпорации, то я, пожалуй, возьму на себя только одного. Хорошо, что рядом космодесантник-спец. Что же делать с входным люком на корабль — он все еще закрыт, а мы уже почти подошли», — проносились мысли в голове Джона, пока он считал, сколько шагов осталось до их цели и сколько шансов у них выбраться живыми из этой переделки.
На лицах пятерых охранников корабля не было никаких эмоций — они просто держали Джона и Кэтрин на прицеле своего оружия. И явно не собирались открывать доступ на корабль.
«Какой же я дурак. Это был детский и невыполнимый план. Сейчас они дождутся уже показавшихся из леса Лукаса и Грея и расстреляют всех нас. Им даже не пришлось искать нас по лесам Тау-4, я сам вывел всех на расстрел».
Но тут случилось нечто непредвиденное. Корабельный люк открылся и оттуда буквально выбежал возбужденный человек, видимо пилот корабля, кричащий что-то несвязанное и тычащий пальцем то ли в Лукаса, то ли в его спутника.
— Сэр! Сэр! Мы нашли вас!!!
— Заткнись, идиот!
Эта реплика шедшего позади спутника Лукаса влетела в уши Джона сама собой, пока он был поглощен боем, начавшимся вместе с открытием доступа на корабль. Одновременно с касанием люка земли упал замертво первый охранник — первая жертва космодесантника-спеца. Далее Кэтрин прыгнула к остальным охранникам и просто вырвала винтовки из их рук, бросив ненужное оружие в сторону выскочившего из корабля пилота и, попав ему в голову, смогла вырубить его. Ближайший к Джону противник уже практически прицелился в Кэтрин, но Джон набросился на него и серией не самых точных, но мощных ударов вывел того из игры. Закончив со своим первым охранником, Джон оглянулся, и увидел, что бой давно выигран. Кэтрин уже собирала валявшиеся на земле винтовки и сейчас направилась перекодировать компьютер доступа к кораблю. Оставшиеся трое ученых так и застыли возле ящиков с оборудованием, не решившись вступить в бой после полного фиаско своих вооруженных друзей.
В голове Джона крутилась какая-то мысль, сейчас после боя он никак не мог сосредоточиться и поймать эту мысль за хвост.
«Почему же они открыли входной люк корабля? Это было их роковой ошибкой. Не было бы этого выбежавшего из корабля сумасшедшего пилота, стояли бы мы сейчас под прицелом малых турелей корабля. Что же заставило его пойти на это. А этот возглас „Сэр! Мы нашли вас!!!“, который мог быть адресован только одному человеку — спутнику Лукаса, никакому не пилоту Корпорации, а самому… Так. А где же он сам?»
Джон оглянулся в сторону леса, на полпути от которого он в последний раз видел своего друга и того, кто мог бы ответить на все вопросы. Лукаса не было видно, в то время как их бывший пленник бежал к дороге, ведущей за гряду холмов, и махал руками.
— Джон, — Кэтрин окликнула Джона. — Я перепрограммировала компьютер. Корабль чист. Эй, а где Лукас? Похоже, Грей напал на него. Ну сейчас я ему руки повыдергиваю!
— Стой, Кэтрин! Это ловушка! Мы не должны отходить от корабля.
— Откуда ты знаешь?
— Ложись! — интуиция не подвела Джона. От обшивки корабля, где только что стояли Джон и Кэтрин, отрикошетили несколько пуль. — Быстро в корабль!
Джон подполз к Кэтрин и заставил ее прекратить отстреливаться и скорее вбежать в корабль. Из-за холмов уже показались спешащие к только что захваченному кораблю штурмовики Корпорации. Они, видимо, находились в засаде в лесу и просто не ожидали такого стремительного развития событий. Теперь они под руководством убежавшего пленника спешили контратаковать корабль.
— Джон, а как же Лукас?!!
— Нужно скорее выбираться отсюда, пока они не применили тяжелое вооружение или взрывчатку. Видишь, там еще один отряд уже устанавливает минометы.
Кэтрин прервала скороговорку Джона, который уже закрыл входной люк и глядел в ее глаза в поисках поддержки своего решения.
— Ты прав. Бегом в рубку.
Менее чем через минуту корабль уже смог запустить двигатели и был готов к взлету. Кэтрин, занявшая место второго пилота, ловко орудовала внешними турелями корабля, так что поле вокруг него теперь было усеяно не только побежденными в рукопашной схватке охранниками, но и несколькими десятками выскочивших из-за холмов штурмовиков.
— Смотри, Джон, ты был прав. Они готовят минометы к бою, и это последняя стадия.
— Приготовься, взлетаем. — Джон окинул взглядом мониторы внешнего наблюдения и вдруг увидел лежащего на земле Лукаса. Видимо, он был оглушен и находился без сознания. По крайней мере, следов крови на его одежде не было. Тут к Лукасу подбежали штурмовики и ударами по лицу стали приводить его в чувство. Как только он очнулся, к этой компании присоединился бывший спутник Лукаса — теперь-то Джон знал, кто он на самом деле, — и приставил к его виску пистолет. Затем он повернулся к кораблю и, предполагая, что Джон и Кэтрин видят его, показал жестами, что он использует пистолет по назначению, если корабль взлетит. Рука Джона, лежащая на рычаге увеличения тяги двигателей, онемела.
Джон никогда еще не чувствовал себя хуже, чем в этот момент. Он был готов провести всю жизнь в пыточной камере «Голиафа» или на дне зыбучих песков Тау-4, но только не делать тот выбор, что ему предстоит сделать. Однако здравый смысл не подвел Джона.
«Если я дерну этот рычаг, я убью моего лучшего друга. Но иначе они все равно убьют его, а с ним еще и меня с Кэтрин».
— Джон, ты знаешь, что делать. У нас нет выбора, — рука Кэтрин мягко легла поверх его руки и помогла запустить дюзы корабля.
Сразу после отрыва корабля от поверхности послышались уже знакомые беглецам глухие хлопки с нарастающим свистом — минометчики пытались попасть во взлетающий корабль, не успев прицелиться. К счастью, удача была не на их стороне.
Предполагая, что на вооружении Корпорации могли быть и переносные ракетные комплексы, Джон вывел корабль на орбиту. А пока у них было несколько минут на исследование угнанного корабля. Это был действительно корабль класса «Искатель» — амбициозный проект инженеров, корабль длиной всего в 30 метров, способный путешествовать по Вселенной без корабля-матки. Джон стал проверять корабельные припасы и режим работы реактора, как вдруг компьютер «Искателя» сообщил ему, что обнаружено несколько стартов космических кораблей с планеты и регистрируются помехи в окружающем пространстве, свидетельствующие об открытии зон перехода в гиперпространство. Иными словами, через несколько минут на орбите Тау-4 будет не протолкнуться от кораблей Корпорации. Оставалось одно — Джон включил гиперпространственные двигатели и стал наблюдать, как перед их кораблем начала формироваться зона перехода. Это не заняло много времени, и «Искатель» нырнул в гиперпространство до того, как в том месте, где они только что находились, появились потерявшие цель самонаводящиеся ракеты дальнего боя с военных кораблей Корпорации.
«Искателю» удалось ускользнуть из раскрытой пасти Корпорации. Но удастся ли ему убежать? Этого никто не знал.
Глава 3
Вот уже неделю «Искатель» дрейфовал в гиперпространстве с заглушенным термоядерным реактором и, соответственно, с выключенными системами навигации и жизнеобеспечения. Непростое решение обесточить все необходимые системы Джон принял из соображения маскировки их корабля и невидимости его для сканеров дальнего и среднего действия. Ведь было ясно, что все корабли Корпорации сейчас рыщут по гиперпространству в надежде найти и уничтожить вырвавшийся с Тау-4 «Искатель». Теперь масштабы игры стали понятны — Корпорация не остановится ни перед чем, чтобы уничтожить их, не поскупится на любые расходы. Так что, разогнав корабль в течение нескольких часов на полном форсаже сразу после входа в гиперпространство, беглецы заглушили реактор в надежде, что их «Искатель» с уже набранной скоростью сможет отдалиться на приличное расстояние от места последней встречи с врагами.
С первых же дней полета Джон замкнулся в себе. Любых разговоров, не относящихся к их полету, он пытался избегать. Джон даже не поведал Кэтрин о том, что на протяжении последних дней под именем Джона Грея у них в плену был не кто иной, как президент Корпорации Ричард Байс. Главный виновник всех их бед, с чьего одобрения или приказания совершались все преступления Корпорации по отношению к членам геологоразведочной экспедиции, был у них в руках. И они упустили его. Да еще потеряли своего друга. Это заставило Джона уйти в тяжелую депрессию, вполне соответствующую образу жизни, доступному на затерянном в гиперпространстве обесточенном корабле.
Сейчас их с Кэтрин жизнь состояла лишь из поочередных вахт на мостике, где необходимо было следить за приближающимися навигационными опасностями по датчикам автономного питания с бортовых аккумуляторов. Так как корабль все же успел набрать приличную скорость, Джон не особо опасался, что их снесет случайным гравитационным потоком, но все же следил за мощностью сигнала с маяка одного из гиперпространственных торговых путей, по направлению к которому и было придано ускорение «Искателя». Маршрутный маяк означал место, где можно было найти ворота выхода из гиперпространства, которыми пользовались небольшие корабли, не оснащенные гиперпространственными двигателями. Теперь, когда реактор корабля был заглушен, чрезвычайно важно было не затеряться в этом совершенно пустом пространстве, переливающимся пятнисто-красными тонами.
Второй немаловажной задачей наших беглецов стало само выживание на корабле с полностью отключенными системами жизнеобеспечения. К сожалению, «Искатель» был не штатным исследовательским кораблем Корпуса для заброски экспедиций на далекие и опасные планеты, а простым малым транспортом Корпорации, поэтому Джон не нашел никакого специального оборудования для выживания в грузовых отсеках корабля. С большим трудом был найден автономный обогреватель, вероятно, попавший сюда по чистой случайности, а может, потому, что бывший капитан этого судна часто замерзал при штатных температурах на борту.
В любом случае сейчас этот генератор тепла, основанный на химической реакции, был как никогда необходим Джону и Кэтрин, начиная со второго дня их полета, когда температура в помещениях корабля стала падать и кое-где достигла минус 100 °C Теперь беглецам приходилось жить прямо в рубке корабля, которая по размерам была не больше 20 м2. Тут можно было поддержать температуру хотя бы выше 0 °C. Также на борту нашлись утепленные комбинезоны и пара спальных мешков, что помогло Джону и Кэтрин как следует выспаться во время своих отдыхов от вахт и не растрачивать сверх меры запас тепла обогревателя.
Джон по несколько раз в день надевал на себя всю найденную в кладовой одежду, а также комбинезон химической защиты с маской для головы для большей теплоизоляции, и уходил в небольшой реакторный отсек, расположенный рядом с рубкой. С каждым разом он возвращался все более обеспокоенным, но не раскрывал причин своего расстройства перед своей спутницей. Один раз он вернулся вместе с непонятно где найденной брошюрой под названием «Руководство по эксплуатации ядерного реактора кораблей типа „Искатель“ ранних серий». Но прочитать что-то в ней кроме названия так и не удалось — холод полностью заморозил бумажные страницы руководства и они крошились в мелкую пыль при попытках их перевернуть. Кэтрин понимала, что что-то идет не по плану Джона, но спрашивать о положении дел не решалась. Она видела, что он делает все, что в его силах, для того, чтобы выйти живыми из создавшейся ситуации. Корабль уже представлял собой полностью промороженный кусок металла с небольшим островком тепла на капитанском мостике. Если бы в коридорах «Искателя» было изначально больше влаги, сейчас бы там с пола росли ледяные сталагмиты, а с потолка свисали белые сталактиты. А человек, случайно прикоснувшийся к внутренней обшивке корабля голой рукой, потерял бы свою конечность навсегда.
Джон, который так давно хотел остаться с Кэтрин наедине, сейчас чувствовал себя отвратительно. Скоро ему придется признаться ей, что их шансы на выживание равны нулю. Но пока отчаиваться было нельзя, надо было просто продержаться в этом холоде как можно дольше.
На четвертый день индикатор запаса энергии обогревателя заморгал желтым светом. Запаса тепла оставалось совсем немного. Уменьшив его мощность еще в два раза, Джон просчитал, что даже теперь, когда в рубке стояла минусовая температура, обогревателя не хватит больше, чем на пару суток.
Все сложности, связанные с пребыванием на корабле, большем похожем на морозильную камеру, Кэтрин переносила с мужеством. Раны, полученные еще при побеге с «Голиафа», то есть неделю назад, уже давно полностью зажили. Теперь ее беспокоило только состояние Джона. Он уже не предпринимал попытки выходить за пределы еле обогреваемой рубки корабля. Он полностью ушел в себя и даже во время их единственного совместного времяпрепровождения — завтраков и ужинов концентратами, тогда, когда один из них сдает вахту и идет спать, а другой готовится вступить на нее, — Джон не проявлял желания общаться. И во время бодрствования он, отыскав где-то непонятно как тут оказавшуюся ветровку, накидывал на голову капюшон, закрываясь им полностью, сидел неподвижно у дальней стены, медленно вдыхая еще более или менее пригодный для дыхания холодный воздух. Казалось, он хочет разучиться дышать, оставить хоть немного кислорода для Кэтрин.
«Надо что-то сделать, — думала Кэтрин. — Если он так и будет винить себя за смерть Лукаса и остальных, все может плохо кончиться».
Перед очередным сеансом включения автономных сенсоров наблюдения за навигационной обстановкой Кэтрин встала между пультом управления и вступающим на свою вахту Джоном.
— Кэтрин, иди спать. Мой черед разговаривать с пустотой.
— Нет, Джон. Сперва ты поговоришь со мной. До включения сенсоров еще целый час.
— Ну, — тихим голосом ответил Джон, — тогда разбуди меня через час. Сейчас я не в настроении разговаривать.
Таким подавленным он еще никогда не был. Нерешительно обернувшись, он поплел в угол к своему спальному мешку.
— Черт возьми, Джон. Я не подпущу тебя к датчикам, пока мы не поговорим. Твое состояние может отрицательно повлиять на итог нашей экспедиции.
— Отрицательно повлиять на итог нашей экспедиции?!! — Джон неожиданно сорвался на крик. — Да вы, спецы, действительно как роботы. Какой итог, какой экспедиции? Все, ее нет! Еще неделю назад нас было девять человек. Теперь все, кроме нас, мертвы! Все… Стич, Дзен, старина Мэт и даже беззащитный Лукас. Он был чист и наивен как ребенок. Он мог совершить научное открытие, перевернувшее бы весь мир… да что открытие, он мог пойти и на геройский поступок. Он был честен и верен своему долгу до конца. Не то что…
— Договаривай! Не то что я? Джон, ты все еще не доверяешь мне? Я же…
— Постой, Кэтрин. Я хотел сказать… — Джон совсем осунулся и опустил голову, казалось он говорит из последних сил. — Я хотел сказать, не то что я. Дело в том, что Корпорация еще до экспедиции предложила мне сделку. Наверняка такую же, как и тебе, — деньги или крупные неприятности. Всего лишь за лояльность ко всему происходящему. Я отказался. Они не ожидали этого. Видно, так удивляли их не многие. Но все же они пригрозили, что, если я придам огласке наш разговор, они убьют и меня и моих близких. Я струсил… И… промолчал. Я думал, что тут такого. Я же никого не предал. Я отверг их грязные предложения и просто промолчал. Как говорится, изобразил легкий приступ склероза. Как часто так бывает. Идешь себе по жизни, у тебя хорошее настроение, не пусто в кармане, и вдруг ты видишь то, чего совсем не хотелось бы. Совесть требует, чтобы ты разоблачил мерзавцев, помешал избиению слабых, но тело вдруг охватывает страх, и ты молчишь. Переходишь на другую сторону улицы. А самое главное то, что потом ты думаешь, что ты же не мерзавец и не подонок. Просто законопослушный гражданин, не заметивший ничего, о чем надо трезвонить на каждом углу. Пусть кто-то другой поднимет шум, встанет под удар, а ты сразу же прибежишь на помощь… Вот такая я сволочь, Кэтрин. И поэтому мне больно…
Джон сел на пол у стены и два кристаллика слез упали на пол, сразу же превратившись в лед.
— Джон, ты не трус. Ты доказал это. Просто ты был бессилен против Корпорации в рамках общества. Ты ничего не мог сделать, но в конце концов сделал.
— Знаешь, Кэтрин, ведь чувство вины это не единственное, что гложет меня сейчас. Есть более сильное чувство. Это чувство ненависти. Я ненавижу всех продажных тварей, которые позволяют мерзавцам творить их подлости. Всех прихвостней Корпорации, чиновников, а самое главное президента Корпорации — Ричарда Байса. Как жаль, что я не убил этого серого кардинала, пока он был у нас в руках. Как я мог быть таким болваном…
— Что? Серый кардинал у нас в руках? Ты хочешь сказать, что пленник с «Голиафа» Грей был на самом деле президентом Корпорации?!!
— Да, я понял это только после того, как он улизнул от нас, взяв в заложники Лукаса… Я видел не раз его в информационных передачах, но узнал только когда предположил, что это мог быть он. Проклятая косметическая хирургия… Да и все остальное сходится. Во-первых, он был на «Голиафе» во время проведения одной из деликатных и важных миссий для Корпорации, жил там в одной из самых шикарных кают в двух шагах от адмиральского звездолета. Во-вторых, ранившие тебя штурмовики искали не нас, а как раз эвакуировали его с «Голиафа», взбудораженного нашим побегом. В-третьих, мы же помним все его высокопарные и напыщенные разговоры о Корпорации и окружающем ее мире придурков. И самое главное тот факт, что обезумевший пилот с «Искателя» открыл люк корабля как раз в нужный для нас момент, увидев разыскиваемого всеми силами человечества своего президента, помог мне догадаться об истинном лице нашего пленника. И наконец, кстати, ты этого не знала, это по его вине я остался на тонувшем корабле на Тау-4. Надо было рассказать тебе про это сразу.
— Это уж точно. Это ж надо, какая у него выдержка. По его приказу уничтожили нашу экспедицию, а он так высокомерно держался с нами.
— Да, выдержка или просто отсутствие совести. Хорошо, что я сохранил перстень, который он обронил на звездолете. Теперь есть повод еще раз наведаться к нему и вернуть утраченное. Я ему кольцо, он мне расплату за содеянное — свою жизнь!
— Да, Джон, только успокойся. Ты неважно выглядишь, а ненависть не самый лучший стимул для выживания.
Действительно, Кэтрин и не подозревала, как плохо обстоят дела со здоровьем у Джона. Последние сутки в пути при минусовой температуре не прошли бесследно. Джон дышал отрывисто и часто, но было видно, что даже этого объема кислорода его легким не хватало. Уже сформировавшиеся борода и усы мешали увидеть бледно-серый оттенок его лица.
— Да, ты права, милая Кэт. Но это еще не все… Видишь ли, из-за всех этих событий я совершил непростительную ошибку. Я заглушил реактор, не изучив его характеристики. Дело в том, что тут стоит реактор ранних серий «Искателя»…
— Это значит…
— Да, мы не сможем запустить его самостоятельно. Надежда лишь на то, что мы наткнемся на торговый караван с судном, имеющим гравитационный луч или другое спасательное оборудование. Прости меня, Кэтрин. Я, наверное, скоро потеряю сознание… Тут в последние дни очень холодно. Я сохранил для тебя запас энергии нашего обогревателя. Ты ведь космодесантник-спец — продержишься еще как минимум два дня. А там «Искатель» уже будет у гиперпространственных ворот торгового маршрута и есть очень хорошие шансы… Жаль, что так вышло. И я не успел сказать, что… я тебя…
Тут голова Джона упала набок, и лишь крохотные облака пара, исходящие из его ноздрей, показывали, что он еще жив. Только сейчас Кэтрин поняла, чего стоили ее спутнику эти дни, проведенные на замороженном капитанском мостике «Искателя». Даже ей, космодесантнику-спецу, уже было трудно дышать и двигаться, а тело дрожало от холода. Чего же говорить о простом человеке, не запрограммированном на генетическом уровне на преодоление любых неблагоприятных условий. Да, он не включал обогреватель на полную мощность, чтобы дать ей шанс на спасение. В груди Кэтрин пробудилось непонятное ей чувство, давно не дававшее ей покоя. Теперь же оно полностью завладело ей. Она знала название этого чувства — любовь.
Как это понятие было далеко от солдат, созданных генетическим путем. Вообще генные инженеры славно потрудились над спецами военными. Их не только снабдили такими полезными боевыми качествами, как реакция, сила, быстрота, смелость и послушание. Также их постарались лишить сентиментальности, страха, потребности в самоанализе и познании мира. Однако дальше этого создатели проекта «Кузница» пойти не могли: при высокой степени модификации будущие солдаты не отличались сообразительностью и грамотной инициативой в бою, что делало их похожими на военных киборгов, способных без оглядки целым взводом пойти сквозь минное поле. Являясь по сути дела такими же людьми как все остальные, просто с улучшенными боевыми навыками, космодесантники-спецы воспитывались так, чтобы их чувства никогда не давали о себе знать. Оно и понятно, эмоции это последнее, что нужно на поле боя.
И вот Кэтрин в полной мере стала человеком — она поняла, что любит Джона. Своего друга, который сейчас медленно умирает от холода. Первым делом она решительно направилась к обогревателю и запрограммировала его на обеспечение комнатной температуры — пусть уж лучше они продержатся не больше половины суток, но зато вместе. Теперь надо было согреть Джона. Курс выживания в разных климатических условиях был усвоен Кэтрин еще в начальной военной школе — она сняла куртку с себя и с Джона и забралась с ним в спальный мешок. Уже через несколько минут воздух в рубке согрелся до почти комнатной температуры, а индикатор обогревателя показал, что теперь он практически разряжен и будет поддерживать минимальную мощность еще в течение нескольких часов.
Но это уже не волновало Кэтрин. Приятная дрожь прошла по ее телу. Ее губы неумело прижались к губам Джона. И он пришел в себя и ответил на этот поцелуй. От нежных прикосновений Кэтрин он все больше оживал и отвечал на ее ласки. Оставшееся время для обоих превратилось в вечность и теперь ничто не могло остановить влюбленных. Джон был еще довольно слаб, и Кэтрин все делала сама. Любовь и осознание скорой смерти сделали их страсть безграничной…
Вот уже прошло несколько часов. Тихим звуком оповестил конец своей работы генератор тепла. Джон и Кэтрин так и не вылезали из спального мешка, стараясь сохранить оставшееся тепло и понимая мизерность шансов отыскать какое-либо судно при включении и без того разряженных навигационных приборов. Затерянные в космосе предавались любви. В очередной раз стройное тело Кэтрин двигалось с все нарастающей скоростью. В момент наивысшей страсти Кэтрин показалось, что сам корабль содрогнулся в экстазе вместе с ней…
Вот и все… Темнота. У ручных фонарей и слабо мерцающих индикаторов на панели управления кораблем закончился заряд. Теперь ждать недолго…
— Джон, я люблю тебя, — Кэтрин полностью оделась, на чем настоял уже тоже одевшийся и теперь выглядевший гораздо лучше Джон.
— Я тебя тоже люблю, Кэтрин.
Не успел он договорить, как вдруг рубка осветилась белым светом, все до этого спящие приборы подали признаки жизни: весело затрещали датчики системы жизнеобеспечения корабля, залились трелями навигационные приборы, мерно загудела основная климатическая система.
— Не может быть!
Джон впоследствии мог поклясться, что, произнося эти слова, Кэтрин никогда еще не выглядела более растерянной.
— Не бойся, Кэти. Ты не сошла с ума. Любовь, конечно же, великая сила, которая может осветить жизненный путь, но, боюсь, причиной этого всплеска энергии нашего корабля служит лишь то, что «Искатель» уже на борту какого-то крупного космического объекта. Помнишь то подрагивание корабля полчаса назад? Это нас, вероятно, захватывал гравитационный луч. Мы ничего не видели через обзорный иллюминатор потому, что нас накрыли графитовой сетью, да мы и не особенно наблюдали за происходящим.
— Ты так спокоен?
— Я думаю, что это не корабль Корпорации. Они бы в плен нас не брали, а уничтожили бы вместе с кораблем. Да и гравитационный луч у них помощнее, чем у наших, будем надеяться, спасителей, которые тянули нас целых полчаса. Наконец, Корпорация не облепляла бы нас графитовой сеткой — кому бы мы стали сообщать по рации о ее проделках? Это кто-то другой…
— Возможно, нам повезло и это правительственный корабль, военный патруль или торговец.
— На это я бы тоже не рассчитывал…
Джон и Кэтрин уже в полном снаряжении и боевой готовности стояли у входа на корабль, когда, как бы в доказательство правоты Джона, разрезанный плазменной горелкой входной люк в рубку рухнул, и под громкие ругательства на борт взошел человек, по одежде которого без труда читалось его призвание — гроза торгового флота — космический пират. И на этот раз самый что ни на есть настоящий.
Глава 4
Вообще космическое пиратство с самого своего появления было не таким и прибыльным делом. Для космического разбоя нужны были и быстроходные космические корабли, и новейшие приборы навигации и маскировки, и сотни бесстрашных молодцов, способных идти на абордаж торговых транспортов даже с консервным ножом.
Что касается материальных компонентов, то они доставались пирату от двух источников. Первым естественно было использование уже захваченных кораблей, а вторым была коррупция. Именно из-за нее предназначенные на утилизацию бывшие военные корабли и новейшее оборудование со склада вдруг обнаруживались в другой точке космического пространства в весьма недвусмысленных обстоятельствах, а именно участвуя в пиратских набегах. Такая ситуация, когда правительство Земли явно не могло контролировать обстановку в космосе, а крупным компаниям и корпорациям разрешалось иметь свой военный флот, свои службы безопасности, то есть фактически свои армии, не могла остановить пиратство, по причине разобщенности сил правопорядка. Молодые же люди, которые видели, как за копейку могли продаваться их идеалы, как чиновники закрывали глаза на преступления богатеев, от безысходности шли в пираты.
Было время, когда коррупции на Земле не было. Прежде всего, ее не было тогда, когда еще не были изобретены деньги. Хотя и тогда люди, не обремененные совестью, могли договориться о чем-либо с вождем племени с выгодой для себя и убытком для общества. Потом появились деньги, и рассуждения о морали отошли в поле чисто религиозных понятий. Коррупцию смогли временно победить только в середине XXI столетия. Так получилось, что в одной из крупнейших на Земле стран на выборах в президенты выиграл молодой ученый. До этого он получил Нобелевскую премию в области физики за открытия, приблизившие науку к пониманию гиперпространственных прыжков в космосе. Так что он был в зените славы у себя на родине, а тогдашний президент страны, пробывший у власти уже восемь лет, так и не добился обещанной победы над преступностью и бандитизмом. Поэтому на выборах народ решил, что пусть лучше этот физик поруководит страной, лучше молодой и неопытный, в таком грязном деле, как политика, человек, чем матерый хапуга. Ведь устоявшееся на тот момент времени убеждение, что во власть лучше пускать уже богатых и обеспеченных людей, оказалось несостоятельным. Денег никогда не бывает достаточно, и новоиспеченные политики, успевшие нахапать денег и до государственной службы, начинали грабить страну с еще большим рвением.
А этот простачок был не так-то прост. Запершись у себя в кабинете на пару недель, на что никто и не обратил внимания — все думали, что новичок празднует победу, — новый президент создал проект о замене обычных денег на так называемые электронные кредиты. В стране постепенно изымались бумажные банкноты и заменялись государственными банковскими счетами. Особенностью кредитов было то, что на них нельзя было приобрести ничего незаконного или оплатить никакую сомнительную услугу. Сперва народ роптал, что это вмешательство в частную жизнь людей и лучше бы у власти был какой-нибудь старый пень, не мешающий жить остальным. Но не прошло и месяца, как государство было не узнать. Преступность практически исчезла. Исчезли заказные убийства, кражи, разбойные нападения, коррупция и наркомафия. Суды стали провозглашать справедливые решения, чиновники заработали на благо государства, а значит, на благо всех. Темпы экономического развития страны не могли не впечатлить мировую общественность, и Межконтинентальные корпорации почувствовали себя в опасности. Они провели хитроумный маневр, после которого кредиты стали общей валютой всей Земли, но государство уже не контролировало их циркуляцию, они перестали являться инструментом справедливого распределения благ. Всех стал интересовать только свой кошелек и ничто другое. Добропорядочным людям осталось только вспоминать прошедший короткий период в истории своей страны как светлый сон. Те, кто не мог вернуться к старой жизни, подались в пиратство, ведь к концу XXI века уже существовало транспортное сообщение между планетами Солнечной системы. Но эта лишь одна из версий образования космического пиратства, почерпнутая Джоном из учебников истории.
И вот теперь и Джону с Кэтрин выпала честь познакомиться с космическими пиратами не по учебнику, а вживую.
«Ну что ж, — подумал Джон, вспоминая историю возникновения космического пиратства. — И если считать, что при встрече с кораблями Корпорации или подкупленными Корпорацией кораблями Космофлота мы были бы уже кучкой осколков в космосе, возможно, встреча с этими джентльменами удачи не так и плоха».
Вошедший на борт пират мог бы смело сниматься в кино, играя там самого себя, — более колоритного головореза не смогла бы получить никакая кинокомпания. Ростом под два метра с густой рыжей бородой и шевелюрой, огромными мускулистыми руками и мясистым телом пират словно сошел со страниц давних романов о морских пиратах Земли. Одет он был довольно странно. Кожаные шорты едва закрывали его большие бедра, тяжелые военные ботинки казались на нем легкими кроссовками, а кожаная жилетка с вышитыми черепами дополняла портрет работника ножа и топора. В руке пирата был полностью умещающийся в его ладони тяжелый бластер.
Сразу за своим предводителем на борт стали вбегать другие пираты с более обычной для глаза комплексией. Одеты они были так, как будто действительно прибежали с берегов тропического моря, — некоторые были в майках, некоторые только в штанах или шортах. И самое главное, все они были неплохо вооружены самыми разнообразными образцами стрелкового оружия. Джон был рад, что они с Кэтрин не стали доставать припрятанные в углу винтовки для отражения штурма, ибо это мероприятие закончилось бы однозначно не в пользу защищающихся. Самый колоритный центральный персонаж отдавал распоряжения.
— А ну-ка, хлопцы, пошукайте тут везде. Этих не трогайте — они мои! — прокричал рыжебородый гигант, пряча свой бластер в кобуру, но тут же доставая из ножен короткий, широкий и острый вибронож. — Ну что, гниды, ищете еще одну планетку для разорения или собираете дань с колоний? Выбирайте, кого мне кончить первым!
Джон понял одно — тут дракой не поможешь. Сперва берем под локоть Кэтрин, а то она может не выдержать и разбить черепа нескольких захватчиков, уже чувствующих себя тут как дома. Тут нужна дипломатия.
— Я Джон Лайт, инженер и начальник экспедиции Геологоразведочного корпуса. Со мной Кэтрин Иванова. Она здесь ни при чем. Отпустите ее. Итак, с кем мне выпала честь драться?
Джон выступил вперед, но все же явно осознавал мизерность своих шансов на победу в бою после четырехдневного пребывания по сути дела в морозильной камере.
— Я Большой Мак, гроза здешних торговых путей. А особенно приспешников Корпорации. Как видишь, я не прикрываюсь такой порядочной организацией, как Корпус, чтобы отсрочить себе смерть.
Джон уже чувствовал дыхание приближающегося противника, который, судя по всему, явно уже принял с утра на грудь чего-то покрепче, чем кофе. Времени оставалось совсем мало. Надо было бы попытаться спасти свои жизни, но что сказать, когда успеваешь произнести лишь одну фразу. А еще надо расстегнуть рукава куртки, чтобы успеть снять ее перед первым выпадом вооруженного соперника и суметь защититься ею от виброножа пирата, и по возможности выбить его. Но все же что-то не сходится. Кажется, пират ненавидит Корпорацию и видит в них ее агентов.
— Я действительно инженер Корпуса. Мы угнали этот корабль у Корпорации с Тау-4. Они нас преследуют. Они уничтожили всю экспедицию.
— Сто тысяч чертей мне в бороду… Если ты врешь, я лично спущу с тебя шкуру, живьем. Эй, боцман, что нашли?
Один из пиратов молниеносно отрапортовал:
— Как мы и думали. Стандартный «Искатель» Корпорации, замаскированный под рабочую лошадку Корпуса. Из экипажа только эти двое. Реактор заглушен, так что непонятно, как они выжили здесь. По показаниям приборов корабль действительно был на Тау-4. Груза нет. И вообще ничего ценного нет. Так что…
— Цыц! Выводы здесь делаю я. А если мозг давит на черепную коробку, могу помочь… — буйный смех остальных пиратов стал сотрясать палубу, пока главарь вкладывал только что продемонстрированный боцману вибронож в ножны. Прищурясь, он достал из шортов мини-сканер и протянул его Джону.
— Сюда палец, сюда смотреть.
Что бы ни случилось дальше, по крайней мере, увесистый тесачок был уже убран. Джон приложил большой палец к сканеру и провел прибором напротив своего глаза. Сканер пропищал что-то об успешной идентификации и высветил зеленый сигнал.
— Джон Лайт! Великий борец за правду! Так вот ты какой. Ну, здравствуй, друг! — великан даже не стал возиться с возвратившимся ему сканером и просто отбросил его в сторону. Он бросился обнимать полностью растерявшегося Джона, по-дружески похлопывая его по спине, да с такой силой, что последний все еще не был уверен, жест ли это доброй воли или новый вид единоборств.
Глава 5
— Присаживайтесь, пожалуйста, — предводитель пиратов жестом показал своим гостям на шикарные стулья у большого деревянного стола.
Сейчас Джон с Кэтрин находились на борту огромного пиратского корабля, захватившего их «Искатель». После того как выяснилась их личность, отношение к ним кардинальным образом поменялось. Все это было крайне неожиданно. Джон все еще был удивлен тем, что они не только остались живы, но и им оказывалось гостеприимство. Хотя последние дни должны были уже отучить его чему бы то ни было удивляться.
От средств массовой информации Джон был наслышан о самом дерзком и бесстрашном пирате этой части Галактики — Большом Маке. Джон не знал, что означало это прозвище, достаточно было того, что звучало оно довольно угрожающе. Судя по тому, что говорилось в средствах массовой информации об обладателе этого имени, они с Кэтрин уже должны были болтаться в открытом космос без скафандра. И это в лучшем случае…
На самом же деле после нескольких инъекций лекарств, необходимых Джону после легкой травмы легких от проведенных в холоде дней, пират пригласил их к себе в каюту, где обещал накормить их ужином и рассказать о дальнейших планах по отношению к ним. Предложение было не отклонено. Во-первых, особого выбора у Джона с Кэтрин и не было, а во-вторых, проснувшееся после событий этого дня чувство голода давало о себе знать.
Кое-кто из пиратов казалось так же, как и Джон с Кэтрин, были удивлены и возмущены таким поворотом дел, но суровый рыжебородый предводитель поставил на место выскочек такими крепкими словами, что даже докеры дальних колоний закрыли бы уши, дабы спасти себя от этого трехступенчатого мата. И вообще во время шествия к каюте походка и взгляд капитана корабля говорили, что их обладателю, как говорится, убить человека что почесаться, и что следует бояться и уважать его. Зайдя же в каюту и закрыв дверь, капитан совершенно преобразился: сквозь густую рыжею шевелюру смотрели уже понимающие и проницательные глаза, выражение лица пирата вообще стало каким-то… добрым. Он снял черную жилетку и надел клетчатую байковую рубашку, став теперь похожим на какого-то крестьянина из прошлого Земли.
Убранство капитанской каюты было непривычно для Джона, а тем более для Кэтрин — каюта больше напоминала гостиную в одном из уже редко встречающихся деревенских домов на Земле, чем помещение на космическом корабле. Стены были обиты каким-то материалом приятного светло-оранжевого цвета, иллюминаторы зашторены, а на полу лежал настоящий ковер. Свет в комнате был не ярко-белым, как к этому привыкли гости, а каким-то приглушенным и мягким. В общем, внезапно попав сюда, человек ни за что бы не догадался, что он в одном из помещений инженерного космического объекта. На одной из стен висела репродукция картины «Девятый вал».
— Это Айвазовский. Мой любимый художник. Да вы садитесь, дорогие гости, — неожиданно добрым и спокойным голосом произнес хозяин каюты. — О… не удивляйтесь так. Это для команды я гнусный убийца и подлый пират, а тут я не могу отказать себе в удовольствии побыть самим собой. Представлюсь по-настоящему. Эван Маккэнди, доктор философских наук, действительный член Академии Наук Земли… Но впрочем, теперь это ничего не значит. Теперь я так называемый пират…
Джон не мог поверить в происходящее:
— Ваша фамилия Маккэнди? Хотя что я спрашиваю, вы вылитый капитан космодесантников Мэтью Маккэнди.
— Вы знаете моего брата?!!
— Мы знали его… — подчеркивая глагол в прошедшем времени, произнес Джон и опустил глаза. — Две недели назад один из шпионов Корпорации в нашей экспедиции убил Мэта. Нам очень жаль, поверь.
— Как его имя?
— Это неважно. Из-за того человека погибли практически все члены нашего отряда — Кэтрин расправилась с ним на следующий день.
— Кэтрин, жаль, что в тот момент на вашем месте не оказался я. Но все равно спасибо, что отомстили за моего старшего брата. Хотя он и не знал о моем существовании, я наблюдал за его карьерой и восхищался его умением оставаться верным своей совести даже в убивающей индивидуальность системе вооруженных сил Земли.
— Он был мне как отец и на моем месте в тот момент не мог оказаться никто другой.
Джон решил поменять тему разговора, дабы освоиться в своем новом статусе гостей.
— Капитан Маккэнди, ответьте на такой вопрос. — Джон почувствовал, как трудно Кэтрин привыкнуть к тому, что этим именем теперь зовется совсем не знакомый ей человек, но называть капитана пиратов Большим Маком или как-то еще было глупо, да и неуважительно по отношению к его статусу и возрасту. — Как вы оказались в столь подходящее время в столь подходящем месте? Еще немного и нас бы заморозило в объятиях нашего обесточенного корабля.
— Мы уже трое суток крутимся вокруг Тау-4 и ближайших от нее зон перехода. Мы поймали ваш сигнал о помощи ровно неделю назад, когда вы сообщали, что сбежали с флагмана Корпорации на каком-то адмиральском звездолете. Непонятно только, как вы оказались на корабле класса «Искатель», да как вы вообще смогли улизнуть от Корпорации? Хотя теперь я понимаю — вы каким-то образом смогли угнать корабль с Тау-4, а чтобы вас не выследили, вы отключили все энергосистемы корабля. Все ясно, кроме одного: как же вы выжили в холоде космоса?
Джон все еще не мог понять, насколько искренен был с ними пират, отвечая о случайной встрече их кораблей на задворках гиперпространства, но тут стук в дверь прервал размышления вслух рыжебородого капитана.
— Кого там еще черти принесли? — прокричал хозяин каюты.
В комнату вошли два таких же головореза, что недавно ворвались на «Искатель», но сомнительной чистоты белые передники, надетые на довольно упитанные тела, и их пухлые щеки указывали на здешнюю специализацию вошедших людей. В руках поваров были большие подносы с ароматными и еще дымящимися от жара печи яствами, которые незамедлительно очутились рядом с проголодавшимися Джоном и Кэтрин.
— Ну, что встали, тыловые крысы? Идите и передайте коку, что если гостям не понравится его стряпня…
Работники камбуза, несмотря на свою комплексию, проявили необычайную прыткость, и дверь за ними закрылась раньше, чем капитан смог закончить свою фразу.
— Приятного аппетита. Ешьте и не бойтесь, — и вот капитан опять кроток как овечка.
Джон взял и попробовал угощение. После всех испытаний, которые он прошел, суп показался ему великолепным. Кэтрин сидела на стуле прямо и не собиралась притрагиваться к еде.
— Кэтрин, я думаю если бы нас хотели убить, то наши тела давно уже успели бы остыть, и никто бы не доводил дело до отравления пищи, — Джон хотел снять напряжение и перевести рефлексы своей спутницы из боевого положения в дежурное.
Рыжебородый капитан сел напротив них для того, чтобы продолжить свою историю.
— Вам абсолютно нечего бояться. Я ваш союзник. Вы знаете поговорку: «Враг моего врага — мой друг»? Так вот, мой враг — Корпорация разработки полезных ископаемых. Как я знаю из перехваченных переговоров, вы ее враг номер один. Следовательно, вы мой друг.
Джон обдумывал сказанное пиратом — да уж, не большая честь быть другом пирата, да еще, судя по его часто меняющемуся поведению, и слегка сумасшедшего.
— Не делайте поспешных выводов! — собеседник Джона продемонстрировал свою проницательность, угадав его мысли. Интересно, что же расскажет этот таинственный злодей.
Тем временем капитан корабля достал из внутреннего кармана своей жилетки курительную трубку, предмет, запрещенный на всех космических объектах.
— Я закурю, с вашего позволения. Вы знаете, освоенный мной курс физиогномики — тут в гиперпространстве пока ждешь подходящей цели, есть столько свободного времени для изучения всего чего угодно, — позволяет мне сделать следующие утверждения: а) вы не доверяете мне, б) считаете меня старым шизофреником и в) вообще не хотели бы иметь со мной никаких дел. Начнем с первого: все, что говориться обо мне и пишется в официальных источниках информации, — сплошная клевета. Я и моя команда не имеет на своем счету ни одной невинной жертвы. Мы нападаем только на транспорты Корпорации, которые, по сути дела, обкрадывают население колоний. Добычу мы возвращаем угнетенным колонистам, постоянно подвергающихся поборам чиновников и торговцев.
— Ага, — не без доли иронии подытожил Джон, — так вы, оказывается, местный Робин Гуд. Ну, предположим. А разве есть толк в ваших действиях? Что-то может измениться? Ведь чтобы решить проблему колоний, нужен системный подход. А вы лишь дискредитируете хорошие цели непозволительными методами.
— Как у вас все гладко получается. Нужен системный подход… Цель, средства… Так вы, теоретики и философы, со своими светлыми идеями и сидите на одном месте, ничего не предпринимая. Даже хорошо, что Корпорация смогла расшевелить хоть тебя, Джон Лайт, а то бы ваши взгляды так и остались бы только темой для разговора за вечерним чаем в доме престарелых. Для того чтобы что-то изменить, надо не рассуждать, а делать. Вот уже тридцать лет идут разговоры о монополизации экономики, возможности захвата власти денежными мешками, обогатившимися на доблестном труде колонистов, и так далее. И что? Ровным счетом ничего. Сотрясание воздуха. Увеличение энтропии Вселенной. А сейчас мы с грузом необходимых лекарств идем в Кант-Сити, это колония на одном из спутников планеты звезды под названием Знание. Мы сможем спасти несколько тысяч жизней от местной лихорадки. И какая разница после этого, где мы достали этот груз? Уж родители спасенных детей точно не будут интересоваться законностью приобретения нами этого дорогого лекарства, которое они бы не смогли получить как-то иначе.
— Но чтобы спасти эти жизни, вы отняли другие.
— Ну что вы, абсолютно нет. Захваченные с транспорта лекарства шли на склад. Медицинские компании предпочитают не выбрасывать на рынок сразу много лекарства, чтобы не обрушить цены. Вот простой крестьянин или шахтер из Кант-Сити и не может приобрести его. Вы не удовлетворены ответом? А-а, вас, наверное, интересует участь экипажей транспортов. Ну тут тоже не стоит волноваться. Пресса, с известно чьей подачи, изобразила меня таким страшным монстром, что все транспортники сдаются без боя по причине полуобморочного состояния их экипажа при виде моей «Бригантины». Да, так называется мой корабль. Это старое название одного из видов деревянных кораблей, которые ходили по волнам океанов еще матушки-Земли давным-давно.
К этому времени Джон уже съел весь суп и с еще большим аппетитом принялся за второе блюдо. Кэтрин же только взялась за ложку.
— Да, я отвлекся. Так вот, в отличие от пиратов Земли из прошлого, у нас жертв нет. Экипажи захваченных судов в полном составе продолжают свой путь в точку назначения просто с облегченными трюмами. Все возвращаются домой.
Джон внимательно слушал и теперь отвлекся от еды и посмотрел в глаза рассказчику. Спрашивать было необязательно — проницательный пират угадал сомнения Джона и пояснил:
— Да, не все возвращаются обратно. Единицы остаются у нас. Они добровольно становятся частью команды. Кто-то видит, чем мы занимаемся, и пробудившаяся совесть советует ему остаться и помогать нам. Кто-то ищет романтики, оставив прагматичную и скучную жизнь в прошлом. А кто-то и ошибается в своем выборе…
Капитан опустил глаза, и было заметно, что сейчас речь пойдет не о самом приятном в организации команды «Бригантины»:
— К сожалению, добросовестных людей в команде не больше половины. Добросовестных в прямом смысле этого слова, а не исполнительных. Есть в команде и настоящие пираты. Настоящие головорезы и бандиты. Вот почему я и веду себя так различно — на виду и наедине с избранными людьми. Команду приходится держать в страхе или я рискую потерять контроль над ситуацией. Ведь на корабле должен быть только один капитан.
Джон поймал себя на мысли, что длинный монолог капитана был настолько интересен, что слушался на одном дыхании. А тем временем с едой было почти покончено, рассказчик уже выбивал остатки табака из трубки, как бы давая понять, что теперь он готов ответить на их вопросы.
— Вы, наверное, в начале своей карьеры преподавали литературу в школе? Знаете, там, Стивенсон… ну и так далее.
Джон достиг своей цели — капитан был абсолютно сбит с толку таким неожиданным вопросом. Так и было задумано — лучший способ узнать, искренен ли человек, это выбить его из психологической колеи разговора, импровизировать.
Пират выглядел удивленным ровно настолько, насколько и должен был быть удивлен этим странным вопросом.
— Вы, кстати, единственный человек, который сразу угадал мою первую профессию. Надеюсь, не надо вам объяснять о необходимости держать ее в тайне от команды?
— Наверное, сложно жить такой жизнью: в каюте вы можете быть самим собой, а на виду у экипажа должны быть жестоким лидером? — закончив с едой, включилась в разговор Кэтрин.
— Это единственный способ держать их в узде. И предвосхищая вопрос вашего скептически настроенного друга, скажу сразу — нет, в школьном драмкружке я не играл, — улыбка пирата сразу передалась и его собеседникам, которые поняли, что улыбаются в первый раз за последние дни.
— Ну хорошо. — Кэтрин решила спросить главное: — Что с нами будет теперь?
Улыбки спали с лиц собеседников.
— Я понимаю, что вы перенесли очень многое. И даже теперь вам не верится, что вы в относительной безопасности. Вы боролись с Корпорацией, с порочной системой. Вы, конечно, можете уйти, скрыться, но я думаю, вам следует продолжить борьбу. И я вам помогу. Что вы решите?
Кэтрин перевела взгляд на Джона. Не только привитая с детства субординация, ведь Джон по-прежнему оставался командиром их отряда из двух человек, но и полное доверие к этому человеку сейчас определял ее выбор — она поступит так, как скажет Джон.
— Мы действительно очень устали. Неплохо было бы нам выделить каюту и время поспать. Правда, скорее всего мы отклоним ваше предложение.
Капитан пиратов выглядел обескураженным.
— Как это?.. Я думал, вы все-таки бойцы… Жаль, очень жаль. Что ж, подумайте еще. Ваша каюта ждет вас. Я подумал, что вы не захотите разлучаться в незнакомом месте. В одной каюте вам будет комфортно?
— Конечно. После путешествия в холодильной камере нам и в здешней кладовке будет уютно. У вас очень тепло. Даже слишком…
Пират пригласил гостей проследовать за ним. Они вышли из уютной каюты и пошли по замысловатым коридорам приютившего их корабля.
— Да-да… Дело в том, что наш термоядерный реактор собран практически вручную и имеет один недостаток — он плохо теплоизолирован. А корпус корабля, в свою очередь, теплоизолирован очень хорошо. Эта маскировочная экранизация от радаров военных кораблей не выпускает и калории тепла в космос. Вот и ходим полураздетые, как папуасы.
Значения последнего слова Джон не знал, наверное, это какой-то старый термин. Уточнять не было никакого желания — они уже дошли до каюты, и теперь их уставшие тела требовали только отдыха.
— Надеюсь, вам тут будет уютно. Извиняюсь за то, что не смог поселить вас вблизи от кают офицерского состава, но это самая удобная каюта на этой палубе. Ближе к себе я вас устроить не могу — команда начнет роптать. Ну вот и пришли. Обязательно закройте замок со своей стороны и не впускайте никого кроме меня. Помните — вы на пиратском корабле. Отдыхайте.
Капитан вышел за дверь, и Кэтрин сразу же, как было сказано, закрыла замок. Выделенное им помещение напоминало обыкновенную пассажирскую каюту — двухъярусная кровать у дальней стены, дверь, ведущая в собственный санузел, стол с диваном и креслом. Большего комфорта нашим странникам было и не надо. Ведь последние сутки на замерзшем в объятиях космоса «Искателе» они не могли себе позволить роскоши заснуть — был реальный шанс замерзнуть и не проснуться.
Кэтрин по привычке без труда вскочила на верхнюю полку кровати и уже перед сном спросила у Джона:
— Что же мы будем делать? Я тоже не доверяю этому пирату, но что нам делать дальше?
Джон лег на кровать, обняв подушку обеими руками, с блаженством опустил на нее голову и, медленно засыпая, ответил:
— Ну что ты, дорогая. Это в тебе говорит твоя генетическая программа космодесантника. Ты и не должна верить пирату. А я ему верю. Просто в последнее время я перестал это делать без должной проверки. Надеюсь, он не подумал, что я слишком груб, но во время разговора, судя по его мимике, тону голоса — он не врал. Настоящий благородный пират. Помнишь, как он расстроился, когда узнал, что мы вроде как не с ним? — уже полусонным мямлил что-то Джон. — Но он… не давил на нас. Я просто проверял… Завтра…
Чары Морфея завладели сознанием Джона, которому просто необходимы были несколько часов здорового сна.
«Эх, штатские. Заснуть на полуслове, — подумала Кэтрин, — везет же им. Ладно, отбой».
Кэтрин тоже заснула, натренировавшаяся делать это только по своему прямому приказу. Завтра предстоял интересный день. Что ждет их на борту этого странного корабля?
