Величайшая из страстей, которая порождает все остальные, — гордость. Как невозможно сказать, что такое смирение, дать ему определение, так и трудно, если не невозможно, дать определение гордости. Что такое гордость?

Каждый раз, когда мы хотим что-либо сказать о ней, мы обращаемся к отцам, давшим описание ее признаков. Они рассматривают гордость как причину всех падений, корень и порождение всякого зла. В Писании говорится, что Бог противится гордым. Может быть, это один из исключительных случаев, когда Бог выглядит таким жестоким. Он не только не благославляет гордого, не только не содействует ему, не просто его оставляет, но и противится ему. Что значит «противиться»? Это означает стоять перед кем-то и толкать его назад, не позволять ему идти вперед, то есть бороться с ним. Подумайте, как это мучительно, когда Бог борется с нами, когда Бог противится нам!

Бог противится гордости. Бог против горделивых. Он стоит перед ними и не дает им идти вперед. Почему? Можно сказать «от злобы», но неужели Бог чувствует Себя задетым? Нет. А потому что наша гордость, то есть наш эгоизм, к сожалению, нельзя исцелить, если не сокрушить его. Его нужно сломать. Это подобно камню, который, что бы ты с ним ни делал, не умягчается, — можешь его поливать, гладить, просить. Камень нужно разбить. Когда он разлетится на маленькие кусочки, тогда разрушится. И гордый человек не исцеляется, его можно лишь разбить. Тогда Бог встает перед ним и противопоставляет Себя ему, чтобы разбить его надменный дух, чтобы он опомнился, пришел в себя и понял, что с ним происходит.

Перед изучением страсти гордости сперва посмотрим, как она действовала, прежде чем превратиться в страсть. Другими словами, какими мы были, когда Бог нас создал. Да, действительно, по природе мы гордые существа, но в хорошем смысле этого слова, ибо Бог создал нас властелинами. Он сделал нас Своими сынами, дал нам возможность властвовать над всей природой. Он создал весь этот мир и дал его нам в руки, сделал человека царем творения. Мы сотворены быть царями, мы созданы свободными, мы не являемся ничьими рабами. Следовательно, в той свободе, которой мы обладаем, и в положении, которое занимаем в природе, мы имеем то господство и тот уют, которые нам дал наш Творец.

И тем не менее все изменилось. Человек потерял ту красоту, которую дал ему Бог. Это прекрасное изначальное состояние было искажено и превратилось в гордость и эгоизм, которые буквально убивают человека. Гордый человек — самый несчастный человек на свете. Гордый человек не может никого ни порадовать, ни полюбить, ни принять. Он — самый порабощенный из всех, потому что он раб страшной страсти своего эгоизма и гордости. Он никогда не кается, всегда прав, на все имеет алиби, никогда не делает ошибок. Он может сказать губами «я сделал ошибку», но глубоко в душе своей не признает этого. Он заключен в клетку своего эгоизма и осужден быть одиноким. Он не общается ни с кем, поскольку живет в аду своей изоляции и эгоизма.

Чтобы говорить о гордости, нужна великая мудрость. Поэтому обратимся к словам святого Иоанна Лествичника в его «Лествице», прекрасной книге, которая является руководством для духовной жизни во Христе. Она называется «Лествицей», то есть лестницей, где на каждой ступени говорится о конкретной теме. Двадцать вторая глава «Лествицы» посвящена гордости.

Святой сказал очень много о гордости, которая столь многомерна и многостранна, что нельзя определить ее точно.

Он говорит: «Гордость — это отвержение Бога, бесовское изобретение, презрение к людям, мать осуждения, исчадие похвал, знак безплодия души, отказ от Божьей помощи, предтеча безумия, виновница падений, причина беснования, источник гнева, ворота лицемерия, крепость бесов, хранительница грехов, причина немилосердия, незнание страдания, жестокий мучитель, безчеловечный судья, противник Бога, корень хулы».

Отвержение Бога. Отвергает ли гордец Бога? Да, отвергает, потому что у него нет другого бога кроме себя самого. Он бог самому себе. Он может не принимать этого в теории, но на практике обожествляет себя. Может быть, обожествление нашего собственного я и есть лучшее определение гордости. Обожествление всего нашего бытия, мнений, точки зрения, персональности, имени, положения, силы, светской силы, духовной силы, взглядов. Гордый человек не доверяет Богу, потому что доверяет себе. Ведь в чем сущность греха? Его сущность в том, что он отдаляет тебя от цели, сосредоточенной на Боге, и ставит другую цель. Почему сребролюбие — грех? Потому что ты уповаешь не на Бога, а на деньги. А себялюбие? Потому что опираешься на любовь к своему я, к своему телу, своей жизни, вещам, окружающим тебя. Итак, гордость — это отвержение Бога, ибо лишает тебя твоего упования на Бога и связи с Ним. Ты ставишь себя на Его место.

Гордость — бесовское изобретение. Чем же иным она может быть? Она — изобретение бесов. Она — презрение к людям. Гордый человек презирает другого и с большой легкостью выставляет его в плохом свете. Словами, делами, взглядом. Знаем, как легко бывает убить другого человека даже только одним взглядом! Как легко убить его даже своей праведностью и снисхождением! Ведь когда Бог стал человеком и пришел к нам, Он не сделал это таким образом, чтобы изумить нас Своей святостью, не засиял ярче солнца Своей божественной славой. Он сокрыл всю Свою божественность в смирении человеческой природы. Смиренный человек вообще не выпячивает себя. Он не ослепляет других, не кричит и не трубит о своих добродетелях. Смиренный человек живет тихо, красиво, никогда не думает, что он выше других, и никого не презирает.

Гордый презирает других: «кто ты, почему ты?» Неважно, говорим ли мы вслух эти слова. Важно то, что мы верим в них. Иногда даем окружающим такие советы: «Оставь его! Не обращай на него внимания! Кто он такой, чтобы судить тебя? Кто он такой, чтобы сказать тебе все это?»

Мы думаем, что таким образом исцеляем раненого человека. Не только не исцеляем его, но, возможно, ему станет хуже. Человека нельзя исцелить таким способом — презрением к ближнему.

Итак, презрение к людям — признак гордости. Когда видишь, что презираешь других, это значит, что ты носишь в себе болезнь гордости.

Далее святой Иоанн говорит о гордости, как о матери осуждения. Гордость порождает осуждение, потому что постоянно судит другого человека и осуждает его. Не просто судит, а осуждает, выставляет его в плохом свете. Тот, кто осуждает, не чувствует, что и он такой же человек, как и другие, а другой человек — такой же, как и ты, хотя и совершает ошибки и даже плохие поступки. Зачем его судить? Ты что, не делал ошибок в своей жизни? Не причинял боль другим людям? Не совершал плохих поступков? Как ты можешь осуждать человека, когда ты сам такой же? Когда у тебя — те же недостатки? Как же ты судишь своего брата?

Смиренный человек никогда не осуждает никого, потому что знает, что все мы люди. Если ты и в самом деле видишь, что другой человек грешит, не осуждай, но и не говори: «Как хорошо он поступает!» Смиренный — не дурак, он знает, что хорошо, что дурно. Знает очень хорошо, но все же не осуждает. Потому что он понял, что перед Богом все мы нечисты. Как же я, который тоже виновен и осужден Богом, могу судить другого за то, что он грешит?

Суждение — одно, а осуждение — другое. Все мы имеем суждения и должны их иметь. Мы разумные существа, и если не иметь суждений, то как выбрать добро в этой жизни? Сказать: «это добро, а вот это — зло», выбрать добро — вот что такое суждение. «Вот эти люди мне помогают, они хорошие, мы будем друзьями, а эти — нет, они мне вредят, но я их не осуждаю, потому что они слабые люди и я, быть может, еще хуже их». Вот что такое суждение. Суждение необходимо. Но осуждение — грех. Когда видим, что осуждаем, нужно понять, что в нас живет мать осуждения — гордость.

Исчадие похвал. Мать осуждения — это и есть исчадие похвал. Когда нас хвалят, говорят нам добрые слова и льстят, это нам нравится, но мы говорим: «О, нет, нет, я не согласен!» Но внутренне любуемся этими словами, утешаемся ими. И говорим себе: «Как хорошо! Сколько хороших слов обо мне!» Все это порождает гордость. Раз меня так хвалят, значит я стою того! Если бы я был ничтожеством, то никто бы не обратил на меня внимания! Иногда слышим:

— Но ты не обратил на меня внимания!

— Извини, я не обратил на тебя внимания!

И сразу же мысль: «Он не обратил на меня внимания. Не говорит со мной. Не помнит меня!»

Что ж, разве это невозможно? Мы люди. У нас только один мозг. Может ли он помнить все?

Сколько раз это случалось со мной. Я по природе невнимателен и часто не вижу того, кто передо мной. Может быть, это важный человек, а я не понимаю этого. Многие люди отходят от меня возмущенными, потому что я не поговорил с ними, не посмотрел на них…

Также признак гордости, когда в нас появляется стыд в плохом смысле, стыд пойти куда-то, сделать что-то, потому что «все будут смотреть» на нас.

Почему это все будут смотреть на тебя? Почему? Например, входишь в церковь и думаешь, что все повернутся, чтобы посмотреть на тебя. Неужели возможно, чтобы все смотрели на тебя? Какое высокое мнение нужно иметь о себе! Смиренному живется легко. Очень легко. Он ходит себе везде, не стесняется, не думает, что все его замечают. Вы не представляете, как легко жить такому человеку!

Признаться, и я мучился этим проявлением гордости. Я страшно стеснялся людей. Когда я закончил университет и прибыл на Святую Гору, я стыдился многих вещей. На Святой Горе для старших монахов не существует такой проблемы. Они ходят везде без стеснения. Вспоминаю один случай. Однажды в Салониках шел очень сильный дождь. Я ждал своего старца, чтобы пойти с ним по делам. И вот вдалеке вижу красный зонтик в белых крапинках и под ним — человека в рясе. Говорю другому монаху, который был рядом со мной:

— Вставай, это наш старец!

Действительно, это был наш старец.

— Отец, что это за зонтик?

— А что такого в этом зонтике?

— Он же женский!

— Ну и что? Я был в одном доме и мне его дали. А что, лучше было мокнуть под дождем?

— А черного там не было?

— Черный, белый… важно, чтоб годился! Возьми его и иди в магазин на той стороне улицы!

Что? Я возьму женский зонтик и пойду куда-то туда в магазин, купить что-то? Исключено! Об этом не может быть и речи! Как я могу сделать это?

Если бы у меня было смирение, я бы пошел без этих дурацких вопросов. Ну что бы я потерял? Авторитет? А кто меня там знал? И кто бы обратил на меня внимание?

Вспоминаю другой случай. Мы с одним братом монахом жили в Салониках неподалеку от кондитерской. Однажды у нас были гости и старец сказал:

— Идите, купите чего-нибудь сладкого к чаю!

Мы пошли, но кто из нас, святых людей, монахов, может ввалиться в кондитерскую покупать сладости? Что скажут люди?

— Иди ты, отец!

— Стыдно мне! Ты иди!

— И мне стыдно!

И мы вошли оба, и пока совершали покупку, я весь взмок, как будто мы совершали убийство! Почему? Потому что думал, что нас, монахов, увидят, что мы покупаем пирожные, а мы должны быть безплотными и не есть сладостей…

Когда освободишься от болезненного стеснения, не становясь, однако, нахальным, тогда можешь легко общаться со всеми людьми, не чувствуешь, что зависишь от мнения другого человека. Если он тебя любит, хорошо, если не любит — еще лучше.

Вспоминаю одного старца со Святой Горы по имени Енох. Он был румын, сын аристократа, пришел пешком на Святую Гору из Румынии. Ему было восемнадцать лет, когда он убежал от отца. Через два-три года отец нашел его и сказал: «Я тебя не оставлю жить здесь!» А Енох ответил: «А кто тебе сказал, что я пришел сюда жить? Я пришел умереть на Святой Горе!»

В монастыре я отвечал за монастырские ворота. Он подходил и говорил:

— Дай мне хлеба!

Чтобы его подразнить, я отвечал:

— Нету хлеба!

А он на своем плохом греческом отвечал:

— Слушай! Если ты мне дашь хлеба, то сделаешь мне добро, а если не дашь, сделаешь еще большее добро!

— Хорошо, дам тебе хлеба, чтобы не сделать большего добра!

Никакого затруднения, легкость. Чудесная простота!

 

 

Когда он бывал в Салониках, то выходил ночью на проспект Игнатии и смотрел. Смотрел на огни, на автомобили и говорил:

— Как хорошо! Слава Тебе, Боже! Какие огни!

Останавливался смотреть на детские игрушки, выставленные в витринах магазинов, смеялся, поднимал шум. Какой-то человек купил ему мороженое. Великое событие! Потом он целый год рассказывал об этом. На Святой Горе он рассказывал обо всем, что произошло в Салониках:

— Я ел мороженое!

И спрашивал других:

— А ты ел мороженое?

— Нет, не ел!

Простота, непринужденность у смиренных людей. У них нет табу. Смиренный человек непринужден и все находят в нем утешение. Он утешает всех без исключения, потому что он — «место отдыха» для каждого.

Однажды Енох тяжело заболел. Были проблемы с желудком. Его рвало. Нужно было отправить его в Салоники к врачам. Тогда я был студентом и ездил на экзамены в Салоники. Его доверили мне. Ну что сказать? Мы были живописной картиной. Одна его одежда чего стоила! Материал рясы не был виден, на ней были тысячи заплат: красных, зеленых, синих, желтых… Ну, приехали в Салоники, переночевали. Вечером следующего дня произошло страшное землетрясение. Рухнули многие дома. Погибли люди. Землетрясение было седьмой степени и очень долгое. Мы жили на пятом этаже. Все монахи, жившие там, бежали из своих комнат вниз. Я открыл дверь в комнату старца и прокричал ему:

— Отец!

— Что такое?

— Надо уходить! Землетрясение!

— И куда мы пойдем?

— Пойдем вниз, а то погибнем здесь! Дом рухнет на нас!

— Ты, дьякон, не верующий, что ли? Никуда я не пойду! Захочет Бог, умрет Енох! Не захочет Бог, не умрет Енох!

Я сказал ему, что ухожу. Оставил его, и мы с другими монахами пошли в парк на противоположной стороне. За одну ночь случилось 1400 толчков. Весь город трясся. Люди покинули свои дома. Только старец Енох стоял на балконе с четками в руках и смотрел вниз на людей. Ничего его не смущало. Абсолютно ничего.

На другой день мы пошли к врачу. Врач сказал, что должен осмотреть его живот:

— Сними рясу! Разденься!

— Нет, не сниму!

— Как тогда я тебя осмотрю?

— А так не можешь осмотреть?

— Нет, не могу. Сними рясу!

— Если ты хочешь, чтобы я снял рясу, тогда я не хочу, чтобы ты меня осматривал!

И ушел. Я его уговаривал пройти врачебный осмотр. Безрезультатно. Мы вернулись на Святую Гору. У него опять была рвота, головокружение, он впадал даже в кому. Но убедить его было нельзя. На Святой Горе был другой румын — его исповедник. Я попросил его убедить старца поступить в больницу. Он пришел к нему и сказал: «Ну, Енох, ты очень гордый человек. Большой эгоист. Христос не постыдился взойти нагим на Крест, чтобы спасти мир, а ты стыдишься снять рясу, чтобы тебя осмотрел врач!»

И бедный старец, услышав эти слова, ужаснулся, сказал: «Благослови», и на другой же день отправился к врачу. Там он снял рясу и врач осмотрел его. Затем врач сказал, что он не должен вообще двигаться, чтобы не получить осложнений. Даже не должен ходить в уборную. Как только врач ушел, старец сказал мне:

— Дьякон!

— Что, отец?

— Принеси мне газету.

Господи помилуй! Он еле говорит по-гречески, он румын. Я пошел и купил ему газету. Спросил его, что он будет делать с газетой и не хочет ли он, чтобы я прочел ему вслух новости. Он ответил: «Нет, не хочу новостей». И отложил газету в сторону. Прошло два-три часа. Стемнело. Больница стихла. Вдруг он встал с кровати, огляделся вокруг, чтобы никто не видел, и начал класть поклоны. Я подошел к нему и спросил:

— Что ты делаешь, отец?

— Поклоны делаю.

— Разве врач не сказал тебе, чтобы ты не вставал с постели?

— А что, врач разве монах? Откуда ему знать, что вечером надо класть поклоны?

Такой вот простодушный человек. Расскажу вам о чуде, которое он совершил в своей простоте. Может быть это вас заинтересует.

Там, где мы поселились, неподалеку был молочный магазин двух сестер. Они были незамужними. Одной было пятьдесят два года, а другой — сорок семь лет. Однажды старец Енох зашел в магазин и увидел баницы (слоеные пироги с брынзой). У него не было денег, он был очень беден. Он спросил сестер:

— Что это?

— Баницы.

— Сколько стоят?

— 25 драхм. Хочешь одну?

— У меня нет денег.

— Ничего, мы тебе дадим одну.

— Не надо! Они же денег стоят!

— Но у тебя же нет денег?

— Вместо 25 драхм я буду молиться в течение часа, можно?

Он встал в углу и начал: «Господи Иисусе Христе, помилуй рабу Свою…» Спросил их, чего они хотят. Они, бедные, в шутку сказали, что хотят выйти замуж. А он говорит: «За хорошего человека или за какого угодно?» — «За хорошего». Случайно ли, от Бога ли, но через месяц вышла замуж одна, а затем и другая. Вышли замуж за хороших людей. Одна — за учителя-вдовца, другая тоже за хорошего человека. И зажили счастливо.

Итак, гордыня — исчадие похвал. Когда нас хвалят, мы отягощаем свою жизнь, создаем идолов, надуваемся и порабощаемся. Таким образом мучаем себя и мучаем окружающих.

Гордыня — это знак безплодия. Доказательство того, что ты не имеешь ничего, что ты безплоден. То, что ты горд, показывает, что ты не имеешь никакого плода в себе. Абсолютно никакого.

Гордость — отказ от помощи Божьей. Гордость прогоняет помощь Божью. Она никогда не привлекает ее. Почему? Потому что гордый человек никогда не зовет Бога на помощь, никогда не чувствует, что нуждается в Божьей помощи. Он всегда ощущает себя самодостаточным. Не нуждается ни в в чьем совете, ни видит другого, который нуждается в помощи. Все-то он знает, во всем самодостаточен, на все способен, не нуждается ни в ком.

Гордость — предтеча безумия. Гордый человек сходит с ума. Он имеет настолько высокое представление о себе и такую веру в то, что говорит и проповедует, что действительно становится безумным. Ничего не понимает. Только то имеет значение, во что он верит, как он поступает.

Гордость — источник гнева у всех нас. Видишь ли гнев в себе — это конец! Гнев означает гордость. Невозможно гордому человеку не гневаться и наоборот: тот, кто гневается, всегда горд. Смиренный человек, независимо от того, ругают ли его, унижают, противятся ли его словам, не гневается, потому что не привязан страстно к тому, во что верит и говорит. Он имеет мир в себе. Он не теряет этот мир из-за того, что кто-то его обругал, обвинил или оклеветал. Все это для него — дым и не затрагивает его сердца. Гордый — наоборот. Даже при малейшем подозрении, что кто-то им пренебрег, он вспыхивает. Я видел известных людей, крупных общественных деятелей, которые из-за того, что кто-то сел раньше их, сердились и покидали официальные приемы.

«Почему этого посадили раньше меня? Почему этот встал передо мной?» И делают сцены, становятся публичным посмешищем, потому что кто-то другой где-то там сел, превращают себя в карикатуру, уходят. В безумии гнева не понимают, что делают, что говорят.

Видишь это и говоришь себе: «Вот что делает с нами гнев!» Мы опьяняемся им и не знаем, что с нами происходит. Я видел людей, которые воображали, что их коллега или друг сказал что-то нелицеприятное о них, и так гневались, что превращались буквально в зверей! А это было только в их воображении! Сам создаешь миф и гневаешься на него!

Гордость — ворота лицемерия. Гордый человек не хочет быть таким, каков он есть, и искусственно украшает себя. Он интересуется мнением других. Что скажут о нем? Хочет, чтобы другие имели о нем хорошее мнение. Он скрывает свой гнев под улыбкой. Вы знаете эти улыбки? Когда хочешь съесть другого, но пытаешься улыбаться. Внутри тебя все кипит, но ты стараешься не испортить хорошего представления о себе или, как говорят сегодня, своего имиджа.

Она — хранительница грехов. Гордость хранит наши грехи, потому что гордый никогда не кается. Он не имеет нужды каяться, ибо считает, что все делает хорошо, все у него в порядке, все в нем хорошо и красиво. Зачем каяться? Поскольку все у него в порядке, он хранит свои грехи как выглаженное и аккуратно сложенное белье. Но разница в том, что он носит их в себе.

Источник немилосердия. Гордость не позволяет тебе сострадать другому в его скорби, ибо ты становишься жестоким, очень жестоким. Пожалеть другого, исстрадавшегося, измученного и огорченного человека — это человечно, но радоваться радости другого — еще выше и духовнее. Например, кто-то выиграл миллион лир, пришел к тебе и говорит:

— Знаешь, я выиграл один миллион лир!

А ты себе говоришь: «Ах, я их потерял, не выиграл! Счастливец, он выиграл столько денег! Не мог ли я выиграть и дать ему половину?» А вслух говоришь:

— О, я очень рад! Очень обрадовался, когда услышал это!

Внутри тебя, однако, все переворачивается. Как обрадоваться счастью другого человека? Как обрадоваться его успеху? Как почувствовать себя счастливым из-за счастья другого? А что сказать о самом великом — как обрадоваться радости своего врага и быть счастливым из-за его счастья? Ведь тебе очень хотелось бы видеть, как он мучается, а не как испытывает счастье…

Итак гордость — причина немилосердия, ибо она не знает сострадания.

Она — жестокий судья. Ты судишь другого человека жестокими словами. На собраниях, которые происходили в Священном Киноте Святой Горы, в монастырях или скитах, иногда находился кто-то, кто произносил жестокие слова. Тогда другие говорили ему:

— Посласти немножко свои слова, отец! — Есть такое святогорское выражение.

Ладно, человек сделал ошибку. Нужно ли излить на него всю горечь и унизить его? Хорошо, мы не принимаем того, что он сделал, осуждаем его ошибку. Но можно это выразить добрыми словами. Посласти свои слова, не будь жестоким судьей другого человека. Ему что, мало своего несчастья? Старец Паисий, этот великий святой, когда говорил о других людях, даже о самом плохом человеке, говорил так, что делал его очень симпатичным. Он даже диавола не называл диаволом, чтобы его не обидеть. Он называл его болванчиком. То есть, думаешь, что это что-то симпатичное, дьяволенок… Он не хотел называть его жестокими и горькими словами.

Гордость — безчеловечный судья. Гордый человек как будто справедлив и воздает справедливость, но берет нож и рассекает тебя на две половины. Его не интересует ничего. А что справедливо? Убить другого человека? Как том в случае с Соломоном, когда две матери претендовали на ребенка. Чтобы показать, что значит быть матерью и воздать справедливость, Соломон сказал: «Хорошо, вы обе претендуете на него, но не можете доказать, чей он.

 

 

Возьмите нож, рассеките его надвое и пусть каждая возьмет себе половину!» Тогда слово судьи исполнялось моментально. Одна из женщин взяла нож, но истинная мать сказала: «Нет, оставь его себе, пусть хотя бы останется в живых».

Да, гордый человек — безчеловечный судья. Его ничего не интересует, во имя справедливости он может убить другого человека. Справедливость Бога — иная. Поэтому святой Исаак Сирин говорит: «Никогда не называй Бога справедливым! Бог несправедлив. Почему? Потому что как назвать Бога справедливым после того как Он заставляет солнце светить праведным и неправедным и посылает дождь грешникам и святым?» Дождь должен падать только на святых, а не на грешников, а солнце должно светить только праведным, а не неправедным. Бог человеколюбив, Он — любовь и Его справедливость — иная. Его справедливость не в том, что кто-то тебя ударил, ты его тоже ударь, а в том, чтобы ты не отвечал на удар. Ответь добром на зло. Разве человеческая справедливость такова? Нет. Если кто-то взял твою одежду, ты тащишь его в суд. Божья справедливость говорит: «Дай ему остальную одежду». Сколько примеров есть в «Патерике», когда у подвижника воры крали все вещи, оставляя ему только рясу, а он их догонял и совал ее им:

— Возьмите и рясу, вы ее забыли!

На Святой Горе был один старец по имени Феофилакт, у которого какие-то рыбаки воровали виноград. Однажды, вернувшись откуда-то, он увидел их в винограднике. И чтобы их не обидеть, залез на дерево и сидел там три-четыре часа, ждал, пока они не сорвут весь виноград и не уйдут. Не хотел их обидеть.

Гордый — противник Бога и корень хулы. Тема гордости настолько деликатна, что преподобный Иоанн Лествичник говорит, что она похожа треножник: как его ни положить, один конец всегда торчит. Эта тема так легко может ранить человека, что действительно нужно огромное внимание, чтобы помочь ему приобрести такой легкий и в то же время такой трудный и великий дар смирения. Смиренный человек по-настоящему свободен, любезен, тих и мирен. У него нет никаких затруднений ни с собой, ни с другими. Давайте искать причину гордости в себе, а не в других, потому что она — корень всех зол.