Глава 28

Живописная местность в Трансильвании, в окрестностях замка Бран, была пустынна. По причине того, что здесь вот уже неделю проводил свой досуг румынский принц Мирча. Официально. Неофициально принц в этот вечер принимал гостей, подобных которых замок Бран никогда не видывал за свои более чем восемь сотен лет истории. Принц Мирча обладал родственными связями с двумя из присутствующих; мать принца, королева Мария Румынская, она же Мария Александровна Виктория Эдинбургская, была по отцу внучкой британской королевы Виктории, по матери внучкой русского императора Александра II.

В отличие от очевидного наследника британского престола принца Майкла Кентского, и великого князя Алексея, русского цесаревича, третий гость принца с румынским принцем родственных связей не имел.

Инициатор этой опасной для всех участников встречи флорентийский герцог Алессандро Медичи, владеющий даром первый гонфалоньер справедливости новой эпохи, не имел с остальными родственных связей, но весьма тесно вел дела с румынским принцем, который обеспечивал гарантию инкогнито встречи. И сейчас, когда принц Мирча оставил гостей, итальянский герцог, британский принц и русский цесаревич остались за круглым столом втроем.

Несколько минут наследники трех Империй — британской, российской, и торговой — итальянцы вновь забирали себе все средиземноморье, провели в молчании. Лишь отзвук магии говорил о том, что каждый из присутствующих использует силу дара для того, чтобы проверить окружающее пространство.

Все приветственные речи давно были сказаны еще принцем Мирчу, поэтому стоило только британцу и русскому в ожидании посмотреть на итальянца, как тот поднялся из-за стола.

При этом стало ее более заметно, что герцог выглядит гораздо старше русского и британца. В то же время молодые по сравнению с ним наследники были облачены в строгие военные мундиры, а седой итальянец одет весьма демократично: пиджак, потертые джинсы и кеды. Отойдя немного от слота, герцог широким жестом активировал голограмму с картой мира, где по его воле одна за другой начали проявляться цветом страны Большой Четверки.

Зеленый. Занимающая большую часть Евразии Российская Конфедерация.

Красный. Британская Империя, над которой никогда не заходит солнце.

Голубой. Претендующее на достижение британцев Трансатлантическое содружество. Менее спаянное центральной властью, чем земли британской короны, но сопоставимое по размеру территорий — Испания, Франция, Соединенные Штаты, обширные владения в Африке, анклавы в Латинской Америке и практически весь Индокитай.

И только после этого на карте появился темно-синий цвет Евросоюза, который на фоне предыдущих трех Империй казался совсем незначительным. После того, как часть Европы окрасилась темно-синим, появилось несколько клякс оставшихся за Евросоюзом колоний — бельгийские, итальянские и германские в Африке, голландские в Индонезии, скромные пятна османских территорий в песочнице Ближнего Востока.

Обернувшись к принцу и цесаревичу герцог подождал немного, а после приподнял правую руку, и вокруг его кисти закрутился серый вихрь. Несколько мгновений, короткий жест, и вихрь словно липкая паутина оказался брошен на карту. Усиливая впечатление ассоциации с паутиной, серые липкие щупальца начали расползались по Земле, обозначая территории, контролируемые корпорациями. В сравнение с владениями Большой Четверки серого цвета было совсем немного, но вот способ демонстрации вызывал настороженность.

Закончивший с визуализацией карты итальянский герцог продемонстрировал легкий поклон и присел обратно за стол.

— Прошу простить за столь… вызывающе-ярмарочное представление, но иногда одна демонстрация стоит тысячи слов, — улыбнулся герцог, поочередно глянув на русского и британца.

— Мы увидели все, что необходимо, — посмотрел на русского кузена британский принц, и когда цесаревич кивнул, повернулся обратно к герцогу: — Можете переходить к делу.

— Русские и британцы уже более двух сотен лет ведут свою Большую игру, для того чтобы решить, кто из вас имеет больше прав владеть этим миром. Именно поэтому, как Первый гонфалоньер справедливости, я пригласил вас обоих сюда, как наследников трона.

Британец, который в очереди наследования был вторым, сохранил невозмутимость. Лишне слова были не нужны — все собравшиеся здесь понимали, кто именно станет вскоре королем. Итальянец в этот момент обернулся к огромной проекции карты.

— Как и сто лет назад, перед Великой войной, Франция, Россия и Британия владеют большей частью обитаемого мира. Мира, который создали итальянцы, — добавил герцог после небольшой паузы.

Итальянец выдержал еще одну паузу, но русский и британец хранили молчание, ожидая продолжения.

— В одна тысяча пятьсот двадцать седьмом году Медичи покинули Флоренцию, а фра Николо Макиавелли покинул этот мир. Через пять лет после этого была опубликована его инструкция как править миром, под названием «Государь». В этом же году последний гонфалоньер справедливости Алессандро Медичи сложил свои полномочия, а должность была упразднена. Итальянцы окончательно оставили этот мир вам.

Прошло пять сотен лет. Сегодня реальных кандидатов осталось всего… трое. Как и сто лет назад.

Итальянец сделал паузу, глубоко вздохнул и сел вполоборота к карте.

— Россия, — ярче загорелась территория Конфедерации. — Великобритания, — красным вспыхнули территории Империи. — И… корпорации, которые мы между собой уже называем Гидрой, — закончил итальянец, после чего опутавшая мир серая паутина блеснула сталью.

Отвернувшись от карты, герцог еще раз внимательно глянул на наследников империй и продолжил.

— После окончания Великой войны было понятно, что все только начинается. В мире осталось сразу три центра силы, что очень много. Это, прямо скажем, неустойчивая система; три претендента — это уже конец стабильности. И с самого момента подписания мирного договора и Стихийного пакта все понимали, что следующая война не за горами.

Закончив Первую мировую войну, мы уже начали готовиться ко второй. Все ждали большую войну, под стать Большой игре, — итальянец выдержал паузу, но наследники по-прежнему молчали. — При этом также все думающие люди прекрасно понимали, что во время Великой войны мы остановились на пороге Рагнарека. И поклонникам методов Винни и Вилли не давали разгуляться те, кто видел войну на уничтожение своими глазами.

Алессандро Медичи прервался и продемонстрировал еще один поклон, извиняющийся. Все же Уинстон Черчилль был знаковой фигурой для англичан, а кайзер Вильгельм приходился пусть дальним, но родственником как британскому принцу, так и русскому цесаревичу.

— После Великой войны все ждали, когда наконец русский медведь и британский лев сойдутся в схватке. Но мы ждали… в предвкушении, — выделил интонаций итальянец последнее слово. — Всем было понятно, что победитель будет править миром. Но никто не ждал повторения войны на уничтожение, когда с лица земли исчезали целые города, а огромные пространства становились безлюдными выжженными землями.

— Вы, — посмотрел на британца герцог, — опоздали с аннексией Соединенных Штатов, потому как боялись что русские заберут себе весь Ближний Восток и Иерусалим. — Вы, — посмотрел итальянец на цесаревича, — промедлили в Афганистане, потому что опасались получить вязкую войну и потерять проливы с Константинополем. И пока никто из вас не мог решиться сделать первый шаг, случился французский, простите, Нарбоннский халифат.

Русский и британец сохранили невозмутимость, хотя итальянец затронул очень болезненную для обоих тему, в результате которой проигравшими оказались обе Империи.

— Финт французов, когда они вместе с испанцами создали в Европе управляемых хаос, заполонив свои южные города мигрантами, оказался неожиданным для всех. И для нас, в том числе, — признавая просчет, кивнул Медичи. — С помощью угрозы управляемого Нарбоннского халифата французы и испанцы создали Трансатлантическое содружество, и агрессивно превратили тройку претендентов уже в четверку.

Но это была ошибка. Иезуитская ошибка, которая вероятно для нашего мира будет стоить не меньше, чем кажущаяся выгодной Иуде сделка, приведшая его в Гефсиманский сад. До начала Нарбоннского Халифата мы, европейцы, заняли место в партере, а сейчас оказалось, что наш театр находится в центре охваченного пожаром Рима.

Трансатлантический союз стремительно набирает силу, и в ближайшие несколько лет в нем искусственно на первые роли будут выдвинуты Соединенные Штаты. Вы, — обратился герцог Алессандро к принцу Майклу, — получите свою войну в Калифорнии и Канаде. Вы, — повернулся он к цесаревичу Алексею, — уже совсем скоро, катастрофу в Восточной Европе, а также новую головную боль на Ближнем востоке и на Кавказе.

Легким жестом итальянец заставил вспыхнуть отсветом территории Европейского Союза, привлекая к ним внимание.

— Европейский Союз готов согласиться на любой романский язык в качестве языка официальных документов. Тем более французский мне нравится гораздо больше, чем русский или английский, — улыбнулся итальянский герцог. — Но Трансатлантическое содружество обречено на поражение. Если бы у жаждущих реванша французов и испанцев было лет пятьдесят, можно было верить в успех их начинаний, но у них нет даже и тридцати.

Мы, жители старого мира, не желаем участвовать в большой войне. Мы отошли в сторону, ожидая торжественного объявления победителя и находились в готовности аплодировать и кидать шапки вверх на параде — вне зависимости от того, русская или британская гвардия будет снова входить в Париж.

В случае прямого конфликта Британии и России у нас сохранялась бы эта возможность. С возвышением же Трансатлантического содружества Европа вновь станет полем битвы, и это неприемлемый для нас вариант.

В Трансатлантическом союзе понимают — чтобы избежать роли уничтожаемых статистов, одаренные Европейского Союза буду вынуждены примкнуть к одной их сторон. Вероятнее всего это будет Великобритания, в меньшей степени — Россия, но ни в коем случае не картонно возглавляемый американцами Трансатлантический союз. Настоящие лидеры атлантов прекрасно понимают и то, что по количеству одаренных в грядущем и неминуемом конфликте соотношение будет один к трем. Пугающее соотношение, вот только у Антанты в Первой мировой одаренных не было вовсе. И атланты готовятся к грядущей войне, делая ставку не на владеющих стихийной силой.

Сколько у нас всего одаренных? Стихийный пакт ограничил численность владеющих даром, но мы пока даже близко не подошли к границе. Да, нас почти три миллиона, но сколько готовы выйти на поля сражений? При этом среди готовых к бою в большинстве сейчас именно клановая аристократия, которая личные интересы ставит выше государственных, в чем вы сможете убедиться весьма скоро.

Итальянец после последних слов внимательно посмотрел на русского цесаревича, и Алексей едва заметно кивнул. Грядущая смута в Вольных княжествах не была ни для кого секретом, потому что Гордиевый узел противостояния нескольких кланов назревал уже давно. Отвернувшись от русского, итальянец посмотрел на британца:

— Великобритания завоевала половину мира, используя силы частных компаний. И как апофеоз — создание вами Гидры корпораций, как идеального инструмента управления третьим миром. Но создавая управляемый хаос, вы выпустили джинна из бутылки.

Развитие генетики и биоинженерии уже привело к тому, что простые солдаты корпоративных армий уже по силе сравнимы с одаренными третьего золотого ранга. Думаете это алармистская блажь старого итальянца? — усмехнулся герцог, заметив в глазах принца и цесаревича удивление. — Ваше императорское высочество, вам доложили о количественном соотношении потерь на аравийском полуострове? Ни одно боестолкновение с участием русских одаренных пятого ранга не закончилось безоговорочной победой. Уже это должно настораживать, а уж если вы изучите кто именно противостоял вашим солдатам…

Вы же, ваше высочество, можете ознакомится с потерями SAS в Кашмире в ходе недавней, совершенно секретной, — легко улыбнулся Медичи, — операции. Горный укрепрайон защищали наемники из Азии, и несмотря на то, что вы достигли цели, цена победы может показаться обескураживающей при глубоком анализе.

Забрав себе силу и власть над миром, мы, владеющие, почему-то решили, что кроме горстки одержимых у нас не будет достойных противников в ближайшему будущем. Одаренные были усыплены осознанием своей силы, и не заметили противника, которого сами же и вырастили. Это уже вопрос жизни и смерти нашего мира, а также привычного нам порядка.

При этом нам пока не по кому бить. Гидра уже выпущена, но у нее много голов, кроме того пока она управляется именно одаренными. И действует, в большинстве, в интересах одаренных. Среди которых никто не будет стрелять себе в ногу, тем более учитывая ваш конфликт за власть над миром, который можно завершить лишь провозгласив имя единственного победителя.

В то же время нам очевидно, что Соединенные Штаты не позже чем через десять лет превратятся в полностью контролируемую корпорациями территорию, а французы — вставляя нам палки в колеса и мешая возрождению средиземноморского рая, погрузят Север Африки обратно в каменный век. В Испании же всего неделю назад уже возрождена инквизиция. И хотя это собрание престарелых святош пока больше напоминает клуб по интересам, лет через двадцать, если мы так и будет оставаться в бездействии, одаренные будут гореть на кострах. Начнется новая охота на ведьм, которую будут вести Псы, выращенные во славу Господа в лабораториях корпораций.

Не менее очевидно, что кажущиеся свободы атлантов, с той же полигамией которая сейчас у всех на устах, скоро сменятся стерильным фашизмом — всему нашему мир грозит стать территорией, находящейся вне юрисдикции Организации Объединенных Наций. Весь мир — протекторат.

Конечно, это вопрос не завтрашнего, а послезавтрашнего дня. Но это вопрос жизни и смерти, и именно поэтому я просил вас обоих, как будущих правителей этого мира, принять мое приглашение.

Нам, европейцам, безразлично на каком языке будут печатать официальные документы — на русском или английском. Но прежде чем вы по-родственному станете решать, кто именно будет править этим миром, давайте для начала попробуем его сохранить. Я позвал вас сюда, чтобы обсудить это, и предложить подписать трехстороннее соглашение о сотрудничестве.

Стихийный пакт был подписан девяносто лет назад, и он себя уже исчерпал. Одаренные — битая карта. Более полусотни лет тешить себя в праздности, и самим создать тех, кто готов тебя уничтожить — это приговор.

Вы согласны выслушать и обсудить условия, которые мы — Старая Европа, предлагаем вам — будущим главам титанов, для совместной борьбы против атлантов? Согласны обсудить путь сохранения нашего мира, обсудить… условия Темного пакта?