— Писатели сейчас властям не нужны. Будет съезд писателей в октябре. Что он, решит — распадется Союз писателей или нет, никому не известно.

— Ваш Союз был создан в 1934 году.

— По инициативе Горького.

— Не по инициативе Горького, он создан по инициативе ЦК. Ведь была комиссия по РАППу, я был ее председателем. Мы РАПП распатронили. Сколько еще было рабочих писательских организаций, и РАПП командовал всем этим делом. ЦК пошел на то, чтобы РАПП, так сказать, ликвидировать и принял решение о ликвидации РАППа.

Авербах был главным руководителем. Он был зять Ягоды, его сестра была женой Ягоды.

— А я об этом не знал.

— У него такая бритая голова была, — говорит Мая Лазаревна.

— Да, да, бритая голова. Маленький, невысокого росточка. Он был вожаком рапповцев. Авербах, Киршон, Кирпотин участвовал, правда, неактивно. Фадеев их поддерживал.

— Я слушал лекции Кирпотина на Высших литературных курсах.

— Собрали съезд, большой съезд. Горький доклад делал. Я был на этом съезде, участвовал. Сталин был в отпуске как раз. Я его информировал о ходе съезда. Стенограмма потом вышла. Видели ее? Не найдете теперь.

— Бухарин выступал.

— Бухарин, Радек. Съезд был в тридцать четвертом году, это почти шестьдесят лет тому назад. Теперь стоит вопрос о расколе?

— По республикам.

— А единого Союза не будет?

— Неизвестно. Как съезд решит.

— Православные имеют большую силу среди интеллигенции?

— И среди интеллигенции тоже. Люди потеряли веру. Была вера в коммунизм, вера в Сталина, вера в идеологию, которая побеждала. Сейчас этой веры нет, она подорвана, особенно, среди молодежи. Нужна некая замена. И церковь вовремя ухватилась и бросилась в эту пустоту, в борьбу за души молодежи.

— За души молодежи, — повторяет Каганович.

— Да. Некоторым писателям это понравилось. Мы будем стоять у трона… Это Крупин сказал. Пушкин стоял у трона, но у какого трона? Тогда была монархия.

— Сейчас тоже хотели привезти какого-то наследника, — говорит дочь.

— Владимира Кирилловича. Нет. Крупин имел в виду Горбачева, — говорю я.

— По-моему, церковь имеет сейчас очень большую силу, — замечает Каганович. — Судя по печати, по строительству, восстановлению монастырей… Скоро монахи появятся.

— Может быть, вы перегнули немножко в то время с церковью? Сейчас на это напирают.

— Очень они уж враждебны были. Очень враждебны.

— Вы уничтожили церкви, пожгли иконы.

— Перегнуть-то, конечно, перегнули. Много церквей уничтожили. Комсомольцы уничтожали. А теперь снова монастыри, монахи буду, монахини…