Молиться надо не для того, чтобы вычитывать всё полагающееся, а для того, чтобы жить в Боге, Богом, с Богом, для Бога. Скорби, искушения помогают молитве: она становится более искренней, внутренней (идущей от сердца, глубины), живее… Мы ходим в церковь. Но ведь мы не просто ходим в церковь, не просто приносим ноги наши в церковь, мы приходим молиться Богу! А это такое счастье!

 

 

Это великий пример для нас: когда на нашу веру — если она подлинная, искренняя, твердая, уповающая — Господь отзывается чудом. И если мы хотим, чтобы молитва наша была услышана, она должна утверждаться на вере живой и крепкой, подобной вере иерихонского слепца. В ответ на нее Господь и отвечает Своим Всемогуществом, в ответ на нее и нам даруются чудеса и среди них самое драгоценное, в котором все мы так постоянно нуждаемся, — духовное наше прозрение!

Будем же, подобно иерихонскому слепцу, неустанны и настойчивы в своих молитвах, будем усердны в наших обращениях ко Господу — и только тогда мы будем услышаны.

 

 

Постоянная христианская молитва — вот величайшая наша ценность! Тем более в бедах и в житейских затруднениях наших никогда не следует оставлять молитвы, еще усерднее притекая ко Господу и еще настойчивее прося Его помощи. Следует при этом помнить и о том, что, как учат многие Святые Отцы, Господь порой не сразу исполняет наши просьбы, желая тем самым как бы приблизить нас к Себе, подольше удержать нас при Себе, что уже само является величайшим благом для нас.

 

 

Ведь и наша вера — чудесный нам дар Божий, который умножает в нас наша молитва. Вера и молитва, как два крыла, возносят нас горе и поставляют пред Господом. Будем же просить себе искренней веры и искренней, чистой молитвы. Будем просить себе надежды в наших скорбях. Будем просить дарования нам ревности о спасении душ наших. Будем просить дарования нам любви к Богу, к Его Церкви, к православию.

 

 

Ищите же и вы, дорогие братие и сестры, ищите всю свою жизнь благодать Божию — эту «живую воду», которую когда-то обещал Господь самарянке. Ищите ее всеми путями: дает вам благодать молитва — молитесь, дает пост — поститесь, милостыня — творите милостыню, и о всех добродетелях точно так же рассуждайте. Ищите благодать всегда — где бы вы ни находились, где бы вы ни жили. Ищите же ее прежде всего в нашей Истинной Церкви.

 

 

Мы приходим в храм, чтобы молиться вместе, а не показывать, кто как ходит, кто как одет, кто как поет и прочее.

 

 

Молитва не есть простой шепот, а молитва есть действие.

 

 

Я сам живу — от воскресения до воскресения, от службы до службы. А как любил молиться отец Иоанн Кронштадтский! Не понимаю — как можно жить без молитвы…

 

 

Помышлять же о своем спасении можно всегда и везде. И на работе, и за работой можно молиться. И дома при всех своих делах и заботах можно сосредотачиваться на молитве. И этому никто мешать не будет. А «сия вся приложатся вам» (Мф. 6, 33).

 

 

Мы приходим в храм для нашей пользы, и мы ее получаем здесь — через нашу молитву получаем милость Божию.

 

 

Надо молиться с теплотою. Сердечно надо молиться.

Надо молиться так, чтобы каждое читаемое слово доходило до сердца. Ведь Христос Распятый — наша надежда, надежда о наших грехах! А мы на молитве большей частью «бямкаем» — как неразумные дети.

 

 

Каждение — символ нашей молитвы. Как ладан из кадила легко поднимается ввысь, так и наша молитва должна легко восходить к Богу.

 

 

Что такое молитва? Мы знаем еще со школьной скамьи, что молитва есть беседа человека с Богом. Воистину: настоящая молитва есть эта беседа. Пусть это будет хвала, или благодарение, или прошение, или, наконец, покаяние — всё равно; всё это будет беседа человека с Богом, друг с другом, о самом разном. Наши обращения к Богу могут быть то хвалебными, то благодарственными, то просительными, то покаянными. Но всё это будут лишь разные виды молитвы, то есть нашей беседы с Богом.

Причем, если беседовать, например, с царем или с каким-нибудь президентом доступно далеко не всякому, то беседовать с Богом, то есть молиться, может ведь всякий. И какое это счастье, что мы допускаемся беседовать с Богом! Отдаем ли мы себе в этом отчет? Стремимся ли мы к этой беседе так, как призывает нас к этому Царь-псалмопевец Давид, воскликнувший: «Яко елень стремится на источники водныя, сице стремится моя душа к Тебе, Боже!» (Пс. 41, 2)

 

 

Какое великое дело делают родители для детей, когда они в детстве учат их молитве. Неоценимое, великое! Обратите внимание на это, родители… Ведь это останется при них на всю жизнь. Слава родителям, учащим детей своих молитвам.

 

 

Если мы читаем молитвы, а мысли наши не в молитве, ум наш не в молитве, но витает непонятно где, то мы, действительно, молимся только языками, а ум наш тогда не молится… Язык наш — тело, а ум — душа. И тогда молитва наша — как тело без души. И едва ли Бог внемлет такой молитве.

 

Епископ Феодор у братского корпуса монастыря

 

 

Борьба со страстями и есть соделывание спасения. А так как человек сам своими силами не может победить страсти, то в этой борьбе ему становится необходима Божественная помощь. А отсюда — нужна молитва, то есть обращение к Богу за помощью и содействием.

 

 

Как хорошо — молиться! Какое хорошее дело — молитва! Что бы мы делали без молитвы?!!

 

 

В молитве нужно уметь просить. Унывать не надо. Молиться надо.

 

 

Когда сердце наше не сочувствует тому, что мы читаем на молитве, то мы лжем. Например, говорим: «Помилуй мя, Боже, помилуй мя», а сами — не каемся…

 

 

Как хорошо молиться — вживе беседовать с Богом.

 

 

Кто по-настоящему любит своих усопших, тот будет приходить в Церковь и молиться за них, потому что только через Церковь мы ближе соединяемся с ними.

Кто не молится о своих усопших, тот или не любит их, или совсем их забыл.

 

 

Молиться — есть благородство ангельское. Разве не достоинство, не особая честь предоставлена человеку — уподобляться ангелам на молитве. Возьмите хотя бы утреннюю молитву: «Воставше от сна, припадаем Ти, Блаже, и ангельскую песнь вопием Ти, Сильне: Свят, Свят, Свят еси, Боже, Богородицею помилуй нас». Человеку здесь предоставляется ангелоподобное достоинство.

Как ангелы вопиют эту песнь, так и мы уподобляемся им. Человек же часто забывает свое достоинство — и даже не только часто, а почти всегда — и сбывается Писание: «человек в чести сый не разуме, приложися скотом несмысленным и уподобися им» (Пс. 48, 13).