Есть, кроме документов, и ещё косвенные данные, позволяющие уточнить, когда было совершено убийство. Например, состояние оказавшихся в могиле предметов и т. п.

Трудно поверить, что эксперты-металловеды не могли решить эту головоломку — простой анализ состава металла дал бы исчерпывающую картину. Однако не соизволили. Зато много внимания немецкие эксперты уделили занимательному естествознанию.

Неужели профессор является ещё и специалистом по годовым кольцам — или этим, единственным более-менее определённым вопросом, занимался тоже не он? Ищем, ищем… о, есть! Правда, не в этом документе, а в следующем — в протоколе международной комиссии:

Д-р Бутц не оговаривает специально, что изучением деревьев он не занимается — и так ясно, он ведь патологоанатом, а не лесовод. Естественно, проверить эти наблюдения «комиссия Бурденко» уже не могла, поскольку при раскопках молодые деревца были вырваны и нашли применение в печках и кострах. Но все необходимые сведения можно взять из приведённого отрывка.

Первый пункт: совершенно очаровательная вариация на тему «болел в детстве», призванная скрыть тот факт, что фальсификаторы в очередной раз крупно лопухнулись — не сообразили, что весной 1940 года чекисты должны были посадить не сосновые семечки, а деревца, которые как минимум есть за что ухватить. Вот и пришлось выкручиваться, объяснять, что деревца, мол, на самом деле старше, а виноваты «тёмный лес до небес» да скудный песок. Хотя на самом деле сосновый лес — светлый, молодняк там от недостатка света не страдает. Тем более могила была вырыта на поляне — какие там могут быть старые сосны? Поляна — это по определению место, свободное от деревьев. Что же касается почвы… то, глядя на роскошные сосны, растущие по берегам озёр в Ленинградской области, совершенно невозможно понять, чем здешний песок лучше смоленского.

Пункт второй: годовые кольца. Если малый рост сосенок ещё можно было как-то объяснить, то что делать с кольцами, которых оказалось только три? Пришлось использовать «пограничную линию». Но если оная свидетельствует о том, что деревца были пересажены, то внутри неё тоже должны находиться кольца. Об этом речи нет, в сообщении сказано совершенно определённо: три годовых кольца и тёмная линия, отделяющая их от сердцевины. Куда ещё как минимум два кольца делись?

Более того, любезно согласившаяся нас проконсультировать кандидат биологических наук Татьяна Фёдорова, старший преподаватель кафедры высших растений биологического факультета МГУ, обратила наше внимание ещё на один нюанс. Дело в том, что определить на глаз возраст дерева невозможно, да и едва ли те, кто их там сажал, были так уж сильно этим озабочены. Если деревца брали из окружающего леса (как, вне всякого сомнения, поступили бы чекисты, закончившие «работу» в мае), то они непременно должны были оказаться разновозрастными и к 1943 году насчитывать от четырёх до шести, семи, а то и восьми лет. Между тем экспертам почему-то, как по заказу, попадались именно трёхлетние деревца. В связи с этим Татьяна Анатольевна сделала интересное предположение: саженцы были взяты из какого-то питомника. Зачем понадобилось чекистам гонять машину в питомник, совершенно непонятно. Или в окрестном лесу мало сосновых сеянцев? Да их там сотни!

А вот если расстрел производили и следы прятали немцы — то сразу всё становится на свои места. Они могли посадить деревца либо сразу после расстрела, осенью 1941 года, либо в марте 1943-го. Однако деревья можно пересаживать только весной — иначе не приживутся. То есть их однозначно не сажали осенью 1941 года — они попросту не дожили бы до весны 1943-го. Остаётся время с 1 по 29 марта 1943 года, до начала официальных раскопок. В это время, согласно воспоминаниям, в лесу ещё лежал снег, и немцев совершенно не тянуло на такой экстрим — разыскивать под слежавшимися сугробами мелкие сосны. Куда проще было привезти их из какого-нибудь питомника — что и сделали. При этом, не подумав, заказали трёхлетние саженцы — так что потом экспертизе пришлось изворачиваться.

И наконец, пункт третий, весьма и весьма удивительный, а именно — применение для маскировки спиленных и воткнутых в землю деревьев. Любому хотя бы изредка бывающему в лесу человеку ясно, что это маскировка всего лишь на неделю-другую, а потом — наоборот, демаскировка, поскольку хвоя или листва высыхает, и первая же попытка срубить сухое деревце на дрова раскрывает весь замысел. Те, кто втыкал деревья в землю, естественно, это прекрасно знали, ибо жителей пустыни среди них не было. И вот вопрос: кому и зачем могло понадобиться маскировать место расстрелов на такой короткий срок?

На поверхности лежит только один ответ: если единовременно проводилась большая кампания массовых расстрелов, то имело смысл замаскировать прежние могилы, чтобы следующие партии обречённых не догадались, куда и зачем их ведут. Конечно, с женщинами и детьми можно было не церемониться, но мужчины могли создать палачам немало проблем. Потом деревца высохнут, но дело уже будет сделано.

Последние массовые расстрелы в СССР имели место в 1938 году. И даже если они и вправду проводились в Козьих Горах, то потом доступ в лес был открыт (немецкие свидетельские показания по этой части не выдерживают не то что критики, но даже лёгкого прикосновения), а значит, эти ёлки-палки неминуемо бы из земли вытащили, если не чекисты для ликвидации демаскировки, то население на дрова. Так что «русские могилы» (если они и вправду существовали) никак не могли быть созданы до войны. А вот после её начала — легко! Созданием и наполнением «русских могил» немцы активно занимались в Смоленской области все два года оккупации.

Ещё один биологический фактор — обитатели леса, интересующиеся трупами в качестве пищи, в первую очередь насекомые.

Впрочем, это ни о чём не говорит. Судя по тому, что снег выпал и морозы начались уже в октябре 1941-го, осень в том году была ранняя. А в сентябрьском лесу точно так же нет никаких насекомых, как и в мартовском.

Немая сцена.

Итак, оказывается, что судебная медицина в установлении давности смерти катынских жертв помочь не может, и вывод судебного медика основывается на газетах, сосенках и всё тех же загадочных «русских могилах», которые не исследовались, но почему-то автор свято уверен, что они являются более давними.

Затем снова идёт крутой вираж с разворотом — после о-о-чень длинного анализа почвы автор отчёта делает неожиданный вывод:

То есть тела были настолько свежими, что это прямо-таки бросалось в глаза. Правда, д-р Бутц ну очень много рассказывал, что катынские трупы только с виду кажутся относительно свежими, а судя по состоянию внутренних органов, это не так…

Есть такая восточная поговорка: «Во-первых, я не брал твоего горшка, во-вторых, я взял его уже с трещиной, а в-третьих, вернул его целым…»