Глава XIV
1
Вечером того самого дня, когда Рэйчел отправилась в Огайо, Гаррисон предложил Митчеллу пообедать вместе. Они давно не беседовали по душам, сказал он, и сейчас самое подходящее время.
Когда Ральф доставил его в выбранный Гаррисоном китайский ресторан, Митчелл поначалу решил, что произошла какая-то ошибка. Ресторан был захудалым и находился отнюдь не в фешенебельном районе. Но ошибки не было. В глубине узкого грязноватого зала Митчелл увидел брата — Гаррисон сидел за столиком на шесть персон, но накрытым на двоих. Он покуривал гаванскую сигару, а перед ним стояла бутылка вина. Митчелл отказался и от вина, и от сигары и попросил только стакан молока, чтобы успокоить ноющий желудок.
— Неужели тебе это помогает? — удивился Гаррисон. — Меня от молока только пучит.
— Тебя от всего пучит.
— Что правда, то правда, — согласился Гаррисон.
— Помнишь того парня, Марио, который дразнил тебя Гири-вонючка?
— Как не помнить. Марио Джованни.
— Верно, Марио Джованни. Интересно, что сейчас с этим сукиным сыном?
— Кто его знает, — Гаррисон сделал знак менеджеру, почтительно ожидавшему поодаль. — Эй, мистер Ко!
К ним подошел малый довольно щегольского вида, с волосами, прилизанными так гладко, что они казались нарисованными.
— Будьте любезны, принесите моему брату стакан молока. И меню.
— Я не голоден, — заметил Митчелл.
— Ничего, проголодаешься. Тебе нужно подкрепить свои силы. Впереди нас ждет длинная ночь.
— Нет, Гар, тут я тебе не товарищ. У меня завтра с утра назначены две важные встречи.
— Не волнуйся, я взял на себя смелость отменить их.
— Что?
— Потому что нам нужно поговорить. — Гаррисон извлек из кармана коробок спичек и неспешно раскурил потухшую сигару. — Главным образом о женщинах. — Он сделал глубокую затяжку. — Итак... расскажи мне, что случилось с Рэйчел.
— А о чем тут рассказывать? Ей захотелось пожить в Калебс-Крик...
— К ней туда ездила Марджи.
— Да. А после ей взбрело в голову отправиться в путешествие на автомобиле. И никто не знает, куда она поехала.
— Марджи знает, — возразил Гаррисон. — Думаю, эта сучка и подговорила Рэйчел уехать.
— Зачем ей это понадобилось?
— Она обожает делать гадости. Ее любимое развлечение. Ты же знаешь.
— Может, ты попробуешь выведать у нее, где Рэйчел?
— Попробуй сам, — усмехнулся Гаррисон. — Если я спрошу у нее что-нибудь, можно не сомневаться, она мне не ответит.
— А где сейчас Марджи?
— Не имею ни малейшего понятия. Где-нибудь пьет. У нее есть три-четыре приятельницы, такие же стервы. И у них вошло в обычай вместе напиваться до свинячьего визга. Да ты с ними знаком. Помнишь ту суку, что вышла замуж за Ленни Брайана?
— Мэрилин.
— Ага. А еще та, которая управляет ресторанами.
— Эту не знаю.
— Да что ты? Такая тощая, страшная. Плоская как доска, с длинными зубами.
— А, Люси Чивер.
— Я ж говорю, ты с ними знаком.
— Просто у меня был роман с Люси Чивер.
— Шутишь? С Люси?
— Мы с ней ездили в Новый Орлеан и трахались целую неделю.
— Да-а, большие зубы, маленькие сиськи...
— С сиськами у нее порядок.
— Да, если рассматривать их под микроскопом. К тому же она всегда пьяна.
— В Новом Орлеане она была трезвой. По крайней мере, иногда.
Гаррисон покачал головой.
— Не представляю тебя с ней. Ей же под пятьдесят.
— Это было пять или шесть лет назад.
— Все равно. Ты можешь затащить в постель любую красотку, а ты тратишь целую неделю на женщину, которая старше тебя лет на десять-пятнадцать. Какого хрена?
— Она мне нравилась.
— Она ему нравилась!
Тут вернулся мистер Ко с меню и стаканом молока.
— Принесите мне бренди, — сказал Гаррисон. — Заказ мы сделаем позже.
Мистер Ко удалился, и Гаррисон вернулся к прерванному разговору.
— Она была хороша в постели?
— Ты не мог бы оставить ее в покое? Сейчас голова у меня занята вещами поважнее, чем воспоминания о том, как мы трахались с Люси Чивер. — Митчелл глотнул молока. — Я должен найти Рэйчел.
— Не дергайся. Скоро она сама вернется.
— А если нет?
— Вернется, куда она денется...
— Найдет, куда деться. Может, она решила, что нам надо расстаться.
— Именно так она и решила, можешь не сомневаться. Чертовски глупо с ее стороны, но факт. — Гаррисон глубоко затянулся и выпустил колечки дыма. — Или она узнала то, о чем ей знать не следовало. Как думаешь?
— Если и узнала, то не от меня.
— На что ты намекаешь?
— Ну, она много времени проводила с Марджи. Черт его знает, о чем они разговаривали.
— Не только черт. Еще и Марджи.
— Вряд ли она помнит, о чем болтала, когда была пьяна.
— Слушай, а вы с Рэйчел подписали брачный контракт?
— Нет.
— Ты что, совсем обалдел?
— Не кричи на меня.
— Я же говорил Сесилу, чтобы он обязательно составил брачный контракт.
— Мне плевать, что ты говорил. Я убедил его, что в этом нет необходимости, — заявил Митчелл.
Гаррисон пренебрежительно фыркнул.
— Я боялся, что у Рэйчел возникнет впечатление, будто она заключает деловое соглашение. Я этого не хотел. Пойми ты своей глупой башкой, я любил ее. И до сих пор люблю.
— Ну так и что с того? Разве ты не понимал, как важно, чтобы она держала свой ротик на замке?
— Понимал.
— Так какого хрена ты не заставил ее подписать брачный контракт? — Гаррисон перегнулся через стол и вцепился в руку Митчелла. — Знаешь, я тебе прямо скажу. Ты можешь любить ее, сколько угодно, но если она начнет болтать о наших семейных делах, я отдам распоряжение ее прихлопнуть.
— Это ни к чему.
— Нет, вы его только послушайте! Ты даже не знаешь, где сейчас твоя обожаемая жена! Может, в этот самый момент она мило беседует с каким-нибудь долбаным журналистом.
Митчелл отрицательно покачал головой.
— Кроме шуток, я не стану с ней церемониться, — буркнул Гаррисон. — Так что если она тебе дорога, поторопись сам все уладить.
— Да нечего тут улаживать. Конечно, мы пережили не лучшие времена. И не буду врать, у нас случались размолвки. Но мы всегда быстро мирились, и мне казалось...
— Вот именно, тебе казалось, — насмешливо подхватил Гаррисон, словно он уже тысячу раз сталкивался со случаями подобного самообмана. — Ты вечно воображаешь себе то, что хочешь увидеть.
— Я женился на ней потому, что полюбил ее. И это чувство никуда не исчезло.
— Еще исчезнет, — усмехнулся Гаррисон, подзывая мистера Ко. — Можешь не сомневаться, исчезнет. И следов не останется.
2
К собственному удивлению, Митчелл обнаружил, что изрядно проголодался. Несмотря на неказистый вид ресторанчика, еда оказалась отменной. Гаррисон больше налегал на острые блюда, пару раз он предлагал Митчеллу попробовать содержимое своей тарелки, а потом от души веселился, глядя на брата, отчаянно хватавшего ртом воздух.
— Тебе нужно укрепить свое нёбо, — сказал Гаррисон.
— Не поздновато? — улыбнулся Митчелл.
— Лучше поздно, чем никогда, — ответил тот, поднимая голову от тарелки, очки его слегка запотели.
— Что ты имеешь в виду? — осведомился Митч.
— Ты всегда был слишком изнеженным. Пора с этим кончать. Ради всех нас, — Гаррисон отложил вилку и поднял бокал с вином. — Ты знаешь, что Лоретта ходит к какому-то астрологу?
— Да, старик Кадм явно недоглядел. Но при чем тут это?
— В прошлое воскресенье Лоретта позвонила мне. И приказала незамедлительно к ней пожаловать. Она, видишь ли, только что советовалась с астрологом. И он выложил ей целую кучу скверных прогнозов.
— Бог мой, каких еще прогнозов?
— О нас. О Гири.
— И что же он сказал?
— Что нас ожидают большие перемены и они нам вряд ли понравятся. — Гаррисон перекатывал в ладонях винный бокал, глядя куда-то поверх головы брата. — То есть совсем не понравятся.
Митчелл недоуменно уставился на него.
— Какого черта Лоретта тратит деньги на подобную чушь?..
— Подожди. Я еще не все сказал. Первым признаком грядущих... — Гаррисон осекся, подыскивая слово, — ...перемен будет то, что один из нас потеряет жену. — Взгляд его наконец встретился со взглядом Митчелла. — И с тобой это только что произошло.
— Она вернется.
— Тебя трудно убедить. Но вернется она или нет, главное, что она от тебя ушла.
— Слушай, Гар, я тебя не узнаю. Да неужели ты веришь во все эти бредни?
— Я не закончил. Он назвал и второй признак — нам придется иметь дело с человеком, пришедшим с моря.
— Все это не слишком убедительно, — вздохнул Митчелл. — Этот парень наверняка что-то вытянул у Лоретты, а потом подал ей полученные сведения под соответствующим соусом.
— Может, ты и прав, — кивнул головой Гаррисон.
— А как еще можно объяснить все эти жуткие пророчества? — раздраженно вопросил Митчелл. — Или нам стоит признать, что этот парень ясновидящий и впереди нас ждут неисчислимые бедствия?
— Да, — вновь кивнул головой Гаррисон. — Это тоже нельзя сбрасывать со счетов.
— Да ты совсем спятил. Моя версия мне больше по душе.
Гаррисон налил себе вина.
— Как я уже сказал, — пробурчал он, — ты слишком изнежен.
— Да что ты ко мне привязался, черт возьми!
Гаррисон криво ухмыльнулся.
— Ты слаб, братец, и не желаешь принимать ничего всерьез. Не желаешь замечать опасности. Пусть все летит к черту, ты предпочтешь закрыть глаза.
Митчелл вскинул руки, точно прося пощады.
— Я ушам своим не верю, — простонал он. — Вот уж не думал услышать такое от тебя. Тебя же всегда считали самым разумным из всей нашей семьи.
— Это верно. Полюбуйся, что со мной сотворила моя хваленая разумность.
— По-моему, ты выглядишь неплохо. Не скажешь, что свеж как огурчик, но...
— Господи, — устало перебил его Гаррисон. — Неужели мы с тобой так и не поймем друг друга? Да будет тебе известно, я жру антидепрессанты горстями. И не вылезаю от психоаналитиков. А когда я вижу собственную жену голой, меня тянет блевать. Неплохая картинка, правда, Митч? — Гаррисон уставился на свой стакан. — Вообще-то, мне нельзя пить. Алкоголь и антидепрессанты — убойное сочетание. Но сейчас мне на все плевать. — Гаррисон помолчал и осведомился: — Желаешь еще что-нибудь отведать?
— Нет, спасибо.
— Думаю, ты справишься с мороженым. Иногда надо позволять себе маленькие детские радости. Это повышает настроение.
— Мне лучше воздерживаться от сладкого.
— Женщины на этой вонючей планете ничего не имеют против жирных мужских задниц. Так что ешь мороженое, сколько влезет.
— Не меняй тему. Ты говорил, что смешиваешь спиртное и таблетки.
— Нет, я говорил не о таблетках. Я говорил, что скоро свихнусь, потому что не вижу ровным счетом никакого смысла цепляться за свой поганый рассудок.
— Раз так, сходи с ума на здоровье, — отрезал Митчелл. — Я тебе мешать не буду. Явись на следующее заседание совета в чем мать родила. Подожги дом. Пришей кого-нибудь. Делай все, что твоя левая нога захочет. Все равно это лучше, чем слушать бредни какого-то придурка-астролога и дрожать от страха.
— Он говорил о Галили, Митчелл.
— Человек, пришедший с моря? Это может быть кто угодно.
— Да. Но астролог говорил именно о нем. О Галили.
— Давай прекратим этот разговор, — вскинул руки Митчелл.
— Но почему?
— Потому что мы с тобой ходим по кругу, и этому не видно конца. С меня хватит.
Гаррисон пристально посмотрел на брата и вздохнул.
— Что ты будешь делать сегодня ночью? — спросил он.
— Как что? — пожал плечами Митчелл и взглянул на часы. — Отправлюсь домой и лягу спать.
— В одиночестве?
— Да. В полном одиночестве.
— Ни секса. Ни мороженого. Да ты себя совсем заморишь, братец. Хочешь, подыщу тебе на эту ночь классную телку?
— Нет, спасибо.
— Ты уверен?
Митчелл расхохотался:
— Уверен.
— Что смешного?
— Ты. Можно подумать, мне снова семнадцать лет и ты пытаешься помочь мне лишиться девственности. Помнишь ту шлюшку, что ты для меня привел?
— Хуаниту.
— Точно, Хуаниту! Ну и память!
— Ей так нравилось...
— Ох, не напоминай мне...
— ...Сидеть у тебя на лице. Тебе надо было на ней жениться, — сказал Гаррисон, отодвигая стул и поднимаясь. — Сейчас бы у тебя было детей двадцать, не меньше.
Митчелл укоризненно взглянул на него.
— Не злись. Сам знаешь, что я прав. Мы оба лажанулись. Нам надо было жениться на тупых суках с широкими задницами, пригодными для деторождения. А мы просчитались. Я выбрал алкоголичку, ты — продавщицу.
Гаррисон одним глотком осушил свой стакан и поставил его на стол.
— Ладно, пока. Желаю приятно провести ночь.
— А ты сейчас куда?
— У меня свидание.
— Я ее знаю?
— Даже я ее не знаю, — ухмыльнулся Гаррисон. — И можешь мне поверить, так намного проще и приятнее.
