Был некто живописец Петр Афанасьев, родом из Вологды. За свою невоздержную жизнь он долгое время был тяжко мучим от бесов. Пришло ему на ум идти в обитель Святой Живоначальной Троицы и преподобного Александра Чудотворца; лукавые же демоны с большими угрозами запрещали ему идти в обители святого, так что его с великим трудом едва могли привести туда. Находясь в монастыре, он еще больше страдал от бесов и не мог сам по себе идти во внутреннюю пустыню, где были многочудесные мощи преподобного отца Александра.

Когда о нем узнал игумен Авраамий, то приказал монастырскому служителю Агапиту сводить его ко гробу преподобного отца Александра и приложить к цельбоносному телу его. Слуга с великим трудом тащил его, так как он, беснуясь, сопротивлялся, не желая идти туда, и говорил различный вздор. Когда пришли они к колодцу, ископанному самим преподобным, на котором был устроен большой деревянный крест и стоял образ преподобного Александра Чудотворца, то, помолившись там, он получил небольшое облегчение от своей болезни. Когда же привели его ко гробу святого и он начал усерднее молиться Господу Богу и Пречистой Его Матери, призывая в помощь преподобного отца Александра, и приложили его к многоцелебным мощам его, тотчас же нечистые духи были прогнаны от него, он сделался совершенно здоров, как никогда и не болел, начав здраво рассуждать. Тогда сообщили о нем игумену. Игумен повелел собрать в церковь братию и собором отслужили о нем молебен, воздавая великое благодарение Богу и Его угоднику, великому в чудесах преподобному отцу Александру. После молебна вышеупомянутый тот Петр рассказал нам, игумену и братии, все, что творили ему бесы.

«Когда привели меня, — говорил он, — в обитель святого и я намеревался, мысленно, сходить в отходную пустыню к мощам преподобного Александра, нечистые бесы наяву показывались мне, пугая меня своими различными страхованиями и не давали мне идти к преподобному. У монастырских ворот стояло множество бесовских полков; они скрежетали зубами своими и страшно угрожали мне, крича с запрещением, чтобы я не шел к угоднику. Я от такого страха находился без движения и едва не разлучился с душою. Когда же меня насильно тащили к преподобному, много тех окаянных эфиопов насело мне на плечи и давили меня, не давая идти; но когда с трудом дошел я до колодца чудотворцева, где был животворящий крест Христов и на нем образ преподобного Александра поставлен, и там помолился, то сейчас же исчезли от меня нечистые духи. Я почувствовал в себе крепость и, начав приходить в рассудок, горько плакал о своем согрешении. Когда же пришел я ко гробу святого и помолился Богу, Пречистой Его Матери и преподобному отцу Александру и, взглянув в двери церковные, увидел черных тех муринов, издали с угрозою кричащих мне: «О человече, аще не бы ти Александр помогл, зле бы душу твою исторгнули от тебе», — я скоро приложился к честным и многоцелебным мощам преподобного Александра Чудотворца, и, о, чудо преславное и ужасное, услышал я многогрешный, что вериги преподобного, которые он носил при жизни на теле своем, трижды прогремели, как гром. От грома того исчезли все нечистые духи и уже более не показывались по молитвам преподобного отца Александра». Мы, слыша это, записали. Сие чудо совершилось 7150 года (1642 г. от Р. Х.) марта 7 дня. [1, с. 194–197]