Потерять душевный мир мы можем и из-за того, что обособляемся от ближних и относимся к ним пренебрежительно. В этом случае мы рассекаем Тело Христово и в нашу духовную жизнь, которая сама по себе должна быть естественной и простой, проникает нечто противоестественное — отчуждение от ближних. Не ощущая единства и общности тела Христова, мы не можем чувствовать присутствия Божия и Его благодатного мира внутри себя. Иными словами, самое малое разобщение с Богом или с любым человеком, равно как и самое малое неудовольствие на окружающий нас мир, природу, лишает нас мира Христова. Ведь вся тварь едина с Богом, признает своего Создателя и не терпит какого бы то ни было разлада и безпорядка в себе. Она стенает и мучится (Рим. 8, 22) вместе с человеком, отпавшим от Бога, стремится к воссоединению с Богом, к своему возрождению и желает видеть себя новым небом и новой землей (см. 2 Пет. 3, 13). И потому как только ты начнешь роптать и раздражаться на погоду: «Почему такой сильный ветер? Ох, эти безконечные дожди! Какая ужасная сырость!» — или даже просто скажешь: «Зачем нужны на свете черви, ящерицы и змеи?», ты сразу потеряешь мир. Когда ты вступаешь в столкновение с тварью, которая ищет Бога и стенает, соединяя свои слезы со слезами всех святых, доколе не примирится с Богом в последний день (см. Рим. 8, 21), твоя жизнь звучит диссонансом со всей вселенной, ты отделяешься от природы и Бога.

Точно так же и в отношениях с людьми: если ты не поставишь себя наравне с последним грешником, не признаешь его частью своего собственного существа, ты никогда не сможешь почувствовать подлинного мира. Ты должен ощущать единство не только со всеми людьми, но и с самой малой букашкой, признавая, что Сам Бог соединяет и тебя и ее с небесами. Святой мир — это нечто более глубокое, чем радость, более прочное. Мир свидетельствует не только о том, каков я сейчас, но и о том, куда я иду, верен ли мой путь, какая у меня цель.

Критерий в духовной жизни — это радость, которая показывает, каково сейчас мое духовное состояние, и мир, который свидетельствует, что я иду верным путем. Если я не имею мира, значит, я сбился с пути. Дерзнем сказать, что даже грех не столь опасен, как потеря мира. Конечно, сам по себе грех — это величайшее оскорбление Бога и человека. Люди ищут успокоения в грехе, но никогда еще грех никому не приносил покоя. И если человек согрешил, то самое главное для него — немедленно отвратиться от греха и всей душой устремиться к раю. Тогда он обретет мир, а это важнее всего. Когда человек в мирном устроении, когда его душа спокойна и утешена, только тогда может загореться в его сердце тот огонек, который его просветит и откроет ему Бога [3, 209–210].

☾