Глава тринадцатая

Как до жирафа

Понедельник, 29 января

15.00. Вполне готова родить хоть сейчас, даром что до моего срока еще шесть недель. В очередной раз закончила ревизию вещей, совершенно необходимых в больнице. Вот они:

3 чемоданчика с одеждой, туалетными принадлежностями, теннисными мячиками для массажа и т. п.

1 игра «Словодел»

1 игра «Боггл»

1 колода игральных карт

1 портативный DVD-плеер

1 сумка с 5 книгами в твердой обложке, 8 журналами и 24 дисками

1 лэптоп

1 iPod

1 секундомер (засекать время схваток)

1 бутылка шардоне (разумеется, открою, когда рожу)

1 штопор

1 коробка конфет «Милк Трей»

3 упаковки картошки с сыром

1 упаковка фруктового эскимо (в сумке-холодильнике), чтобы сосать во время схваток.

Вроде все. Только почему-то кажется, что нет, не все.

Среда, 31 января

21.00. Только что перечитала «Мини-сборник советов Будды»: «Если дать мутной воде отстояться, она станет прозрачной. Так же и с растрепанными мыслями – выждите время, и мысли упорядочатся».

Четверг, 1 февраля

05.00. Тоскую по Марку Дарси.

08.00.

– А знаешь, я ждал твоего звонка, – сказал папа. – Ты его любишь, да?

– Больше всех на свете – конечно, после малыша и тебя, папочка.

– Ну, так что ж тебя сдерживает, детка?

– Во-первых, Марк с катушек съехал – торчит дома, малюет бог знает что в потемках. Во-вторых, он со мной уже столько раз порывал практически без повода; боюсь, если с ним сойтись, все опять кончится расставанием по его инициативе. В смысле, по-моему, у Марка реакция неадекватная – из-за нелепого эпизода на праздновании помолвки он и свою жизнь разбил, и мою. А взять крестины? Да он же меня просто использовал! А это кошмарное письмо после занятий для будущих родителей? Я, папа, для него недостаточно высоколобая. Или, может, старовата. И вообще, есть золотое правило: не хочешь страдать – не бегай за мужчиной.

– Ох уж эти девушки! Привыкли наделять мужчин какой-то нездешней силой. Ты хоть раз подумала, что на самом деле чувствует Марк? У мужчин, к твоему сведению, тоже имеются чувства, просто они их не афишируют. Не мешало бы тебе и о чужих чувствах иногда беспокоиться. Поговори с Марком. А то сидишь, как принцесса, ждешь, пока тебя спасут.

– Да, а почему он все время меня бросает, вдобавок так по-глупому? И почему он с катушек съехал?

– Это тебе и предстоит выяснить, детка. Знаешь, я ведь Марка помню совсем маленьким мальчиком. Стоит, бывало, на перроне – в костюмчике с жестким воротником, с чемоданчиком в руках. Потом, уже когда ему лет тринадцать исполнилось, он на всех праздниках сидел один в уголке – прыщавенький, тихий, и свитер на нем вечно с олешками какими-нибудь. Те ребята, которые всегда на виду и с девчонками, мизинца его не стоили, уж мне-то поверь. Словом, дерзай. Постарайся понять Марка.

22.00. Словно пелена с глаз сползает. В смысле, пелена – она ведь ползать не умеет. Ну да не важно. Вот что я поняла. Всю жизнь мужчины представлялись мне не людьми, а этакими всемогущими божествами, которым дано решать, насколько я привлекательна и для чего гожусь. Я совсем не думала об их чувствах. А сейчас я должна подумать… Должна… ох, спать хочется.

Суббота, 3 февраля

05.00. Моя квартира.

Кажется, поняла. Дэниел – он как раз такой.

Среда, 7 февраля

05.00. Моя квартира.

И все-таки адски жестоко было послать мне такое письмо. В смысле, это ведь не я занятия для будущих родителей в балаган превратила, а Дэниел. Зачем же на мне отыгрываться? Чертов ублюдок.

Вторник, 13 февраля

05.00. Моя квартира.

Нет, не могу ему звонить. Не могу, и точка. Вдруг он скажет «нет»? Я этого не вынесу.

Среда, 14 февраля

13.00. Моя квартира.

Р-р-р-р! Час дня. Мы с малышом умираем с голоду. Сейчас пойду куплю еды.

13.05. Р-р-р-р! Это еще что?

13.06. Это мой ребенок. Да, это он. Полное впечатление, что в животе – раскормленная замороженная индейка.

13.30. Боже. В холодильнике мышь повесилась. Умираю с голоду. Вместе с сынулей.

13.31. Пойду прилягу.

13.55. Еле встала с дивана. Пыхтела десять минут, потому что руки застряли под животом. Магда права – я теперь ничего не способна сделать сама. И Марку позвонить не могу. Столько времени не звонила – и вот, здрасьте-пожалуйста. Получится, что я только в критических ситуациях ему звоню, а не потому, что люблю его и понимаю. Должна справиться самостоятельно. Вот сейчас соберусь и выползу за кормом.

15.00. Супермаркет «Теско».

– Кого ждете? – спросили меня, когда я пыталась достать из морозильника упаковку картошки с сыром.

– Мальчика!

– Когда?

– В марте!

Вдруг поняла: теперь, когда животище вымахал огромный, я себя больше не чувствую Ее Величеством. Скорее уж стюардессой, только слонообразной. Потому что приходится без конца, с зафиксированной улыбкой, говорить одно и то же всем пассажирам. Так я и ответила на очередное «Когда ждете?».

– В марте. Спасибо, что выбрали нашу авиа-компанию.

– Мальчик будет или девочка? – поинтересовалась кассирша, пробивая мои покупки. Я в это время вылавливала из бумажника кредитку.

– Мальчик. Через два года. Потому что это слоненок.

Сунула кредитку в аппарат и добавила:

– Можете дать мне еще пятьдесят фунтов наличными?

– Введите пин-код.

Уставилась на кассиршу.

– Введите пин-код.

В очереди начали перешептываться.

– Ох уж эти беременные! Элементарных вещей не помнят!

– Наверняка у нее девочка будет, вон как низко лежит.

– Может быть, ей «Скорую» вызвать, как думаете?

– Что же вы? – сказала кассирша. – Всех задерживаете.

– Не могу вспомнить пин-код.

Принялась лихорадочно стучать по кнопкам. Мой день рождения? Ага, щас. Мой реальный вес и мой идеальный вес? Точно нет. Ребенок съел часть мозгов – ту, в которой хранился пин-код.

– Холостыми стреляет, – произнес мужчина позади меня.

Холостыми. Холостыми.

– Может, у вас есть другая кредитка?

– Нет.

Стала шарить в бумажнике. Вдруг завалялась купюра-другая? Увы – только монетка в пятьдесят пенсов. Пролепетала:

– А вы, случайно, в кредит не отпускаете? Я все время здесь покупаю. Я очень надежная. Я раньше на телевидении работала. В передаче «Удивись, Британия!» – может, знаете?

– Извините.

Зря сказала про слоненка.

«Холостыми стреляешь». Так Дэниел заявил Марку после занятий для будущих родителей. Марк рассердился, я в такси укатила. Внезапно вспомнила: такси удаляется, я развернулась, смотрю в заднее окно. Дэниел бросает Марку в лицо какую-то фразу, Марк уходит, кипя от гнева. Что-то случилось. Потому что именно после их разговора, в тот же вечер, Марк прислал мне письмо.

Прямо в супермаркете достала мобильник, набрала Дэниела.

– Дэниел?

– Да, Джонс. Вообще-то я собираюсь дать интервью о «Поэтике времени». Для самой влиятельной программы об искусстве. Монакской, между прочим. Но это пустяки. Чем могу служить?

– Помнишь, мы ходили на занятие для будущих родителей?

– Помню, Джонс. Конечно помню.

– Что ты сказал Марку после занятия, на улице?

В трубке повисло молчание.

– Отвечай, Дэниел.

Мой тон не сулил ничего хорошего.

– Вообще-то я сам хотел тебе позвонить, Джонс. Наверно, я внушил Дарси мысль, что в ту восхитительную ночь, которая привела к зачатию, я, как бы это выразиться, не имел на себе соответствующей, гм, экипировки…

– ЧТО? Это ты-то не имел гм-экипировки? Ты же надевал презерватив! Ты солгал Марку! Да ты просто скотина!

– Успокойся, Джонс. Речь идет всего-навсего о Дарси. Упс. Монте-Карло на линии. Bonjour, les petites Monacaines! Бывай, Джонс.

Вот все и выяснилось. Все выплыло наружу. Мимо спешил груженный покупками народ; натыкался на меня, бубнил: «Нашла, где стать!» Марк – человек чести; он подумал, что я солгала ему. А самое гадкое – он подумал, что я солгала насчет презервативов. Немедленно, сию же минуту позвонить Марку. А то мало ли! Вдруг снова женится на этой своей Наташе. Или уедет в Магриб и там сгинет. Или он успел прославиться как живописец и прямо сейчас, наряженный во что-нибудь дикое, ведет переговоры с каким-нибудь галеристом в Шордиче.

15.30. Черт! Айфон, зараза, взял и отключился. Не могу вспомнить пароль к айфону.

15.45. Я дома. Ладно. Буду сохранять спокойствие. Дам смятенным мыслям улечься, как буре в стакане воды, и тогда… Какой пароль в гребаном айфоне?

15.46. Предполагаемая дата рождения малыша? 1703? 0317? Нет. Тем более что айфон покупала и пароль придумывала еще до беременности. Ладно, попробуем так: когда мне было тридцать два, Марку было… не прокатывает. Когда мне стукнет шестьдесят пять, Дэниел… по-прежнему будет практиковать пудреж мозгов. Господи! Господи! Я должна дозвониться до Марка.

15.47. Придумала! Позвоню Марку со старого доброго стационарного телефона.

15.48. Не помню номер Марка.

16.00. Может, он у меня в компьютере где-нибудь сохранен?

16.05. Компьютер высветил: «ВВЕДИТЕ ПАРОЛЬ».

16.15. Малыш? Марк? МаркДэниел? Сыр? Картошка? Картошкассыром?

16.30. Сыночек все цифры из моих мозгов скушал. Не могу вспомнить ни единого телефона; не могу позвонить ни Шэззер, ни Тому, ни папе. Ни денег, ни мозгов.

17.00. Тупо смотрю в стену. Сыночек не виноват. Это все технический прогресс, чтоб его.

17.30. Р-р-р-р! Ненавижу технический прогресс. И вообще всю технику, вместе взятую. Понаизобретали всякой фигни. Как так вышло, что человек ни на что не способен, пока не вспомнит какое-нибудь идиотское сочетание букв или цифр? Мы это уже проходили с автомобильными сигнализациями. Для машины с орущей сигнализацией куда выше вероятность быть раскуроченной разъяренными соседями, нежели взломанной угонщиком. Предполагается, что пароль защищает компьютер от русских хакеров – а он ВАМ войти не дает, в то время как русские хакеры со вкусом орудуют в вашей переписке.

* * *

18.30. Сыночек, милый. Пожалуйста, отрыгни обратно мои пароли. Я обработаю их остатками мозгов, скажу Марку, как мы с тобой его любим и как хотим, чтобы он был твоим папочкой, а еще сползаю в супермаркет, куплю картошку с сыром и накормлю моего мальчика.

Это было как озарение. Внезапное и дивное.

5287

Проверила все цифры и все буквы.

5287

Т К Т Е

ТАКОЙ КАКАЯ ТЫ ЕСТЬ.

18.45. Включила сотовый, нашла номер Марка. Нажала «вызов», вцепилась в телефон дрожащими руками. Нарвалась на голосовую почту.

«Марк, это Бриджит. У меня для тебя чрезвычайно важная информация. Я не лгала тебе насчет презервативов. Это Дэниел солгал. Я тебя люблю – тебя одного. Позвони мне. Пожалуйста, позвони».

18.46. Никаких звонков. Может, Марк тоже забыл пароль.

19.00. То же самое сообщение, которое наговорила на голосовую почту, отправила Марку эсэмэской. Может, он за мольбертом. Может, лучше зайти к нему домой. Боже. Надо добыть телефон, в смысле – еду. Только лучше сначала снять наличные с карты, а то опять пароль забуду на кассе.

Кое-как доковыляла до банка. Уже закрыто, но банкомат – вон он, за автоматической дверью. Вошла. Положила сумочку на пол, ввела пин-код. Не сработал. Опять ввела пин-код. Не сработал. В чем дело? Наверное, было слишком много попыток ввода. Как во сне, вышла на улицу. Едва закрылась автоматическая дверь, сообразила – сумочка-то внутри, так и лежит на полу.

Боже. О боже. В сумочке мобильник, а заодно с ним – и бумажник, и ключи от квартиры.

И дверь не открывается.

20.30. На крыльце под дверью собственного парадного.

Магда права – сама идея из большого сделать малое смехотворна и нелепа.

20.35. Пошел дождь, да какой сильный.

20.40. Может, кто из прохожих сжалится и одолжит мне телефон? Впрочем, какой смысл просить, если я все равно не помню номеров? Ну а вдруг вспомню, когда начну набирать? Ой! Кто-то идет! В мою сторону! Только я начала: «Извините, пожалуйста, не могли бы вы…», как этот тип бросил мне монетку и чуть ли не бегом от меня припустил. Уж конечно, решил, что нарвался на беременную нищенку вроде Фанни Робин из романа «Вдали от обезумевшей толпы».

Снова звуки шагов. Подняла голову – может, больше тут и не пройдет никто до утра. Прямо ко мне, сквозь проливной дождь, направлялась знакомая фигура в темно-синем пальто.