Секс

Секс – один из краеугольных камней нашей культуры. С его помощью продают одежду. С его помощью продают духи. С его помощью продают даже пиво и автомобили. Глянцевые журналы забиты фотографиями «идеальных красоток» и «идеальных красавцев» – донельзя сексуальных и до невозможности совершенных людей, у которых «есть все». Стоит ли говорить, что «идеальная красотка» худа и изящна? Стоит ли упоминать, что «идеальный красавец» обладает столь же идеально накачанным торсом? Журналы торгуют изображениями, которые мы ставим себе в пример и делаем своей целью. И изображения эти намного худее, чем среднестатистические американцы. Достаточно просто проехать по нескольким штатам, чтобы понять: США – страна толстяков. Стоя в очередях за фастфудом, забивая желудки так же быстро, как заправляются бензином машины, Америка точно не смотрится сексуально.

Переедая, мы снижаем свое либидо. Мы уничтожаем свою сексуальность. А если и остается в нас влечение, то мы успешно убеждаем себя, что слишком толстые, чтобы кому-то понравиться.

В сорок пять лет Джун пережила развод; в то время она весила около 65 килограммов. Скромная и застенчивая, Джун стала искать в еде утешение своему одиночеству и быстро набрала еще пять килограммов. Тоскуя по общению, она глушила эту тоску ночными перекусами мороженым. «Разве кто-то может меня захотеть? Меня, такую жирную?» – жаловалась она сестрам, ничуть не менее толстым, чем она сама, но давно и счастливо замужним. Десять лет Джун жила на диете из сна и углеводов. Когда ей хотелось пойти с кем-нибудь в кино, она устраивалась дома перед телевизором, прихватив пачку печенья. Поэтому, когда Фрэнк пригласил ее на свидание, Джун так перепугалась, что едва не сказала «нет». Но он настаивал, и она согласилась поужинать с ним.

«Знаешь, я давным-давно мечтал узнать тебя поближе, – признался он, – но не хотел спешить».

«Десять лет – солидный срок для траура», – рассмеялась Джун, хотя ей самой все эти десять одиноких лет было не до смеха. Они оба наслаждались дружеским ужином, а через неделю снова, и еще раз, и еще. Прошел месяц. Они по-прежнему встречались, и, когда встал вопрос о близости, Джун запаниковала. Надо отдать очаровашке Фрэнку должное: он не набрасывался на нее, но и не отступал от своих намерений.

«Ты же все равно скажешь да, рано или поздно, так почему бы не сделать это сейчас?» – уговаривал он. Вопреки собственным убеждениям, Джун сказала: «Хорошо, я согласна». Оказавшись у нее дома, Фрэнк аккуратно раздел Джун. «О, – сказал он, – тебе стоит носить какой-нибудь знак, что людей вокруг тебя ждет большой сюрприз». Но если Фрэнк и считал Джун слишком толстой, он ничем не дал этого понять. Ни в ту ночь и ни в одну из ночей, последовавших за первой. Сначала они просто были любовниками, потом обручились и наконец поженились. Став счастливее и избавившись от одиночества, Джун смогла избавиться и от ночных перекусов.

Теперь она признается: «Еда заменяла мне секс. Вот только заменитель, каким бы вкусным он ни был, – всегда намного хуже».

Как и Джун, немало людей страдают от лишнего веса, и оттого почти все из них неохотно, с тревогой входят в спальню к любимому. Замкнутый круг: мы переедаем, потому что нам не хватает секса; нам не хватает секса, потому что мы переедаем.

Элейн, очень обеспеченная женщина, наняла личного повара и личного тренера, чтобы они помогли ей вернуть тело в форму; ей было важно быть стройной, чтобы вновь чувствовать себя сексуально привлекательной. Сначала она строго соблюдала монастырскую диету. Потом перешла на олимпийскую – и даже не ожидала, что понравится Павло, владельцу ресторана. «Почему бы тебе не есть у меня в ресторане?» – уговаривал он ее каждый раз, когда им удавалось встретиться. Элейн хотелось ответить что-то вроде «Я не могу есть у тебя в ресторане, потому что блюда слишком жирные! Ты и не посмотришь на меня больше, если я растолстею от твоей еды!», но Павло оказался очень настойчивым. Это льстило Элейн, и в конце концов она приняла приглашение – сначала на ужин, а потом и на все остальное.

«Павло говорит, он вовсе не против, что я старше и опытнее, – объясняет Элейн. – И он только рад, что у меня есть мясо, а не только кости. В общем, должна признать: видимо, я ему действительно нравлюсь».

«Американцы – странные люди! – возмущается Павло. – Зачем им худышки? Женщина должна быть как хороший стейк – а хороший стейк обязательно с жирком».

Не всем из нас везет в жизни, не всем попадаются такие, как Павло. Мы, скорее, мечтаем об этом. И если будем честными сами с собой, то поймем, что, переедая, все равно остаемся голодными – нам не хватает чувств, не хватает привязанности. Обедая или ужиная с любимым, мы радуемся; перекусывая посреди ночи в одиночестве – всегда грустим.

«У меня был лишний вес, и мне не хватало секса, – рассказывает Мелани. – Почти десять лет я была очень толстой – и очень одинокой. Неприятно это признавать, но я самым кошмарным образом повелась на то, что говорили мне глянцевые журналы. Я считала, что раз я не стройная, как топ-модель, то недостойна романтических отношений. Когда ко мне проявляли интерес и я это видела, то думала: „Наверное, он просто ошибся, не разглядел толком!“ Но ошибалась в этом случае только я сама, зациклившись на стремлении стать худой. Я говорила себе: когда я доберусь до 44-го размера, тогда и смогу лечь с кем-то в постель. Сейчас я влезаю в 50-й размер, и то если повезет».

«Меня настолько разнесло, – признается Энн, – что мне физически неприятно к себе прикасаться. Я не могу представить, чтобы этого захотелось кому-то еще. Я знаю, что это – ненависть к себе, но просто не могу понять, как можно „любить себя такой, какая есть“, как советуют статьи в журналах. Если бы я была стройной – тогда да, может быть, но я далеко не стройная. У меня десять лишних килограммов, и когда я ложусь в кровать, то чувствую себя мешком картошки. Не слишком сексуально, правда?»

Когда-то – хотя и не так уж давно – фигуру Энн посчитали бы идеальной. Хватит краткого забега в музей, чтобы увидеть, как художники, например Рубенс, восхищались пышными формами. Однако к нашей эпохе это уже вышло из моды… а жаль.

Если американская реальность – избыточный вес, то американская мечта – это анорексичная худоба. Где-то между ними находится тот здоровый идеал, который соответствует природе человека, записан в его генах и напрямую соотносится с возрастом.

«Я считала, что вешу на десять килограммов больше нужного, – продолжает Энн, – пока не задала себе вопрос: а какую женщину я сама посчитала бы привлекательной? И поняла, что это точно не молодая девушка. Это, скорее, женщина „определенного“ возраста с приятными изгибами и соответствующим эмоциональным опытом. Эта мысль взволновала меня. Оказывается, до собственного идеала мне оставалось не десять килограммов, а всего пять. И это было уже вполне достижимо».

Задание:

Каков ваш идеал?

Возьмите ручку и опишите свой собственный – это важно – идеал фигуры. Каким должно быть красивое тело? С соблазнительными округлостями или плоское как доска? Пышненькое или тощее? Может быть, вы гораздо ближе к своему идеалу, чем сами думали? Если удастся, выберитесь в любой крупный музей и посмотрите, как постепенно менялся во времени идеал женской фигуры. Эталонами красоты в разные века считались совершенно разные женщины. Вам ближе красавицы Рубенса? Или Джона Сингера Сарджента? Не торопитесь, дайте себе время погрузиться в женские образы, вдохновлявшие разных художников на протяжении многих веков.

Если в музее есть сувенирная лавка, купите пять открыток с изображениями тех картин, героини которых подпадают под ваш идеал фигуры. Зайдите в кафе, закажите капучино и подпишите открытки, адресовав их самой себе. Придумайте такие тексты, которые хвалили бы вашу собственную фигуру. Может быть, вам даже захочется отправить эти открытки себе по почте, сопроводив их простой и лаконичной запиской: «Идеал ближе, чем кажется».