Похмелье от еды

Вчера вечером я сорвалась. Я ужинала в ресторане с моей дочерью Доменикой и Эммой Лайвли, соавтором моих музыкальных опусов. Мы заказали блюда, которые подходят под принципы «чистопитания», и прекрасно себя чувствовали, пока Доменика не сказала, что ей хочется десерта. Прозвучало это совершенно невинно. Ведь она же не предложила: «Давай устроим пир». Она произнесла что-то вроде «Просто кусочек десерта». Хорошо, кусочек, но чего именно? Дочь выбрала нечто под названием «Кофейная кантата Скарлетт О’Хара». Оно представляло собой мороженое со вкусом кофе в окружении свежей малины, и все это – политое горячим шоколадом. Официант принес десерт с тремя ложками – для каждой из нас. Смутно осознавая, что это глупо, я тем не менее старалась сопротивляться. Но первая ложка привела ко второй, а там и дальше. Мороженое было восхитительным. Малина и горячий шоколад – тоже. Я поняла, что съела больше, чем треть. Сахар бросился мне в голову. Что же я наделала?

Впрочем, это и так было ясно. Я сорвалась. Мороженое еще не было съедено и наполовину, а я уже почувствовала, как мой IQ потерял несколько пунктов. Я ощущала себя не столько объевшейся, сколько обалдевшей – как будто мне врезали колотушкой по голове. А ведь мне нужно было еще урок проводить – но какой урок? Все вечерние планы безвольно плавали у меня в голове. Собрать мысли в кучу и ясно думать не получалось, хотя я пыталась. Я чувствовала себя так, словно выпила пару очень крепких шотов.

«Мам, ты в порядке?» – спросила дочь.

«Кажется, нет», – произнесла Эмма.

«Я в норме», – запротестовала я, но, конечно, норма там и рядом не лежала. Я мысленно прошептала молитву, прося помощи и избавления от собственной глупости. То ли в отчаянии, то ли от вдохновения я достала из портфеля блокнот и принялась записывать для себя заметки о том, чему, как я надеялась, будет посвящен вечерний мой урок. Почерк выглядел совершенно невменяемым. Каракули, кажется, шатались, как пьяные. Бог знает, как я смогу отзаниматься со своими учениками.

«Хоть убейте меня, – взмолилась я Эмме и Доменике, – но я не могу позволить себе это есть».

Пока я ехала в такси до нужного места, чувствовала сонливость, и в то же время у меня кружилась голова. Из машины я выходила очень осторожно, а оказавшись в здании, зашла в класс и аккуратно перенесла свои заметки по плану урока на большой флипчарт, стоявший перед партами. Я снова заметила, что мой почерк совершенно сошел с ума. Я сама, видимо, тоже.

Урок длился два часа, и вела я его на автопилоте. Меня мучило чувство необъяснимой тревоги – наверное, примерно так же ощущает себя пьяный вдрызг ветеран вьетнамской войны, скурив косяк перед тем, как идти патрулировать. «За дураками да пьяными Бог присматривает», – часто слышала я и теперь вспомнила это выражение, чувствуя себя одновременно и дураком, и пьяницей. Закончив урок, я еле дождалась такси, чтобы поскорее добраться домой.

Сон не накрыл меня мягким одеялом, как это обычно бывало. Он набросился как зверь. Я проспала десять часов, и все это время меня раздирали жуткие сны. Проснулась я с пересохшим ртом и колотящимся сердцем. Это было полноценное похмелье – хотя я не выпила ни капли алкоголя.

Задание:

Промах и срыв

Возьмите ручку, лист бумаги и попытайтесь заново воссоздать те ощущения – и обстоятельства, – которые вы испытывали при последнем срыве. Чувствовали ли вы похмелье после этого, как я? Стоило ли то блюдо, которое вы съели, таких страданий? Сама еда заставила вас совершить ошибку, или рецидив возник просто так, на ровном месте, как у меня?

Очень часто, описывая свой срыв, мы понимаем: то, что казалось нам возникшим «на ровном месте», на самом деле имело причину. Анализируя собственный рецидив, я понимаю, что просто нарушила принципы ГУГУ. Я слишком устала и была слишком голодной – на той неделе мне пришлось совершить весьма насыщенную поездку в Вайоминг, где я провела несколько уроков, и я банально не успела выспаться. Кроме того, я испытывала гнев – несколько любимых моих учеников прогуливали вечернее занятие. Любого из этих обстоятельств хватило бы, чтобы сделать меня уязвимой, заставить соскользнуть с казавшихся незыблемыми принципов. Вот я и соскользнула.

Сорвавшись, мы должны собраться с духом и начать все заново. И непременно нужно посочувствовать самим себе. «Ну и пусть, – говорим мы. – Попробую снова». Первое, что требуется сделать, если вы сорвались, – простить себя. Промахнуться может каждый, это не катастрофа.

Я знакома с одной профессиональной спортсменкой – рост у нее 170 см, а носит она 42 размер одежды, – так вот, последний ее рецидив включал огромную пиццу и целый ягодный пирог. Часто ли она так срывается? Вовсе нет. Много ли часов в неделю она проводит в спортзале? Да, очень много. Сошел ли ей с рук этот очередной «запой»? И да и нет. Предупрежденная таким образом о том, что ей грозит опасность, она немедленно вернулась к «чистопитанию» и увеличила нагрузку на тренировках. Но, как и я, она испытала от этого срыва физическое и психологическое похмелье. Если на нее посмотреть, она покажется вам идеальной. Но идеальных людей, как мы знаем, не бывает.

Определяем режим питания

«Я никогда не срываюсь, – уверяет меня Кэролайн. – Я не переедаю. Так чем же я заслужила этот проклятый лишний вес?» Я предложила ей вести пищевой дневник. Последовав моему совету, она быстро нашла ответ на свой вопрос. Нет, она действительно не срывается и не «уходит в запой». Нет, она не переедает. Она просто ест практически все время. Кэролайн работает дома и в течение дня периодически заходит на кухню – «проверить» холодильник. Она выбирает легкие, низкокалорийные закуски в небольших количествах, но ведь все эти калории складываются и дают внушительную сумму. Сто пятьдесят калорий здесь, сто пятьдесят там – и вот она уже, считай, съела хороший кусок чизкейка. Людей с таким режимом питания, как у Кэролайн, я называют «те, кто на подножном корму». Как травоядные животные, они более-менее постоянно что-нибудь жуют. Так стоит ли удивляться, откуда взялся лишний вес?

Глория, отличная спортсменка, ест «залпами». Нередко она голодает почти до вечера, а потом позволяет себе много высококалорийной пищи. «Я же не завтракала и не обедала, – резонно замечает она. – Значит, имею право сейчас есть все, что хочу». На самом деле такая привычка очень вредна. Ее организму постоянно приходится метаться между «нет энергии» и «слишком много энергии». Особенности питания отражаются и в психологическом плане – на настроении. Пустой желудок и физические нагрузки вызывают стресс и чувство одиночества. Потом она наедается до отвала, и это порождает отчаяние и угрызения совести. «Я знаю, что нужно питаться регулярнее, но это умение я пока не освоила. Иногда мне кажется, что я бы прекрасно прожила на диете из кофе и сахара. Мне нравится готовить, и я люблю запах свежей выпечки. Знаю, это не очень полезно для здоровья, но мне кажется, у меня просто нет мотивов и поводов есть раньше, чем вечером. Наверное, я и правда запойный едок, склонный к крайностям и не понимающий, что такое умеренность в пище». Случай Глории сложнее и запутаннее предыдущего – именно потому что вес у нее в пределах нормы. Ей очень хочется сбросить еще пару килограммов, но она очень хорошо выглядит именно такой, какая она есть, и это не дает ей сесть на диету, так как она сама не уверена, что ей это нужно.

Кейтлин – из тех, кого я называю «перекусывальщиками». Какое-то время она питается хорошо и правильно, а потом «вознаграждает» себя за это высококалорийной закуской, что напрочь перечеркивает предыдущие усилия. «Словно мне в один прекрасный момент не хватает мужества, – жалуется Кейтлин. – У меня правильный завтрак, полезный обед, но в час икс я говорю себе, что заслужила небольшое угощение, „просто чтобы восстановить уровень сахара в крови“. Проблема в том, что в закусках, которые я выбираю, калорий много, а энергии мало. Зато уйма сахара и муки – что-то вроде пончиков в глазури. Я знаю, что вместо этого мне нужно съесть фрукт или баночку йогурта, но вознаграждаю себя исключительно запрещенной едой». Вес Кейтлин колеблется в районе 6–7 лишних килограммов. Но она не воспринимает подобный образ питания как саморазрушение и прекрасно понимает причину. «Взять вот хоть вчерашний день, – говорит она. – Я решила быть благоразумнее, чем обычно, и в тот момент, когда проголодаюсь, съесть что-нибудь, содержащее белки. Я знала, что самая лучшая идея – горсточка орехов, и сделала себе бутерброд с арахисовым маслом и повидлом. Да, орехи у меня, можно сказать, были, но вместе с ними были хлеб и сахар, что испортило аппетит и заставило меня захотеть есть прямо посреди ночи. Я теперь вижу, что мне нужно есть регулярнее, если я хочу научиться следить за своим питанием».

«У меня нет привычки к сладкому, у меня вся жизнь сладкая, – делится Джин. Ее „жизнь“ непременно включала в себя колу на завтрак и кукурузные колечки с сахаром на обед. – Я покупаю конфеты в упаковках, но съедаю за раз только одну. Не могу сказать, что когда-нибудь страдала от избыточного веса, но и стройной никогда не была. Если меня описывать в двух словах, то это будут „бледная и толстая“. Моему внешнему виду не хватает здоровья, и это неудивительно. Ведь ничего полезного мне в рот не попадает». Джин относится к числу злоупотребляющих едоков. Хотя ее ежедневное потребление калорий не очень высокое, привычка к сладкому сводит все усилия на нет. Легковозбудимая и требовательная к себе, Джин получает много нервной энергии, но редко дает ей выход в виде физической нагрузки. Результатом всех этих плохих привычек стало то, что Джин выглядит лет на десять старше своего биологического возраста, да и чувствует себя так же. Она сталкивается с уймой разных болячек и болей в разных местах, неспокойно спит и привередничает в еде. Пища должна быть сладкой и успокаивать ее. Джин не осознает связи между большим количеством сладостей, которые она съедает, и расшатанным состоянием своей нервной системы. Вместо этого она открывает очередную банку сладкой кукурузы и говорит себе, что ей нужна энергия. Таких, как Джин, я зову «птичками»: они питаются исключительно крошечными порциями высококалорийной пищи.

Задание:

К какому типу относитесь вы?

Возможно, в описанных выше коротеньких историях вы узнали свой режим питания, а может быть, вы едите иначе, и ваши пищевые привычки в мой обзор не попали. Мэрилин, например, питает свое тело исключительно высокобелковыми продуктами и очень редко ест злаки и фрукты с овощами. Излечившись от булимии, она говорит себе, что она молодец, так как больше не страдает перееданием и не пытается избавиться от съеденного. Тем не менее она могла бы чувствовать себя еще более здоровой, если бы включила в свой режим питания цельнозерновые продукты, овощи, фрукты и зелень. А Кэти практически всю еду заменяет кофеином. Ее квартира – над «Старбаксом», и когда тело посылает ей сигнал, что ему хочется есть, Кэти утихомиривает его с помощью кофе. «Я живу на кофе», – нервно смеется она. Она вообще все делает нервно. То количество кофеина, которое Кэти потребляет, самым очевидным образом свидетельствует, что ее нервная система работает на пределе.

С ручкой в руке опишите режим вашего питания. Вы «на подножном корму», «на запоях»? А может, вы «перекусывальщик» или «птичка»? Насколько далеко вы отклонились от идеалов «чистопитания» – три основных приема пищи и два перекуса в день? Сколько жидкости вы выпиваете за день? Рекомендуется пить не менее полутора литров в сутки. Близко ли вы подошли к этой цели?