Возле «Веселого гуся» парковки не было, поставить машину на Бульварном кольце – большая проблема. Настя притормозила перед входом.

– Идите, Лиана. Я поищу место, а потом буду ждать вас у входа, чтобы вам меня не искать.

Лиана вышла. Настя медленно проехала вдоль нескольких домов, поглядывая в арки дворов, но всюду видела перекрывающие въезд шлагбаумы. Свернула в переулок и нашла вполне подходящее местечко между громоздким «Лендровером» и мусорными баками, в которое можно было втиснуть ее скромных размеров автомобиль.

Начал моросить дождь. Она накинула капюшон и медленно зашагала к дому, на котором переливалась мигающими огнями вывеска кафе-бара. У входа курила компания – трое парней и девушка, без верхней одежды. Молодые, симпатичные, свободные, они с увлечением обсуждали какой-то стартап, который необходимо уберечь от некоего Глазырина, потому что Глазырин все испортит своим псевдофункциональным подходом и в итоге сольет такую перспективную идею в унитаз. На какое-то мгновение Настя даже позавидовала им: они смотрят в будущее, хотят что-то сделать, чего-то достичь, волнуются из-за того, что задуманное может не получиться. А она? Ничего больше уже не достигнет и не сделает, она давно дошла до верхней планки и теперь плавно катится вниз. И, что самое противное, почти ни из-за чего не волнуется, кроме здоровья родителей. Ее жизнь стала серой и выхолощенной. Без планов и перспектив. Без пряного вкуса побед. Правда, и таких катастрофических провалов, какие случались во время службы, тоже больше нет, и это, пожалуй, хорошо.

Дождь припустил сильнее. Молодежь побросала недокуренные сигареты в урну и вернулась в кафе. Козырька над крыльцом не было, куртка быстро намокла, и Настя через пару минут почувствовала, как стынут и мерзнут плечи. «Зайду, – решила она. – Мало ли, какая там ситуация. Возможно, ждать придется еще минут десять, а то и все двадцать, с пьяными всегда непросто и ничего не угадаешь, вполне успею погреться и выпить чашку кофе».

Она потянула на себя тяжелую дверь и столкнулась с молодым мужчиной, которого сразу узнала.

– Привет, любитель печенья.

В голове моментально вспыхнула забавная картинка: поясная сумка, выпирающий живот, сделавший Настю похожей на беременную, участливые вопросы «кого ждете?», заботливое предложение проводить. Смешной мальчишка! Впрочем, мальчишка он для нее, почти шестидесятилетней, а так-то – молодой красивый мужчина. Кажется, Вадим. Она собралась было улыбнуться ему, но сдержалась, разглядев выражение его лица. Усталое, раздраженное и одновременно злорадно-торжествующее.

– Вы?

Он остановился, пытаясь, видимо, вспомнить, кто она такая. Лицо знакомое, а откуда знает ее – запамятовал. Ну, бывает.

Вадим перекрывал ей возможность войти внутрь, плечи и спина намокали и мерзли все сильнее, и Настя уже приготовилась попросить его посторониться, как вдруг осознала, что что-то не так.

Вадим смотрел не на нее. Он стоял замерев, как статуя, и на лице его проступал ужас, а глаза устремились куда-то за ее спину. Настя обернулась и увидела быстро приближающуюся пару: худощавый, высокий, аристократического вида, но некрасивый мужчина лет сорока и элегантно одетая эффектная женщина. Они шли под одним зонтом, и по тому, как тесно соприкасались их рукава, как синхронно двигались ноги, можно было с уверенностью утверждать, что они – единое целое. Они вместе давно и прочно.

– Алена Валерьевна… – только и смог выдавить Вадим.

Насте показалось, что он сейчас упадет в обморок. Она решительно шагнула вперед и протиснулась внутрь, почти прижавшись к молодому человеку. Обернулась и громко сказала:

– Хорошего вам вечера, Вадим! Удачи!

Большой вечер маленьких встреч. Любопытно.

Картинка начала складываться не сразу. Настя даже поспать успела. Не очень долго, правда, часа три всего.

Она проснулась, послушала, как дышит Лешка. Совсем рядом, на соседней подушке. В груди словно побежали теплые ручейки, заливая нежностью сердце. Как хорошо, что он есть в ее жизни, и вообще хорошо, что он есть, такой терпеливый и терпимый к ее ужасному характеру, такой умный и рассудительный, такой насмешливый. Такой любимый.

Мысль отчего-то перескочила на Латыпова. Ведь у него есть жена, которая, наверное, теперь каждую ночь будет с холодным ужасом вновь и вновь осознавать, что рядом никто не дышит. Что ее мужа нет и больше никогда не будет. Даже если он был нестерпимо тяжелым человеком, даже если он громко сопел и храпел во сне, мешая ей спать и вызывая раздражение, все равно он – был. Рядом. А теперь его нет.

Настя попыталась представить себя на месте жены Латыпова, и ручейки в ее груди мгновенно превратились в грязные рыхлые куски расколотого льда. Господи, какая же она счастливая на самом деле! Дурью мается, страдает из-за того, что работа, видите ли, не такая интересная и нужная, как раньше, или из-за того, что память уже не такая цепкая и надежная, как в молодости. Да стоит ли это ее переживаний? Лешка жив и здоров, он рядом, а все остальное пусть идет лесом. Работу можно поменять или вообще бросить, память можно поддерживать и тренировать, чтобы ослабевала не так быстро. Что там еще ее волновало? Неуемный аппетит? Сходи к эндокринологу и возьми себя в руки, перестань трескать шоколад целыми плитками за один присест. Денег не хватает? Найди заработок, который позволит пополнить бюджет, и не ной, что тебе скучно. Конечно, скучно, зато платят. А ты как хотела? Чтобы и интересно, и важно, и денег много? Размечталась! Какими же глупостями мы сами себя нагружаем, когда ищем повод поныть и попереживать из-за чего-нибудь, вместо того чтобы сосредоточиться на главном и каждый день благодарить судьбу за то, что это главное у тебя еще не отняли.

Но все-таки Латыпов… Мысли мешали снова заснуть, и Настя, закутавшись в толстый махровый халат, выскользнула из спальни и направилась на кухню. Вскипятила чайник, заварила мяту, пошарила глазами по полкам холодильника, прислушиваясь к себе: хочется ли чего-нибудь? Оказалось, что хочется сыру, не того мягкого с плесенью, который обожает Лешка, а обыкновенного, с большими дырками и без выраженного вкуса. Она вытащила кусок, взяла нож, примерилась, отрезала от души, щедро. Устроилась на диванчике, накрыла ноги пледом, пододвинула к себе большую чашку с мятой и блюдечко с сыром, нарезанным на мелкие квадратики, взяла сигарету.

Латыпов… Экранизация… Книга Андрея Кислова, которая на поверку оказалась книгой Константина Веденеева. В центре сюжетной коллизии – семейная история вокруг «любит – не любит» между родителями и детьми. На периферии – детективная составляющая, в основе которой процветающая практика фальсификации уголовных дел. Какие-то невнятно сформулированные рассуждения о полярности и центризме, сюжетные ответвления о том, как посадили невиновных. Невиновных сажают, это правда, и это всем известно, точно так же, как отпускают и не привлекают к ответственности действительно виновных, но в жизни этот процесс выглядит совсем иначе. Проще, циничнее и грубее. В нашей стране не принято церемониться с населением. Ну и что, что все знают? А мы, глядя вам в глаза, заявим, что это не так, и куда вы денетесь?

Однако то, что написано в книге Веденеева, что-то напоминает. Что там у него на полюсах? Хакеры и психологи?

Она вспомнила свое удивление тем, как быстро сработала полиция после обнаружения трупа Андрея Кислова. И видеокамеры проверили, и кафе нашли, и свидетеля выявили. Там поработали настоящие профи, в этом они с Дзюбой убедились сами. И участкового обработали в пять секунд, и бармену Аркадию мозги заполоскали.

Доброжелательный симпатяга Вадим, принявший ее за беременную. Вот он выходит из «Веселого гуся», где в этот момент находятся Светлана и Лиана Гнездиловы. Ну, мало ли кто в кафе-баре находится, там народу полно. Обычное совпадение, случайная встреча. А вот подходит пара. Мужчина – муж Лианы, это точно, Настя видела дома у Гнездиловых несколько семейных фотографий. Женщина рядом с ним Насте неизвестна, но зато она прекрасно известна симпатяге Вадиму. Он испуган, растерян и называет ее по имени, Аленой Валерьевной. Еще одна случайная встреча? Еще одно обычное совпадение?

Совпадения случаются, и даже чаще, чем принято думать. Но слишком много совпадений на единицу места и времени – это уже перебор.

Что происходит дальше? Муж Лианы чуть притормаживает и настороженно смотрит на Вадима. Женщина, названная Аленой Валерьевной, бросает на Вадима взгляд, полный злости и досады, и тихо, но очень внятно, произносит: «Идиот». Все трое смотрят на Настю, которая стоит и держится за ручку двери. Настя входит внутрь. Почти сразу находит глазами Лиану, видит за одним столиком с ней нетрезвую плачущую свекровь. Настя садится за барную стойку, заказывает кофе и порцию взбитых сливок, ждет. Входит муж Лианы, направляется к столику, сначала стоит рядом и что-то долго говорит, потом снимает плащ и присаживается рядом с матерью и женой. А где же его спутница? Осталась на улице с Вадимом, с которым явно неплохо знакома и даже понимает, почему он здесь оказался? И не просто понимает, а не одобряет. Вадим испуган тем, что Алена Валерьевна застала его в этом месте, Алена же разозлилась и назвала его идиотом. Стало быть, не только давнее знакомство, но и конфликт интересов. А что же муж Лианы? Он в курсе конфликта? Или для него все это тоже неожиданно и непонятно? Когда он увидел Вадима, выражение лица у Гнездилова изменилось, но прочитать его и расшифровать у Насти не получилось, она просто автоматически отметила, как факт: Вадим вызвал у Виталия какие-то эмоции, значит, они знакомы. Теперь же, восстанавливая в памяти мелкие детали короткого эпизода у входа в «Гуся», Настя засомневалась в своем выводе и скорректировала его. Виталий знает Вадима, а вот Вадим Виталия – нет. Он ярко и выразительно отреагировал только на красивую Алену Валерьевну, а мужа Лианы словно и не заметил. Впрочем, тут еще бабушка надвое сказала: возможно, Вадим действительно не знаком с Виталием Гнездиловым, а возможно, знаком, но появление Алены подействовало куда сильнее, оно было более значимым, потребовало всей концентрации внимания, и у Вадима уже не осталось ресурса, чтобы реагировать на мужа Лианы.

Одно несомненно: для Вадима Виталий Гнездилов значит либо очень мало, либо совсем ничего. А вот загадочная Алена Валерьевна – совсем другое дело. Она важна, и она – источник опасности.

Вечером, сидя у барной стойки, Настя еще некоторое время понаблюдала за тем, как муж и жена Гнездиловы пытаются успокоить и урезонить напившуюся Светлану Дмитриевну. Оба то и дело брали в руки телефоны, смотрели на экран и сбрасывали звонки. В общем, можно уезжать, Настя здесь больше не нужна. Светлану Гнездилову и без нее есть кому доставить домой.

Настя написала и отправила Лиане сообщение: «Если я не нужна, то я поеду». Через пару секунд женщина снова посмотрела на экран смартфона, обернулась, начала крутить головой, заметила Настю, встретилась с ней глазами, слегка кивнула. Настя расплатилась, надела куртку и направилась под проливным дождем к мусорным бакам, рядом с которыми оставила машину. Ни Вадима, ни Алены Валерьевны на улице возле «Гуся» она не заметила.

И что получается? Перепутанные кусочки мозаики. Вадим – Алена Валерьевна. Алена – Виталий Гнездилов. Виталий – Лиана. Лиана – Константин и Максим Викторович Веденеевы. Веденеевы – Латыпов. Латыпов – Андрей Кислов. Андрей Кислов – Анастасия Каменская и все прилагающиеся к ситуации прелести в виде долгого допроса, подозрений в убийстве и обвинений в харрасменте, которые оказались результатом грамотной работы профессионалов-фальсификаторов. И последнее звено: Настя – Вадим.

Концы цепочки соединили, замок застегнули, и цепочка превратилась в колье. Только хорошо бы понимать: это украшение или удавка на шею?