Настоящее

В отделении полиции я оказываюсь без пяти четыре. С тревожным холодком под ложечкой я безуспешно пытаюсь сосредоточиться на старом черно-белом фильме, который идет по телевизору в холле. Невидимые узлы внутри меня с каждым вдохом затягиваются все туже.

Когда меня наконец вызывают в комнату к брату, я чувствую, как от волнения тошнота подкатывает к горлу, но я хватаю сумку и пальто и иду за Харвудом по длинному коридору к закрытой двери в конце. Сейчас я так нуждаюсь в ком-то близком рядом с собой, но единственный человек, которому тоже полагается быть здесь, не приедет, даже если ее долго упрашивать. Кроме того, я так и не смогла заставить себя признаться сестре, что по собственной воле решила повидаться с Дэнни.

Спустя восемнадцать лет разлуки мне остается только догадываться, как теперь выглядит мой брат. В голове возникают неясные образы, большинство из которых, как я понимаю, просто версии двадцатидвухлетнего парня, каким я видела его в последний раз.

Голос детектива Харвуда возвращает меня к действительности:

– Мисс Харви, вы в порядке?

– Я не знаю, чего ожидать, – признаюсь я. – Я слишком давно его не видела. Он уже там? – указываю я на дверь.

– Да.

– Вы пойдете со мной?

– Нет, вы останетесь вдвоем с братом. Вы все еще этого хотите?

Я слабо киваю головой. Верю я ему или нет, но брат признался в полиции, что столкнул Айону с утеса, и, возможно, мне придется принять это как факт.

Харвуд распахивает дверь, и я захожу внутрь. За столом сидит человек, совсем не похожий на того, кого я представляла. Этому мужчине в следующем месяце исполнится сорок, у него короткие темные волосы, аккуратно подстриженные возле ушей, а надо лбом оставлен небольшой кок с едва заметным оттенком седины. Глядя в его широко раскрытые темно-карие глаза за очками в тонкой металлической оправе, я одними губами произношу его имя, ожидая, что мужчина отрицательно покачает головой и скажет мне, что я ошиблась кабинетом.

Дэнни поднимается, когда дверь за моей спиной закрывается. Я медленно двигаюсь к столу, смахивая выступающие слезы, однако когда подхожу совсем близко, брат снова садится. Все это время он не сводит с меня глаз.

Молча опустившись на стул, я открываю рот, но не могу произнести ни слова. Мне хочется сказать Дэнни, что он хорошо выглядит. Что, несмотря на то что он, по его словам, сделал, брат выглядит красивым и умным. Его рот дергается, будто и Дэнни подыскивает нужные слова. Спустя целую вечность я прерываю молчание.

– Я скучала по тебе, – произношу я. Слова разлетаются в воздухе, и Дэнни поднимает глаза кверху, будто стараясь поймать их. На самом деле я знаю, что он изо всех сил сдерживает эмоции: так он делал в детстве, когда не хотел плакать, – смотрел поверх наших голов.

На мгновенье мы снова становимся детьми в домике на дереве, которые устроились на подушках и заняты каждый своим делом. Слезы катятся по моим щекам, и я шарю в сумке в поисках салфетки, а когда не нахожу ее, утираю глаза рукавом.

– Спасибо, что согласилась встретиться со мной, – говорит Дэнни глубоким хрипловатым голосом, совсем не тем, что мне представлялся, но, может, годы исказили мои воспоминания.

– Ну конечно. Я давно хотела тебя увидеть.

– Я имею в виду, за то, что ты пришла сейчас. Когда ты знаешь, что я сделал.

– Дэнни! – Я глубоко вздыхаю. – Ты же мой брат.

Он смотрит в сторону, уставившись в одну точку в углу комнаты. Мне хочется дотянуться до его рук, но я уже не вижу их, потому что Дэнни складывает их на коленях под столом. Мы снова погружаемся в тишину, которая давит на меня.

Я всматриваюсь в его лицо, пока сквозь черты мужчины не проступает прежний мальчишка: я вижу его за морщинками под глазами и легкой тенью щетины на щеках.

– Значит, ты жил в Шотландии? – спрашиваю я.

Дэнни кивает.

– Детектив упоминал место с названием Герван. Я понятия не имею, где это.

– На восточном побережье, – говорит Дэнни. – Я живу там неподалеку.

Я киваю, хотя для меня ничего не прояснилось.

– Детектив сказал, что ты продаешь свои произведения в Интернете?

– Немного. Я леплю, рисую. У меня есть веб-сайт, – Дэнни снова кладет руки на стол и смотрит на свои ладони, будто изучая их.

Я искала брата в Интернете сотни раз, но всегда безуспешно.

– Я пользуюсь другим именем, – будто прочитав мои мысли, произносит Дэнни. – Там я – Д. Смит.

– Я посмотрю, – заверяю я, не удивляясь, что он выбрал нечто не связанное с нашей семьей. – Рада тебя видеть, Дэнни, пусть даже в таких обстоятельствах, – я склоняю голову. Мои щеки пылают. – Знаешь, я всегда надеялась, что ты вернешься.

Дэнни шумно вдыхает и выпрямляется на стуле, и я некоторое время наблюдаю за ним, ожидая, пока он скажет мне то, что у него на уме.

– Ты никогда не хотел вернуться? – уточняю я.

Он качает головой:

– Я не мог.

– Я злилась оттого, что не знала, куда ты уехал. Я даже не могла представить, что с тобой случилось, – слезы снова дорожками текут по моим щекам, и когда Дэнни поднимает глаза, я замечаю, что его рука вздрагивает. Он смотрит на мое лицо широко распахнутыми от боли глазами, и мне кажется, что Дэнни готов заплакать и сам. Я поспешно утираю лицо. – А мама знала, где ты?

– Да, – тихо отвечает брат.

– Почему же она ничего мне не сказала? – потрясенно спрашиваю я.

– Не вини ее, она знала, что я хочу жить один. Ты же знаешь, я никогда не умел жить среди людей, – он слегка улыбается. – Мама старалась для каждого из нас сделать как лучше. Бонни ненавидела остров, я – город… – Он замолкает. – Как там Бонни?

– Прекрасно, – улыбаюсь я. – У тебя два замечательных племянника, Бен и Гарри. Им двенадцать и десять лет.

– Я не думаю, что она справится со всем этим, – он поднимает руку со стола, слегка взмахивая ею.

– Справится, – твердо говорю я.

Дэнни глубоко вздыхает и, выдохнув, произносит:

– Они мне не верят.

– Полиция?

– Я знаю это, – он смотрит мне прямо в глаза, будто умоляя поверить ему. – Но я говорю правду.

Я подаюсь вперед, пристально глядя на брата. Он не отводит взгляд, продолжая смотреть мне в лицо, и это дает мне уверенность в том, что Дэнни не врет.

– А почему ты решил, что тебе не верят?

– Мне задают разные вопросы, – он снова заводит глаза кверху, отчего лоб покрывается морщинами. – Говорят, ее похоронили в нашем саду?

– Не в саду, – поправляю я, – а в лесу. – Я ерзаю на жестком стуле. – Сразу за садом. Ты хочешь сказать, что не знал этого?

Он едва заметно качает головой.

– Дэнни, объясни, что именно ты хочешь сказать?

– Стелла, я убил ее, – произносит он едва слышно. – И я должен быть наказан за это.

– Но ты не закапывал тело!

– Я знаю, что сделал, – перебивает он. – Я знаю, что наверняка убил ее, и мне нужно, чтобы ты убедила в этом полицейских.

– Что значит – «наверняка»? – удивляюсь я.

– Ты можешь просто выполнить мою просьбу? – кричит Дэнни, ударяя по столу сжатым кулаком. – Я хочу сейчас же вернуться в камеру, – громко говорит он, оглядываясь. Здесь нет ни видеокамер, ни мигающих индикаторов, но через несколько секунд дверь открывается и на пороге появляется Харвуд.

– Дэнни… – начинаю я, однако брат закрывает лицо руками.

– Пожалуйста. Я просто хочу уйти сейчас, – произносит он в свои ладони, отказываясь смотреть на меня, когда я выхожу.