Глава двенадцатая,
в которой карты выкладываются на стол и выясняется, что неолюди – совсем не пацифисты
По просторам ментального поля, как запечатанные бутылки с посланиями, дрейфовали бесчисленные инфокапсулы. Они были туго набиты образами и эмоциями, картинками, звуками и запахами, сгустками мыслей и намерений и очень редко – словами. Иногда авторы оставляли в них сведения о себе, но большинство инфокапсул были анонимными, с неизвестным содержимым, и открывали их обычно на свой страх и риск. Примерно треть несла в себе полезную и достоверную информацию, остальные – развлекательный хлам, приятный и не очень.
Когда симбиотические пары начали контактировать с другими обитателями этой части Вселенной, ученые с разных планет пытались изучать новый вид, но это оказалось сложно. Во-первых, неораса сообщала о себе совершенно абсурдные сведения, во-вторых, ее представителей было трудно поймать, в-третьих, правительства не видели в контактах с невозможным видом, как быстро окрестили неорасу в инфосети, никакой выгоды и не финансировали их. Крупных исследований в итоге удостоились только палиндромон и ментальное поле как крайне соблазнительный способ прямой коммуникации. Получить доступ в поле так никому и не удалось, но капсулы, которые оммо иногда ухитрялись перекидывать в инфосеть, выглядели еще более соблазнительно. После ряда неудачных экспериментов представители других видов разработали и пустили в свободное плавание по инфосети свои, более примитивные варианты капсул. Их создание стало популярным развлечением, которому не предавался только ленивый.
Ученые, мыслители и просто неравнодушные особи регулярно восставали против инфокапсул, утверждая, что они убивают полноценное визуальное и звуковое искусство. Начиналась полемика, в которой обличителю обязательно напоминали про литературу – вербальное искусство, имеющееся у всех без исключения разумных видов. Литература во все времена объявлялась жертвой всего остального, однако жива до сих пор, невзирая на то, что количество видов искусств и развлечений растет в геометрической прогрессии с неустановленным знаменателем. Самым веским доводом было то, что у многих видов и поныне в ходу не только электронные книги на инфопластике, но и бумажные, без видеоиллюстраций и звуковых вставок, и более того – их читают и пытаются сочинять даже сами оммо.
– Слава богу, – кивал пожилой человек в больших очках, помешивая чай и внимательно слушая Селеса. – Слава богу, хоть тут ничего не меняется.
Все без исключения люди в странной комнате без окон и дверей были создателями книг. Некоторые создавали их прямо сейчас, игнорируя присутствие внепланетянина. Другие не смогли побороть любопытства и сдвинули вокруг Селеса стулья и кресла.
– Расскажите о котах. У вас сохранились коты?.. Не стесняйся, рассказывай все подряд, что в голову придет. Лично я именно так и пишу! – подбадривали создатели книг растерянного гостя. – Да ты не бойся, в основном мы безвредны!
Эти люди были на удивление ехидны, многие из них разговаривали так, словно соревновались между собой в емкости и хлесткости высказывания. Но человек в очках казался доброжелательным и явно прилагал большие усилия, чтобы Селес понял его. То, что он успел рассказать, было странно до дикости. Например, когда Селес спросил, где все-таки дверь, человек в очках ответил, что ее тут нет и никогда не существовало.
– Очевидно, они решили, что так нам будет удобнее, – заметил другой создатель книг.
– Удобнее… – тупо повторил Селес.
– Удобнее творить, – сжалился над ним любитель чая. – Грезить. Это наша главная задача. Можно даже ничего не записывать – просто постоянно придумывать.
Селес вопросительно поднял брови.
– Ты в мирогенераторе.
– Где?..
– Мы непрерывно придумываем этот мир. Как раньше придумывали книги. Генерируем сложные вымыслы. У каждого – свой участок территории, чтобы не возникло путаницы. И для этого участка нужно придумать все – ландшафт, особенности, законы, сюжет… Конечно, с нуля это сделать трудно, почти каждый использовал свои старые идеи, только дополнил, развил, добавил красок. Но реальность – это все-таки не книга, если она закончится, получится нехорошо. – Человек улыбнулся. – Поэтому работать нужно постоянно, двигать, так сказать, сюжет…
– Подождите, а люди? Люди, которые живут на Кальдеронии, – настоящие?
– В большинстве своем – да, я полагаю.
– Они, между прочим, сперли мою идею, – добавил представительный создатель книг с округлой бородкой и вновь погрузился в работу.
– Нет, мою, – возразили из угла.
– Врете! – отчаянно грассируя, воскликнул очкарик в вязаной жилетке. – Сами всё сперли у Огурцова!
– Дебаты! – восторженно крикнули с задних рядов и засвистели.
Создатели книг начали оживленно спорить, но Селес плохо понимал, о чем они говорят. Голова у него кружилась и гудела даже сильнее, чем раньше. Он вспомнил все, что видел на занятной планете Кальдерония, – поющих и выстукивающих стихи призраков, мозгозубов, которые появлялись, только если смотреть вверх, полковника, чье имя упорно оставалось нерасслышанным, собак и младенцев в бронежилетах, землепоклонников, которые могли догнать машину, но не сделали этого просто потому, что им нельзя. И то, с каким отчаянием Алиса говорила, что все вокруг – бред, декорация, с помощью которой ее пытаются обдурить.
– Бедная Алиса! – вырвалось у Селеса.
– О чьей именно Алисе идет речь? – спросил человек в очках.
– Сейчас это неважно… То есть вы утверждаете, что весь этот мир, со всеми аномалиями…
– Это художественные условности, фантастические допущения, почему же сразу аномалии?
– …этот мир создаете вы? Но зачем, с какой целью?
– О! – обрадовались создатели книг. – У нас есть несколько теорий…
Тем временем снаружи люди в очереди опять отвлеклись от разговоров и борьбы за места, наблюдая за новым любопытным зрелищем. В небе появилась темная точка, которая стала быстро увеличиваться, превращаясь в узкий и длинный, похожий на семечко-крылатку корабль. Под споры о том, вторжение это или дружественный визит, корабль не слишком уверенно шел на посадку. Пилот, видимо, никак не мог выбрать подходящее место, поэтому транспортное средство совершало пируэты, зависало в воздухе и вертело носом туда-сюда. Наконец люди поняли, что корабль нацелился прямо на площадь перед белоснежным зданием и вполне может приземлиться им на головы. Недовольно гудя, очередь стала расступаться. Корабль, словно обрадовавшись, полетел быстрее и ровнее, но перед самым приземлением внезапно перестал гудеть, издал странный звук, напоминающий чиханье, и рухнул вниз.
Пока люди отплевывались от поднявшейся пыли и с нетерпением ждали развития событий, из здания выбежал мужчина в строгом темном костюме. Ответственный за переправку утратил всю солидность – он размахивал руками, кричал, а его сложная прическа, искусно маскировавшая лысину, развалилась и трепыхалась вокруг головы неопрятным нимбом.
– Вы что творите! – вопил он. – Планета закрытая! Вы мне чуть народ не передавили! Улетайте немедленно! Посторонние корабли не имеют права здесь находиться!
– Я не могу, – пророкотал в ответ глухой бас, настолько низкий, что у людей неприятно завибрировало внутри.
– Вы… – побагровел ответственный. – Это… Я… Это закрытая планета и… Убирайтесь!..
– Рекомендуется сохранять спокойствие. Не надо кричать. Все вопросы можно решить. Следует начать переговоры.
По лестнице торопливо спускался шиари. Люди расступились, изумленно глядя на хрупкое высокое существо с отливающей золотом кожей. Шиари прижимал руки к груди, его длинные головные щупальца тревожно подергивались.
– Вы довольны? – спросил он, подойдя ближе.
– Как хорошо, что вы здесь… – с облегчением прогудел корабль.
– Нам иногда показывают результаты работы. По-моему, мы неплохо справляемся… Вы много успели увидеть?
– Призраков, мозгозубов… Землепоклонников.
– Землепоклонники мои, – по-ученически подняла руку одна из немногих дам. – То есть не совсем мои, я взяла образ у одного из нецензурных древних классиков…
– Значит, они… ненастоящие?
– А что, реалистично вышло?
Обитатели комнаты без дверей и окон явно гордились своей работой. Селес попытался спросить в ментальном поле хоть у кого-нибудь, существуют ли вообще технологии воплощения настолько сложных вымыслов в реальность, а если да, то у какой расы. Но доступа не было – с таким явлением оммо тоже столкнулся впервые в жизни. Он почувствовал себя страшно, невообразимо одиноким, запертым в собственном сознании, пульс загрохотал в ушах, но сил на ускорение все еще не было.
– Не волнуйся так, – сказал человек в очках. – Знаешь, когда я вдруг… хм… обрел себя здесь, да еще и выяснил, что разговариваю на этом странном языке…
– Третичный англианский, – почти беззвучно уточнил Селес.
– Да, вот тогда я тоже здорово перенервничал. Но потом мне объяснили. Забавно, я не помню, кто именно это сделал, но все постепенно стало более или менее понятным. И еще, по-моему, они… понимаешь, мы понятия не имеем, кто все это устроил, мы никогда их не видели, вот и называем их так. Надо просто говорить со значением: они… Так вот, мне кажется, что они поколдовали над нашими личностями. Мне не хочется домой. Я ни по кому не скучаю. Честно говоря, мне вообще ничего не хочется, разве что сочинять.
– И время почти не чувствуется, – добавил неопрятный толстяк в кепке. – Я предпочитаю думать, что мне просто снится очередной безумный сон. Потом это можно будет использовать. Хотя… вот скажи мне, как сторонний наблюдатель – все это не слишком как-то заезженно, беззубо, предсказуемо, а? Здесь даже никто не умирает…
– Эта комната тоже ненастоящая? – справившись наконец с паникой, спросил Селес.
– Думаю, и мы ненастоящие, – улыбнулся человек в очках. – Может, выпьешь все-таки чаю?
– По-моему, я все еще настоящий. Так что лучше не надо.
– Неужели людям теперь вреден чай?
– Я оммо, внепланетянин. Не человек.
– Врешь! – решительно возразил кудрявый создатель книг, который ранее назвал всех здешних обитателей зоопарком. – Инопланетян не существует. Тем более – внепланетян.
– Нет, я… я существую, правда.
– Прявда… – передразнил оппонент. – Да какой уважающий себя фантаст верит в инопланетян! Это как гомеопат, который верит в собственные зелья!
Поднялся гвалт, напомнивший неочеловеку об утерянном ментальном поле. Люди, которых, скорее всего, не существовало, яростно оспаривали существование Селеса. Все это навевало тоску и отчаяние.
– Кажется, я схожу с ума, – конфиденциально сообщил он любителю чая. – Это ведь значит, что я настоящий?
– Я тебе верю, мальчик. Правда.
Сощурив прозрачные зеленые глаза, шиари внимательно слушал рассказ неокорабля. Вокруг суетились охранники, собирая людей в небольшие группы и рассаживая по транспортникам. Многие протестовали и отказывались покидать свое законное место в очереди, их приходилось уводить насильно. Ответственный за переправку, уже успевший потерять где-то пиджак, бегал по медленно пустеющей площади и уговаривал всех соблюдать спокойствие.
– Позволю себе оценочное суждение: это плохо, – сказал наконец шиари. – Сложная ситуация.
– Мне все равно, что у вас здесь происходит и зачем вы убрали планету с карт. Но моя гуманоидная составляющая требует выдать ей вашего гостя.
– Понимаю.
– Я не знаю, что делать. Хотел запереть ее в саркофаге, но она сломала замок.
– Починим.
– Пришлось согласиться на ее условия, иначе она отказывается снабжать меня энергией. Она дала ровно столько, чтобы я долетел сюда, и сейчас… я даже не могу взлететь, понимаете?
– Понимаю. Тяжелая форма дисгармонии. Потребуется восстановительный курс.
Из недр корабля донесся подозрительный скрежет.
– Приведите Селеса, – сдавленно потребовал корабль. – Сейчас же.
– Его нужно извлечь. Просим дать нам время. Что это за звуки?
В темных и душных недрах корабля Айа крюком отжимала дверцу люка, обливаясь потом и фанатично пыхтя. Крюк соскальзывал, оставляя на внутренней обшивке глубокие царапины.
– Ничего не получится. Ничего… – бубнил за спиной Айи еле слышный голос, похожий на монотонное жужжание умирающей мухи. – Папочка, ничего ведь не получится, зачем вы меня родили и зачем теперь врете, что я не умру?..
Обладатель мятежных кудрей строго смотрел на Селеса, который дописывал на листке бумаги фразу «Я существую, а вы нет». Затем создатель книг выдернул листок и внимательно его изучил.
– Значит, вот так вы пишете?
– Да.
– Значит, – человек отобрал у гостя карандаш и постучал им по столу, – вы говорите палиндромами, пишете по спирали, не знаете, откуда вы взялись, не размножаетесь, живете на кораблях – разумных кораблях, которые работают на вашей… как ты сказал? Точно, на вашей ментальной энергии. Что-то такое, наверное, из области чакр, бодхисатв и аутотренингов? Для скучающих домохозяек и коммивояжеров на пенсии?
Селес пожал плечами – слишком много было непонятных слов. Он боялся, что создатель книг, распалившись, нападет на него, но потом решил, что штативом от капельницы вполне можно отбиться, и немного успокоился.
– Корабли кормят вас белковым супчиком через шланги! – негодовал человек. – И относятся к тому же виду, что и вы, они тоже эти самые «оммо». И почти всю жизнь вы, гуманоиды, проводите лежа, но отчего-то не похожи на студень! Все правильно?
– Да.
Человек прищурил один глаз, наставил карандаш на Селеса и обратился к обитателям комнаты:
– Чей он?
Ответом ему было удивленное молчание.
– Ладно, ладно, разноса не будет. При всей бездарности этого, – карандаш ткнулся гостю в подбородок, – конструкта. В конце концов, шутка и впрямь удалась… Просто скажите. Ну?
– Это не очень вежливо… – начал любитель чая.
– Кто. Его. Придумал? Или кто-то еще верит, что он настоящий?
– Вы тоже ненастоящий, – буркнул обиженный Селес. – Вы… вы вообще, по-моему, все давно умерли, извините.
– Помолчи, сейчас не твоя реплика…
Раздался хлопок, и в центре комнаты неизвестно откуда возник шиари. Он огляделся, увидел Селеса и лучезарно улыбнулся:
– Вы довольны?
– Нет!
– Настоятельно рекомендуется следовать за мной.
– Где я?
– В мирогенераторе. Вас необходимо извлечь. Идите сюда. Не следует бояться, – шиари подал ему руку.
Селес настороженно посмотрел на длинную ладонь, пронизанную нежными жилками.
– Вы проводите эксперименты на людях…
– Да. – Изумрудные глаза светились кристальной честностью. – Мы надеемся, что добились значительных успехов. Мы объясним вам. Потом все станет понятным.
– Я не хочу быть подопытным, – Селес попятился.
– Все станет понятным. – Шиари сам схватил его за руку и притянул к себе. – Чрезвычайная ситуация. Примите извинения за принуждение.
Хлопок повторился, и обе фигуры, большая и маленькая, бесследно исчезли.
– И вам до свидания, – вздохнул человек в очках.
– А второй-то чей?! – заревел кудрявый обличитель.
На него зашикали. Он еще несколько раз попытался привлечь внимание соседей, отчего-то успевших утратить к происходящему всякий интерес, потом потрогал клавиши своей пишущей машинки – раз, другой. И забарабанил по ним как ни в чем не бывало, только брови его по-прежнему оставались негодующе нахмуренными.
Наконец дверь поддалась, и Айа вывалилась из люка на идеально ровный асфальт. Она тут же вскочила на ноги и потыкала в окружающее пространство крюком. Те, кто еще оставались на площади, тревожно загудели и попятились.
– Уберите людей! Не подходите к ней! Айа! Айа, вернись внутрь!
– Не бойтесь! – воззвал Амий Морич, не поместившийся в последний транспортник. – Внепланетяне обычно ведут себя мирно!
– Да? – Айа двинулась прямо на Амия. – Ты уверен, человек? Я сейчас очень похожа на пафицаста?
– Пацифиста, – машинально поправил побледневший Амий.
– Самый умный? Череп не жмет?
– Не подходите к ней!
Стоявший за спиной Айи шиари выразительно посмотрел на охранников, поднявших оружие, и жестом велел им отойти. В его пальцах блеснул неизвестно откуда возникший инъектор.
– Агрессия нежелательна. Крайне рекомендуется убрать крюк.
– Угу, – Айа сжала рукоять покрепче. – Сейчас.
С того дня, когда Селес оставил ее на планете морфов, она осунулась и как-то потускнела. И, несмотря на попытки произвести впечатление, вид имела не угрожающий, а скорее измученный.
– С вами что-то случилось? – участливо спросили из толпы.
Айа со свистом втянула воздух сквозь зубы и кивнула. Левый рукав ее комбинезона был разорван, а все предплечье покрывали глубокие порезы, складывавшиеся в одинаковые палиндромические спирали: «Я не умру. Я не умру». Внушительные брови Амия взметнулись вверх.
– Вам следует успокоиться, – шиари снова сделал предостерегающий жест в сторону охранников и стал осторожно приближаться к Айе, пряча инъектор за спиной. – Душевные проблемы решаемы. Агрессия нежелательна.
– Задолбал! – взвизгнула Айа, кинулась на него и в прыжке ударила представителя прекраснейшей расы в то место, где у людей находятся уши. Затрещина оказалась настолько сильной, что шиари упал.
– Айа! – дуэтом воскликнули корабль и возникший в дверях белоснежного здания Селес.
Увидев объект своих поисков, она взвыла от ярости. Ускорение началось так быстро и внезапно, что ни шиари, ни корабль не успели предупредить публику, увлеченно наблюдавшую за происходящим.
– Вы не ушиблись? – Амий протянул руку, чтобы помочь шиари встать.
Айа метнулась на звук, рассекая воздух крюком, который теперь больше походил на циркулярную пилу. Шиари дернул человека вниз, и благодаря этому крюк лишь искромсал ему куртку и проехался по внутренней стороне руки. Брызнула кровь, Амий вскрикнул, один из охранников в замешательстве выстрелил в воздух, и в следующий миг Айа уже была рядом с ним. Что-то хрустнуло, чавкнуло, на асфальте появилось еще одно длинное красное пятно, женщины отчаянно завизжали. Охранники, осознав наконец происходящее, дружно вскинули оружие.
– Не надо! – отчаянно жестикулируя, к ним бежал Селес. Он мчался все быстрее и быстрее – взбодренный капельницей организм наконец дозрел до перехода в ускоренный режим. В последнем сознательном усилии Селес оттолкнул кого-то с дороги и выхватил крюк, чтобы отбросить его подальше. Он уже не понимал, что идти на озверевшую Айю с голыми руками несколько неразумно. Пальцы оммо разжать не успел, и через мгновение два размытых диска столкнулись в воздухе.
– Да остановите же их! – взмолился корабль.
Шиари был не таким медлительным, как представители человеческой расы. Он подобрал инъектор, поерзал на месте, как затаившийся в засаде макапут, и прыгнул на сцепившихся неолюдей. Айа глухо булькнула, упала и забилась в конвульсиях – введение доапона во время ускорения все-таки было запрещенным приемом, поскольку вызывало незабываемые болевые ощущения.
– Что, все? – слабым голосом спросил Амий, которого поддерживали охранники, не зная, куда бы его приткнуть. – Подождите, а второй как же…
И тут Селес тоже упал, тяжело стукнувшись об асфальт затылком. Он по-прежнему сжимал в кулаке крюк, а вот Айа свой потеряла – он торчал у Селеса в подреберье, воткнутый глубоко и надежно.
– Черт, так быстро, я даже заснять ничего не успел… – послышалось из толпы.
