Глава 10

СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО НАЧАЛОСЬ С ТОГО, что мама стояла у кровати и трясла ее за плечо.

– Доброе утро, дорогая. Пора на Боди Комбат. Помнишь, ты хотела пойти?

Бри потерла глаза, прогоняя остатки сна. В ее наполовину пробудившемся сознании боролись два голоса. Бри-без-плана хотела завопить «ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ», проспать до полудня, а потом позвонить Холдо и до вечера смотреть комментарии режиссера к какой-нибудь артхаусной картине. Но Бри-с-планом знала, что должна это сделать. Даже через боль и мучения.

Она медленно села в кровати.

– Который час?

– Восемь пятнадцать. Занятие начинается в восемь сорок пять.

– В воскресенье?

– Конечно.

Бри вздохнула, зевнула и потянулась.

– Дай мне минуту собраться.

* * *

Через полчаса Бри оказалась в личном аду. У нее не нашлось костюма для тренировок, поэтому она надела школьную спортивную форму и пару громоздких черных кроссовок, завалявшихся в шкафу еще со времен ранней юности. Пожалуй, если бы она пришла в кружевном белье, то выделялась бы меньше. У всех в группе оказались короткие топики, облегающие леггинсы из лайкры и специальные кеды для фитнеса – преимущественно розовые. Волосы женщин были убраны в аккуратные «хвостики». Но, что хуже, все они будто сошли со страниц глянцевых журналов: скульптурные икры, идеальные дуги ягодиц и безупречно тонированные животы сверкали из каждого угла.

Инструктор еще не пришла, но дамы уже начали разминаться и потягиваться. Бри не знала точно, что полагается делать, а потому попробовала достать кончиками пальцев до носков. Ключевое слово «попробовала».

Она как раз пыталась разогнуться обратно, когда в класс ворвалась крохотная торпеда с французской косой на голове.

– О'кей, дамы, – завопила она. – Вы готовы сжечь калории?

– ДА!

– Как-то тихо. ВЫ ГОТОВЫ СЖЕЧЬ КАЛОРИИ?

– ДА-А-А-А!

Бри отчетливо расслышала в хоре мамин голос.

Не успела она задуматься о признаках, по которым фитнес можно отнести к культу, как торпеда врубила стереосистему, и вся жизнь Бри пронеслась у нее перед глазами.

Раньше она и представить не могла подобной пытки. Пока все остальные без видимого напряжения делали выпады и пинали невидимого противника под быструю (и совершенно безвкусную) музыку, Бри едва поспевала за инструктором. По лицу катился пот. Ноги заплетались и ныли от не до конца заживших шрамов. Бри краем глаза поймала свое отражение в зеркале. Сейчас ее лицо напоминало томат, который сперва обстоятельно прожарили в духовке, а потом для надежности еще забросили на минутку в Эйяфьядлайёкюдль.

Когда она решила, что хуже быть уже не может, словно из ниоткуда появилась Жасмин Даллингтон. Она выглядела бесподобно – ярко-красный топ и облегающие черные леггинсы. Жасмин проворковала инструктору свои извинения, заняла место в переднем ряду и без малейших усилий влилась в упражнение. Пока Бри что есть мочи боролась с головокружением, перед ней задорно прыгали светлые локоны Жасмин. Та поглядывала на себя в зеркало, не испытывая никаких трудностей с ритмом, и самодовольно улыбалась отражению.

На Бри накатила эмоция сильнее, чем усталость.

Злость.

Внезапно она поняла, что ненавидит Жасмин. Ее беззаботную жизнь и то, как все смотрят ей в рот, хотя она ничем этого не заслужила.

Бри утроила усилия, полностью сосредоточившись на ритме. Злость затапливала ее, пока она приседала, делала выпады, пиналась и задыхалась. Вскоре она затмила изнеможение и боль. Бри подпрыгивала и раскачивалась под музыку, наконец-то поймав общий ритм. По спине катился пот, но ей было наплевать.

А затем, когда в мелодию вступили тяжелые басы… Что-то изменилась. По венам Бри прокатилась приятная горячая волна. Ее сердце колотилось так, будто сейчас выскочит из груди – но не из протеста, а словно побуждая двигаться еще быстрее. Легкие заработали, как поршни, и Бри окатило волной адреналина. Она никогда не испытывала ничего подобного. По крайней мере, естественным путем. Это был тот же адреналин, который она ощущала, запираясь в ванной и покрывая бедра саднящими красными порезами. Голова гудела точно так же. Но на этот раз к возбуждению примешивалось чувство облегчения. Она не истекала кровью. Завтра ей не придется морщиться при каждой попытке сесть. Да, бедра будут ныть, но хорошей болью. Здоровой.

Когда музыка закончилась, Бри почти огорчилась. Пока она разминала колени, Жасмин собрала сумку и вышла. На лбу у нее мерцала лишь пара капелек пота. Когда она проходила мимо Бри, по лицу ее скользнула смутная тень узнавания – а потом оно стало озадаченным, будто Жасмин безуспешно пыталась отыскать Бри в списке людей, которых стоит помнить. Когда она поняла, кто перед ней, то демонстративно поджала губы от отвращения.

«Я не разу ни сделала тебе ничего плохого, – подумала Бри, и ее снова охватила злость. – Моя жизнь никак не пересекается с твоей, и все же ты намеренно заставляешь меня чувствовать себя дерьмом».

Жасмин ослепительно улыбнулась инструктору и помахала всем ручкой, прежде чем выплыть из класса.

«Ты даже не знаешь, кто я. Но узнаешь в понедельник. Потому что я буду сражаться лучшим оружием из возможных: словами. Печными, несмываемыми словами».

Мама Бри подошла к ней, утирая лицо полотенцем.

– Ну как, тебе понравилось?

Она подбросила полотенце, и Бри, поймав его в воздухе, промокнула мокрый лоб.

– Это было… непросто. Но здорово.

Мама ощутимо занервничала.

– Ты все еще хочешь в магазин и парикмахерскую?

Вообще-то нет. Все, чего хотелось Бри, – это с ног до головы намазаться «Тигровым бальзамом» и забуриться под плед с каким-нибудь обладателем Пулитцеровской премии. Но теперь это было не в ее характере. По крайней мере, внешне.

Так что она лишь стерла со лба последние капли пота.

– Мы ведь так планировали?

Мама просияла.