Глава 16

ПРИСОЕДИНИТЬСЯ К КРУГУ НЕБОЖИТЕЛЕЙ будет нелегко. Бри это знала. Но за следующие три дня произошло сразу несколько важных событий.

1) Они с Холдо перестали ходить в школу вместе.

Не было произнесено ни слова. Не сделано ни единого выстрела. Но после того, как Бри отпустила язвительное замечание насчет его прыщей, а потом отказалась встретиться за обедом, он не стал дожидаться ее после уроков. Бри отправилась домой одна, морщась на каждом шагу: новые туфли аукнулись волдырями на пятке. Впрочем, Холдо не умел злиться на нее долго – и на следующее утро снова ждал на углу, нервно вороша ботинком палые листья.

Бри:

– Привет.

Холдо:

– Привет.

Примерно к этому же свелась остальная беседа. Ни одна их обычная «горячая» тема не смогла расшевелить умирающий разговор. Поэтому они шли в молчании, пинали листья, смотрели в землю, а вокруг сгущалась, удушая их дружбу, гнетущая тишина. В горле у Бри стоял ком, и она все никак не могла его проглотить.

На следующее утро – просто чтобы избежать этого ужаса – Бри отправилась в школу раньше обычного. А Холдо опять не дождался ее после уроков. Вот так, за какую-то пару дней, она осталась одна на всем белом свете.

2) Хьюго посмотрел на нее своим знаменитым «трахательным» взглядом.

У Бри был прицел на Хьюго, но его черед еще не настал. Поэтому она растерялась, когда ее планы внезапно пришли в действие.

Причем по его инициативе. Точнее, по инициативе его ширинки.

Бри как раз направлялась на очередное классное собрание, когда дверной проем ей перегородил Хьюго со своей свитой.

– Как идет подготовка к вечеринке?

Сет снова стоял с лицом цвета помидора. Может, это его естественный оттенок?

Хьюго улыбнулся и постучал его пальцем по носу:

– Все под контролем, господа. Все под контролем.

– Ты правда собираешься устроить фестиваль в саду?

Он рассмеялся:

– Возможно. Надо поставить тент для пьяных девчонок и назвать его Свальным дворцом.

Или Дворцом сомнительного согласия… Ладно, Бри, успокойся. Не время демонстрировать мораль.

Бри терпеливо ждала, когда ей позволят пройти, пока Хьюго с дружками бились в приступе истерического хохота.

– Свальный дворец. Гениально!

– Башенки не забудь.

– Ага, сложи их из стрингов и кондомов и залей лубрикантом.

– Надо найти корону, – сказал Хьюго, отсмеявшись. – Я же буду королем Свального дворца.

Снова ржание гиен.

– Ох, чувак! Если пошла такая маза, запиши меня в вельможи, – простонал Сет, сложившись пополам от хохота.

Бри откашлялась, и они наконец обратили на нее взгляды – по-видимому, ничуть не смущенные, что она подслушала их разговор.

В прошлую пятницу они ее обсмеяли. Но теперь, хотя земля обернулась каких-то жалких пять раз, все было совершенно иначе.

– Пропустите даму? Или вы типа так и будете весь день обжиматься с косяком? – Бри указала на дверь и хихикнула.

Я только что хихикнула. И сказала «типа». Господи, пусть это окупится.

Если верить киномарафону на прошлых выходных, хихиканье было универсальным пропуском в клуб элиты. Точнее, оно служило одним из обязательных условий – наряду с умением быстро и метко язвить в ответ, менталитетом стервы и полным отсутствием добросердечия. Но Бри впервые испробовала это оружие только сейчас.

Хьюго уставился на нее в недоумении, будто пытался припомнить лицо. Затем ухмыльнулся, отступил на шаг и согнулся в поясном поклоне – как перед принцессой.

– Прошу, мадам.

Парни заржали, оценив шутку. Бри с трудом подавила порыв столкнуть их тупые головы.

– Можете кланяться сколько угодно, милорд. В вашем Свальном дворце ноги моей не будет.

Ей пришлось призвать на помощь все свое актерское мастерство, чтобы голос звучал игриво и самоуверенно. Внутренне Бри сгорала заживо.

– О-о-о-о-о!

Парни едва не подпрыгнули от восторга и снова зашлись смехом.

– Ого. Строительство еще не началось, а архитектора уже критикуют.

– Может, фундамент слабоват?

И Бри, ненавидя себя за это, снова захихикала, прежде чем шагнуть мимо Хьюго, на ходу стрельнув в него густо подведенными глазами.

Он не отвел взгляда.

Бри была наслышана об этом легендарном сексуально-зрительном контакте. Глубоко посаженные синие глаза, окаймленные роскошными, совершенно нетипичными для мальчика смоляными ресницами, служили страшным оружием. В туалете регулярно раздавались всхлипывания девочек, которые не избежали их смертоносного укола.

И вот теперь Хьюго протыкал тем-самым-взглядом Бри. Она знала это наверняка – потому что колени ее вдруг стали ватными, а сердце пустилось вскачь, будто мозг впрыснул в кровь все виды гормонов сразу.

События разворачивались слишком быстро. Она не сможет пройти второй этап – членство в элитном клубе, – если Хьюго будет раздевать ее взглядом на глазах у Жасмин. Поэтому Бри по возможности приняла безразличный вид, прервала зрительный контакт и направилась к своей парте.

3) Некоторые девочки начали носить такие же колготки, как у нее.

И не в насмешку, как Жасмин с подружками, когда они однажды вырядились в розовые полосатые колготки и весь день преследовали Бри, хихикая.

К четвергу она насчитала как минимум четыре пары «фальшивых чулок». Учительница латыни даже начала ворчать, что они нарушают школьные правила из-за недостаточной «корпоративности». Впрочем, Бри все равно скоро планировала сменить стиль. Мама оставила ей на кровати очередную груду одежды, в которой обнаружились две новые пары колготок. Одни были полностью прозрачными – за исключением черного бархатного узора в горошек. На других красовались миниатюрные стремянки. Бри не очень разбиралась в моде (за исключением того факта, что носить пончо – дурной вкус), но эти колготки оценила даже она. В ту неделю ее ноги собрали немало восхищенных взглядов. От мальчиков – которые были в восторге просто от оголенной кожи; и от девочек, которые умирали от любопытства, что же она наденет дальше.

Все полностью изменилось за несколько дней. Впрочем, Жасмин и Ко по-прежнему делали вид, будто не замечают превращения Бри из чудовища в красавицу. Ее просто игнорировали – до такой степени, что даже не сочли нужным приглушить разговор, когда она принялась копаться рядом в шкафчике. Звездная Четверка столпилась вокруг телефона Геммы, шепчась и пища от восторга:

– Не-е-ет, Гемма, ты же не можешь просто взять и всем это разослать!

Гемма пожала плечами:

– Почему нет?

– Где ты вообще его взяла? Господи, какой ужас. Ее будто осы покусали.

Гемма снова пожала плечами. Ее глаза сверкали.

– Дэнни забыл телефон в классной комнате. Я решила посмотреть, чей он, нашла в альбоме фотку его подружки и переслала себе.

– Ах ты пакостница, – сказала Жасмин, восхищенно тыкая ее пальцем.

– Лучше быть пакостницей, чем ходить с такими сосками-оливками.

– Соски-оливки, – прошептали они хором и снова принялись хихикать.

Бри не знала точно, что происходит, но у нее было такое чувство, словно чья-то жизнь вот-вот рухнет.

Ей нужно было затесаться в эту компанию. И выяснить, как она устроена с изнанки. Только вот каким образом?

Бри заняла свое обычное место и принялась черкать в блокноте: все глаголы, заданные на эту неделю, она уже спрягла. На латыни вечно был аншлаг – она хорошо смотрелась в аттестате. А Бри использовала любые пути, чтобы обеспечить себе местечко в Кембридже. Мысленно она уже прогуливалась по мощеным улицам в компании очаровательно умных друзей, то и дело обмениваясь с ними высокоинтеллектуальными комментариями…

Как бы там ни было, в класс латинского всегда набивалось столько народу, что Бри могла хоть аппликации клеить – не то что в блокноте писать.

Она конспектировала все, что знала об Идеальной Компании.

1. Жасмин Даллингтон

Она же Королева.

Почему? По очевидным причинам. Роскошная грива идеально уложенных светлых волос. Совершенное тело, излучающее ту необъяснимую силу, которая вызывает у всех окружающих желание походить на его обладательницу.

Впрочем, если верить слухам, Жасмин была не вполне идеальна. За спиной ее называли «Яблочные Сиськи» – из-за бюста, который больше напоминал две половинки яблока, прилепленные к телу. А еще у нее было слабое место в лице Хьюго. Даже Бри видела, что тот обращается с ней, как с нашкодившим щенком.

За исключением этого, о Жасмин и сказать было нечего. Милая пустышка – будто она боялась, что личность каким-то образом навредит ее репутации.

2. Гемма Ринстоун

Гемма была сукой. Бессердечной сукой. Из тех, что могут заржать на «Списке Шиндлера». Все разы, когда Идеальная Компания издевалась над Бри, Гемма была зачинщицей. Причем так повелось еще с начальных классов: Бри пряталась в туалетной кабинке, а Гемма выслеживала ее и орала «ЛУУУЗЕР!» в щель под дверью.

Что удивительно, Гемма не отличалась красотой. Совсем.

У нее тоже были светлые волосы, но какие-то неряшливые, беспорядочно вьющиеся, а еще – большие, как у клоуна, губы, которые складывались в пугающую липкую улыбку. К тому же толстый слой тональника не мог скрыть прыщи у нее на подбородке.

Тем не менее, когда Гемма начала собирать волосы в пучок и закалывать его радужными шпильками – самоубийство для любого другого смельчака, – через неделю полшколы ходило с такой же прической.

Может, она и не располагала валютой красоты, зато злокозненности ей было не занимать. Бри с ходу могла припомнить, как Гемма:

• задрала юбку случайной семикласснице и не отпускала целых пять минут, пока та стояла и заливалась слезами;

• стащила годовую работу Бри по графике, засунула в мусорное ведро в столовой, где ее немедленно завалило остатками спагетти, а потом еще прилюдно этим хвасталась;

• собственно, придумала Жасмин прозвище Яблочные Сиськи, когда пару лет назад у них вспыхнуло противостояние по поводу чьего-то бывшего бойфренда и случайного секса на лавочке… Жасмин до сих пор пребывала в неведении.

Гемма была «редактором» выпускного альбома за одиннадцатый класс и подделала результаты в традиционном голосовании «Такой-то наверняка станет…». Она изобрела новую номинацию «Наверняка станет дегустатором плюшек в школьной столовой» и присудила ее несчастной толстушке по имени Матильда, которая ни разу в жизни не заговорила ни с Геммой, ни с ее компанией. Когда выпускные альбомы раздали, Матильда молча ударилась в слезы, выбежала из школы, и больше ее там не видели. А Гемма лишь рассмеялась и заявила всем, кто слушал – а слушали все, – что некоторые люди «просто не понимают шуток». Еще она подтасовала результаты, чтобы победить в номинации «Наверняка станет моделью». Бри точно это знала, потому что помогала с составлением альбома и подсчетом голосов.

Гемма не вошла даже в первую двадцатку.

3. Джессика Райтман

Джессика была уверена, что станет голливудской звездой. И убедила в этом всю остальную школу. Какую бы пьесу ни ставили в школьном театре, последние четыре года она играла там главную роль. Ни один урок музыки не обходился без ее гнусавого подвывания. Еще у нее был кошмарный братец, Дрю, на год старше; он также свято верил в наличие у себя актерского гения. Судя по слухам, их родители были тиранами пострашнее Сталина.

Помимо уроков музыки Джессика тренировала вокальные данные, отпуская колкие замечания о тех, кого считала ниже себя. То есть обо всех вообще. Словно ее бесило уже то, что она вынуждена делиться кислородом с другими людьми.

Джессика тоже была не особенно красива – по крайней мере, не так, как Жасмин. Все с ее лицом было в порядке. Два глаза (голубых), нос, пухлые губы, щеки и так далее. Однако они сочетались между собой каким-то странным образом, отчего ее черты казались чересчур угловатыми, почти остроконечными. Впрочем, это не мешало Джессике считать себя богиней и набрасываться на парней в полной уверенности, что они должны умереть на месте от благодарности. Жертвы обычно или использовали ее, или спихивали с коленок. В таком случае она принималась хохотать и визжать что-то вроде: «Ах ты шалунишка!»

Еще был балласт.

4. Эмили Нэшвиль

Если бы кому-то понадобился пример пустого места, кандидатуры лучше Эмили было не найти. Образно выражаясь, она принесла свою личность в жертву, как агнца на заклание, только чтобы войти в Идеальную Компанию. Ее суждения были суждениями Жасмин. Ее шутки были шутками Геммы. Ее колкости были колкостями Джессики. Что бы они ни сказали, она хваталась за бока и принималась хохотать так, будто сейчас выкашляет легкие.

Итого четверо. Звездная четверка, которую следовало как-то превратить в пятерку.

От размышлений Бри отвлекла странная волна вибрирующих звуков. Под партами беззвучно извивались телефоны. Миссис МакКвайр, учительница латыни, явно перестала следить за техническим прогрессом еще в конце девятнадцатого века, а потому ничего не заметила.

Впрочем, шепотки она замечала прекрасно.

– О боже, – прошипел кто-то слева от Бри, передавая телефон соседке. – Ты это видела?!

Бри, которая единственная не получила сообщения, вывернула шею, чтобы взглянуть на экран.

У нее перехватило дыхание.

Там было фото девочки с их потока, Натали. Топлесс. Селфи, судя по ракурсу. Она наивно надувала губы в камеру, но глаза Бри почти сразу соскользнули с лица на грудь. Кто-то подредактировал фотографию в Пейнте, направив на бюст жирную красную стрелку и подписав снизу: «СОСКИ-ОЛИВКИ».

Так вот о чем говорила Гемма. Вот чью жизнь Идеальная Компания решила разрушить сегодня. Какой-то бедной девочки, чей единственный грех состоял в том, что она неосмотрительно отправила бойфренду личное фото.

Бедная, бедная девочка.

– Тишина! – прикрикнула миссис МакКвайр. – Да что с вами сегодня? Не болтаем.

Но класс было уже не остановить.

– Это Натали… Боже, ты когда-нибудь видела такие большие ареолы?

– Кто это прислал?

– Гемма.

– Бедная Натали.

– Ну что за сука.

– Ты еще кому-нибудь переслала?

– А НУ ТИХО! – заорала миссис МакКвайр.

Шепотки наконец прекратились. Но в воздухе продолжало висеть тяжелое марево молчаливых сплетен, а спряжение глаголов перемежалось вибрациями входящих эсэмэсок.

Бри опустила взгляд в блокнот. К горлу подкатила тошнота. Она заметила, что у нее дрожат пальцы, и опустила ручку.

Почему?

Бри снова взяла ручку, написала это слово и дважды подчеркнула.

Почему они это делают?

Почему она стремится влезть в их компанию?

Почему люди считают их интересными, когда они делают такие вещи?

Дело было не в мести… Хорошо, может быть, самую малость. Бри провела десятки часов, фантазируя, как отомстит Жасмин и Ко – особенно в те дни, когда становилась их жертвой. Но сейчас ее больше заботило творчество – то, как придумать интересную тему, найти хороший материал и расширить свое понимание мира и людей. Был ли в этом элемент мести? Была ли она вообще способна на месть? Не стоило ли ей хотя бы попытаться – ради всех жертв Идеальной Компании, включая себя саму?

Бри сверлила взглядом страницу, пытаясь понять, что ей делать дальше. Под кого рыть подкоп. И каким образом. Почему человек становится популярным? Что тут за секретный ингредиент?

Каждый член Идеальной Компании что-то ей предлагал, сообразила Бри. Вносил свою лепту в общий котел популярности.

Жасмин была лидером. Она просто излучала красоту и самоуверенность и относилась к тому типу людей, которые словно бы не прилагают никаких усилий для достижения совершенства. Этого было не понять. Жасмин обладала даром, который вообще нередко достается людям, совершенно его не заслужившим. К тому же она умело разыгрывала червового туза: вся школа остервенело следила за их отношениями с Хьюго, а сама она жила в неком подобии мыльной оперы. Приятной внешности было достаточно, чтобы люди стремились ей понравиться. В ней не было никаких очевидных изъянов.

Гемма выступала ее темным двойником. Фактором страха. Чтобы править школой, нужна бездушность. А Гемма была умна. Она понимала людей – как они устроены, чего хотят, как их сломить. Бри слышала, что Гемма блистала на математике, и учителя прочили ей карьеру в акционерном банке. Не составляло труда представить, как она использует те же навыки в социальной жизни. Взвешивает и просчитывает риски ядовитого комментария. Прогнозирует перемены в поп-культуре и модных веяниях Квинс-Холл. Гемме хватало отваги жить по инстинктам, и это делало ее силой, с которой стоило считаться. Больше на такое не был способен никто.

Джессика привносила в компанию дутую самоуверенность и звездный блеск – благодаря школьным пьесам. А школьные пьесы – по крайней мере, в Квинс-Холл – считались крутыми. Разве есть лучший способ обогатиться валютой славы, чем дважды в год проскакать, завывая I Feel Pretty, перед тремя сотнями красных плюшевых кресел, за места в которых родители и ученики выложили по двадцать пять фунтов? В театральные сезоны Жасмин начинала всерьез нервничать, потому что популярность Джессики взлетала до небес. Она приходила в школу в солнечных очках, чтобы «скрыть темные круги от всех этих полуночных репетиций», и заливалась румянцем, когда очередная восторженная семиклашка принималась забрасывать ее комплиментами. В прошлом году был неловкий момент: Джессике и Хьюго достались главные роли в постановке «Сирано де Бержерак» – а это значило, что по сценарию они должны поцеловаться. Однако Хьюго вдруг отказался от роли незадолго до начала репетиций. С чего бы?..

Итак, что могла предложить им Бри?

Она была умна. Это, конечно, котировалось, но Бри была слишком умна: в духе гиков. Возможно, еще она была богаче. Но деньги эту компанию мало интересовали. Не стоило сбрасывать со счетов и тот факт, что их явно немного пугало ее превращение… Но как обратить это в свою пользу?

– Бри?

Может, собрать конкурирующую компанию? Но кого туда позвать? Придется потратить целый вечер, составляя список, – а ей нужно действовать быстро, пока свеж эффект от чудесного преображения.

– Бри?

– А?

Она подняла голову. Над партой нависала миссис МакКвайр.

– Звонок давно был, Бри.

Стулья вокруг пустовали, из коридора доносился гул голосов. Сейчас он был громче обычного: сплетни и фото передавались от ученика к ученику, словно вирусное видео на Ютубе. Хотя, пожалуй, к нынешнему моменту снимок действительно стал вирусным… Бри опустила взгляд в блокнот. Он был испещрен совершенно нечитаемыми каракулями. И слава богу – потому что учительница неодобрительно смотрела туда же.

– Тебе стоит поработать над почерком к экзамену. Никто не разберет эти закорючки.

– Простите… Я…

И Бри, так толком и не объяснившись, вылетела из класса. Она на ходу запихнула блокнот в новую сумку и отправилась в обычно пустующие туалеты химического крыла – обновить блеск для губ и, что самое важное, подумать. Однако, стоило Бри переступить порог, как она поняла, что не одна.

В дальней кабинке кто-то плакал.

Хотя скорее не плакал, а захлебывался в истерических рыданиях.

– Ты в порядке? – позвала Бри.

Обычно она старалась не вмешиваться, но такие звуки трудно было игнорировать. Ее вопрос даже не прервал потока всхлипов.

– Эй? – снова осторожно позвала Бри.

Тишина. Если не считать жутких вздохов и шмыганья носом.

Бри закусила губу, раздумывая, что делать. Через пару секунд она зашла в соседнюю кабинку, залезла на стульчак и заглянула через стену.

Внизу смутно маячила макушка Натали.

– Натали, это ты? – тихо спросила Бри.

Та даже не подняла взгляда – только выдавила сквозь слезы:

– Оставь меня.

– Ты в порядке? – повторила Бри, не обратив внимания на ее просьбу.

– Пожалуйста, ПРОСТО УЙДИ! – заорала Натали с такой яростью, что Бри почти почувствовала, как ее волосы взметнул порыв ветра.

– Ты уверена?

– Пожалуйста… – И в этом слове звучало такое отчаяние, что Бри ничего не оставалось, кроме как слезть с унитаза и отправиться на следующий урок.