Из глубин Лабиринта Валентин со своими спутниками поднялся значительно быстрее, чем спустился туда, потому что по бесконечной спирали вниз продвигался никому не известный авантюрист, лавировавший между равнодушными чиновниками, а наверх возвращался властитель королевства.

Теперь для него не существовали извилистые переходы с уровня на уровень, с кольца на кольцо, все хитросплетения святая святых понтификата, Дома Записей, Арены и прочего. Лорд Валентин поднимался быстро и без задержек – по проходу, предназначенному только для высших властей.

Уже через несколько часов они достигли внешнего кольца – ярко освещенной, переполненной гостиницы на краю подземного города. Однако новость о том, что здесь, в Лабиринте, находится корональ, таинственным образом измененный, но тем не менее настоящий корональ, достигла внешнего уровня еще быстрее, и когда Валентин появился там, его уже ждала громадная толпа, разглядывавшая его, как невиданного зверя о девяти головах и тридцати ногах.

Толпа молчала. Кто-то сделал знак Горящей Звезды, кто-то выкрикнул его имя, но в основном все только глазели. Лабиринт был владением понтифекса, и Валентин понимал, что преклоняться перед короналем будут где угодно на Маджипуре, но только не здесь. Благоговейный страх – да, почтение – да, но прежде всего – любопытство. Никакого воодушевления и приветственных жестов, какие видел Валентин, когда корональ-узурпатор шествовал по улицам Пидруида. «Вот и хорошо», – подумал он. Он не привык быть объектом поклонения, да и не стремился к этому. Вполне достаточно, даже более чем достаточно, что его признали тем, кем он себя считал.

– Неужели все будет так легко? – спросил он Делиамбера. – Нужно просто ехать по Алханроэлю, объявляя себя настоящим лордом Валентином, и все само упадет мне в руки?

– Очень сомневаюсь. Барджазид носит облик короналя. Он держит печати власти. Здесь, внизу, если министры понтифекса признали, что ты корональ, граждане будут приветствовать тебя как короналя. Назови они тебя Хозяйкой Острова – и здешние жители наверняка будут приветствовать тебя как Хозяйку Острова. Думаю, вне Лабиринта все будет по-другому.

– Я не хочу кровопролития, Делиамбер.

– Никто не хочет. Но кровь прольется, прежде чем ты снова займешь трон Конфалюма. Этого не избежать, Валентин.

Валентин нахмурился:

– Я, кажется, скорее готов оставить власть Барджазиду, чем ввергнуть этот мир в хаос беспорядков. Мир – вот что я люблю, Делиамбер.

– Мир и будет, – сказал маленький колдун. – Но дорога к нему не всегда бывает бескровной. Смотри, твоя армия уже собралась.

Валентин увидел неподалеку толпу людей, частью знакомых, частью – нет. Здесь были все, кто шел с ним в Лабиринт, группа, собранная им во время путешествия по миру: скандары, Лизамон Халтин, Виноркис, Кхун, Шанамир, Лоривейд, телохранители Хозяйки Острова и прочие. Но среди собравшихся несколько сотен человек носили цвета понтифекса. Первое отделение – чего? Войска? У понтифекса не было войска. Гражданского ополчения? В любом случае – армии лорда Валентина.

– Моя армия, – произнес Валентин. Слово имело горький привкус. – Армия… Это откуда-то из времен лорда Стиамота, Делиамбер. Сколько тысяч лет прошло со времени последней войны на Маджипуре?

– Долгое время все было спокойно, – ответил вруун, – но тем не менее маленькие армии существуют: телохранители Хозяйки Острова, слуги понтифекса… А как насчет рыцарей короналя? Чем ты их назовешь, если не армией? Они носят оружие, тренируются на полях Замковой горы. Кто они, Валентин? Лорды и леди, забавляющиеся играми?

– Я именно так и думал, когда был одним из них.

– Пора думать иначе, мой лорд. Рыцари короналя составляют ядро военной силы, и только глупец может не понимать этого. Ты вспомнишь мои слова, когда подойдешь поближе к Горе.

– Неужели Доминин бросит моих собственных рыцарей в сражение против меня? – ужаснулся Валентин.

Вруун бросил на него холодный взгляд.

– Человек, которого ты называешь Доминином Барджазидом, сейчас лорд Валентин, корональ, и рыцари Замковой горы клялись ему в верности. Или ты забыл об этом? Если тебе повезет, ты, может быть, сумеешь убедить их, что они клялись душе и разуму лорда Валентина, а не его лицу и бороде. Но некоторые все равно останутся верными тому, кого считают короналем, и его именем поднимут мечи против тебя.

Сама мысль об этом была неприятна. Когда память Валентина восстановилась, он не раз думал о тех благородных мужчинах и женщинах, с которыми вырос и учился, чьи привязанность и дружба были главными в его жизни до того, как узурпатор разбил эту жизнь. Смелый охотник Элидат из Морвола, золотоволосый проворный Стазилейн, Тонигорн – отличный лучник и многие другие – теперь для него только имена, тени из далекого прошлого, однако же эти тени могут обрести и жизнь, и силу. Неужели они выступят против него? Его друзья, его любимые товарищи прошлых дней… Что ж, если ему придется сражаться с ними за Маджипур, пусть будет так, но думать об этом не хотелось. Он покачал головой.

– Может, удастся избежать этого. Пошли. Нам пора уходить отсюда.

Возле входа, называемого вратами Вод, он встретился со своими ликовавшими приверженцами и с офицерами, которых предоставили в его распоряжение министры понтифекса. Похоже, это была способная команда, явно радовавшаяся возможности покинуть мертвые глубины Лабиринта. Их возглавлял невысокий, крепкого сложения человек по имени Ирманар, с тугими завитками рыжеватых волос и короткой кудрявой остроконечной бородкой. Сложением, ловкостью движений и открытостью он напоминал Слита и мог бы сойти за его брата. Валентину он сразу понравился. Быстрым официальным жестом Ирманар сделал Валентину знак Горящей Звезды и тепло улыбнулся.

– Я буду рядом с тобой, мой лорд, пока ты снова не окажешься в своем Замке.

– Да будет легким наше путешествие на север, – ответил Валентин.

– Ты выбрал дорогу?

– На речном судне по Глэйдж быстрее всего, не правда ли?

Ирманар кивнул.

– В любое время, кроме осени. Осенью идут проливные дожди необычайной силы.

Он достал маленькую карту центрального Алханроэля. На лоскуте темной ткани блестящей красной краской были обозначены округа от Лабиринта до Замковой горы.

– Смотри, мой лорд. Глэйдж спускается с горы и впадает в озеро Рогуаз, а оно разливается до врат Вод. Как раз сейчас река слишком полноводная и бурная, и участок от озера до Пендивэйна опасен на сотни миль. Я предлагаю идти по суше хотя бы до Пендивэйна, а там мы сможем сесть на корабль и добраться до верховьев Глэйдж.

– Разумно. Ты знаешь дорогу?

– Довольно хорошо, мой лорд. – Он ткнул пальцем в карту. – Многое зависит от того, насколько широко разлилась Глэйдж и так ли сильно затоплена равнина, как о том говорят. Я бы предпочел идти через долину Глэйдж вот так, обогнув озеро Рогуаз с севера и не отходя далеко от реки.

– А если долина залита?

– Тогда пойдем более дальней дорогой. Но земля там сухая, неприятная, почти пустыня. Трудно будет с провиантом. И там мы окажемся слишком близко к этому месту. – Он показал на карте точку к северо-западу от озера.

– Велализиер? – спросил Валентин. – Руины? Почему тебя это смущает, Ирманар?

– Это нездоровое место, мой лорд, дурное. Там заражен воздух, бродят духи, вопиющие о неотмщенных преступлениях. Мне не нравится то, что рассказывают о Велализиере.

– С одной стороны – наводнение, с другой – развалины, населенные призраками. Здорово, а? – Валентин улыбнулся. – А почему бы не пойти на юг от реки?

– На юг? Нет, мой лорд. Ты помнишь пустыню, через которую ехал от Треймоуна? На юге много хуже: ни капли воды, никакой еды, только песок и камни. Я скорее пойду пешком через Велализиер, чем по южной пустыне.

– Выходит, у нас нет выбора? Остается только долина Глэйдж. Будем надеяться, она не очень сильно залита. Когда выступаем?

– Когда ты желаешь?

– Два часа назад, – сказал Валентин.