Глава одиннадцатая
#отцыидети
Раз в неделю семья Андрея ходила в ресторан. Свалившая из дома сестра Юля решила было, что теперь ей не надо этого делать, но как бы не так – отец велел приходить вместе с мужем. Эти ресторанные вечера были ужасны, все сидели подавленные и соблюдали дисциплину. Андрей терпел. Юлин муж – тоже, поскольку работал в одной из фирм отца, и тут особо не разбежишься. Им с Юлей и жилье нашли недалеко от старого дома, чтобы удобнее было приходить.
В понимании отца это времяпрепровождение должно было скрепить семейные узы и привнести атмосферу единства в их маленький коллектив. На практике выходило иначе. Вот у Полины тоже были семейные вечера. Готовить ее научила бабушка, а вообще у них готовили все, даже Полинин отец. И в рестораны они наверняка тоже ходили, но не так, как семья Андрея. Отец милостиво предлагал самим выбирать себе блюда, но, когда подходил официант, всякий раз выяснялось, что он не одобряет выбор того или иного пункта меню, – поджимал губы, пожимал плечами, недовольно покачивал ногой.
В семье Андрея у каждого были свои обязанности, пренебрегать ими запрещалось, но и расширять зону своих полномочий – тоже. Готовить полагалось и разрешалось только матери.
У Максима готовила в основном бабушка. И обедали они с бабушкой вдвоем. Мама и отчим много работали, дома бывали только ранним утром и поздним вечером.
Андрей исподтишка осматривал зал, прикидывая, можно ли привести сюда потом Полину, и чуть не потерял бдительность, наткнувшись на преисполненный недоверия отцовский взгляд.
– Что такое, Андрей? У тебя что-то случилось?
– Нет, папа. Все хорошо.
– Что-то случилось, – подытожил отец и посмотрел на мать.
Мама молчала. Лишь бы она не сказала что-то вроде: «Он снова общается с Максимом». Но мама стойко делала вид, что ее не существует.
Опасный момент миновал, и Андрей снова принялся изучать окружающую обстановку. Ресторан «Русская рыбалка» на самом деле был целым ресторанным комплексом, с прудом и собственным мини-зоопарком, его неоднократно признавали одним из самых оригинальных ресторанов мира.
Если копнуть глубже, весь Крестовский остров, на котором стоял этот деревянный терем, с момента возникновения Петербурга принадлежал Александру Меншикову, правой руке и сподвижнику Петра Великого. Меншиков любил жить на широкую ногу, остров активно облагораживали и осушали, тут еще три века назад появились первые оранжереи, пруды и разные развлекательно-увеселительные заведения.
Вообще князь Меншиков успел многое сделать для города, в том числе отстроить и заложить большую часть так горячо любимого Полиной Васильевского острова.
Андрей подумал, что хорошо бы сегодня увидеться с Полиной. Но это было возможно, только если ужин окончится без происшествий и отец останется в более-менее добром расположении духа. Так что Андрей сделал глубокий вдох, сконцентрировался и мысленно вернулся ко всем собравшимся за столом.
* * *
Кеша и Максим выгуливали на кладбище Дамблдора. Наверное, для человека, приехавшего в Петербург на каникулы, например для Полины, это могло показаться необычным. Но Полина и сама была особенная и ничему не удивлялась.
Кладбище было действующим и самым что ни на есть настоящим. И огроменным до такой степени, что чувствительный ко всякого рода легендам Кеша про себя всегда делил Васильевский остров на две половины по аналогии со столицей Древнего Египта Луксором – на город живых и на город мертвых.
В Луксоре эти две половины были разделены мистической рекой Нил. На Васильевском острове граница была размытой и незаметной, но все же и здесь два «города» разделяла река – маленькая Смоленка, отходящая от рукава Невы. За «городом мертвых» начиналась совсем другая «Васька» – морская, приморская, приграничная.
Да и само Смоленское кладбище представляло собой, скорее, огромный комплекс некрополей, чем кладбище в привычном понимании этого слова. Оно делилось на Православное, Армянское, Лютеранское – именно на Лютеранском кладбище проживал добрый старик по кличке Немец в замечательном фильме Алексея Балабанова «Брат», – и братское блокадное, которое находилось тут же неподалеку на острове внутри одного большого Васильевского острова – на острове Декабристов.
Кеша, Дамблдор и Максим бродили по Православному. На его огромной территории располагалось четыре храма и больше сотни памятников, охраняемых государством. Здесь были похоронены поэт Тарас Шевченко, няня Александра Сергеевича Пушкина Арина Родионовна и поэт Александр Блок.
По прямым и извилистым, длинным и коротким, узким и широким, вдоль берега и вдоль храма – в общем, по всем почти дорожкам кто-нибудь да гулял – туристы, верующие, желающие срезать путь от метро островчане, мамы с колясками.
Для местных это было самым обычным делом. Помнится, Кеша страшно удивился, когда в пятом классе на уроке истории города учительница сказала, что гулять по кладбищу – чисто петербургская привычка. В иные некрополи города вообще продавали билеты, например в Александро-Невскую лавру.
Выгул собак здесь вообще-то был запрещен, но Максим всегда брал с собой полиэтиленовый пакет специально для нужд Дамблдора.
Уже не первый день Дамблдор был какой-то подавленный.
Кеша – тоже, хотя и несколько иначе. Он был подавлен объемом информации, которую обрушил на него одноразовый, по выражению Максима, друг и бывший одноклассник, в школьные времена его все-таки травивший.
– Дела… – подал голос Кеша, видя, что Максима все больше напрягает его молчание.
Максим имел такой вид, как будто сейчас сам себя прямо тут и отпоет, и закопает. Они как раз через новую часть кладбища проходили.
– Помнишь Соню Селезневу? – придумал наконец Кеша.
– А. Ага, да, а че? Вы с ней дружили, что ли?
– Нет, не особо. Она просто с Зюзиным дружила, а он со мной работал в одном салоне сотовой связи. Так вот Соня однажды так завралась, что чуть не попала в детский дом. У нее тоже это все случайно вышло, в общем-то, из лучших побуждений. Вранье, понимаешь ли, всегда растет, как снежный ком, и в конце концов все валится к чертям целой лавиной…
Максим сел на скамью и горестно схватился за голову. Дамблдор жалобно заскулил.
– Но я ее не осуждал, – уже мягче произнес Кеша. – Я тоже своих родителей, видишь ли, всегда стеснялся…
– Но ведь я-то никого не стесняюсь! – развел руками нечуткий к чужим проблемам Максим. – Мне-то как теперь быть? Смерть, может, свою инсценировать, или это совсем уж тупо?!
– А потом? «Вернуться из командировки» под видом себя и всю жизнь носить парик и грим, пока не накопишь на пластическую операцию?
Кеша промолчал о том, что, судя по рассказу Максима, вся эта ложь родилась именно потому, что он как раз самого себя очень даже застеснялся и по наитию прикинулся тем, кем, наверное, хотел бы быть. Кеша это понимал. Однажды, когда он влюбился в Женю и они еще только познакомились, он застеснялся собственную мать и прикинулся, что знать ее не знает.
На самом деле, по мнению Кеши, в истории Максима не было ничего особенно удивительного. Вся жизнь Кеши прошла бок о бок с людьми, которые вечно попадали в истории. Даже не попадали, они в них просто жили. А побывав на Урале и познакомившись с местными литераторами, Кеша какое-то время был совершенно уверен, что Петербург, по сравнению с тем же Новосибирском или Екатеринбургом, – аномальная зона, населенная феерически неадекватными людьми.
Но все-таки Максиму хотелось помочь. Это было не Кешино дело, но Максим сам пришел и сам попросил о помощи, так что даже не попытаться было бы неправильным.
– Знаешь, что я тебе скажу, Максим… Ты, конечно, можешь просто уйти. Ну, исчезнуть, оставить бедную девчонку в покое. Только вдруг ты потом будешь жалеть? Вдруг окажется, что такой, как она, ты больше не встретишь?
Кеша говорил о Максиме и Полине, а выходило, что вроде бы и о себе.
– Но что же мне тогда делать? Еще же ведь Андрей…
– Ну реши тогда пока проблему с Андреем. Ну что ты, в самом деле. Борись, сражайся. Это для кого-то может быть тупость и маразм, а для тебя сейчас – настоящая жизненная трагедия. Побеждает тот, кому сильнее было надо, я так думаю.
23 июля
Андрей 21:17
Привет! Прости, что сегодня не увиделись, но у меня офигенные новости. Ты знаешь про питерские дворы-колодцы, но знаешь ли что-нибудь о дворах ангелов? Пойдем по ним гулять! Очень по тебе скучаю и надеюсь завтра увидеть.
Максим 21:20
Привет! Прости, что вчера не писал, работы много навалили. Я уже почти взял билет домой, но пришлось сдать, столько работы. Ну как ты там? Как этот парень, ты писала, что влюбилась, а он что? Судя по тому, что ты о нем говорила, он хороший. Жаль, что у меня работа, я хочу к вам.
Андрей 22:50
Нашел самое красивое место в городе, где не был еще никто. Ладно, одно из самых красивых. Хочу тебе его показать. Тебе когда удобно завтра туда пойти, Полина Прекрасная?
