Глава 2
Тревожное беспокойство не покидало Пиотту всю дорогу. Мальчик находил этому несколько причин. Первая – это то, что он вляпался в неприятную историю, из-за которой, теперь ощущал себя немного преступником. Вторая – это то, что он лишился привычного уклада жизни, а так же дома, который он поклялся сберечь, на могиле родителей. Пиотта совершенно не представлял, что ждет его впереди, и потому как всякий человек, выросший и проживший большую часть жизни в одном месте, страшился перемен. Согревало душу присутствие Листка, единственного живого существа из привычного мира.
Лесная дорога сменялась открытой степью, которая снова переходила в лес. Пиотта готов был поклясться, что иногда видел на горизонте горы, или обширную водную гладь, но они всегда таяли подобно миражу в пустыне. Необычные животные перебегали дорогу или просто выходили посмотреть на странников. Огромные быки с мощными рогами подозрительно провожали странное существо недобрым взглядом. Пиотта забрался в середину телеги.
– Этих не бойся, они только выглядят так. Первыми никогда не нападут, пока сам их не разозлишь. Бояться надо тех, кого не видишь.
Вскоре, Владимир показал настоящую опасность. Лошадь, спокойно трусящая до этого по заросшей мелкой травой, еле видимой тропинке, вдруг встала и заводила ушами, постоянно оглядываясь на своих пассажиров. Владимир достал карабин и взял наизготовку.
– Пиотта, достань спички из рюкзака и подожги какую-нибудь тряпицу. Сдается мне, на нас охотятся.
Пиотту сильно взволновало это известие. Он, трясущимися руками нашел спички и попытался поджечь первую попавшуюся тряпку. Ею оказался шерстяной носок, невесть откуда взявшийся в награбленном барахле. Носок не загорался, но распространил страшное зловоние горелой шерсти.
– Уф, вонища. То, что надо. Бросай его в кусты, Пиотта.
Мальчик бросил его подальше от телеги. Носок, выбил из себя искры, ударившись о дерево, и остался висеть на сухой коре. Через мгновение между деревьями зашевелились тени. Они беззвучно скользили от дерева к дереву. Совершенно невозможно было понять, кому они принадлежат. Владимир, не опуская ствола, смотрел в сторону возможной опасности. Внезапно, телега резко подалась назад. Лошадь тихонько заржала, словно пытаясь привлечь внимание людей. Метрах в пятнадцати, перед лошадью, на тропинку вышел гигантский саблезубый тигр. Темно-серого окраса шерсть мешалась с более светлыми вертикальными полосами. Из верхних челюстей торчали два мощных клыка. Владимир прикинул, что этот хищник раза в полтора больше своего земного собрата. Если их здесь несколько, то одной лошади им не хватит. Мужчина вскинул винтовку и выстрелил. Гром выстрела гулко разошелся под сводами деревьев. Тигр одним прыжком исчез в чаще леса.
– Дёру отсюда. – Владимир тряхнул поводьями. Лошадь не меньше людей желала поскорее убраться из опасного места и потому лихо понеслась, подбрасывая содержимое и людей на кочках. Два тигра выскочили на прогал, желая устроить погоню. Владимир выстрелил навскидку. Гром выстрела остановил хищников. Они замерли в нерешительности, скаля зубы на неприступную добычу. Владимир передал поводья Пиотте.
– Правь, а мне надо немного сконцентрироваться. Если что – стреляй!
Пиотта не стал переспрашивать, как ему справиться с обоими поручениями одновременно. Больше всего хотелось убраться из опасного леса подальше. Тигры снова растворились в лесу. Пиотта чувствовал, как они обходят их повозку, выжидая удобный момент для нападения. Владимир как-то сжался, поник, обхватил двумя руками голову. Спустя несколько минут, повозка выехала из леса на дорогу, идущую вдоль бескрайних полей пшеницы.
– Удрали. – Владимир выпрямился, вытер пот со лба и разулыбавшись повернулся к Пиотте. – Испугался?
– Не то слово. Они были похожи на огромных кошек, у нас никогда таких в лесу не водилось, только волки.
– Это саблезубые тигры. Думаю, что это была мамаша с котятами. Не в кошачьей породе сбиваться в стаи, они поодиночке любят охотиться. Мамашку их, я кажется, ранил. Я же привык ходить один, ни с кем не переговариваясь, а тут отвлекся, и забрели, куда не надо. Но мы уже дома, здесь нам ничего не угрожает.
Лошадь тянула повозку по обычной проселочной дороге, накатанной автомобилями и различной сельскохозяйственной техникой. Деревянные колеса телеги передавали все неровности дороги, оставленные гусеничной техникой. Вдали показался трактор, с торчащими позади кабины штангами культиватора. Он громко тарахтел и пускал из выхлопной трубы черный дым. Пиотта с благоговейным страхом взирал на механическое чудище. Мальчик чувствовал, как трясется земля под его огромной тяжестью. Владимир принял вправо, чтобы пропустить трактор. Огромная махина поравнявшись с повозкой обдала их горячим воздухом и черным дымом выхлопных газов. Мальчик готов был в любую минуту дать деру. Тракторист, увидев Владимира в повозке, приветственно махнул ему рукой. Владимир поприветствовал в ответ.
– Что это за чудище? – Спросил Пиотта провожая взглядом удаляющийся трактор.
– Трактор. У нас они вместо лошади, все делают по хозяйству.
– Трак-тор. – Повторил по слогам Пиотта незнакомое слово, пробуя его на «вкус».
– У нас будет много вещей, которые тебя удивят. Так что, готовься удивляться.
Вскоре показалось село, в котором жил Владимир. Он обитал в доме родной сестры, дети которой выросли и разъехались кто куда. Владимир к своим пятидесяти годам так и не смог нигде осесть, и родная сестра, сжалившись, разрешила ему жить у себя. Владимир почти не беспокоил ее, так как его почти никогда не было дома.
Владимир открыл ворота, пропуская во двор повозку. Из дома вышла Людмила, хозяйка дома. Она подозрительно осмотрела въехавший в ее двор экипаж. Владимир закрыл ворота и направился к сестре.
– Привет! Устали с дороги, неимоверно. Не отказались бы от тарелочки борща или каши.
– Здорово! – Сестра кивнула в сторону Пиотты, задавая немой вопрос «а кто сей?»
– Пиотта, подожди немного, хорошо, мне с сестрой нужно кое-что обсудить?
– Ладно, обсуждайте, куда я денусь. – Пиотта уже заметил множество необычных вещей вокруг, предназначение которых он совершенно не понимал.
Владимир с сестрой прошли в дом.
– Кого это ты приволок? – Сестра привыкла вести себя с братом немного поучительно. Из-за своего образа жизни о Владимире сложилось мнение, как о легкомысленном, безответственном человеке.
– По моей вине, мальчишка вляпался в очень неприятную ситуацию. Там ему оставаться никак нельзя.
– А родители его как же? – Вдруг, словно осененная догадкой, Людмила прикрыла рот. – Ты убил родителей.
– Ты сдурела! Никого я не убивал. Почти. Его родители умерли от чумы. А он остался с сестрой один. Потом сестру забрала его тетка родная, а мальчишка остался один, без дров в зиму. Я решил ему помочь, да прижился у него на несколько дней. А к нему нагрянули бандиты, я так думал. Мальчишку связали, избили, а я за это одного убил, а другого ранил. Но они оказались как бы налоговыми инспекторами, собирали подать. Но если по правде – грабили с княжеского благословения. Теперь мальчишку там ждет наказание. И я решил забрать его. Все-таки моя вина. И детей у меня никогда не было. Пора оставить след на земле.
– Ты в своем уме. Кто же тебе разрешит? Пацану на вид лет десять, ни документов, ничего нет, и говор у него странный!
– Послушай, я все продумал, пока ехал. Документы, не проблема совсем. Ювелиру, которому золото сдаю, обещал мне любую ксиву сделать. Я перееду в город, чтоб мальчишка не на виду был, найму ему репетитора, чтобы он его до уровня четвероклассника подтянул. Отправлю мальчишку в школу, и станет он простым российским ребенком, Петром Ермаковым.
– Не знаю, Володь. – Сестра смягчилась. – Привык ты один, не представляю, какой из тебя отец может получиться?
– Нормальный, должен получиться. Тебе буду звонить если что. Ладно?
– Ладно. Зови его, папаша недоделанный, бросил ребенка во дворе.
Владимир, довольный таким поворотом, сорвался на улицу.
– Пиотта, слезай. Пошли обедать.
Мальчишка, не торопясь слез с телеги, прихватив очнувшегося Листка. Пес смотрел на все грустными усталыми глазами. Людмила положила старую тряпку возле крыльца и попросила уложить собаку на нее.
– Снимай обувь, тетя Люда, тоже полы моет. – Пиотта рассмеялся, поняв, в чей огород этот камень.
Домашняя обстановка сестры Владимира вполне соответствовала духу времени. Большой телевизор, подаренный детьми, постоянно включенный, служил для хозяйки дома простым фоном. Пиотта застрял в прихожей, любуясь невероятным чудом. Его восторженно-удивленный взгляд тронул холодное сердце сестры Владимира.
– Пиотта, проходи в кухню. Сейчас борщ согреется, кушать сядем.
Пиотту тоже тронуло такое обращение. Он обернулся к Владимиру.
– Пойдем, руки помоем. Я так проголодался, могу корову съесть.
Обстановка ванной комнаты заинтересовала мальчика не меньше телевизора. Пиотта показывал пальцем и просил Владимира рассказать об интересующем предмете. Оказывается, зеркал в их мире еще не было в обиходе. Струя воды из крана даже напугала мальчика. Он опасливо подставил руки под ее струю. Набрал в ладони и отхлебнул, словно пробуя ее натуральность. Стиральная машинка, электрический свет, различные баночки-скляночки – все вызывало кучу вопросов.
– Пиотта, мы так до кухни не дойдем. Тебе здесь еще долго жить, узнаешь обо всем, и еще лучше меня разбираться во всем будешь.
Прошла неделя, как Пиотта жил у Людмилы. Первоначальные страхи и опасения постепенно покидали мысли мальчика. Новые, необычные вещи настолько занимали сознание молодого пытливого ума, что времени на грусть совсем не оставалось. Да еще Листок, оклемался от ранения, и почти не хромал. Истощенный восстановлением организм собаки, наконец, получил возможность охотиться. Пес стал грозой деревенских голубей. Во время прогулок около дома Листок привычно вставал на задние лапы перед прохожими, выпрашивая монетки. Деревенские мальчишки подходили знакомиться. Обращая внимание на странный акцент, они интересовались его родиной. Людмила придумала легенду, что Пиотта жил с родителями за границей. Родители погибли в автокатастрофе, и ему теперь придется жить в России, у родственников. Если мальчик чего-то не понимал, он прикидывался, что не понимает этого значения на русском. Спустя неделю, такая жизнь нравилась Пиотте все больше и больше. Он снова ощущал себя ребенком, радовался отсутствию различных недетских забот. Хотя тете Люде помогал охотно, чем не мог не заслужить похвалы.
Владимир, отдохнув пару дней, собрался в новое путешествие, за золотом. Исследуя бесконечные миры натыкаешься на такие места, которых на Земле просто не встретить. Однажды, бесцельно переходя сквозь миры и просто любуясь их красотами, Владимир наткнулся на небольшой ручей, шумно перекатывающийся по галечному дну. Можно было просто перейти его, но взгляд задержался на блестящем булыжнике, отражающем солнце, сквозь воду. Без особого интереса Владимир поднял его из воды. Камень был небольшим, но весил изрядно. Владимир царапнул ногтем по поверхности, оставив след. Мысль мелькнула, что это может быть золото, но особого интереса не вызвала. Владимир бросил булыжник в рюкзак и продолжил путешествие.
Спустя несколько месяцев, когда его сестра заохала, что дочке нужно на свадьбу кучу денег, Владимир вспомнил про этот булыжник и, прихватив его, отправился в город подальше от места проживания. Присмотрев ювелира побогаче, Владимир положил ему на стол булыжник на экспертизу. Специалист соскреб немного материала с поверхности булыжника, ссыпал в стеклянную чашечку, залил жидкостью. Результат теста произвел на него впечатление. Ювелир засуетился, положил трясущимися руками кусок на весы. Приподняв очки убедился, что он видит именно эти значения.
– Откуда у вас этот самородок? – Голос ювелира был тихим, как у заговорщика. – Кто-нибудь еще знает о нем? Вы его показывали другим специалистам?
– Да никому я не показывал. Лежал он у меня в кладовке, пока я не вспомнил о нем. Это золото?
– Конечно, это золото! Скажите, а в том месте, где вы его нашли, может еще встречаться золото? – Ювелира прямо колотило.
– Я там больше не искал, не могу гарантировать.
– Знаете что? – Ювелир понизил голос до шепота, словно их могли подслушать. – Мы могли бы начать плодотворный бизнес. Я вам буду давать хорошие деньги за это золото, а вы будете приносить его только мне. Я не буду задавать вам никаких вопросов о его происхождении, а вы в свою очередь никому не расскажете, куда его сдаете. Договорились?
– Вы мне сначала отдайте деньги за этот кусок, а там и договариваться будем.
– Непременно, но сумма большая, у меня с собой такой нет. Давайте, встретимся после работы, я раздобуду деньги.
– Прекрасно, вечером продолжим разговор. – Владимир кинул самородок назад в рюкзак и собрался идти на выход.
– Осторожнее с такой ценностью, не оставляйте сумку без присмотра. – Напутствовал ювелир.
Вечером, Владимир, опасаясь подлости со стороны ювелира, спрятал пистолет за пазуху и прошел в кабинет. Ювелир был один. Он привстал в нетерпении. Очевидно, он уже заждался гостя.
– Ну как, раздобыли деньги?
– Конечно, вот жду вас, уже думал, что не придете. – Ювелир достал из ящика стола три пачки денег красными купюрами.
Владимир прикинул в уме, какая получилась сумма, за неприметный булыжник, пускай и золота. Он вынул золото и положил его перед ювелиром.
– Забирайте деньги, здесь полтора миллиона. Вас устраивает эта сумма?
– Я не знаю курс, но учитывая, как он мне достался, этой суммой я вполне доволен.
– Если бы мы наладили с вами устойчивый бизнес, то я мог платить вам еще больше. Возвращаясь к прерванному разговору, готовы ли вы сотрудничать со мной, и только со мной, держа в тайне наши дела.
– Несомненно, готов. Только я не хотел бы вас обнадеживать. Вдруг там был только один самородок?
– Если вам понадобятся деньги, вы же непременно перепроверите этот факт. Надеюсь, нам улыбнется удача. Еще я хочу предложить вам услуги. Если вам нужен будет какой-нибудь документ, паспорт, водительские права и тому подобное, я готов вам это предложить. Как вам?
– Идет. – Владимир подошел к столу и протянул руку. Ювелир охотно пожал ее.
Людмила аж присела, когда Владимир положил перед ней три банковских пачки. В совершенно женской манере, она не спросила, каким способом заработаны деньги, тут же схватила телефон и стала названивать дочери, планируя траты на предстоящее событие. С тех пор Владимир периодически отправлялся к золотоносному ручью, радуя знакомого ювелира, богатеющего на глазах, и сам, оставаясь с неплохими деньгами. Сейчас ему требовались не деньги, а документы, для того, чтобы Пиотта мог стать, абсолютно легальным членом общества.
Пиотта вживался в новое общество легко, как умеют это делать дети. Облегчало это еще и то обстоятельство, что Владимир водил по нескольку раз в год в гости к тете Марите. Маришка и двоюродные сестры, раскрыв рот, слушали рассказы о жизни брата. Им казалось, что он попал в некую сказочную страну, где люди просто наслаждаются жизнью. Пиотта не отрицал этого, напротив, постоянно баловал девчонок необычными подарками. Владимир, не раз предлагал Марите сходить к ним в гости, но женщина суеверно отказывалась, относясь к возможности бродить по каким-то мирам, как к чертовщине. Пиотта же заметил интерес Владимира к его тетке и приветствовал продолжение их отношений. Маришка интересовалась судьбой Листка.
– Смотри. – Пиотта достал телефон и включил видео, которое он записал в деревне. На экране появился Листок, за кадром раздавался голос мальчика, он требовал от собаки передать привет Маришке. Пес забавно вертел головой, совершенно не понимая, что от него требуют.
– Ой, Листок. – Маришка протянула руки к телефону. Она провела пальцами по экрану, словно собиралась дотронуться до собаки.
– Знаешь, какой ваш Листок стал? Все щенки в деревне на него похожи. – Добавил Владимир, поймав на себе укорительный взгляд Мариты.
После того, как Владимир сделал документы для Пиотты, имя мальчика изменилось на Петра. Теперь он был Петром Владимировичем Ермаковым. Владимиру удалось усыновить мальчика. Они купили квартиру в сибирском городке. Первый год к мальчику приходила репетитор. Владимир не скупился на ее услуги и результат того стоил. Мальчик был готов идти в четвертый класс обычной общеобразовательной школы. У Пиотты появился компьютер, телефон и прочие атрибуты современной жизни. Постепенно мальчик стал называть Владимира отцом, что к его радости наполнило жизнь мужчины новым смыслом. На Первое Сентября Владимир волновался как перед походом к стоматологу. Узнал все про будущую классную руководительницу, назначил ей встречу, где рассказал, о том, что Петру требуется особое внимание и прочие излишние вещи, которые может и не стоило говорить. Однако, все прошло удачно. Вскоре Петр влился в коллектив класса. Учеба давалась ему легко. Особенно иностранные языки и физкультура. Он обзавелся друзьями, часто пропадая с ними на улице. В целом, Петр ничем не выделялся от своих сверстников. Единственное табу было на разговоры о возможности Владимира ходить сквозь миры и о происхождении мальчика.
Петр настоял на том, чтобы отец выучился на права и купил им автомобиль. После того, как он прокатился с другом на их машине, автомобиль занял прочное место в его жизни. Владимир долго отнекивался, говорил, что привык ходить пешком, или в крайнем случае на лошади, потому что это экологически чистый транспорт. А машины загрязняют атмосферу и к тому же правила никто не соблюдает, а стало быть по дорогам опасно ездить. На каждый довод Петр находил кучу своих, и Владимир сдался. Сначала он получил права, а затем, в их семье появился прекрасный, новенький автомобиль. Петр специально просил отца, чтобы тот забирал его на машине из школы. Ему казалось это очень благородным. А Владимир сам оценил новую покупку, когда поехал к Людмиле в деревню. Оказалось, что так гораздо быстрее, чем добираться сквозь миры, и привезти из деревни продуктов можно гораздо больше, чем в одном рюкзаке. Еще Петр стал понимать толк в одежде, и переодел капризничающего отца из его любимого «камуфляжа» с карманами, в более-менее сносные одежды. Тетя Людмила поначалу даже не признала приодетого брата, вылезающего из новой иномарки. Ей пришлось признать, что семья пошла Владимиру впрок.
– Пиотта, иногда мне кажется, что это я из Средневековья, а не ты. – Приговаривал Владимир каждый раз, когда сын пытался привнести в образ отца что-то новое.
Путешествовать Владимир стал гораздо реже. Ему не хотелось бросать Петра одного надолго, и само понятие «семейные обязанности» перестало быть для него пустым звуком. Чаще всего Владимир отправлялся на тот золотоносный ручеек, чтобы обменять очередной слиток на деньги. Иногда они с Петром выбирались в какой-нибудь спокойный мирок, чтобы пострелять. Из мальчика получился неплохой стрелок, но он наотрез отказывался охотиться на животных. Петру по душе была стрельба по банкам, бутылкам и прочим мишеням неживой природы. Особенно ему нравилось стрелять с оптикой, и чем дальше, тем интереснее. Петр накачал из интернета множество пособий по снайперской стрельбе и вовсю применял их на таких стрельбищах. Владимир видел интерес мальчика ко всему и не мог на него нарадоваться. Как и всякому родителю, жизнь до ребенка казалась глупой и бессмысленной тратой времени. Перейдя в подростковый возраст, вместе с гормонами пришло осознание мужского начала. Пиотта стал посещать секцию бокса, где с удовольствием, и свойственной мальчику скрупулезностью, принялся молотить физиономии спарринг-партнеров, так же, как и они ему. Несмотря на мужское воспитание, и мужские виды спорта мужланства в Петре не наблюдалось. Он был галантен в меру своего возраста. Постоянное напоминание о том, что он не из этого мира, привносило в его образ некую недосказанность. Многие девушки замечали, что «в нем есть какая-то тайна».
На свое пятнадцатилетие Петру удалось уговорить тетю Мариту отпустить с ними сестру в гости. Для того чтобы в родном мире Пиотты их не приняли за чужаков, и вообще не обращали внимания, им пришлось в пошивочном ателье заказать одежду свойственную тем местам. Для Владимира сшили одежду купца средней руки. Свободная рубаха, поверх которой был одет парчовый жилет. Просторные штаны, заправленные в сапоги. С сапогами была проблема. Специалистов, способных вручную сделать обувь не осталось, и Владимир самостоятельно облагородил свои зимние сапоги, обшив их поверх ярким кожзаменителем. Для Пиотты заказали простую домотканую рубаху, и такие же штаны. А в зиму ему подходил отцовский тулуп.
Каждый раз, собираясь в гости к тетке Пиотты, Владимир прихорашивался, как на свидание. И непременно брал с собой, какой-нибудь подарок. В этот раз он решил подарить мясорубку. Обыкновенную, ручную мясорубку. Пиотте казалось, что его отец не прочь поджениться на тете Марите, и потому всячески ублажает ее подарками пытаясь произвести впечатление.
Как и всегда, Владимира ждал вежливый отказ. Марита совершенно не видела причин селиться в далеком и непонятном мире. Напротив, она даже боялась его. Она благодарно принимала подарки, но они не могли переломить ее точку зрения. Маришка же, напротив, ждала брата и готова была идти с ним куда угодно. Пиотте удалось уговорить тетку отпустить сестру с ними на его день рождения. Немного волнуясь, тетка дала добро.
Первым шоком для Маришки стал автомобиль. Его оставили в лесу, чтобы не идти до города пешком. Пиотта с любопытством наблюдал за реакцией сестры. Маришка во все глаза смотрела на необыкновенное чудо, блестевшее яркой краской. Владимир нажал на кнопку брелка сигнализации. Машина квакнула и заморгала фарами. Маришка от неожиданности спряталась за спину брата.
– Не бойся, дуреха. Это лошади здесь такие. Садись, в город поедем. – Пиотта открыл дверцу, жестом приглашая сестру садиться.
Маришка неуклюже, словно пытаясь вскарабкаться на спину лошади, залезла в салон. Пиотта сел рядом. Сестра удивленно вертела головой во все стороны.
– Пристегивайся! Эта лошадь очень быстро скачет. – Петр перегнулся через сестру, взял ремень и пристегнул ее, затем пристегнулся сам. – Музыку! – Скомандовал он Владимиру.
Владимир завел машину и включил магнитолу. Из динамиков загремела современная музыка. Маришка дернулась от неожиданности. Владимир убавил звук. Машина тронулась, и набирая скорость понеслась в город. Сестра смотрела по окнам, а Пиотта комментировал все, что она видела.
В первый день Маришку решили никуда не водить. Ограничились домашней обстановкой, которая все равно произвела неизгладимое впечатление на маленькую девочку. Ей было удивительно смотреть на необычный город из окна восьмого этажа. Так же, как и Пиотта в первый раз она замерла перед телевизором. Пиотта еле оторвал ее от созерцания телепередач, чтобы показать ей свой компьютер, который он ставил даже важнее бокса и стрельбы. Маришка сразу разобралась с интерфейсом управления и поиграла в простую игру. Затем Пиотта провел ее по комнатам. Показал кухню: микроволновку, холодильник, посудомоечную машину. Затем туалет и ванную комнату. От всего сестра приходила в восторг, и сокрушалась, что их двоюродных сестер мать не отпустила с ними.
На следующий день сестре устроили шопинг. Отвезли ее в самый большой в городе торговый центр и провели ее по бутикам одежды. Маришке была одета в предварительно купленную одежду, размер которой мужчины не совсем угадали. Яркие стеклянные витрины с иллюминацией, фонтаны, музыка. У Маришки от удивления не закрывался рот. Толпы красиво одетых людей. Ребятишки, чувствующие себя в этой невероятной красоте совершенно раскованно. Девочке казалось, что она в сказке. Мимо проходили ростовые фигуры мультяшных персонажей усиливая это ощущение. Пиотта сфотографировал ее рядом с одной из них. А мороженое! Владимир купил детям по рожку мороженого, в каждом из которых было по три разноцветных шарика. Маришка аж жмурилась от удовольствия. Брат был счастлив, что устроил сестре такой праздник. К финалу своей прогулки они добрались до детского магазина. Надо ли говорить, насколько это усилило ощущение невероятности происходящего у девочки, играющей соломенными куклами. У Маришки, от нахлынувших чувств, потекли слезы. Она прикасалась к каждой игрушке, словно хотела оставить воспоминания о каждой из них. Владимира тронула такая реакция ребенка, что у него комок подступил к горлу. Он взял с витрины самую большую куклу, попросил Маришку выбрать подарки сестрам, ими оказались большие плюшевые игрушки, и не глядя на ценник все оплатил. После шопинга, они купили торт, лимонад, Владимир взял себе коньячку и отправились праздновать день рождения. Петр позвонил двум своим друзьям. В такой компании они провеселились весь вечер.
На следующий день, Владимир дал времени детям выспаться. Заспанный Петр вошел на кухню и поставил чайник на огонь. Владимир сидел за столом и читал свежую газету. Он сразу заметил, что у сына нет настроения.
– Что случилось? – Владимир посмотрел поверх очков.
– Мне кажется это неправильным?
– Что именно?
– Ну, что мы с сестрой, живем отдельно друг от друга. Вчера у меня постоянно было ощущение, что я живу счастливой жизнью, словно в сказке, а она там, в своем Средневековье, ничего не видит. Ты обратил внимание, как она радовалась?
– Еще бы! Конечно заметил. Что ты предлагаешь?
– Давай, ты ее удочеришь? Мы же родные, и должны жить вместе.
Владимир отложил газету в сторону, провел ладонями по лицу несколько раз вниз-вверх.
– Так-то оно, конечно, так. Но Маришка уже пять лет живет у тети Мариты. И я думаю, что тетка любит ее как родную дочь. Ты слышал хоть раз недоброе слово о тетке от Маришки?
– Ну, нет не слышал.
– То-то и оно. Нехорошо будет просто забрать сестру. Потом, первые впечатления быстро пройдут. А мы с тобой, два мужика, сможем ли мы воспитать настоящую принцессу? Воспитаем пацанку какую-нибудь? Я предлагаю другой план. Мне нравится ваша тетя, и я был бы совсем не против ее переезда в наш мир. Маришка нам вполне могла бы в этом помочь. Как думаешь?
Петр задумался на некоторое время переваривая сказанное.
– Мне кажется, что это идеальный вариант.
Заспанная и лохматая сестра, одетая в мягкую пижаму со слониками, вошла в кухню, держа в руках куклу. Петр усмехнулся над ее видом.
– Привет! Садись, чай с остатками торта пить будем. Как спалось?
– Хорошо. Только, утром, когда вспомнила, что мне назад ехать, стало немного грустно.
– Мне тоже грустно от этого. – Пиотта вздохнул и посмотрел на Владимира. -Мы тут с папой придумали один план… – Пиотта рассказал сестре об утреннем разговоре с отцом. Девочка внимала, просветляясь лицом.
– Мне нравится! – Маришка захлопала в ладоши.
– Обработаешь сестер, покажешь им фотографии, которые я тебе сейчас распечатаю. Пусть они просятся у тети Мариты с тобой в следующий раз. Она их не отпустит одних, побоится. Тогда вы уговорите ее идти вместе. Все же любопытство должно пересилить страх. А тут уже папа покажет все, на что он способен.
– Да. – Владимир только что узнал о своей роли в плане сына.
Владимир никак не мог приехать к Марите без подарка. Отсутствие электричества не давало простора его фантазии в выборе презента. На этот раз им стали прищепки и несколько мотков бельевой веревки.
Тетка приняла их с большой радостью. Рассказала, что отпустила Маришку с тяжелым сердцем, потому что не доверяет всяким опасным путешествиям. Но сейчас она довольна, что все обошлось. Сестры, были в неописуемом восторге от больших плюшевых игрушек, и от огромной куклы Маришки. Марита приготовила большой обед на всех, и пригласила всех за стол.
– Надо же, сидим одной большой семьей, так приятно. – Петр решил начать пропаганду, и сделал глазами знак Владимиру, который покраснел, и чуть не поперхнулся хлебом.
– Дааа, семейный уют, дорогого стоит. Нам с Петром иногда очень не хватает заботливой женской руки.
– Вот, блинчики берите, остывают, расстегаи возьмите. – Марита поняла, откуда дует ветер и перевела разговор в другое русло.
Больше разговор на эту тему не заводился, и обед прошел за пересказом Маришки своего путешествия, дополненный фотографиями. Сестры громко удивлялись и восторгались всему, что видели. Отдохнув после обеда, тетка попросила дочерей сходить на рынок, прикупить яиц и молока. Петр увязался с ними, из любопытства, посмотреть, что изменилось с тех пор, как он был здесь, пять лет назад.
Гомонящие ряды торговцев, встретили их большим количеством гужевых повозок, с которых велась торговля живым товаром: гусями, курами, утками. Кругом лежал лошадиный помет и солома. Народ совершенно не замечал этого, мешая своими ногами первое со вторым. Милена, старшая из дочерей тети Мариты, подошла к знакомой женщине, на возу которой лежали корзины с яйцами. Марта, младшая, вместе с Маришкой, подошли с пустой крынкой к другой телеге, чтобы купить молока. Петр стоял поодаль, наблюдая за своеобразной жизнью людей, еще совсем недавно, бывшей для него неотъемлемой частью. Одинаково одетые люди, с корзинками или котомками в руках переходили от одной телеги к другой, пробуя, щупая или обнюхивая товар. Что-то ностальгическое трогало мальчика в этой картине. Все-таки он долго жил этим. Но если задать себе вопрос, «а если вернуться?», душа начинала сопротивляться и давать отрицательные позывы.
Кто-то толкнул засмотревшегося мальчика в бок. Петр обернулся. Рядом стояли три парня, примерно, его возраста. Ближний, который видимо и толкнул, с наглой ухмылкой смотрел в глаза.
– Здорова! Как дела? – «Ближний» завел разговор совсем не для того, чтобы поинтересоваться состоянием дел Петра.
– Нормально. Как у тебя? Не кашляешь? – По спине прошелся неприятный холодок, но Петра взбесила самодовольная наглая усмешка базарного гопника.
Сотоварищи «ближнего» гоготнули, отчего тот пошел пятнами.
– Борзый такой, снимай обувки, живо! – «Ближний» подошел на расстояние в пол локтя, пытаясь своим непоколебимо дерзким видом ввести в страх попавшегося юношу. – Или тебя даже на живодерню не примут.
– Не сниму, они мне самому нужнее, а тебе советую следить за гигиеной рта, или полностью исключить непосредственное общение с людьми. – Петр издевался над гопником.
Гопник не выдержал издевательств и широко замахнулся правой рукой, чтобы ударить. Петр, сделал блок левой, шагнул вправо и нанес сокрушительный хук правой рукой. Хулиган упал. Двое оставшихся кинулись на юношу одновременно. Первого, Петр сбил с ног ударом ноги в грудь. Второму, заехал прямым в челюсть и добил левым хуком. Как и следовало ожидать, претензии со стороны гопников, закончились на этом. Двое последних, подняли своего наглого товарища, и повели его, заплетающимися ногами, прочь. Петр обернулся. Со стороны базарного люда не последовало никакой реакции. Привыкли что ли? Юноша увидел сестер, ищущих его взглядом. Петр помахал рукой и направился в их сторону.
– Ты где был? – Спросила Маришка.
– Ностальгировал. Ничего не изменилось. Все, как и пять лет назад осталось.
– У нас тут хулиганы завелись, ты осторожнее, не то побить могут.
– Хорошо. – Пообещал Петр, потирая ушибленный кулак. – От вас теперь ни на шаг.
Прощаясь, Петр напомнил сестре об их плане. Владимир же, набравшись храбрости, приобнял Мариту. На поцелуй в щечку его уже не хватило. На первый раз и этого было вполне достаточно. Мужчины, закинув рюкзаки на плечи, отправились домой, а Марита смотрела им вслед, впервые со знакомства с Владимиром, чувствуя сожаление от расставания.
