F
Они быстро двигались по коридору, в указанном стариком направлении. Рик скользил взглядом по стенам, уверенно отмечая знакомые детали конструкций: плиты, швы соединений, то, как проложены коммуникации. Почти как дома.
Сегменты коридора повторялись через равные отрезки длины. Стены слегка выгибались и имели рифленую сетчатую поверхность. Сквозь эту сетку виднелась внешняя стена, отстоявшая от внутренней на некоторое расстояние. Возможно, за ней находилось что-то еще, какая-то иная, изолирующая коридор от внешнего мира поверхность — многослойный кокон, по такому принципу была устроена обшивка родного Термополиса.
До слуха донесся шорох. Рик поднял руку, сигналя Полю, замедлил шаг и слегка пригнулся, высматривая угрозу. Затем опустился на корточки и затушил факел. Позади притих Поль.
Они просидели так с минуту. Привыкнув к темноте, Рик медленно поднял бласт, сдвинул ползунок на цевье, уменьшая мощность, и прицелился. Снова минута напряженной тишины. Рик выстрелил. Бласт коротко чихнул — впереди раздался визг и шлепок по полу. Рик выпрямился, быстро зажег факел и направился вперед. Поль последовал за ним. Оказавшись на месте оба уставились на пятно крови, растекшееся по серым плитам.
— Что это было? — спросил Поль.
— Крыса. Размером с ребенка. Услышишь писк, говори.
Они двинулись дальше. Рик передал Полю факел, а сам удобнее перехватил бласт обеими руками.
— Вы отлично стреляете, — заметил Поль.
— Так, урок номер два. Не «вы», а «ты». Сколько тебе лет?
— Восемнадцать. Исполнится весной, — Поль добавил не без гордости. — Меня ждет посвящение в братья.
Рик усмехнулся:
— Сомневаюсь. Ну а сколько ты дашь мне?
Оглянулся и заметил, что Поль уже не торопится отвести взгляд.
— Тридцать? — предположил тот.
Рик рассмеялся. Неужто так взросло выглядит? При случае надо побриться, возможно, бородка сильно старит вид.
— Ошибаешься! Мне едва больше двадцати. Так что мы почти ровесники. И поэтому обращайся ко мне на «ты».
— А эти крысы... Откуда знаешь, что это они?
— Знаю, не сомневайся. Где одна тварь, там и вся стая, — уверенно заявил Рик. — Они никогда не ходят поодиночке. Но людей и более крупных агрессивных животных опасаются. И боятся огня.
— Однажды кухонная крыса укусила нашего повара в нос, — сообщил Поль.
— Забавно, — усмехнулся Рик. — Та, что попалась нам, перегрызла бы ему горло. Они чуют кровь за километр… То есть издалека, за много шагов. Скоро сбегутся к логову Белого червя. Ты сохранил серп, который я тебе дал в обители?
— Угу.
— Советую не выпускать из рук.
— Расскажи мне о старом мире, — попросил Поль.
— Всему, что я знаю, раньше учились годами. — Рик замедлил шаг, прислушиваясь, но спустя пару мгновений пошел в прежнем темпе. — Мои слова мало что изменят в твоем сознании. На это нужно время. — Он помолчал, снова прислушиваясь. — Конечно, тебе необходимо знать многое, и чем больше, тем лучше. Наука, искусство, история и все такое. Может, стоит начать с того, зачем ты решился со мной идти? Как победить холод? Есть примитивные способы: например, огонь. Но огонь не решает всех проблем, и здесь не развести костер, потому что недостаточно топлива.
— В обители каждое полено на вес… золота.
— Золота? — Рик усмехнулся. — Ты понимаешь значение этого выражения? Ведь золото сейчас никому не нужно, оно потеряло цену.
Поль смутился и объяснил:
— Я встречал это словосочетание в древних книгах, мне оно сильно понравилось…
— И все ждал, когда сможешь его озвучить?
— Да.
— Ага, зато честно. Когда-то золото, — продолжил Рик, — было одним из редких и дорогих металлов. Его использовали в деталях различных устройств, еще делали украшения, но сейчас золото никого не интересует, поэтому правильнее было сказать, каждое полено в обители на вес еды.
— Понял.
Рик припомнил рассказы Кернана о том, как прихожане делают заготовки на зиму в ближайшем лесу и вернулся к прежней теме:
— Обогрев жилищ — серьезная задача. Чтобы ее решить, в древности люди изобрели машины по производству тепла, которое получали от сжигания угля, нефти, газа — природного топлива. Потом была открыта ядерная энергия, принцип действия которой тебе будет сложно объяснить, потому что ты не владеешь ни физикой, ни химией. Я и сам когда-то был таким, многого не знал. Едва на пальцах умел считать.
— О какой цитадели говорил Книга Лиц?
— Большая крепость на краю мира. Мой бывший дом.
— Больше, чем обитель?
— Гораздо больше. Ее размеры не поддаются описанию. Еще одно творение древних.
— Ты покинул ее, чтобы возродить знания?
Рик молчал, обдумывая ответ. Перед глазами возникали лица тех, кто остался в Термополисе: Ахмед, Корнеллиус, Аврора, Киото... Майя.
— Да, — наконец сказал он.
Настала очередь молчать Полю, явно обдумывал услышанное. Прошло несколько минут, Рик решил продолжить, опустив некоторые детали о Термополисе:
— Когда стало ясно, что за пределами цитадели могут жить люди, я решил выяснить, так ли это на самом деле. Мой народ тоже пострадал от одержимости, которую называли чумой. Многие знания были утрачены, но чтобы победить болезнь, нужно ее изучить и создать лекарство. Что невозможно без знаний. Вот почему я хочу отыскать древний город, возможно, там еще сохранилась наука и все необходимое, что спасет человечество от гибели. Всех людей этого мира.
— Великая цель! — заметил Поль. — Если допустить, что одержимость излечима.
— А что по-твоему стало с Черным муравьем? Сам слышал, он излечился.
— Вдруг это не на совсем? Может у человека проясняется ум на какое-то время, но потом он снова превращается в зверя.
— Вот и выясним, если доберемся в город.
— Все, что происходит, нужно принимать как испытание… — забормотал Поль.
— Прекрати! — отрезал Рик. — Я уже слышал эти сказки. Не в испытании суть. Подобные бредни придумали для безграмотных и покорных, чтобы удерживать власть. Где бы ты сейчас был, если остался в обители? Отскребал замерзшую кровь с пола в храме? Или вел никому не нужную летопись о великом Маусе в архиве?
Поль молчал.
— Человек многое познал и стал свободным благодаря любопытству и нарушению некоторых запретов. Иногда нужно пойти против заведенного порядка вещей, чтобы изменить мир к лучшему.
Впереди забрезжил свет, и Рик потребовал потушить факел. Пятно в конце коридора стало постепенно расти в размерах.
— Смотри в оба, — предупредил Рик, замедляя шаг и ступая как можно тише. — Все разговоры потом.
Поль явно напрягся, засопев за спиной. Рик снова шикнул на него и поднял бласт. В лицо дохнуло морозной свежестью. Они подошли к проему, где коридор обрывался серой пустотой, и замерли, взирая на открывшееся взгляду пространство.
Коридор вывел их к основанию гигантской воронки, на дне которой поблескивала ледяная гладь замерзшего озера. Из стенок воронки торчали обломки различных конструкций, припорошенные снегом.
Здесь взорвалось что-то очень мощное, рассудил Рик, припомнив, как однажды видел подобное, набредя в пустошах на мертвый поселок с обрушенным куполом.
— Нужно поторапливаться, — сообщил он, надеясь, что при взрыве обошлось без радиации, и вообще, взрыв случился довольно таки давно.
Он принялся карабкаться вверх по склону. Позади пыхтел Поль. Ноги скользили по замерзшей земле. Рик старался не смотреть в небо. От взгляда на лилово-синюю бездну у него до сих пор кружилась голова.
Они выбрались наверх и долго стояли на краю воронки, разглядывая местность вокруг. Рик сориентировался по заходящему солнцу и понял, что они отклонились далеко на северо-восток. На горизонте поблескивали крыши купольных городов, день приближался к концу — тени удлинялись.
Поль заговорил о ночевке, но Рик не слушал его, поглощенный собственными мыслями, двинулся вдоль края воронки, внимательно глядя на горизонт, пытаясь различить детали. Потом остановился: бесполезное занятие, слишком далеко.
Он постоял некоторое время, затем развернулся и быстро зашагал прочь от воронки. Сзади слышалось прерывистое дыхание догнавшего его Поля, который больше не предпринимал попыток заговорить. Так они и шли в полном молчании по равнине, залитой отсветами догоравшего заката. Когда стало совсем темно, Рик наткнулся на непонятно откуда взявшиеся на равнине обломки досок, остановился. Выставив перед собой бласт, прожег в земле яму и пока грунт остывал от жара, начал выкладывать вещи из дорожной сумки. Развернул и растянул, закрепив колышками над ямой, кусок легкой, но прочной такни. Затем взял в руки толстую дискообразную пластину из металла, надавил в середину — получился небольшой котелок, который тут же достался Полю с наказом набрать снега.
Поль с удивлением повертел котелок в руках и отправился выполнять задание. Тем временем Рик сложил из камней очаг перед входом в землянку, разжег костер, пустив на растопку доски. Когда вернулся Поль, достал из сумки брикет с сухим концентратом, разломил надвое со словами:
— На, ешь. На вкус как резина, но сил прибавляет.
— Что это? — удивился Поль, передавая наполненный снегом котелок.
— Еда.
Рик поставил котелок на огонь и принялся жевать концентрат. Снег в котелке быстро растаял, а когда вода начала закипать, Рик сыпанул в нее темно-коричневого порошка и снял котелок с огня. Подождал немного и наполнил стакан, который выдавил из пластины, только поменьше, тем же способом, что и котелок.
— Приятно пахнет, — заметил Поль.
— Пей первым.
— Что это? — Поль с подозрением глядел на напиток.
— Кофе.
Поднеся стакан к лицу, Поль принюхался и чихнул. Потом отхлебнул немного и объявил, кривясь:
— Горький.
— Пей.
Рик убрал в сумку ненужные вещи, поворошил угли, подкинув в костер остатки досок и принял у Поля опустевший стакан. Замер на миг, глядя на спутника.
— Да на тебе лица нет!
Приложил руку к его лбу, на котором выступила испарина. Поля явно бил озноб.
— Немного устал, — пожаловался он.
— Холодно?
— Не больше обычного. Все болит.
Рик налил ему еще кофе и заставил выпить. Пока Поль прихлебывал из стакана, Рик заметил, что спутник не доел свою часть брикета. С усилием допив кофе, Поль молча забрался в землянку, свернулся, подтянув ноги к животу, и затих, лишь вздрагивая иногда.
— Как часто ты принимал эликсир? — заглянул Рик в землянку.
— По капле каждые два дня, — нехотя ответил Поль.
— Ясно. У тебя ломка. Похоже, вас подсадили на эту дрянь, чтобы держать на коротком поводке. Провинившихся прихожан обычно лишали эликсира?
— Д-да, — выдавил Поль.
— Ты наркоман — человек зависимый от компонентов эликсира, вызывающих приступы эйфории, то есть иллюзию счастья. Готовься помучиться.
Поль всхлипнул.
— Уже жалеешь, что пошел? — обмотав руку отрезом плотной ткани, Рик разобрал нагретые камни из очага и перенес в землянку, после чего стал раскладывать камни по периметру внутри.
— Да.
— Правильно. Я тоже, что потащил тебя с собой.
— Жалею, что не могу заехать тебе по лицу.
Рик усмехнулся — злится, это хорошо, значит борется. Он выбрался наружу и заложил огонь новыми камнями — дров мало, но ночь протянут. Из землянки донесся тихий стон.
— Меня радует твой боевой настрой, — сказал Рик, вернувшись и устраиваясь рядом на земле. — Значит, не все потеряно. Сейчас ты жалок и беспомощен, Поль. Тебя самая слабая крыса прикончит, а все потому, что не привык к жизни в суровых условиях. На поверхности в одиночку ты не протянул бы и дня.
Поль снова застонал и заворочался, шаря рукой в складках одежды.
— Я видел много таких, как ты, — продолжал Рик. — Беспомощные рабы, живущие иллюзиями, озабоченные только своим благополучием.
Поль обернулся и замер, слепо таращась во тьме на Рика.
— Ваша жизнь не стоит и плевка, — мрачно шептал Рик. — Вы ничего не создали. Все, что вас интересует, это собственная драгоценная шкура. И власть. Вы пресмыкаетесь перед своими настоятелями, втайне ненавидите, но мечтаете занять их место, чтобы точно так же управлять стадом, потому что вы все одной породы. Бездушные твари, вот вы кто. И ты тоже.
— Тогда зачем спас меня? — глаза Поля светились злобой.
— Действительно, зачем? Сейчас и сам не знаю. Может, на миг уверовал в тебя, в твою жажду познания. Но все оказалось иначе, теперь считаю, что ошибся. Ты слабак.
Поль выбросил руку с серпом вперед с криком боли. Кривое лезвие с треском пропороло ткань над головой и застряло в земле. Поль вновь взмахнул, уже наугад, и тут в скулу ему врезался кулак. Перед глазами вспыхнули искры, в челюсти хрустнуло, Поль на миг перестал чувствовать тело, а когда вместо искр перед глазами возникла тьма, услышал:
— Хорошая попытка. Но ты не учел, что я родился и вырос во тьме.
— О, боже милостивый…
— Что причитаешь? Хотя ладно, уговорил. Дам тебе еще шанс.
Поль пошарил перед собой рукой и понял, что в любом случае проиграет.
— Ублюдок! — воскликнул он и охнул, кривясь от боли в скуле. — Отрепье из пустошей! Да кто ты такой? Кем себя возомнил?
Он нащупал камень, схватил, но тут же с криком выпустил — еще слишком горяч после костра. Не придумав лучшего, начал швырять в стороны горсти земли и сыпать ругательствами. Он задыхался от бессилия и делал так, пока не иссяк. После чего рухнул на землю и застонал.
И тогда Рик разразился смехом.
— Очень неплохо, дружище, — сказал он. — Я наконец понял, вот что имел ввиду Книга Лиц, когда говорил про твое лицо. Всю жизнь ты носишь маску, а сейчас наконец-то сорвал ее.
— Да что ты знаешь обо мне? Ты… — прохрипел Поль.
— Поверь мне, достаточно. — Рик вздохнул. — Я знал одного точно такого же парня. Этот парень жил своей нехитрой жизнью, надеясь на лучшее будущее. Он просто хотел обеспечить себя и свою сестру всем необходимым. Ничего особенного. Он поступил в гвардию своей коммуны и искренне верил, что вершит правое дело. Но все оказалось не так. Он служил лжецам и негодяям, которые использовали его для своих преступных целей. Они грабили коммуну и лгали людям, скрывая от них ужасную правду. Все это маскировалось под великую цель и веру в лучшее будущее, которое никогда бы не наступило. Люди страдали и думали, будто их муки оправданы. Но однажды всё изменилось. Этот парень рискнул всем, что ему дорого. Он пустился в опасное путешествие, где мог погибнуть. И когда он нарушил законы коммуны, оказалось, перед ним открылся новый мир и в жизни появился новый смысл. Он, как и ты, находился в плену многих заблуждений. Боялся, ошибался, хотел вернуться назад. Но он никогда не лгал себе о том, кто он на самом деле. И если выбрал путь, значит должен дойти по нему до конца.
Рик замолчал. В горле пересохло, и он хлебнул немного из фляги.
Поль спросил:
— А что произошло с ним дальше?
— Парень обрек себя на долгие скитания. Потерял близких и теперь должен сделать все, чтобы обрести их снова. Твои родители еще живы?
— Отец. Живет в купольном поселке. Мама ушла к всевышнему, когда я был совсем маленьким.
— Братья, сестры?
— Нет.
— Почему ты пошел к мауситам?
— У меня были способности к грамоте. Кернан искал в поселках таких детей. Отец получил за меня хороший барыш. По-моему, лучше работать с бумагами, чем ковырять землю.
В словах Поля была своя логика.
Рик достал проволоку и кое-как стянул ей прореху, оставленную серпом, затем начал устраиваться поудобнее на земле.
— Мне всегда нравилось в обители, — продолжал Поль. — Ее стены высоки, в комнатах чисто, и есть возможность читать. Я люблю читать. Мне нравится разбирать буквы и видеть, как из них получается слово, а слова складываются в целые цепочки, и каждый раз из одинаковых букв получаются разные слова. В этом есть что-то значимое. Как в рисовании. Ведь ты видел, что я умею рисовать. Я и тебя могу нарисовать, Рик. Мне нетрудно. Мне это даже нравится. Если бы я мог, то целыми днями писал и рисовал.
— Да. У тебя здорово получилось нарисовать Червя и Муравья.
— Я рисовал на кусках дерева, на стенах, на всем, что было достаточно твердым и гладким. Я могу рисовать разное: животных и птиц, небо и землю, солнце и звезды. Еще могу людей, деревья, дома и разные предметы. Порой рисунки получаются как бы сами собой, и выходит нечто необычно-особенное — странные, диковинные существа, которых не может быть в реальности. Такие рисунки я никому не показывал. В них есть что-то пугающее и одновременно важное. Что именно, понять пока не могу.
— Опиши такой рисунок.
Поль подумал и сказал:
— Например, существо с рогом на голове. Это массивный зверь, словно покрытый доспехами. У него маленькие глазки и громадные толстые ноги, на которых он переваливается при ходьбе. Этот зверь медлителен, но обладает громадной силой.
Рик усмехнулся — похоже речь о носороге.
— И ты считаешь, что этот зверь — выдумка?
— Конечно! — Поль помолчал. — А знаешь, почему я решил пойти с тобой?
— Нет, но явно не из-за холода.
Поль сопел, собираясь с мыслями.
— В день, когда я пришел к тебе в камеру поговорить, кое-что произошло. В обитель привезли пойманных одержимых. На этот раз много, пятерых. Двух самок, совсем старика, и пару детенышей. Самки были очень плохи и явно слабы, а детеныши отощали. Обросшие, грязные, они едва походили на людей. Охотники говорили, что они выкапывают себе норы в земле и живут там, словно крысы. Настоятель приказал использовать этих одержимых вместо лошадей, он решил, пусть таскают телеги до тех пор, пока не умрут. Тогда на смену им поймают новых. Я наблюдал за тем, как охотники остановились во дворе, застопорили телегу с клеткой и стали выгонять из нее одержимых. Те скулили и визжали. Охотники не церемонились с ними, избивали хлыстами. Я хотел отвести глаза и уйти работать, но что-то против воли заставило смотреть. Взрослых особей охотники повели к нужникам, а детенышей — в зимний сад. Одержимые завыли громче. Самка тянула руки к одному из детенышей, а тот пытался вырваться из крепких объятий братьев. Их почти развели, когда детеныш, мальчишка, извернулся и выскользнул из захвата, и бросился в объятия матери. Тогда охотники принялись отдирать их друг от друга, не скупясь на тумаки и удары хлыста. Только после долгой борьбы им удалось их разнять. С самкой случилась истерика. Детеныш бился в припадке, кусался, сучил ногами. Тогда самку вырубили палкой по голове и потащили прочь со двора. Детеныша тоже увели. Стоявший рядом кузнец сказал тогда: «Одно слово — животные!» И ушел по делам.
Поль перевел дыхание и добавил:
— Этим детенышем был Черный муравей.
— Теперь понятно, почему он хотел прикончить тебя, — сказал Рик. — Он видел, как ты наблюдаешь и ничего не делаешь. Иногда бездействие хуже насилия. Я его понимаю. На его месте я поступил бы точно так же.
— Да, — согласился Поль. — Теперь понимаю.
— И в этом причина? Тебе стало жаль одержимых?
— В этом.
Рик решил не продолжать, закрыл глаза. Через некоторое время раздался тихий голос Поля:
— Сейчас рисование не приносит радости. Недавно я хотел изобразить воробья, пригревшегося на краю шахты. Рука не слушалась. Линии получались ломаными, черты неправильными. Вместо воробья вышла какая-то уродливая курица. Я выкинул уголь. И вот теперь у меня снова есть, чем рисовать...
Рик на миг проваливался в сон. Очнулся и предложил:
— Да. Поговорим об этом завтра.
— Тело болит, — пожаловался Поль. — Всего крутит.
— Терпи и молись своему Маусу. Вдруг поможет.
Рик отвернулся, спрятал в складки одежды отобранный серп, покрепче сжал бласт и заснул.
Утром он поднялся первым. Выбрался из землянки и осмотрелся. Землю вокруг припорошило снегом, чужих следов не видно. Небо затянуто плотными облаками, на западе занимается бледный рассвет.
Рик прислушался к ощущениям — в голове вроде ясно. Он сделал несколько энергичных махов руками, разминая задеревеневшие после сна на стылой земле мышцы, и принялся раздувать тлеющие в очаге угли, чтобы согреть немного воды. Когда подброшенная в очаг щепа занялась, Рик подхватил котелок и отправился набрать снега, а заодно взглянуть на окрестности. Спустя минуту он понял, что равнина насколько хватает глаз безжизненная, кругом лишь замерзшая земля и каменные валуны, присыпанные снегом с тенистой стороны. Пора возвращаться и снимать лагерь.
Но сделав пару шагов, замер и присел за валун, наблюдая за выбравшимся из палатки Полем. Проснувшийся спутник поежился, слепо таращась по сторонам, и начал протирать глаза ото сна. Потом неуверенно позвал:
— Рик?
Взгляд Поля скользил по местности, не замечая спрятавшегося Рика. Поль недоуменно топтался на месте, растирая плечи в тщетных попытках согреться.
Тишина. По равнине гулял морозный ветерок, таская поземку от камня к камню. Рик усмехнулся — вот глупый, присядь к очагу, согрейся, подбрось щепы в костер. Но Полю было не до того, он обошел вокруг землянки, заглянул внутрь и испуганно завертелся на месте. Потом все-таки догадался подбросить в костер дров, немного погрелся и снова обошел вокруг стоянки.
— Рик! — закричал он в отчаянии. — Рик, где ты?!
Снова тишина. Окончательно рассвело. Поль тихо выругался, вернулся к землянке и забрался внутрь. Рик покачал головой: ну и бестолочь.
Вскоре Поль вылез наружу и попытался свернуть растянутый над землянкой полог. Рику надоело наблюдать за этой возней. Он тихо подобрался к Полю и приставил к спине серп. Поль замер.
— Правило номер один, — объявил Рик. — Всегда будь начеку.
Поль резко обернулся, в глазах были радость и злость. Рик сунул ему в руки серп.
— На всякий случай, держи наготове. Давай помогу. — Он поставил котелок на огонь, перехватил край полотна и начал аккуратно сворачивать, чтобы уложить в сумку.
— Откуда ты появился? — просипел наконец Поль. — Тебя же нигде не было!
— Открыл бы глаза шире, увидел, — усмехнулся Рик. — Все это время я был здесь и смотрел на тебя в упор.
Они покончили с полотном, Поль пристроил серп за поясом и обиженно поджал губы.
— Однажды я шел по пустоши, — начал Рик. — И за мной увязались волки. Целая свора. Штук двенадцать зверей. Тощие, но было видно, матерые. Я шел по равнине, а они за мной. Они никуда не торопились, и не приближались, держали дистанцию. Они знали, что их время еще наступит. А я шел, и оглядывался, все ждал, что нападут. Так я прошел день, а когда настала ночь, вышел к опушке леса. Развел костер, прислонился спиной к дереву и следил за ними. Их глаза мерцали точками в темноте. И тогда я понял всю суть их дьявольского плана — они ждали, пока усну. Я сидел под деревом и смотрел в темноту, пока темнота сама не оказалась у меня в голове, и я не осознал, что лежу на боку. Я не стал делать резких движений. Просто открыл глаза. Прямо передо мной был вожак стаи, с его клыков капала слюна. Я смотрел смерти в глаза.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ничего. От смерти меня отделяла пара мгновений. Мне повезло проснуться вовремя. Я потерял бдительность, и чуть не поплатился.
Рик затолкал свернутую ткань в дорожную сумку, собрал вещи, наполнил флягу подогретой водой, и они отправились в путь.
— Пустоши кишат хищниками, — говорил Рик. — Если не убьешь ты, убьют тебя. Запомни это.
— А что стало с теми волками?
— Я убил их. Правда, не всех. Самые трусливые, а может сообразительные и слабые убежали, те, которые шли в хвосте стаи. Трусы обычно хитрее храбрецов. Говорят, что выживают сильнейшие, но как-то умалчивают, что сила порой заключается в хитрости и осторожности. Поэтому иногда выживают трусы.
Они шли по равнине на восток, и вскоре впереди замаячили высокие колонны.
— Пограничные столбы, — сказал Поль. — Эти штуки видны из обители, если забраться на крышу храма. За ними начинается территория Могильников.
Рик и Поль добрались до столбов к полудню, подошли к одному — поверхность зияет дырами, в стороны торчит арматура. В высоту столб был как десять жилых уровней Термополиса. Рик потрогал шершавую стенку у основания.
— Древний бетон. Любопытно.
— Бетон? — заинтересовался Поль.
— Такой скрепляющий раствор.
— А, понял. А железные пруты, для усиления жесткости конструкции.
— Соображаешь.
Оба, не сговариваясь, глянули вверх. Казалось, столб подпирает небо, затянутое облаками. Столбы выстроились в линию, уходя к кромке горизонта.
— Интересно, для чего их поставили? — пробормотал Поль.
— Не знаю.
Рик достал из сумки счетчик радиации, включил, обошел столб. Счетчик шелестел и слабо потрескивал.
— Что это? — полюбопытствовал Поль. — Что ты делаешь?
— Этот прибор обнаруживает невидимые глазу лучи, которые убивают все живое. Но здесь этих лучей нет.
Рик выключил счетчик и добавил, что батарея прибора почти на нуле и неизвестно, удастся ли раздобыть где-то новую.
Они отправились дальше и постепенно впереди стали попадаться постройки причудливых форм: полуразрушенная каменная пирамида, за ней поле конусов из железа на квадратных постаментах. Рик вновь достал счетчик радиации, включил, проверяя фон, удостоверившись в безопасности, кивнул и попросил:
— Расскажи мне, что известно про Могильники.
Поль ответил не сразу, раздумывал, с чего начать.
— Это место считается проклятым. Звери обходят его стороной.
— Почему?
— Говорят, по ночам тут бродят призраки. Иногда в тихую погоду отсюда доносились человеческие голоса.
— Их что, в обители было слышно?
— Да. Я слышал пару раз, среди ночи. Просыпался и слушал. Кто-то смеялся, пел, опять смеялся, и так продолжалось не меньше часа.
— Ладно. Что еще?
— Говорят, это кладбище древних. Одна общая могила, где погребено несметное число людей. Их так много, что кости торчат всюду из-под земли.
— Почему так случилось?
— Большая война. Или бедствие. Что-то такое.
— Кто-нибудь из ваших ходил сюда?
— Запрещено. Нарушителя ждет анафема.
— То есть вы знаете об этом месте с чужих слов? — уточнил Рик. — Но никто никогда не проверял, правда ли это?
Поль пожал плечами.
— Обычно такие вещи принимали на веру. Никому бы и в голову не пришло отправляться сюда да в одиночку.
Они миновали низину и, когда выбрались из нее, взгляду открылся вид на выстроившиеся ровными рядами серые коробки из бетона. На миг солнце пробилось сквозь облака, блеснув на стеклах окон, чудом сохранившихся в некоторых домах.
— Очень древний город, — сообщил Рик. — Так люди жили до болезни, до того, как начали строить купола и подземные убежища.
Из города на востоке выбегала и змеилась по равнине желтая лента дороги. Рик махнул рукой Полю, и они направились в заброшенный город, прошли между пустых покинутых домов, зияющих оконными провалами. Ветер кружил по улицам мусор.
— Что это? — Поль указал на большую вытянутую каплю из металла, из-под которой выглядывали колеса по бокам. — Какая-то повозка?
— Автомобиль. — Рик приблизился к машине, провел рукой по краю капота, стирая пыль. — Я встречал уже такие. Этот неплохо сохранился. Древние разъезжали на них по дорогам. Очень удобно.
Рик вскинул бластер, сдвинул ползунок мощности и всадил слабый заряд в дверь, после чего полез копаться в салон. Но ничего полезного внутри не нашел. Выбравшись уставился на Поля, который глазел на истертые временем вывески над нижними этажами домов:
— «Инструменты и материалы», — прочел Поль. — «Парикмахерская». «Бар». Что такое бар?
— Место, где люди проводили время. Вроде твоего храма, только без молитв. И гораздо веселее.
— Там есть еще надписи.
— Подожди.
Рик зашел в дверной проем под вывеской «Инструменты». Его не было несколько минут, до поля доносились шорохи и бряцанье, потом Рик появился на улице вновь с довольным лицом.
— Батареи для счетчика радиации нашел, — он показал прозрачные упаковки с черными цилиндрами, вечером проверю, вдруг хоть в какой-то остался заряд.
Они пошли дальше, внимательно глядя по сторонам. Поль читал надписи на вывесках вслух, а Рик комментировал.
— «Семена».
— К черту.
— «Мебель».
— Нет.
— «Одежда».
— А вот это пригодится.
Тогда они заходили внутрь дома, и Рик брал все, что считал нужным. В итоге, Поль переоделся в теплый комбинезон и обзавелся рюкзаком, куда Рик сложил мотки веревки, плоскую коробку с инструментами, такие же, как у него раскладывающиеся котелок и стакан, примотал к низу пару скатанных одеял.
Город был небольшой, они пересекли площадь с огромными темными панелями-экранами на краю. Рик рассказал Полю, что на таких панелях когда-то демонстрировали движущиеся картины. Поль увлеченно слушал и читал все надписи на вывесках без исключения.
— Похоже, что люди внезапно покинули это место, — заметил он. — Я не увидел никаких останков.
— Это еще ни о чем не говорит, — заявил Рик. — Хотя, надо признать, что выглядит все довольно странно. Если предположить, что трупы когда-то обглодали животные из пустошей, на месте должны остаться скелеты или хотя бы отдельные кости, но ничего подобного тут нет. Действительно, все похоже на внезапно брошенный древними город. Но он не похож ни на один из тех древних, какие я встречал по пути. Даже близко ничего общего.
— Почему?
— Древние города предтеч были особенными. Там не было и двух одинаковых домов. Каждое здание строили в особенном стиле. А здесь все однотипно, дома будто братья-близнецы.
Внезапно Поль схватил его за рукав и указал на край площади. Там, на одной из лавок спиной к ним сидел человек. Фигура казалась неподвижной. Рик вскинул бласт, Поль вооружился серпом, и они медленно подошли к лавке и стали расходиться в стороны. Незнакомец спокойно сидел и рассматривал грязную статую в заросшем бурьяном сквере позади площади. Потом повернул к ним голову, улыбнулся и сказал:
— Привет!
— Здравствуйте, — отозвался Рик, быстро глянул по сторонам, не заметил опасности и уточнил: — Кто вы?
— Чудесный день, — сказал незнакомец приятным бодрым голосом. — Хорошая погода.
Он был одет в чистую длиннополую куртку, темные брюки, блестящие черные ботинки, на голове красовалась… Рик с трудом, но вспомнил название — шляпа.
— Погода? — удивился Рик, переглянувшись с Полем. — Вроде не очень, но кому как. Вы здесь живете?
— В такую погоду особенно приятно дышать свежим воздухом, — снова произнес незнакомец. — Но у меня одно время болели от холода зубы.
Рик нахмурился, Поль недоумевал.
— Я решил эту проблему! — весело сообщил незнакомец. — Да-да! Сейчас я пользуюсь пастой «Ориенталь» и не знаю никаких забот.
— Что это значит? — воскликнул Поль.
— Так что попробуйте, вдруг пригодится, — незнакомец коснулся пальцами шляпы, склонив немного голову вперед, вдруг мигнул и исчез.
Поль подскочил к лавке и принялся ощупывать ее:
— Святой Маус, что это?
— То, что ты называешь призраком, — Рик улыбнулся. — Но на самом деле всего лишь качественная голограмма. Поразительно другое, почему эта голограмма до сих пор работает?
Он обошел лавку и сообщил:
— А вот и ответ. Солнечные батареи! — Он указал на спинку лавки с обратной стороны. — Свет падает на них, питает процессор и запускает голограмму — движущуюся объемную картинку. Тут наверняка поблизости есть особые устройства, называются «датчики движения». Мы подошли — голограмма включилась.
— Нам это может как-то пригодиться? Я про батареи.
Рик задумался.
— Пожалуй, да.
Они потратили четверть часа на то, чтобы снять небольшую панель с фотоэлементами и аккуратно отсоединить провода вместе с преобразователем тока.
— Уф… — выдохнул Поль, когда рюкзак потяжелел.
— Сам предложил, — Рик хлопнул спутника по плечу. — На стоянке переберем вещи, заберу у тебя некоторые, но все равно, основное потащишь ты. Мои руки должны быть свободными и ничто не мешать движениям, чтобы легко управляться с оружием.
Поль кивнул, и они зашагали прочь от площади, и вскоре уперлись в высокую, местами обвалившуюся, стену на краю города. Дальше снова начиналась пустошь.
— Вон там, — указал Поль на нечто напоминавшее арку, — еще вывеска. Очень большая.
Они подошли к арке. Половина букв на вывеске отлетела, из оставшихся получалось следующее: «За——в—дн—к XX—US—Bstn».
— Что бы это могло значить? — произнес Поль.
Вопрос повис в воздухе. Рик молчал, перебирая в памяти подходящие слова и их значения. Может завод? Но в городе не было никаких крупных и производственных зданий. Он, на всякий случай, записал буквы на клочок бумаги и прошел в арку, ступив на слегка приподнятую над землей дорогу из желтоватых плит, и когда удалились от города заговорил:
— У предтеч были специальные места, где они хранили предметы из прошлого, чтобы показать, как жизнь человека со временем меняется. Такие места называли музеями. Дети ходили туда учиться истории; они смотрели на эти различные предметы, а служители, специально приставленные люди, следили, чтобы все предметы были в сохранности. У меня чувство, что мы побывали в подобном месте.
— Какая теплая одежда, — довольно заметил Поль. — Если древние умели делать такие вещи, они заслуживают уважения.
Рик ничего не сказал, только одобрительно глянул на спутника.
На удивление дорога сохранилась неплохо. Кое-где попадались солидные наносы земли и трещины, из которых торчали кривые ветки кустарников, но в целом, идти было легче, чем по каменистой промерзшей равнине, усеянной буграми. Через определенные промежутки по краю дороги высились таблички с почти выцветшими надписями в виде комбинаций чисел. Рик обратил внимание на то, что числа менялись по мере того, как они удалялись от города: «42-100», «42-000», «41-900».
— Похоже, эти числовые метки обозначают расстояние, — наконец догадался он. — Чтобы знать, сколько осталось до места, куда направляешься.
— И в чем оно измеряется, в шагах?
— Нет, меры длины у людей были разные, километры, мили, метры, футы. Первая цифра может означать… — Рик задумался и предположил: — Километраж дороги, на которой находимся. Вторая, скорее всего, метры. Один метр — равен примерно одному шагу. Километр — тысяче. Ты следишь за окрестностями?
— Да.
— А мне кажется, отвлекаешься! Твои глаза должны быть раскрыты все время. Ты должен видеть и подмечать все необычное, любую мелочь, но не забывай и про уши. Итак, ты видел Могильники. Что думаешь?
— Не похоже на кладбище.
— Прекрасно. Еще какие мысли?
— При свете дня вполне обычные место.
— Хорошо, что еще?
— Ни следа людей. Кроме того... призрака. Будто что-то, какая-то сила заставила их разом бросить все дела и уйти. Или исчезнуть.
— Мне тоже так показалось, — согласился Рик. — Вопрос в том, какая сила. У тебя есть догадки на этот счет?
— Нет, — пожал плечами Поль. — Может, одержимость?
— Этот вариант напрашивается сам собой, — кивнул Рик. — Но... слишком очевиден.
— Тебя это смущает. Чересчур просто?
— Да. Ответ лежит на поверхности, но я привык докапываться до сути.
Они продолжали идти по дороге и наткнулись на знак магистрали, о котором говорил старый Книга Лиц.
— Мы на правильном пути! — объявил Рик.
Поль, улыбнувшись, кивнул.
После знака дорога выглядела весьма ухоженной — ни трещин и каких-либо кустов. Поль это сразу заметил, потому что покрытие, на которое они ступили, сменило цвет с желтоватого на серый.
— Хм, очень странно, — сказал Рик, присев и ощупывая шероховатую поверхность дороги. — Похоже на бетонопласт — особый материал, из которого был построен дом, где я когда-то жил. Очень прочный и твердый материал, выдерживает запредельные нагрузки — серьезное давление, холод, жар, действие кислот, щелочей. Здания в том городе тоже возведены из него. Камень давно растрескался бы, а кирпич превратился в песок.
— Это сколько же должно пройти времени!
— Очень много, — Рик посмотрел на Поля. — Не могу назвать срок. И эта загадка не дает мне покоя. Месяцы я провел в поисках, но так и не установил точную дату гибели древних.
Они прошагали почти весь день, за который обновленная трасса ни разу не свернула, не разделилась и не закончилась, а все тянулась нескончаемой прямой вдаль, пока на горизонте не замаячили темной неровной полосой возвышенности. Заходящее солнце мешало рассмотреть их. Рик чувствовал, что цель близка, и чем ниже клонилось солнце, тем быстрее ему хотелось добраться до легендарного города. Он спешил, позабыв про усталость, но сгущавшиеся сумерки заставили остановиться. Они сошли с дороги и устроились на ночлег.
А утром мир изменился до неузнаваемости.
