8 августа 1959

Сегодня снова нужно было исполнять наши номера. У Пенни такое похмелье, что она стояла на сцене и только открывала рот, а Мэри за занавесом вместо нее пела. Судьи ничего не заметили. Решили, что Пенни простудилась. «Сюси Свитуотер» я приберегла для второго раунда. Им понравилось. Днем мы отдыхали, пока судьи решали, кто будет выступать на сцене театра «Стейт» и сегодня вечером в загородном клубе Тупело. Каждый год в последний вечер перед заключительным торжественным этапом конкурса Лига юниоров и молодежная секция местных торговых палат устраивают для финалистов ужин в загородном клубе. После того как их представят собравшимся, некоторые показывают свои номера. Я поднялась в комнату Дарси и постучала. Она открыла, но внутрь меня не пустила, потому что они репетировали номер, который покажут сегодня в качестве прощального представления. Так что я спустилась на улицу, села в свое такси № 22 и поехала перекусить. Спросила мистера Смита, не хочет ли он со мной сходить в ресторан, но он предпочел подождать в машине. Я купила ему барбекю и кока-колу.

Когда я вернулась в отель, всех финалисток пригласили в банкетный зал, где зачитали имена девушек, которые выступят в загородном клубе. Я была в списке, Мэри, Пенни и Джо Эллен – тоже. А с нами Кей Боб Бенсон и Маргарет Пул. Сюрприз! Сюрприз! Дарси не выбрали, но миссис Макклей сказала:

– Я уверена, Дарси не станет возражать, если ее не пригласят снова играть святую Жанну. Мы сомневаемся, что зрители выдержат это в третий раз. – С этими словами она посмотрела на Дарси: – Ты же не возражаешь, правда, дорогая?

И все захохотали.

Я рассказала новости водителю и увидела, что он за меня рад.

Позже он забрал меня, и мы поехали в загородный клуб Тупело. Там красивее, чем в клубе Хатисберга, танцплощадка вращается, и под ногами горят цветные лампочки. Все девушки были такие красавицы в выходных платьях! Дарси взяла с собой старый кожаный барабан, а Мэри – гавайскую гитару. Мне не терпелось увидеть, что они приготовили. Миссис Макклей побывала в парикмахерской и прицепила букет к корсажу. Она подошла к микрофону и сказала:

– Леди и джентльмены, с радостью представляю вам двадцать восемь финалисток конкурса «Мисс Миссисипи» этого года.

Я чувствовала себя как в первый раз на сцене. Жаль, здесь нет папы и Джимми Сноу. Мы вышли одна за другой, а оркестр играл «Красивая девушка – как мелодия». После этого мы отправились в раздевалку готовиться к выступлениям. Переодевались только Маргарет Пул, Кей Боб Бенсон и я. Остальные выступали в платьях. Я надела костюм «Сюси Свитуотер». Судьям понравился мой номер с женщиной, в которую стреляли, но они рассудили, что фигурирующий в тексте развод не подходит для «Мисс Миссисипи».

Маргарет Пул курила в туалете, и тут дверь распахнула миссис Макклей, чтобы нас позвать. Не успела я понять, что случилось, Маргарет Пул сунула мне в руку сигарету и сказала:

– Я готова, миссис Макклей.

Миссис Макклей огляделась, увидела меня и подняла скандал. Она сказала:

– Фрэнсис Харпер, что ты делаешь с сигаретой? Ты в публичном месте. – Потом вырвала у меня сигарету, подбежала и бросила в унитаз, не успела я и рта открыть. И говорит: – Как ты посмела позорить конкурс «Мисс Миссисипи»! Сегодня ты отсюда не выйдешь. Я с тобой позже разберусь, мисс!

От удивления я так и осталась стоять где стояла. Когда они выходили, я услышала, что Маргарет Пул говорит:

– Я предупреждала ее, что не надо курить, миссис Макклей.

Кей Боб Бенсон, которая все видела, заржала как ненормальная и вышла из туалета со своим жезлом. Не зная, что делать, я тоже вышла и стала смотреть, как народ выступает. Когда до меня дошла очередь, миссис Макклей пропустила мое имя и назвала следующее. Когда все отвыступались, миссис Макклей сказала в микрофон:

– Леди и джентльмены, должна с сожалением сообщить, что в этом году мы последний раз смотрим выступление четырех наших любимых конкурсанток, и нам будет не хватать этих юных леди, которые так долго украшали нашу сцену своей красотой и талантами. Однако девушки сказали, что хотели бы на прощанье подарить нам небольшой специальный номер. Уверена, он нам понравится. – Она прочитала карточку, которую дала ей Дарси, и произнесла: – Итак, леди и джентльмены, с большим удовольствием представляю вам «Квартет Простушек».

Мэри вышла с гавайской гитарой, и Дарси с барабаном. Мэри сказала: «Раз, два, раз-два-три», и вот какую песню они исполнили на мотив «Индюшки в соломе»:

 

Она прегромко пукнула и на пол насрала,

О ручку двери вытерлась, такие, брат, дела.

Она валандалась без сна в тоске, в одном носке,

И полуголая луна сверкала на соске.

 

 

И в скважину замочную смотрела – вот ништяк! –

Коленкой забинтованной опершись о косяк.

Задранная юбочка и спущены трусы,

А задница – прекрасная, как попка колбасы!

     Достойна песня ваших ушек!

     Квартет простушек-потаскушек.

 

Мэри и Пенни потратили два дня на создание самой грязной песни, какую только можно придумать. Они допели, согнулись в глубоком поклоне и убежали. Зрители онемели.

Хохоча и взвизгивая, Дарси и Мэри схватили меня за руки и крикнули:

– Бежим, девчонка!

Мы выскочили из дверей, прыгнули в мое такси и помчались к ним в отель выпить. Они сказали, что ждали этого три года.

9 августа 1959

Нынче утром весь персонал и конкурсантки были созваны на незапланированное собрание. У миссис Макклей был вид восставшей из гроба. Наверно, она не ложилась, потому что на ее вчерашнем платье болтался все тот же, но мертвецки обмякший букет, а на голове у нее черт-те что творилось, какое-то воронье гнездо. Она сообщила, что, к сожалению, в связи со сложившимися обстоятельствами мисс Дарси Льюис, мисс Джо Эллен Фили, мисс Мэри Кадсворт и мисс Пенни Рэймонд не будут выступать в театре «Стейт». Они останутся за кулисами и выйдут только для получения стипендии.

Потом сказала со слезой:

– Я хочу пожелать вам всем сегодня удачи. – И высморкалась. – И еще одно напутственное слово будущей победительнице – кто бы ею ни стал. Не помните розы, они бархатные.

После этого все поехали в театр репетировать. Меня пока не вычеркнули из списка выступающих. После того, что натворили Дарси и компания, видимо, она сообразила, что курение по сравнению с этим – мелочь.

После репетиции нам велели вернуться в шесть тридцать и быть готовыми к выходу в семь тридцать. Я раздобыла билет на шоу для своего таксиста. Заехал он за мной в костюме и галстуке, и я порадовалась, что среди зрителей будет хоть одно знакомое лицо. Перед выступлением, когда мы все стояли за кулисами, ко мне подошли трое пожилых рабочих сцены и пожелали удачи.

Даже не думала, что буду так нервничать, но театр рассчитан на две тысячи зрителей, и в зале негде яблоку упасть. Заиграл орган Хаммонда стоимостью в миллион долларов, и конферансье принялся выкликать наши имена. Девушки выходили по очереди. Сердце у меня колотилось жуть как, думала, инфаркт случится. Когда назвали мое имя, девушке, стоявшей сзади, пришлось меня подтолкнуть. Я вылетела на сцену, по глазам полоснул луч прожектора, я ослепла, но сумела улыбнуться, спасибо Бетти Колдуэлл за починенные зубы. Народ громко зааплодировал, кажется, я понравилась. Я удивилась, но времени поразмышлять над этим не оставалось, нужно было спешно переодеваться для конкурса купальников. Слышали бы вы, как орал и свистел зал, когда в свете прожектора засиял мой расшитый блестками купальник. Очень им понравилось. Спасибо мистеру Сесилу и Сесилеткам.

Прожектор был такой яркий, а контактные линзы так резали глаза, что я чуть не свалилась с подиума. Народ продолжал вопить, так их поразил мой купальный костюм. Сойдя со сцены, я была слепа как крот, слава богу, Дарси отвела меня в гримерную. Коленки у меня еще дрожали.

За какие-то две минуты я переоделась в костюм «Сюси Свитуотер» и сломя голову помчалась вниз, на сцену. Но, как выяснилось, времени у меня было полно. Конферансье только что объявил первый номер: Бетти Ли Хансом, которая играла «Тико, Тико» на электрооргане. Она вышла, села, широко улыбнулась зрителям и ударила по клавишам. Но орган не издал ни звука. Она снова взяла аккорд, с тем же результатом. Она обернулась и крикнула рабочему сцены: что-то не так. Тот вышел и увидел: она колотит по клавишам изо всех сил, а звука нет. Рабочий нашел вилку и воткнул в разъем, но, по всей видимости, произошло короткое замыкание, потому что инструмент издавал совершенно не те ноты, и это было ужасно. Со сцены Бетти Ли унеслась, выкрикивая, что сейчас кого-нибудь убьет. Я и стоявший рядом рабочий сцены предусмотрительно отступили в сторонку.

Следующей выступала Тэппи Лу Норрис, у нее был танец на стихотворение «Деревья». Тэппи Лу прыгала по сцене, но осветитель не успевал за ее прыжками, так что зрители видели только случайно выхваченную из темноты руку или ногу. Я понимаю, каково было осветителю, я и сама однажды так мучилась, но кроме того, прожектор светил настолько слабо, что ее в принципе было невозможно увидеть. То ли где-то замыкание, то ли накрылась вся электрическая система. Меня прошиб холодный пот: как же я-то буду смешить народ в темноте и без звука? Тэппи Лу закончила выступление и, выскочив со сцены, вцепилась в меня и спросила:

– Ну как я, нормально?

Она хватала за руки всех, кто попадался ей на пути, и спрашивала:

– Ну как я, нормально?

Все отвечали:

– Да-да, отлично.

Ни у кого не хватило духу сказать, что зрители ее не видели.

Следующей выступала Роби Сью Спирс – со своим монологом о мертвом ребенке. Все шло хорошо, пока микрофон не начал то включаться, то выключаться. Тем временем Маргарет Пул, выступавшая следом, стояла рядом со мной и ждала, чтобы взять у Роби Сью радиомикрофон, который крепится на шею. Она выступала с отрывком из «Унесенных ветром». Услышав, как работает микрофон, она чуть не впала в истерику. Стоило бедной Роби Сью сойти со сцены, Маргарет ее едва не задушила, пытаясь содрать микрофон.

Рабочий вынес для нее на середину сцены коробку с глиной, и конферансье объявил Маргарет Пул. Она все-таки нацепила микрофон, шагнула к сцене, обернулась к рабочему и сказала:

– Лучше почини этот ебаный микрофон, а не то… Вероятно, кто-то все-таки починил этот е…й микрофон, потому что ее слова услышал весь зал. Честно говоря, во время всего ее монолога из «Унесенных» микрофон старался изо всех сил, и скрежет сухих комьев глины, которые она перебирала в руках, просто оглушал. Когда она сказала: «Клянусь, я никогда больше не буду голодать», все аж подпрыгнули. Люди сидели заткнув уши. Я все отчаяннее нервничала. Мне сейчас на сцену, и другого микрофона нет.

К концу выступления Маргарет так расстроилась, что вышла с другой стороны и забыла отдать мне микрофон. Для меня уже вынесли стул и стол, и теперь настала моя очередь паниковать. Я побежала было вокруг к другому выходу, но, слава тебе господи, рабочий вовремя нашел другой микрофон и прицепил его мне. Кто-то починил прожектор, и, когда я вышла, он светил как надо, не сильнее, не слабее. Я отыграла номер, и он прошел на ура! После того как я произнесла последнюю фразу: «Защищайте сердце так же, как вы защищали бы другие жизненно важные органы. Пока-пока», зрители хлопали и хлопали, даже пришлось выйти на второй поклон. Я, конечно, тут ни при чем. Просто это был первый номер, который они нормально видели и слышали.

Я спустилась, и Дарси, Мэри, Джо Эллен и Пенни схватили меня и принялись обнимать так, что я едва концы не отдала. Следующей выступала Линда Хортон, ее номер прошел гладко. Наконец все починили. Она сыграла на маримбе «Любовь там, где ты ее находишь». Я не все выступление видела, потому что бегала переодеваться в платье для награждения стипендиями.

Когда вернулась, Дарси сказала, что я пропустила пока что самый смешной номер. Виллима Сью Сокуэлл, чревовещательница, начала представление, но рот у ее куклы заело, и единственное, что двигалось, это глаза. Зрителям она не понравилась. Джанис Белл, девушка, которая прыгает через скакалку и танцует степ, выступила нормально, но и вполовину столько аплодисментов не сорвала, как я. Сейчас на сцене была Джими Прайор, показывала свои картины и рассказывала о них. Единственный минус – две работы оказались вверх тормашками.

Кей Боб Бенсон стояла у занавеса, чтобы крутить жезлы под песню «Звезды и полоски навсегда», невозмутимая и бодрая как огурчик. Когда она покрутит их вокруг шеи и поймает на спину, опустится американский флаг. Зрителям понравится.

Рабочие сцены вились рядом с ней весь вечер. Они совершенно обалдели от ее короткой юбки, и двое или трое подбежали перед выходом на сцену пожелать удачи. Мужчины всегда на нее западали. Слышали бы вы, как гудел зал, когда Кей Боб вышла в своем костюме Дяди Сэма. Заиграла музыка, она одарила зрителей фальшивой улыбкой и начала крутить жезлы. И тут вдруг они начали падать у нее из рук. Казалось, она никак не может их удержать. Роняет, бежит поднять и снова крутит и роняет. Я просто глазам не верила. Наконец один жезл улетел в зал и стукнул какого-то мальчишку. Он его поднял и кинул назад. Это был кошмар. Флаг спустили, когда кончилась музыка, а она так ничего и не смогла сделать. Дали занавес, и управляющий подбежал и велел нам строиться на сцене для вручения стипендий.

Когда занавес поднялся, мы уже выстроились в шеренгу. Представили какую-то даму, возглавляющую комитет по стипендиям, она сказала, как она рада, что ей выпала честь нас награждать. Почти все стипендии были розданы, и в конце она провозгласила победителя на стипендию в Американскую академию Изящных искусств – Роби Сью Спирс, девушку, читавшую свой монолог о мертвом ребенке. Занавес опустился, а я ничего не получила.

Было так обидно. Казалось бы, мой номер так хорошо приняли. Дарси и остальные просто бесновались от ярости. Говорили, миссис Макклей нарочно это подстроила, зная, что я с ними дружу. Я сказала: не беспокойтесь, она и без вас имела повод на меня злиться. А сама думала обо всех, кто приложил столько усилий, чтобы я попала на этот конкурс, и мне хотелось только одного – забиться под какой-нибудь камень. Когда я уже решила не возвращаться в Хатисберг, просто исчезнуть с лица земли, нас вытолкнули на сцену слушать, как объявляют победителей. Я уже хотела только одного – очутиться подальше отсюда, но должна была достоять до конца и спеть «Вот идет Мисс Миссисипи», как мы репетировали. Надо вам сказать, у меня совершенно не было настроения петь для Маргарет Пул.

Здесь судьям было положено удалиться в кабинет директора, посидеть минут десять и сделать вид, будто они выбирают победителя. Дарси говорила, они просто сидят там и пьют. Мы ждали и ждали, и так прошло полчаса. Наконец вышел директор и сказал, что мы можем сесть. Зал загудел и затопал. Еще через двадцать минут нам подали сигнал встать и занять места на сцене, очертив воображаемый контур штата Миссисипи.

Занавес подняли, и зрители явно обрадовались нам. Конферансье вывел Мисс Миссисипи прошлого года, и она пошла заливать, какой чудесный был год ее царствования, и как она никогда не забудет это время, и что больше всего ее порадовали не деньги и не корона, а замечательные девушки, с которыми она познакомилась, и эту дружбу она вовеки не забудет. Дарси прошептала, что эта девица задирала нос и ни с кем не разговаривала. Покончив со своей тупой речью, девица повернулась к нам лицом, и мы все должны были ей поклониться. Брр! Потом она совершила «прощальный проход» по подиуму. Я кинула взгляд за кулисы. Дарси и Мэри показывали ей оттуда неприличные жесты.

Затем конферансье представил зрителям судей и миссис Макклей, но та куда-то подевалась. Вместо нее на сцену поднялся мистер Генри и сказал несколько слов о том, как трудно оказалось в этом году судить, потому что все девушки были уж очень красивые.

Он отдал конферансье конверт с именами пяти финалисток, конферансье попросил барабанную дробь и сказал:

– Леди и джентльмены, настал момент, которого вы все так ждали… (Барабанная дробь.) Имена пяти финалисток конкурса «Мисс Миссисипи» такие… (Дробь.) Мисс Кей Боб Бенсон… (Аплодисменты. Не знаю, как у нее хватило смелости показаться на глаза публике после такого позора с жезлами, но она стояла там, как царица Савская. Барабанная дробь.) Мисс Джанис Белл… (Аплодисменты. Это которая прыгала и танцевала степ. Барабанная дробь.) Мисс Линда Хортон… (Аплодисменты. Она играла на маримбе. Я удивилась, что она оказалась в финале, у нее ведь косоглазие. Барабанная дробь.) Мисс Дейзи Фэй Харпер… (Аплодисменты.)

Мисс Дейзи Фэй Харпер? Я чуть не упала. Это же мое имя. Я стояла ошалевшая, а Дарси заорала мне из-за кулис:

– Шевели задницей!

Я вышла. Зал завопил, завыл. Конферансье пришлось целую вечность ждать, пока зрители успокоятся, чтобы назвать имя пятой финалистки. Барабанная дробь…

– Мисс Маргарет Пул.

Слабые аплодисменты. Я поверить не могла, что вышла в финал. Это какая-то ошибка, не иначе. Я была в восторге, потому что за четвертое место дают 500 долларов, а этого хватит, чтобы доехать до Нью-Йорка. Йессс!

Потом конферансье сказал:

– А теперь, дамы и господа, настало время вопросов и ответов, и сейчас судьи будут оценивать характер и выдержку наших конкурсанток. Помните, одна из этих девушек поедет в Атлантик-Сити и будет представлять штат Миссисипи перед всем американским народом. Кей Боб, вопрос для тебя: если бы твоей крестной была фея и она подарила бы тебе одно желание, только одно желание, что бы ты попросила?

Кей Боб, соорудив ужасно искреннюю мину, с минуту поразмышляла, потом наклонилась к микрофону и сказала:

– Если бы у меня было одно желание, я бы пожелала, чтобы все люди во всем мире научились любить друг друга, и чтобы больше не было войны, чтобы ни одна мать больше не потеряла своего сына на поле боя, и чтобы на земле навсегда настал мир.

Я подумала – теперь она вынет американский флаг, но, надо признать, ответ был достоин по меньшей мере второго места.

Потом конферансье обратился к Линде Хортон:

– Линда, какой женщиной ты восхищаешься больше всех на свете и почему?

Она ответила:

– Мейми Эйзенхауэр.

– Почему?

Она крепко задумалась и сказала:

– Потому что она вышла замуж за великого человека.

Упс. Лажанулась. В зале-то полно демократов. Джанис Белл была следующей.

– Джанис, твой вопрос: если бы ты могла осуществить свои самые заветные мечты, что бы ты пожелала?

Она сказала:

– Я бы хотела стать хорошей женой и матерью, потому что это самое главное, к чему должна стремиться женщина.

Аудитории понравилось. Должно быть, она из «Радужных девушек».

И тут назвали мое имя. Я вышла вперед.

– Дейзи, я так понимаю, ты хочешь стать актрисой. – Я кивнула, надеясь, что это и есть мой вопрос, но он продолжил: – Если бы ты могла сыграть любую роль, какую бы ты выбрала?

Ну, тут мне и размышлять было нечего, учитывая опыт в «Кошке на раскаленной крыше». Я ответила:

– Главную!

Зал взревел. Я слышала, как Дарси и девчонки хохочут за кулисами.

И наконец настала очередь Маргарет Пул.

– Маргарет, кого ты считаешь самым важным человеком в мире и почему?

Ответ она выпалила, даже не дослушав вопрос:

– Думаю, Билли Грэм на сегодня самый важный человек в мире, потому что он распространяет песнопения по всем Соединенным Штатам, в Канаде и по всему миру, а это самое важное, что человек может сделать в жизни.

Ну? И по-вашему, она не знала, о чем ее спросят? Зрители аплодировали, поскольку все всегда аплодируют, стоит им услышать имя Билли Грэма.

Конферансье сказал:

– Спасибо, Маргарет. Ну вот, леди и джентльмены, раунд вопросов-ответов кончился. Давайте поблагодарим наших пятерых прелестных финалисток. (Аплодисменты.) А теперь, пока судьи выносят окончательное решение, кто станет следующей Мисс Миссисипи, мы объявим обладателя самой непредсказуемой награды конкурса… Мисс Конгениальность. Победителя девушки называют сами, выбирая, кто из конкурсанток в течение конкурсной недели был самой дружелюбной и отзывчивой. Для вручения награды Мисс Конгениальность позвольте представить мистера Фрэнка Селфа, бывшего президента молодежной секции местных торговых палат.

Фрэнк Селф вышел и закатил длиннейшую речь о том, как молодежная секция торговых палат рада спонсировать столь замечательный конкурс, и так далее и тому подобное. Пока это тянулось, я смотрела вниз, в ложу, где сидели судьи. Они как сумасшедшие дрались за листок бумаги. Миссис Буканан выхватила его у мистера Суонли и порвала пополам. Другую половину схватил преподобный Диди. Слышали бы вы, как они шипели. Мистер Селф выдохся, заткнулся и объявил победительницу… Дарси. Теперь у нее в коллекции четыре статуэтки Мисс Конгениальность. А это рекорд!

Когда с этим было покончено, конферансье посмотрел на судей и спросил:

– Судьи пришли к согласию?

Но они его даже не слушали. Ему пришлось повторить вопрос. Миссис Буканан зыркнула на него и крикнула: «НЕТ!» – и все снова принялись спорить. Конферансье спел песню, чтобы как-то убить время, а мы стояли и ждали, пока судьи наругаются. Я услышала, как один из них прорычал:

– Пошла к черту, сука!

Но вот мистер Генри, у которого сорвали бутоньерку, взбежал на сцену и протянул конферансье клочок бумаги.

Конферансье сказал:

– Спасибо, господа судьи! Леди и джентльмены, судьи вынесли свое решение, и момент, которого мы все так ждали, момент, когда…

Но ему не дали договорить, какой-то человек из зала встал и крикнул:

– Кончай с этим!

И он перешел к делу:

– Леди и джентльмены, обладательницей четвертого места в конкурсе «Мисс Миссисипи», награжденной стипендией суммой в пятьсот долларов и женскими наручными часами «Элгин» в семнадцать карат, подаренными ювелирным магазином «Кауч», становится… (Барабанная дробь.) Становится мисс Джанис Белл.

Аплодисменты. Я знала, что она облажалась с Мейми Эйзенхауэр, и сочувствовала ей, но вдруг сообразила, что у меня есть шанс выиграть тысячу долларов. Ого, все интересней и интересней!

– Леди и джентльмены, третье место в конкурсе «Мисс Миссисипи» и чек на тысячу долларов стипендии… плюс портрет от фотостудии Роберта Бутвелла стоимостью в пятьсот долларов… – Я перестала дышать. Целая тысяча долларов! И тут он говорит: – Мисс Кей Боб Бенсон.

Аплодисменты. Моему удивлению не было предела. И вдруг до меня дошло, что я могу выиграть еще больше.

Зал к этому моменту уже сходил с ума, и я тоже. Мне не верилось, что я до сих пор на сцене.

Потом конферансье сказал:

– Леди и джентльмены, второе место в конкурсе «Мисс Миссисипи» и самую престижную награду – стипендию, включающую оплату обучения в знаменитом драмтеатре «Пасадена» в Голливуде, штат Калифорния, а также (барабанная дробь) гарантию на роль в телевизионном шоу «Дни Долины смерти» получает… мисс Линда Хортон.

Аплодисменты. Поразительно. Зачем, подумала я, посылать в театр «Пасадена» девушку, играющую на маримбе? Тут я отбросила эти мысли, потому что оглянулась и увидела, что на сцене остались мы вдвоем с Мирандой, и она вцепилась мне в руку, на которой было мамино кольцо, и сжала так, что ни о чем кроме боли я уже не думала. Зал неистовствовал.

Конферансье сказал охрипшим голосом:

– Следующее, первое место, является наиболее важной наградой, оно второе по значению после Мисс Миссисипи, потому что в любое время в течение следующего года, если Мисс Миссисипи не может выполнить свой долг, победителю, занявшему первое место, передается корона и полномочия Королевы. Леди и джентльмены, первое место и чек на полторы тысячи долларов (барабанная дробь), плюс новый телевизор «Мисс Америка» с диагональю двадцать шесть дюймов и полный гардероб от «Бэлнона», плюс полностью оплаченное путешествие в Нью-Йорк на прослушивание в Бродвее… (Я как услышала, чуть не умерла. Все-таки я еду в Нью-Йорк.) Достается мисс Маргарет Пул.

Зал обезумел. Зрители были так за нее рады, что встали с мест, и кричали, и визжали, и даже подпрыгивали. И тут меня осенило. Они же не за Маргарет Пул радуются. Они за меня радуются.

ЧЕРТ… Я МИСС МИССИСИПИ!!!

Все посходили с ума. Меня принялись обнимать, тискать, кто-то вручил мне букет роз и накинул на плечи красную накидку, и бывшая Мисс Миссисипи водрузила мне на голову корону и вытолкнула на подиум, но я совершенно остолбенела. Не могла сделать ни шагу. Народ кричал и пел «Вот идет Мисс Миссисипи». Из-за кулис я услышала Дарси:

– Не стой столбом, шевели задницей!

Почти не помню, что было дальше. Я была в таком шоке, что забылась и смяла в лепешку эти бархатные розы. Мне пришлось стоять там часа два, пока меня фотографировали для газет и телевидения. Под конец человек из молодежной секции торговых палат сказал, что обратно в отель меня отвезет официальная машина конкурса «Мисс Миссисипи». Но помню, как я выбежала на аллею, а там стоит мистер Смит, мой водитель, и мнет в руках шляпу, дожидаясь меня. Он простоял тут два часа. И как никто другой был за меня счастлив. Я вернулась и сказала этому человеку из палат, что приехала сюда на такси, на такси и уеду.

Позвонила папе и Джимми Сноу, и они были вне себя от радости. Они уже слышали об этом в телевизионных новостях, там показали мою фотографию. Конкурс оплатил мне билет до дома на самолете. До сих пор не верится. В сентябре еду в Атлантик-Сити участвовать в конкурсе «Мисс Америка»!