Глава четвёртая

Город Карагон. Столица майората Рыцарей Креста.

Цитатель. Внутренняя тюрьма майората. Узник.

Так за думами пролетело, пробежало… ух ты, два часа! Что-то не торопится магистр. Или непись-охранник тормозом оказался? Нет. Не должен. Уж больно глазёнки у него блестели, когда золотой прятал. Значит, что-то пошло не так.

Выходить из вирта не хотелось. В реале до завтрашнего вечера делать было совершенно нечего. Да и лимита у меня больше десяти часов. Я осмотрелся. Добротная тюрьма в майорате. Винтажная. Классика. Камеры-ячейки перекрыты решётками с прутьями в руку толщиной из зачарованного железа. Лёгкое льдистое свечение по краю кромки прутьев тому подтверждение. Моя оказалась крайней справа в конце коридора. Глаза давно привыкли к полумраку темницы, окна в которой были под самым потолком и скорее напоминали узкие метровые горизонтальные бойницы. Ржавый камень стен покрывали то там, то здесь лепёшки бурого лишайника, создавая причудливые географические узоры.

Ну и сырость, как без неё? Да ещё неистребимый запах крысиного помёта. Тени сгущались в углах камер. Ближайшие ко мне были, по-видимому, пусты. В камере напротив, как только ушла охрана, раздался шорох, тихое позвякивание цепей и глухое ворчание.

Не знаю почему, но моё внимание привлекла именно эта камера. В левом углу сгущалась темнота. На границе света и тени, присмотревшись, я увидел чью-то ногу, тонкую и сухую, покрытую разводами грязи. Её щиколотку охватывал массивный браслет, блеснувший благородным серебром, когда узник пошевелился. Стало интересно. Меня запихнули в камеру, не одев никаких кандалов. А этот узник сидит в подвале майората на цепи, да на такой, что, боюсь ошибиться, очень напоминает мифрил. Неспроста, ох, неспроста!

Я подошёл к решётке поближе и постарался рассмотреть узника. Но мало что увидел. Только услышал на пределе восприятия тихое размеренное дыхание. Сидеть ещё долго, да и скука смертная, и я решил попробовать обратиться к нему:

– Приветствую вас, уважаемый! Не имею чести знать. Вижу, вы старожил этих мест. Не желаете ли скоротать время за беседой с товарищем по несчастью?

В первый момент мне показалось, что я разговариваю сам с собой. Узник никак не отреагировал. Даже дыхание не сбилось. Спит он, что ли? Подождав несколько минут, я присел у решётки, подтянув под себя ногой горку прелой соломы, и облокотился спиной о прутья. Мне показалось, что здесь воздух посвежее и не так воняет. Я уже хотел прикрыть веки и вновь удариться в размышления, когда неожиданно услышал:

– Глупый, глупый инеа, – тихий и глубокий голос говорившего заставил что-то сжаться внутри меня, каждое слово звучало отчётливо, – ты думаешь, что выйдешь из этого подвала, отродье Холиен?

Затем раздался звук, как будто чихала собака. Я не сразу понял, что это смех. Так, так, так. А сосед-то у меня не простой! Это эльф! Он смог распознать вышивку на моей рубашке. Это Высший Эльф и очень-очень старый!

– Простите, как я могу к вам обращаться, уважаемый? – мне становилось всё интереснее и интереснее.

– Обращаться?! Ты кусок дерьма чёрного единорога! Отрыжка лешего! Выкидыш дома предателей! Тьфу! Да я бесконечно рада, что Великий Альв подарил мне перед смертью наслаждение наблюдать как день за днём палач хумансов будет превращать у меня на глазах одного из Холиенов в грязь и визжащего ублюдка! – я отшатнулся от решётки, настолько перехлёстывала через край ненависть узника… узницы.

Да, я ошибся. Звон цепи – и я увидел в метре от себя горящие ненавистью пронзительно синие глаза. На когда-то благородном и красивом лице эльфийки. Волосы неопределённого цвета свалялись в паклю, кожа сизо-серого оттенка, рваные ноздри, зажившие струпья на месте вырванных ногтей на пальцах – всё это составляло страшный облик узницы подвала замка майората.

Одета эльфийка была в какое-то невообразимое тряпьё. Судя по остаткам вышивки, на ней было бывшее когда-то изысканным платье благородной альвы высшего сословия. Тут она закашлялась, согнувшись, и упала на колени. Голова её склонилась вправо, патлы соскользнули с правого уха, безжалостно изуродованного палачом, и при скудном свете стала видна изящная татуировка плюща, начинающаяся у правого виска и сбегающая по шее к вороту…

Я онемел на целую минуту. Эраинн Меллоинн! Хранительница! Ничего не понимаю. Что здесь делает Мать Дома? Да она может по кирпичику разнести весь этот замок, не то что тюрьму!

Цепь! Вот оно, цепь из гномьего серебра, ловушка для магов! Но как её захватили врасплох? И почему я ничего не знаю? Такой прецедент достаточен для войны. Так, что-то было, блин, не помню. Дед, дед, где ты, когда так нужен? И чат в тюрьме отключён. И магистр не торопится. Ладно, главное, не спешить. Опускаюсь на колени перед решёткой, склоняю голову, протягиваю к эльфийке обе руки ладонями вниз.

– Эраинн Меллоинн! Мы все обязаны вам жизнью! Что я, ничтожный, могу сделать?

Узница, откашлявшись, посмотрела на свои ладони, криво усмехнулась, вытерла их о подол и приблизила лицо к своей решётке.

– Вежливый… ублюдок, – прошипела она, не отрывая от меня пронзительно синих глаз. Что привело тебя, рейнджер, в тюрьму майората? Или ты совсем уж пропащий воин леса, криворукий бездарь, что позволяет вонючим хумансам захватить себя?

– Так получилось, Мать, – вздохнул я. Кажется, гнев эльфийки стал утихать.

– Получилось!? О, Великий Альв! Что становится с детьми леса! Мало того, что хумансы заполонили наши земли и плодятся, как кролики! Наши воины измельчали и превратились в детей! Ты хотя бы отправил к Альву нескольких ублюдков, этих бесхвостых обезьян!?

– Нет, Мать, я не пролил крови.

– Не называй меня Матерью, ты недостоин! Так почему ты здесь? О, Альв. Неужели ты оскорбил честь Высших воровством?

Я почувствовал, как меня всего сковало, и горло сжала железная невидимая рука. Вот это силища! Под заклятьем, с мифриловой цепью, измученная, она нашла в себе силы прижать меня как таракана!

– Ма… Меллоинн! – прохрипел я, – в глазах уже темнело, – я не пролил крови хумансов, всего лишь наёмник, и здесь, потому что Дом Дориен обратился к бургомистру графу Норлингу с жалобой на меня! – Фух! Отпустило.

– Да? И что этим выскочкам ты отдавил? – узница вновь была само спокойствие. Ну? Я жду! Или повторить?

# Вам предложено выполнить задание «Чужой среди своих». Редкое, скрытое. Принимаете? Да/Нет #

Конечно, принимаю!

– Я уничтожил квинту скалистых орков с магом Дома Дориен на земле майората, – прошептал я.

– Кто? Ты? Кха! Древесный червь, да у тебя и сил-то на двух орков не хватит, Рейнджер. Не оскорбляй мои уши ложью!

Немного помедлив, я окончательно решился:

– Эраинн Меллоинн! В эту минуту перед тобой беру в свидетели Великого Альва! Клянусь Родным Деревом! Все мои слова правда, – в темноте камеры над моей головой вспыхнул фейерверк зелёных искр, медленно истаивая в полумраке камеры. Секунду помолчав, узница тяжело вздохнула и, опустившись на пятки, вновь пронзила меня взглядом:

– Ладно. Можешь называть меня Матерью, отродье Холиен. Рассказывай всё, – эльфийка устало махнула мне кистью руки и тут же болезненно поморщилась, видимо, раны доставляли ей значительный дискомфорт.

– Я – Эскул ап Холиен, свободный Рейнджер Светлого Леса. Работаю по контракту с гильдией Наёмников. Месяц назад поступил заказ от анонимного клиента. Полностью оплаченный по двойной ставке. Клиент предоставил информацию, что в двенадцатый день новолуния, утром на имперском тракте у Горькой балки будет проезжать карета с курьером. Курьер – лепрекон Август Крюгер, работает на Дом Дориен, карета с официальным гербом этого Дома, недорогая, неброская. В охране – два Рейнджера Дома, и всё.

Время клиент сообщил точное. Я устроил засаду. Требования убить лепрекона не было. Нужно только забрать груз, который он вёз. Судьба охраны – на моё усмотрение.

Но всё пошло совсем не так, как планировали. Карета по описанию полностью совпадала, а в охране оказались Скалистые орки. Они, как известно, очень устойчивы к Магии Эльфов. Мне не хотелось бросать задание. Уж больно награда хорошая! И я решил его выполнить на свой страх и риск. От орков я бы ушёл в лес. Но в карете оказалась магесса Эвглена Зелёная. Её уровень… У меня против неё просто не оставалось шансов. Но мне повезло, что Эвглена любит играть с пленниками. И больше ничего не оставалось делать, как прибегнуть к крайним мерам. У меня были артефакты из Брошенных Земель. В прошлом году я выполнял задание Наёмников на границе и случайно нашёл Логово Медузы, когда хотел переждать огненный дождь. Мне пришлось убить стражей входа. Вглубь я не пошёл, когда понял, где нахожусь. С Медузой я бы не справился. У стражей оказались занятные вещи. Две из них я сохранил: Жемчужину Последнего Шанса и Пояс Мести. И они позволили мне выиграть схватку с Зелёной Ведьмой. С их помощью я уничтожил мага и охрану. Арестовали меня уже здесь. Майоратский шериф. Привезли сюда. Но, думаю, выкручусь, у меня есть связи. Да и не любит орден вмешиваться в разборки с гильдией…

– Глупый Холиен. Ты действительно думаешь, что грязным хумансам нет дела до интриг между эльфийскими Домами?! Ты сейчас смотришь мне в глаза, и видишь меня, Эраинн Меллоинн, Мать Эльфийского Дома. Здесь, в вонючей тюрьме хумансов. Подумай хорошенько, пошевели мозгами, Эскул. почему я здесь? И… давно. А войны между эльфами и хумансами нет?!

Воот! Теперь ты озадачен… Не совсем пропащий… мозги есть. Так что ничего твой Магистр не сделает! Готовься к объяснению в любви с палачами Дома Дориен. А как по мне – распусти рубаху на лоскуты, сплети верёвочку и вперёд, привет Великому Альву! – узница вновь зашлась в своём кашле-смехе.

Да. С этой позиции я своё положение не рассматривал. Игра игрой, но иногда возникают и безвыходные положения, которые, кроме как удалением персонажа, не заканчиваются. Самих пыток я не боялся. Можно было отключить ощущения. В таких случаях администрация Игры всегда предлагала выбор. Да и МКИП при малейшей серьёзной угрозе здоровью отключит сознание. Но вот на практике каждый игрок знал, что, если по сценарию длительно подвергаться пыткам, уровни сливаются очень быстро. За игровой день до начальной десятки – легко. С утратой так тяжело нажитого опыта. А это равносильно всё той же потере персонажа. Те же тестикулы, только в профиль.

Вариант с верёвкой был бы хорош, как лёгкий выход. Отключаю ощущения, вешаюсь… три-пять минут – и я на последнем месте привязки. А где у меня место крайнее привязки. Правильно. У Дюбуа. Я свободен. Задание накрывается окончательно. Плюс, я в розыске по всему майорату, Темнолесью и Светлому лесу. И искать, меня будут все: эльфы, люди, наёмники. Да, надо думать, удовольствие ниже среднего. Хм, а почему бы не спросить совета у соседки?

– Что же мне делать, почтенная Мать? – состроил я самое благоговейное выражение лица, какое смог.

– Вот скажи, Эскул? – просипела, откашлявшись Эраинн. – Я похожа на дуру?! – и тут же мне снова стало трудно дышать. – Почему ты считаешь, Холиен, что можешь мне врать!? Мне, Матери Дома!

– Но я не врал, клятва тому подтверждением! – сдавленно ответил я.

– Не врал? Ты просто не сказал мне всей правды, щенок. Вы, Холиены, готовы врать и изворачиваться, предавать свой род. Вам хумансы дороже единокровных детей леса!

Ну, достала старуха! А, гори оно всё огнём! Я сосредоточился, закрыл глаза и активировал очищение из Школы Воды с резким гортанным выкриком. Дышать сразу стало легче, а узница откинулась на решётку, закрыв лицо ладонями, зашипела:

– Я это запомню, щенок! – прохрипела она, – а ты непростой Рейнджер… Откуда у тебя знание Маги Воды такого уровня?

– Я ученик Арна Дан Холиена. И не тебе меня пугать, Эраинн. Что тебе сделали Холиены? Ты еле сдерживаешься, и если бы не цепь, я уже валялся мёртвым на этой гнилой соломе.

– Арн?! – голос узницы стал на полтона ниже. – Он ещё жив?.. И ты его ученик… Значит всё-таки хумансы в чём-то бывают правы, и судьба существует, – голос её стал ещё мягче, из тела альвы словно выпустили весь воздух.

В наших камерах на некоторое время воцарилось молчание. Честно говоря, я был озадачен такой переменой. Эх! С деда не слезу! Эту историю он мне должен теперь разъяснить обязательно.

– Эскул, сынок, что ты у них взял? Мне можешь говорить смело. Ученику Арна я никогда не сделаю ничего плохого, клянусь Деревом! – странно, но если бы не темнота, я мог поклясться, что Эраинн плачет. Эта железная эльфийка плачет? Ничего не понимаю! – Я знаю, сынок, что такое Жемчужина Последнего Шанса. Слишком долго живу на свете, чтобы не знать.

– Да я и сам ещё не рассмотрел толком, барахло всякое, пара мечей, ну может из стоящего – ларец деревянный, даже сундучок, выглядит дорого, – удивляясь сам себе, пробормотал я.

– Опиши мне его, – от шёпота эльфийки потянуло могильным холодом.

– Ну, серенький, такой, деревянный, из мелорна…

– Из чего?! – мне показалось, что от её шёпота рухнет потолок.

– Из мелорна, из мелорна, Эраинн.

Я смотрел в её синие глаза и ничего не понимал. Ну дорогая вещь. Ну кощунство над всеми этими эльфийскими заморочками. Ну орать-то зачем?

– Эскул ап Холиен, ты самый большой идиот из всех жителей Большого Леса, которого я встречала в своей жизни. Да и, наверное, уже не встречу, – её спокойный голос резко контрастировал со взглядом, которым эльфийка просто пригвоздила меня к полу тюремной камеры. – Надеюсь, ты его ещё не открыл?

– Нет, конечно. Когда? У меня и времени-то не было. Да и не открывается он. Нет на нем ни замочной скважины, ни щели никакой, ни рычажка. Прости, Эраинн, а что он, эээ… оно такое?

– Ларец из мелорна… серый… говоришь? А ты уверен, сынок, что хочешь это знать? – помедлив несколько секунд, спросила она.

– Конечно, хочу! Просто спать не могу! – я затаил дыхание, вот за такие моменты я очень люблю Игру.

Узница как-то незаметно преобразилась. Выпрямила спину, даже попыталась пригладить спутанные волосы изуродованными руками.

– Видимо, этого не избежать, и сам Великий Альв привёл тебя сюда. Но прежде чем удовлетворить твоё любопытство, я хочу тебя спросить, рейнджер Дома Холиен. Как ты думаешь, к какому Дому принадлежу я? – улыбнулась жутким оскалом выбитых зубов эльфийка. Прямо не Мать Дома, а настоящая Баба Яга, аж мурашки по коже. Я задумался, да, вопрос непростой. По эту сторону Джордана в Темнолесье, Светлом лесе, Изумрудной чаще и Древнем Лесу насчитывается девять Великих и больше двадцати Малых Домов. Но ни на одном из ежемесячных Советов Холиен за последний год, что странно, не говорилось о пленении или исчезновении высокопоставленных эльфов. Полномасштабной войны между людьми и эльфами не случалось уже более восьми лет. Так, мелкие приграничные стычки, ночные вылазки. Лихость молодёжь демонстрирует.

Но всё это серьёзно пресекается обеими сторонами. А здесь – Мать Дома! Хм. Платье у неё в довольно плачевном состоянии. Тут не то что вышивку, цвет первоначальный уже не разглядишь. Остаётся тату. Что же там изображено? Я попытался вновь разглядеть шею Эраинн. Кажется, плющ…

– Ну? Тебе помочь, сынок? – и, словно выполняя моё невысказанное желание, Эраинн склонила голову вправо и отбросила волосы. На изящной шее проступило изображение извивающегося стебля с листьями, и правда похожими на плющ, с чёрными прожилками, складывающимися в рисунок… паутины. А редкие цветы, выполненные с особым изяществом, выглядели как живые, чёрные лилии. Чёрные Лилии!?

# Задание «Чужой среди своих» изменено. Если вы получите информацию от Эраинн Меллоинн о ларце из мелорна и согласитесь выполнить последующие за этим условия, класс задания будет изменён на эпическое. Желаем вам приятной игры. Администрация #

«…Есть в графском парке-е-е чёрный пру-у-уд, там лилии цветут, там лилии цветут, цве-е-етут…», – зазвучала в голове какая-то старая забытая песенка из дедовой фильмотеки. Вот и дожил я до эпического задания, за 8 лет в Игре и до легендарного-то не добирался. А тут, на тебе – эпическое! Всё же хорошо, что я не повесился!

– Я правильно понял, эээ, Великая мать? Твоего Дома уже более восьми лет не существует…

– Ты правильно догадался, рейнджер.

– Но как!? Ты же светлая? И кожа твоя, прости, хоть и грязна, но белее речного песка!

– Вот ты и ответил на вопрос, что находится в Ларце Мёртвого Мелорна. Как ты, наверное, знаешь, Дом Чёрной Лилии уничтожен хумансами в последней войне с эльфами. Но мало кто знает, что руку к этому приложил конклав магов Великих Домов, все эти предатели: Холиены, Дориены, Шаннаны, Рейвенны и прочие хумансовы прихвостни.

Твой учитель и ещё несколько магов голосовали против уничтожения моего Дома. Но это же Светлые. Они не могли пройти мимо такого удобного шанса уничтожить последний Дом Тёмных Эльфов по эту сторону границы. Твой учитель, Арн Дан Холиен, тогда успел принести в условленное место серый ларец. Благодаря твоему предку, я последние восемь лет спокойно жила, скорбя о потерянных душах, в окружении предателей Дориенн. Никто из них до недавних пор и не догадывался, кто скрывается под личиной отшельницы, живущей у старого Материнского Дерева…

– И в ларце находится…?

– Фиал Изменения Сущности, – и только эхо тюремных коридоров откликнулось на стук падения моей челюсти. А, может, мне это показалось?