Когда техник и безопасник вышли из кабинета управляющего, Ибрагимов наконец поверил, что у Марка может что-то получиться. Когда же де Грааф протянул тому терминал, Рустам не мог поверить своим глазам — мелкий засранец заставил подчиниться одного из самых могущественных чиновников на этом континенте. Чем же он так его зацепил?

— Йозеф, — обратился к технику вышедший с ним из кабинета безопасник, — что дрон-чистильщик забыл на территории администрации?

Присмотревшись, Рустам увидел парившего за окном дрона.

— Заглючила навигация, наверное. — Техник вынул из кармана киберочки, нацепил их. — Сейчас разберусь.

— Может, это подарок от арабов?

— Не, дрон наш, сто процентов. — Пальцы техника забарабанили по видимой только ему клавиатуре. — Странно, не отзывается…

— Ох, черт, — выдохнул безопасник и, увлекая с собой Йозефа, кинулся на пол на живот.

То, что странная штука, приближающаяся к окну, была ракетой, Рустам понял только тогда, когда она вдруг отвернула вертикально вверх и прыгать на пол было уже поздно.

Затем что-то круглое и большое упало во дворе, отчего земля содрогнулась. И тут же внутри кабинета что-то сверкнуло, а Марк, сидя на стуле, упал вместе с ним на спину и схватился за лицо.

Стекло за спиной управляющего осыпалось миллиардом сверкающих осколков, в створке дверей, ведущих в коридор, появилась аккуратная дырочка. Оргстекло завибрировало на одной высокой истончающейся ноте. Когда она превратилась в ультразвук, створка рассыпалась, стал слышен затихающий рев спаренных пулеметов Цербера.

— Что происходит? Арабы? — продолжая сидеть на стуле, спросил Рустам у валяющихся на полу безопасников и техника. Те не ответили, даже не шелохнулись. — Эй, вы в порядке, парни?

Снова молчание.

Встав, Рустам подошел к неподвижным телам. Даже не потребовалось их переворачивать или щупать пульс. Эти трое дышали глубоко и ровно, один даже начал похрапывать.

— Да что за хрень? — Он направился внутрь кабинета. — Марк?! Ты там живой?

Застонав, Неклюдов сел. Все лицо было в крови, будто его макнули в красную краску. Ничего не видя, Марк замахал перед собой руками, пытаясь нащупать хоть что-нибудь.

— Рус? Кажется, мне нужны новые глаза…

— Сиди, я сейчас… — Ибрагимов осекся, увидев как в кабинет на втором этаже запрыгнул лысый мужик в шортах, шлепках, цветастой гавайской рубашке и сумочкой через плечо, в которую аккурат поместился пистолет, чья рукоять торчала между не до конца застегнутой молнии. И Рустам был уверен, что этот человек не спустился с крыши по веревке, не забрался по стене, а именно запрыгнул на высоту трех метров — траектория не оставляла в этом сомнений.

Мужчина выглядел лет на сорок, европеец, очень бледный, несмотря на пляжный прикид. Не атлет, просто спортивного телосложения. Он улыбался, но взгляд серых глаз был тверд и суров. На вид обычный человек, только череп, начиная от верха лба и заканчивая на затылке, охватывала какая-то штука. Как будто ему под кожу загнали идеально повторяющий контур черепа шлем шириной с сантиметр. Под волосами или кепкой эту штуку было бы трудно заметить.

Рустам вдруг заулыбался, почувствовав азарт. Вот противник, которого он так давно искал. Только в схватке с таким можно понять, чего ты достиг. Но напасть на Стража на задании было бы верхом тупости.

Марк наконец догадался протереть глаза, и один из них даже не пострадал. Сидя, он не видел Стража, но заметил торчащий со стола краешек оплавленного терминала. Поднимаясь, схватил его.

— Марк, здесь Страж.

Рванув к столу, Страж схватил одной рукой столешницу и не напрягаясь, лишь чуть развернув корпус, вышвырнул тяжеленный предмет мебели из окна. Теперь между ним и Марком, успевшим схватить терминал, лежал отключившийся де Грааф.

— Эй-эй-эй, — впервые подал голос Страж. — А эта штучка моя.

Прыгнув к наполовину ослепшему парню, Страж одной рукой вцепился в терминал, а другой пробил Марку в грудь. От столь мощного удара Неклюдов с места побежал спиной вперед к Рустаму. Запнулся и оставшиеся пару метров проскользил на спине, схватившись за грудь.

По выпученным глазам, открывающемуся в попытке хватануть воздуха рту Ибрагимов определил, что Страж только что остановил сердце его друга. И былой азарт сменился холодной яростью и презрением. Нет, этот человек не воин, обычный убийца.

— Замри! — кинул Страж, осматривая терминал. — Я сотрудник службы безопасности Иджис при исполнении. Любое движение будет приравнено к сопротивлению.

— И что ты мне сделаешь, урод? — оскалился Ибрагимов. — Пристрелишь безоружного? Думаешь, твой хозяин одобрит? Мог бы убить, дал бы долететь ракете.

Приподняв Марка, горец со спины продел руки под подмышки друга и, подняв и оторвав того от пола, как можно шире расправил плечи, расправляя заодно плечи и раскрывая грудную клетку парня. Сработало, Неклюдов наконец сумел сделать вдох и закашлялся. Значит, не инфаркт, просто сердце свело судорогой. Возможно, Страж не хотел убивать, только покалечить. Судя по его неестественной силе, мужик способен вырвать сердце даже у медведя.

— Я ведь предупреждал, — обреченно произнес Страж. — Ну почему никто никогда не слушается?

— Ты себя видел? — Рустам опустил Марка на пол. Ноги того подкосились, и он шлепнулся на задницу. Ибрагимов встал между ним и Стражем. — Ты б еще костюм панды напялил, клоун.

— Ну извини, не успел переодеться в парадное. Я сегодня никуда не собирался. — Страж отшвырнул терминал, передвинул сумочку на живот и вытащил пистолет. Очень необычный, в толщину не шире ладони, а на месте дула три миниатюрных отверстия в форме треугольника. Даже не целясь, нажал на курок. Игломет чавкнул пневматикой, Марк ойкнул, закатил глаза и растянулся на полу. Из его лодыжки торчали три стрелки, по длине и толщине точь-в-точь зубочистки. — Жить будет, оружие нелетальное. Даю тебе последнюю возможность уйти.

Ибрагимов скрестил на груди руки. Этот мужик бесил. Вообще ни на что и ни на кого не обращает внимания. Настолько уверен в себе, что даже не повышает голоса. А любой коп или безопасник на его месте орали бы во всю глотку, и им было бы не стыдно подчиниться.

— Уйду, когда придет врач, — решил Рустам.

— Никто не придет. Я отключил всех носителей нейрочипов в этом корпусе. Остальные не сунутся, они уже предупреждены обо мне.

— Тогда сам отнесу его. С тобой не оставлю.

— Понятно, — устало вздохнул Страж, — гражданин Рустам Ибрагимов, я помещаю вас под арест. Лицом в пол, руки за спину.

— Иди в жо…

Договорить не получилось. Страж уж как-то очень быстро оказался прямо перед горцем. Лишь первобытный инстинкт позволил отдернуть голову и избежать удара. Под второй пришлось подставить плечо. Кулак прошелся по нему вскольз, но кость хрустнула, рука обвисла вдоль тела.

Дальше Ибрагимову пришлось отступать, практически убегать. Страж пер на него, как танк, ни на секунду не снижая давления. Молниеносные удары летели отовсюду. В голову прямой, в голову боковой, в туловище боковой, апперкот, в туловище прямой, снова в голову, затем в тело. Страж даже не пытался защищаться, просто шел и молотил перед собой руками. Шлепки на ногах, скользкий пол и серьезный риск поскользнуться не давали ему подключить ноги, и только это позволяло Ибрагимову ускользать от ударов. Пару он все же пропустил, легких, едва доставших его. Но таких мощных, словно на Страже был экзоскелет.

Вскоре Рустам уперся спиной в стену. Два удара в живот едва не заставили его выплюнуть желудок, но он дождался нужного ему движения. Легкий подшаг и поворот корпуса обозначил руку, которую использует Страж. А разница в росте вынудила его чуть поднять глаза.

Левая Стража полетела по прямой в челюсть. Еще раньше Ибрагимов уже начал смещаться в сторону, уходя за плечо атакующей руки Стража, начиная разворот вокруг своей оси и запуская по длинной дуге локоть в голову противника.

Получилось идеально, как в поединке с Климским. Кулак Стража врезался в стену, его лицо пересекла тень боли. А крутанувшийся мимо его поднятой руки Рустам со всей дури впечатал локоть в висок Стража.

И пол с угрожающей скоростью начал приближаться к лицу Ибрагимова. Вот мраморные плитки с разноцветными прожилками вкраплений заполнили собой все. И растворились во тьме….

— Эй, Рус, — пихал его кто-то в бок. — Э-эй, ты как?

— Плохо, — промычал Ибрагимов и разлепил глаза. Они все так же находились в кабинете де Граафа, но управляющего или уже унесли или ушел сам. На пустыню опустилась ночь, на крышах зданий, на столбах забора светились фонари. Марк сидел рядом у стены, его левая рука была прикована к правой лодыжке. Рустам пошевелился — скован тем же манером.

Страж притащил из коридора стул, где-то достал аптечку и теперь сидел перед заключенными, поливая синтетической кожей ободранные костяшки кулака. Пока спрей еще не полностью покрыл рану, в ней отчетливо сверкнула розоватая кость. Вся левая сторона лица Стража представляла собой сплошной кровоподтек. Но убрать его — дело нескольких часов.

— Странно, что нужен только спрей, — заметил Рустам. — Думал, ты, шакал, побегаешь пару недель с регенератором.

— Титан, — пояснил Страж. — Ты же не думал, что оперативником в корпусе Стражей может стать немодифицированный человек?

— Не понял, — встрял Марк. Он уже чуть очистил лицо, но правый глаз не открывался. — Что тут вообще произошло?

— Этот мудак полез драться, когда ты отключился. Ну, я его слегка помял.

— Драться? — удивился Марк. — Страж?

— Можете обращаться ко мне Славко МакАдамс. Последние полгода, точнее немного дольше, я был вашим куратором, и знаю о вас больше, чем вы сами знаете о себе. — Страж закончил поливать кулак спреем, кинул баллон в аптечку и достал заживляющий гель. — Такие, как господин Ибрагимов, признают и уважают только силу. И для них же лучше, когда им четко указывают их место в, — он щелкнул пальцами, — скажем, пищевой цепи. Пришлось немного поучить его, объяснить ему, кто есть кто.

— Хреновый из тебя учитель, — проворчал Рустам. — С парой кастетов и щитков я бы тебя уделал.

— Признаться, я удивлен. Подловил ты меня. Не ожидал такого от натурала. — МакАдамс ощупал синяк на пол-лица. — Впрочем, неудивительно. Из всех моих подопечных вы были самыми многообещающими. За более, чем двадцать лет службы. Однако сами все просрали.

— Слышь, задолбал, — разозлился Марк. — Какой куратор? Что мы просрали?

Страж выдавил на пальцы гель и принялся втирать в синяк. Снисходительно улыбнулся:

— Шанс быть принятыми в Корпус Стражей службы безопасности Иджиса. На должности младших оперативников, естественно. Хотя не исключено, что после обучения вам обоим было бы предложено пройти модификации, как у меня, и сразу подняться до старших. Время-то сейчас неспокойное, не обойдется без потерь. Понадобятся новые кадры.

Слова Стража ввергли обоих в ступор.

— Прикалываешься? — просипел наконец Марк.

Тон Стража сменился со снисходительного на насмешливый.

— Неужели вы думаете, что ваше звено сложилось само собой? Каков был шанс, что один талантливый хактехник и опытный боец со схожим прошлым и дополняющими друг друга психологическими профилями окажутся в одной камере по чистой случайности? Ноль. Вижу вы слегка возмущены. Только без криков, давайте поясню, как все это работает. — МакАдамс закрыл тюбик и кинул его в аптечку. — Наше общество довольно миролюбиво и зависимо. Мы слишком цивилизовались, обленились и отожрались. Сейчас, при Иджисе, мы все живем как патриции за десяток лет до падения Рима. Можно не работать, всю жизнь жрать наркоту и не сдохнуть с голода. Потому что есть излишки пищи, запас на всякий случай, который периодически просрочивается и выкидывается. Напиши заявку, и часть этих излишков будет направлена тебе. Или купи реактивы и синтезируй жратву сам. Жилье доступно каждому работающему, есть бесплатные муниципальные апартаменты, микроклимат северных городов позволяет жить на улице, а до субтропического или тропического пояса можно доехать за пару часов хоть из Антарктиды. Полностью удовлетворен инстинкт выживания — это раз. Теперь инстинкт размножения. Сейчас все достаточно раскрепощены, так что с потрахаться обычно проблем нет. Если человек совсем урод, есть секс-куклы. Если кто-то в кого-то влюбился, а тот не дает, можно заказать себе его копию в виде куклы. Или, если есть деньги, можно купить или даже выкрасть у объекта страсти его генетический материал и через год вырастить для себя его или ее точную копию. Это незаконно — создание разумных клонов запрещенно — и аморально, стоит дорого и чревато неприятностями, если клону не захочется иметь никаких отношений с его, клона, заказчиком. Но обычно клон благодарен за жизнь, испытывает к своему заказчику теплые чувства, зависим от него и, естественно, стремится поскорее познать все радости жизни. Пара складывается, а дальше или любовь до гроба или однажды разбегутся. Скажу вам по секрету, многие звезды и идолы шоу-бизнеса непрочь подзаработать на торговле своими генами. Есть даже преступные группировки, специализирующиеся на краже генетического материала. Вдобавок совсем необязательно иметь пару, чтобы у тебя появилось потомство. Идешь в лабораторию, сдаешь сперму или яйцеклетку, выбираешь из каталога донора и вуаля, через девять месяцев ты отец — или мать-одиночка. Полностью удовлетворен инстинкт размножения — это два. Инстинкт к доминированию? Тоже нет проблем. Создавай клан в игре или общество помощи пингвинам и властвуй. А если чего-то хочется, но нет сил или способностей достичь цели — тогда или психотерапия или Конопливит. Нельзя полностью удовлетворить инстинкт людей к доминированию, но со стрессом от неспособности подняться вверх по иерархической или карьерной лестнице мы справились. Это три. Социальное равенство? Да все практически равны. Конечно, есть богачи, пятьдесят процентов всего капитала САС до сих пор сосредоточены у одного процента его населения. Только эти люди уже давно не способны влиять на политику, Всевышний отодвинул их от власти и заставил их капиталы работать на благо САС. Так что богатые люди есть, но их не заметно. Это четыре. И наконец, инстинкт самосохранения, уверенности в завтрашнем дне, безопасности. Здесь Всевышний потрудился на славу. Созданная им система контроля приводит некоторых людей в ужас, но никто не может отрицать тот факт, что эта система крайне эффективна. Можно нарушать по мелочи и очень долго — за всеми не уследить. Тем более право на частную жизнь закреплено в Конституции САС. Иджис может залезть на устройство и аккаунт любого гражданина САС, заглянуть в его жилье, но он не станет делать это без веской причины. У него нет права вторгаться в личное пространство граждан. Поэтому мелкие преступники могут работать и годами оставаться безнаказанными. Однако когда преступление публичное или пишется заявление в правоохранительные органы, тогда Иджис вычислит и выследит любого, разберется в любой мошеннической схеме. Ни один убийца и насильник не останется безнаказанным, пропавшие будут найдены, украденные ценности возвращены. Процент нераскрытых преступлений стремится к нулю. Все чувствуют себя в безопасности. Инстинкт жить в стабильном безопасном обществе удовлетворен. Это пять. Справедливость — это кредо Иджиса, один из заложенных в него принципов. Поэтому, господин Ибрагимов, не только вы один отбываете наказание за нападение. Та стервозная баба, которая двинула тебя по яйцам и из-за которой ты здесь, тоже сейчас чистит солнечные батареи. На Северном полюсе. Да, у нас диктатура, но это диктатура законов, подавляющее большинство она устраивает. На данный момент мы имеем самое богатое, справедливое, преуспевающее и счастливое общество из всех когда-либо созданных на Земле за всю ее историю. — Страж хмыкнул. — Правда, то, что Иджис вымел и изолировал от общества огромное количество преступников, имело неожиданные последствия. Очень неприятные последствия, так как большинство преступников являются носителями гена, отвечающего за способность человека к агрессии и насилию. До Всевышнего в САС примерно пять процентов людей были способны по собственной инициативе убить человека. После Всевышнего и случайно организованной им же селекции таких людей осталось меньше процента. А такие люди иногда полезны. Особенно в трудные времена. Реальность сегодня такова, что армии больше не нужны. Толпы людей на марше с оружием — это больше неактуально. Самая кровопролитная война, Патентная, унесла жизни всего десяти миллионов человек. Причем никто тогда не стеснялся кидаться друг в друга атомными ракетами. Эта же война, которая идет сейчас — первая настоящая война Цифрового века, — ведется одиночками и о ней вряд ли станет известно до ее окончания. Гражданам САС не нужно о ней знать, от граждан САС вообще ничего не зависит. Зато поднявшаяся истерия может негативно повлиять на ее исход.

Еще до моего рождения Всевышний спрогнозировал методы, которыми будет идти противостояние с азиатами, и заключил, что со стороны врага это будут диверсии техногенного и социального характера. Будут работать одиночки и небольшие группы диверсантов, и главной целью должен стать Иджис. Прогноз сбылся. Правда, мы подготовились, ответом стало создание Корпуса Стражей. Но после его создания сразу всплыла проблема кадров. Первая группа Стражей была набрана из полицейских и подающих надежды гражданских. Великолепные тесты, рекомендации, характеристики, все красавцы, спортсмены и умники — в общем, выбрали лучших, подготовили, провели учебный бой… Это был грандиозный провал. Предполагалось и не без оснований, что азиатские диверсанты будут фактически смертниками, что они будут биться с яростью, грязно. А мы, оказывается, подготовили против них суперкопов, всех из себя правильных и законопослушных. Посылать таких на смертников — это все равно что пытаться убить льва, забрасывая его кусками говядины. Тогда стало ясно, что под покровительством Иджиса население САС вместе с геном насилия утратило способность к самообороне. А так как по конституции САС гендизайнеры имели право на манипуляции только с генами отвечающими за здоровье и внешние признаки, от идеи взращивать Стражей в лабораториях пришлось отказаться. Кадровая политика подверглась пересмотру, и Всевышний начал искать людей с особыми талантами. Технически грамотных, самостоятельных, инициативных и, самое главное, способных убивать и пытать без приказа сверху. — МакАдамс прищурился. — Таких, как вы двое. И среди людей, способных сегодня преступить закон, оказалось довольно много персон с нужными нам качествами. Половина Стражей набрана из безопасников и полицейских, выпертых со службы за буйный нрав, вторая половина найдена в исправительных лагерях и тюрьмах. В тот момент, как на вас были заведены дела и вы были признаны потенциально-пригодными для корпуса Стражей, вы попали под мое наблюдение, и я приказал свести вас вместе, попробовать вас в качестве звена. То, что встретились именно вы, это чистая случайность, так в тот день сошлись звезды. Если бы ты, Рустам, не вмазал той лезбухе, ты, возможно, до сих пор гулял бы на свободе, а с Марком вместо тебя сидел кто-нибудь другой. Но вы великолепно сработались, и были лучшим звеном из вообще всех курируемых на данный момент кандидатов. А это тысячи человек. — Лицо МакАдамса вдруг покраснело, он явно начал заводиться. Тыча указательным пальцем в свое колено, он продолжил: — То, что я говорю сейчас, я должен был говорить вам завтра. Я готовил эту речь на завтра! Вместе с приказом о переводе вас в тренировочный лагерь! Я собирался пригласить вас в тот мир, которому вы принадлежите, который вы искали, но никак не могли найти среди обывателей! — Он порывисто вскочил, опрокинув стул. — А вы, дебилы, атаковали то, что я должен защищать! Того, кому я обязан свободой! Того, кто дал мне смысл жизни!

Подскочив к Марку, схватив его за грудки, Страж вздернул парня от пола, прижав спиной к стене. Один зрачок карего глаза МакАдамса был расширен, другой сжимался и разжимался, как фокусирующаяся диафрагма объектива. Приблизив лицо к парню, Страж зашипел:

— Ты! Ты какого хрена поперся геройствовать?! Этой черты нет в твоем профиле! Решил прославиться?! Первый взломщик Всевышнего?! О чем ты вообще думал, дебил?! Ну и что, много ты узнал?! — Оставив Марка висеть на одной руке, второй он зло двинул парня под ребра, сломав одно или парочку. Тут же отшвырнул Неклюдова в сторону и опустил пятку на колено сидящего рядом и уже готового вмешаться Рустама. — Сидеть! — Обхватив с затылка шею Ибрагимова, МакАдамс силой пригнул голову того почти к самому полу. Наклонившись над ним, спросил: — Ты когда-нибудь пытался думать за себя сам?! Зачем влез в это?! Ты не настолько тупой, чтобы не понимать, что твой дружок собирался втянуть тебя в очень мутное дело?! Так хотелось померяться со мной членом?! Думал, я залез в баллистическую капсулу без защиты, пролетел за пять минут тысячу километров и чуть не сдох при приземлении от перегрузки, чтобы в игрушки тут с тобой поиграть?! Дал бы придурку сдохнуть, подчинился бы, получил бы возможность сражаться с настоящим врагом, биться за свою страну, родину, за правое дело! — Он отпустил Рустама, отступил и, взяв себя в руки, покачал головой. — Как же вы меня разочаровали.

Ибрагимов прищурился. Все-таки верной была первая мысль — Страж пытался убить Марка. Он не мог просто взять и хладнокровно расправиться с гражданином САС без веского повода — Иджис бы не одобрил. Зато излишняя жестокость и как бы случайная жертва определенно не принесли бы ему серьезных неприятностей.

— Я боец, не убийца! — Рустам плюнул, целясь в голую голень Стража. Но промахнулся.

— Ты кретин, а не боец, — вздохнул МакАдамс. — Итак, граждане Неклюдов, Ибрагимов, вы признаны негодными к несению службы в корпусе стражей. Ваши личностные качества вынуждают признать вас потенциально опасными для системы Иджис-Семь. Через примерно пять минут я передам вас службе приставов и вы будете переправлены в Новый Петроград, где предстанете перед судом. В связи с новыми совершенными вами правонарушениями, ваши дела будут пересмотрены. Вопросы?

Свернувшись калачиком, не в силах оторвать голову от пола из-за боли в ребрах, Марк, отчего-то очень довольный собой, прохрипел:

— Ага, есть один. Ты недавно спросил, много ли я узнал про Всевышнего. Только что дошло, что один его секрет я таки раскрыл. Я все думал и думал, что же это за шляпа у тебя на башке. Думал, защита. А тут увидел твой киберглаз, и все сошлось.

— Мне, кстати, тоже интересно, — признался Рустам.

— Это вид нейрочипа, дополнительная внешняя память, расширяет возможности мозга к запоминанию. Я видел такие штуки, но они обычно миниатюрные. Позволяют навсегда сохранять важные воспоминания и инфу. Как облачное хранилище, или обычная аппаратная память устройств. Только с этим чипом обращение к памяти в разы быстрее. Ты помнишь все и воспоминание никогда не исказиться. На мелкий чип можно записать всю свою жизнь. — Марк закашлялся, выплюнул сгусток крови. — Но его чип нереально емкий. Человеку столько не нужно. — Кривясь, Неклюдов сел. — Всегда мечтал подобраться к серверу Всевышнего. И вот один из них прямо тут. Этот лысый носит в себе копию Иджис. Судя по объему, вместе со всем накопленным им опытом. Интересно, сколько вас таких? — Заметив, как дернулся глаз МакАдамса, парень засмеялся, на губах запузырилась кровь. — А что, отлично придумано. Сервер мобильный, может удрать или вычислить и навалять любому взломщику, источник питания не нужен. Носитель пожрал, вот и энергия. А связываются и синхронизируются они между собой по вирусному протоколу. То-то я думал, почему файл управляющему пришел сразу с нескольких источников… Ну как, Славко, оправдал я твои надежды, а? Я только что первым вскрыл главный контур безопасности твоего хозяина.

МакАдамс склонил голову набок:

— Однажды это должно было случиться. Но ничего критически важного ты не выяснил. Кстати, ваш коптер на подлете. Есть еще чем похвастаться?

— Не-а, — покачал головой Марк. Кое-что вспомнив, помрачнел и, накидывая себе срок, сказал: — Прими заявление о преступлении.

— Это что-то новенькое. Что задумал?

— Гражданин хочет сделать заявление о преступлении.

— Слушаю. — Страж вытянулся, напустил на себя деловой вид.

— Управляющий данной фермы, гражданин Патрик де Грааф, совершил или планирует совершить преступление против половой неприкосновенности несовершеннолетних. Скорее всего, он действует в составе преступной группировки.

МакАдамс нахмурился:

— Совершил? Планирует совершить? Скорее всего? Как это понимать?

— Я получил признание от самого де Граафа. Можешь накачать меня сывороткой, все повторю.

— Не нужно. Вероятность, что ты говоришь правду, оценивается в восемьдесят процентов. Заявление принято, начинаю проверку. — МакАдамс закрыл киберглаз и несколько секунд стоял молча. Его лицо скривилось в гримасе отвращения. — Вот с-с-сука!!!

— Что нарыл? — спросил Рустам.

— Де Грааф и еще семеро граждан САС организовали в Независимых водах лабораторию по клонированию. Они уже довольно давно производят клонов детей. Думаю, понятно для каких целей. От надоевших или слишком сильно травмированных клонов избавляются, убивают. Так как преступления совершается вне юрисдикции САС и не над гражданами САС обнаружить их до этого момента не представлялось возможным. Меры приняты, за подозреваемыми отправлены наряды полиции. Через примерно три минуты лаборатория будет ликвидирована.

— Ликвидирована? — ужаснулся Марк. — Вы пальнули туда ракетой?! Там могут быть дети!

— Наверняка. Доказательств у нас хватит. А эти дети не граждане САС, они не находятся на территории САС, официально их вообще не существует. Так что какая разница?

— Да ты охренел?! — взревел Рустам. Кое-как поднявшись, согнувшись из-за прикованной к ноге руки, морщась от боли в колене, Ибрагимов поковылял к Стражу.

В кабинет зашли четверо мужчин с шевронами приставов суда на броне и шлемах. Первым делом они окружили Ибрагимова, уложили его лицом в пол, сняли наручники Стража и принялись защелкивать на запястьях и лодыжках горца свои.

МакАдамс провозгласил:

— Гражданин Марк Неклюдов, спасибо за предоставленные сведения и активную гражданскую позицию. От имени Корпуса Стражей благодарю вас, что помогаете избавить наше общество от скверны и сделать его лучше. Теперь вам пора в тюрьму. — Развернувшись, Страж пошлепал к окну, намереваясь просто спрыгнуть на землю. — А я пойду-ка оторву кое-кому яйца.

Судя по тону, МакАдамс не шутил.