В правление князя Кия было создано то самое государство «Киевская Русь», о котором знает любой школьник. И уже применительно к тем временам можно говорить о могучей державе славяне-русов, ведущей активную экспансию. Так, в 375 г. (по данным «Синопсиса») некие «русские вои» сражались с императором Феодосием. Обращает на себя внимание дата, которая совпадает с датой нападения росомонов на Германариха. Очевидно, именно тогда русы выходят на новый виток военно-политической активности, развертываясь по разным направлениям. Они бросают вызов не только готам, но и Восточному Риму. Константинопольский патриарх Прокулос (434–447 гг.) рассказывает о победоносном походе Руси (в союзе с гуннским правителем Ругилой) на Царь-град в 424 г. Русы рвались и на восток – арабский писатель ат-Табари приписывал дербентскому правителю Шахрияру (644 г.) следующие слова: «Я нахожусь между двумя врагами: один – хазары, а другой – русы, которые суть враги целому миру, в особенности же арабам, а воевать с ними, кроме местных жителей, никто не умеет». В начале 20 в. в российской прессе был напечатан один древний грузинский манускрипт, повествующий об осаде Царьграда русами в 626 г. В нем упоминается некий русский хаган (каган), вступивший в союз с персами для того, чтобы напасть на Константинополь. (Подробнее см.: Лесной С. «Русь, откуда ты? Основные проблемы истории Лревней Руси».) Согласно манускрипту, этот хаган еще при императоре Маврикии (582–602 гг.) напал на Византию, пленив 12 тысяч греков.

А ведь титул «каган» считался на Востоке приблизительно равным императорскому, дать его могли только вождю сильнейшего государства.

Бертинские анналы франков и арабские авторы сообщают о кагане (хакане) русов. В связи с этим некоторые историки делают вывод о наличии некоего Русского каганата, дискутируя о его месторасположении. Историк Е.С. Галкина отождествляет этот каганат с аланским вариантом Салтово-маяцкой культуры (СМК, VIII–IX вв.). Таким образом, и сами русы предстают иранцами-аланами, которые принесли свое имя в Приднепровье после разгрома венграми. Указанный «аланский каганат» предстает независимым, сильным государственным образованием, на территории которого располагались мощные крепости-городища и ремесленные центы. Безусловно, это шаг вперед в сравнении с устоявшейся гипотезой о том, что СМК была государственной культурой Хазарского каганата. Однако, отождествлять ее с Русским каганатом не стоит. Да, здесь находились мощные города-укрепления, для строительства которых нужна была и мощная государственнополитическая организация. Но такая организация сложилась раньше СМК, и центр ее находился в Киеве. Здесь нужно снова обратить внимание на Змиевы (Трояновы) валы. Как явствует из данных археологии, это были сооружения, выполнявшиеся в рамках неких, как сейчас сказали бы, долгосрочных государственных программ. «Наиболее ответственные участки этого грандиозного сооружения были укреплены шестью параллельными валами, – пишет Г.М. Филист. – В некоторых местах поперечник основания вала достигает 20 м, а высота 9—12 м. Обращенный фронтом к южным степям, Змиев вал тянулся по линии Житомир-Киев-Днепропетровск-Полтава-Миргород-Прилуки. В основе укреплений огромные валуны, многовековые деревья. Даже сегодня трудно представить себе строительство такого сооружения. Для… строительства нужны были математические расчеты, знание географии, военно-инженерного дела и, главное, организованный труд сотен тысяч людей на протяжении веков. Это укрепление защищало праславян от набегов скифов, сарматов, готов, аваров, а позже печенегов и половцев. К VII в. система валов пополнилась сигнально-опорными форпостами и сторожевыми городками численностью до 3–4 тысяч жителей» («Введение христианства на Руси»). При этом важно отметить, что географически валы и рвы были возведены для защиты территории, в центре которой находился Киев. Получается следующее – еще до образования СМК в Киеве существовал государственный центр, способный организовать столь масштабное и длительное строительство. В то же самое время крепости-городища самой СМК ориентированы на восток, поэтому складывается впечатление, что с запада врага никак не ожидали. И обусловлено это было не дружескими отношениями (дружба в политике невозможна), но принадлежностью к одному государству. А полянский (славяно-сколотский) Киев, бывший центром мощной оборонительной системы задолго до возникновения салтовских городищ, подходит на роль столицы такого государства больше всего.

Конечно, здесь нельзя пройти мимо мощного славянского натиска на Византию, доказывающего наличие у славян развитой государственно-политической системы. В VI–VII вв. славяне развернули широкомасштабное наступление на Ромейскую империю. В 540–542 гг. они, в союзе с некими «фракийцами», трижды нанесли удар по Византии и даже подошли к Константинополю. Византиец Иоанн Эфесский (6 в.) утверждает, что с самого основания города «ничего подобного не было ни видано, ни слышано». Между 540 и 545 гг. во Фракию вторглись анты. В результате Византия была вынуждена заключить с ними мир, но вряд ли он был продолжительным, к тому же его подписала лишь часть славян. В 550 г. всего три тысячи славян переправились через Дунай и, разделившись на два отряда, начали громить византийцев. Один из отрядов разбил войско полководца Асвада, имеющего в своем распоряжении великолепную конницу. Славяне взяли несколько византийских крепостей, но вершиной их военного успеха было взятие города Топир, который охранялся ромейским военным гарнизоном. Для захвата крепости необходимо было выманить противника из города. Выполняя этот замысел, одна часть славян спряталась в труднодоступных местах, а другая атаковала крепость. Ромеи подумали, что нападавших мало, и вышли оттуда. Славяне в притворном испуге бежали, преследуемые защитниками Топира. Тогда-то спрятавшиеся и ударили им в спину. Попав в засаду, все солдаты были уничтожены, а город взят. Славяне стали представлять собой серьезную угрозу. В 551 г., во время очередного похода, они так близко подошли к Константинополю, что император даже приказал вывезти из его предместий драгоценные серебряные алтари, а полководец Велизарий был вынужден использовать для защиты столицы всех коней во дворце и на ипподроме. Византийцы бросили последние резервы. Во второй четверти 6 в. в Византии начинается крупномасштабное строительство оборонительных сооружений. Его целью являлась защита от славян. Строились новые крепости, восстанавливались и укреплялись старые. В средней части Балкан Прокопий Кесарийский насчитал 244 укрепления, в западной – 143. Он утверждал, что всякое имение на Балканах оказалось либо превращено в мощный замок, либо находилось вблизи укрепленного поста. Бесполезно! Славяне брали штурмом и эти мощные сооружения.

Кое-кто из византийцев (например, Маврикий) пытался опорочить славянских воинов, описывая их как невежественную орду варваров, сражающихся без всякого боевого порядка. Это, однако, противоречит данным, которые сообщают другие ромейские авторы, – достаточно вспомнить хотя бы рассказ о рейде славянского отряда в 3 тысячи воинов – вряд ли он мог противостоять многократно превосходящим его византийским войскам, если бы у славян не было мощной боевой организации. В «Чудесах св. Дмитрия Солунского» автор-византиец утверждает наличие у славян особых отрядов, состоящих из профессиональных воинов, – скорее всего, в данном случае имеются в виду дружинные войска, сосуществовавшие вместе с народным ополчением. Но, пожалуй, яснее всего ложь Маврикия опровергает уже упоминавшийся Иоанн Эфесский, сообщивший, что славяне «обучены воевать лучше, чем ромеи». Последние, по мнению академика П.Н. Третьякова, переняли у наших предков многие способы ведения войны. Византийцы охотно брали славян на военную службу. Так, император Юстиниан создал из них особую часть, разместив ее в Вифинии. По сообщению византийца Агафия (6 в.), во время одной из византийско-персидских войн небольшой отряд антов под водительством витязей Дабрагаста и Всегорда наголову разбил крупное соединение персов у города Мухиризида. Тот же самый Дабрагаст командовал ромейской флотилией из 10 палубных кораблей. Сын Дабрагаста Леонтий служил в империи таксиархом. В 30-е гг. 6 в. начальником Фракии (тогда византийского владения) был ант Хильбудий. В период византийско-готского противостояния конный отряд в 1600 гуннов, склавинов и антов спас Рим от нападения готов. Тогда же анты разбили готов в провинции Лукании, находящейся в Италии. Славяне имели в своем распоряжении великолепный флот. Так, в 623 г. славянская флотилия подошла к острову Крит, высадила десант и наголову разбила тамошний византийский гарнизон. Воины Славии пользовались и новейшей по тем временам боевой техникой. У них были особые осадные лестницы, мощнейшие тараны, метательные и штурмовые башни, чья высота равнялась высоте осаждаемых стен. Византийские авторы свидетельствуют о хорошо поставленной славянской разведке. Согласно им, славяне «привыкли прятаться даже за маленькими камнями или за первым встречным кустом и ловить неприятеля» (Прокопий Кесарийский, 6 в.). Кроме того, наши предки могли часами просиживать под водой, дыша через камышовые трубочки.

Успехи Славии были впечатляющими. В 7 в. славяне завоевали Фракию, Ахайю, Эпир, часть Иллирии и Малой Азии. В середине века их нападению подверглась даже Южная Италия. Славяне заселили огромные области Византийской империи. Часть их удалось покорить, часть осталась независимой. Но даже и покоренные племена долгое время продолжали борьбу за свободу, прежде чем Византия, приложив максимум усилий, окончательно превратила их в своих подданных. Будучи свободными общинниками, они укрепили местные крестьянские общины, усилив прослойку мелких земельных собственников. Историки отмечают большую роль славянского землепользования во внутренней жизни Византии. Своеобразное «омоложение» империи, повышение роли общинного землевладения способствовало дальнейшему изживанию там позорного и малоэффективного рабства. Как очевидно, славянское нашествие не привело к крушению греко-римской культуры, но, напротив, дало ей новые, молодые силы великого северного народа.