Макнил гнал машину как одержимый. В ветровом стекле мелькали отражения уличных фонарей, словно бесконечный поток желтых отделенных от тел голов. Макнил промчался мимо стадиона «Кеннингтон-Овал» и свернул на северо-восток по Кеннингтон-Парк-роуд. Каждые пять минут он вызывал Эми по телефону, и каждый раз раздавались только длинные гудки, а потом соединение прерывалось. Он снова потянулся к телефону, но его выхватила доктор Кастелли.

– Этим могу заняться и я, – быстро выговорила она. – На это я вполне способна. Все лучше, чем вилять от столба к столбу.

Она позвонила и прождала секунд тридцать или больше. Потом покачала головой и сбросила звонок.

Макнил с ужасом представлял мертвую Эми, лежащую на полу квартиры. Он знал, насколько беспощадны эти люди. Почему бы им не убить Эми? Ведь у нее находится череп, и именно она воссоздала голову убитой девочки. Какого черта он не прослушал сообщение раньше? Макнил понимал, что никогда себе не простит, если с ней что-нибудь случится. Это расследование с самого начала стало для него чем-то личным. Превратилось в наваждение. Ему нужно было чем-то занять голову, чтобы не думать о смерти сына. И из-за этого он стал слеп ко всему остальному.

У статуи «Слон и башня» установили армейский блокпост. Оказалось недостаточно просто притормозить, чтобы солдаты проверили номера машины. После происшествия на Ламбетском мосту всем пропускным пунктам велели останавливать каждую машину. Старший офицер проверил документы, и это отняло какое-то время. Макнил понимал, что торопить его бесполезно. Он вцепился в руль еще ноющими ладонями и стиснул челюсти. Напряжение было сильнее боли. Макнил чувствовал себя натянутой до предела эластичной резинкой, чьи края уже начали рваться. Еще чуть-чуть, и она разорвется целиком.

Наконец офицер отошел и жестом велел проезжать. Макнил почувствовал запах дыма и горелой резины, когда втопил педаль газа, рванул по Нью-Кент-роуд к перекрестку с Тауэр-Бридж-роуд и свернул на север. Прямо перед ним вдалеке маячил Тауэрский мост и сам Тауэр на другом берегу реки. Макнил резко крутанул руль вправо, и машина пронеслась через перекресток, на Тули-стрит.

На Гейнсфорд-стрит он выпрыгнул из машины и побежал. Доктор Кастелли храбро потрусила за ним. Он набрал код на воротах жилого комплекса «Колониальная верфь» и бросился по брусчатке к двери Эми. Раздраженно повозился неуклюжими замотанными пальцами, чтобы вставить ключ в замок. Дверь распахнулась, и взгляд Макнила уткнулся в подъемник у подножия лестницы.

Макнил смотрел на него со смесью облегчения и озадаченности. Доктор Кастелли наконец-то поравнялась с ним на пороге, тяжело дыша.

– Я так не бегала с тех пор, как играла в салочки в детстве, – сказала она, и Макнил покосился на нее. – Знаю, простите. Я славлюсь тем, что говорю самые неподходящие слова в самый неподходящий момент. – Она посмотрела на подъемник. – Так значит, она ушла из дома?

– Если подъемник у подножия лестницы, то обычно это означает именно это. И ее кресла нет.

Но Макнил не собирался принимать это на веру. Он взбежал вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Обыскал спальню, ванную и гардеробную, включая на своем пути свет, а потом поднялся в мансарду. Щелкнул выключателем на лестничной площадке, и мансарду залил резкий яркий свет.

– Эми! – выкрикнул Макнил, но ответа не получил.

Эми в квартире не было. Он проверил металлический балкончик, но дверь на него была заперта, и Макнил никого там не увидел. И тут заметил, что голова девочки пропала. На столе остались только клочья черных волос из парика. Когда по лестнице поднялась доктор Кастелли, он сказал ей:

– Оставайтесь там.

– Не волнуйтесь, – отозвалась она. – Я все равно раньше чем через полчаса не отдышусь.

Макнил сбежал вниз и отсутствовал меньше пяти минут, а когда вернулся, то выглядел встревоженным.

– Ее машины нет, – сказал он. – Она ставила машину на многоуровневой парковке поблизости. И ее там нет. – Он посмотрел на доктора Кастелли, которая наконец-то отдышалась, хотя лицо было еще раскрасневшимся. Она сидела за компьютером Эми. – Куда она могла уехать посреди ночи?

– Возможно, вам стоит посмотреть на это, – сказала доктор Кастелли.

Макнил пересек комнату, встал у нее за спиной и посмотрел на экран компьютера. Там висело открытое окно мессенджера.

– Кто такой Сэм? – спросила доктор Кастелли.

– Куратор Эми в организации, которая занимается идентификацией человеческих останков.

Он прочел последний диалог.

Эми: «Но есть одна странность. Зои сказала, что это не H5N1. По крайней мере, не та версия, которая вызвала пандемию».

Сэм: «И как она это узнала?»

Эми: «Она сказала, что выделила вирус и расшифровала его РНК. В этом я плаваю, Сэм. Что-то там про сайты рестрикции и кодовые слова, которых там быть не должно. В общем, она сказала, что этот вирус – плод генной инженерии».

Эми: «Эй, Сэм, вы еще там?»

Сэм: «Я здесь, Эми».

Эми: «И что вы об этом думаете?»

Сэм: «Думаю, это меняет все».

А потом Сэм явно отключился от разговора без объяснений. В жалобных призывах Эми чувствовалось смятение: «Сэм, вы еще там? Сэм? Поговорите со мной!»

– Похоже, этот Сэм проявляет слишком много интереса к вашему расследованию, сказала доктор Кастелли. – А Эми слишком много выболтала.

Макнил наклонился над ее плечом, взял мышку и проскроллил весь диалог за день. Сэм регулярно возвращался к разговору с Эми, спрашивая, как идет расследование. Появилось ли что-нибудь новое? Нашел ли Макнил какие-нибудь свежие зацепки? Вопросы о голове, об извлечении костного мозга. Обсуждения токсикологической экспертизы, ДНК-теста, обнаруженного вируса гриппа.

– Она рассказала ему все, – уныло констатировал Макнил, погружаясь в красную пелену злости. – В мельчайших подробностях.

Сэм следил за каждым шагом расследования. После каждого телефонного разговора с Макнилом Эми переписывалась с Сэмом. Тот знал обо всех действиях Макнила. Сама того не желая, Эми оказалась невольным шпионом в его лагере, донося обо всем. Она полностью доверяла Сэму. Макнилу пришлось задушить гнев, чтобы начать мыслить рационально. Конечно, Эми доверяла Сэму. У них давние отношения, они постоянно обсуждали рабочие проблемы. И всегда находились на одной стороне. Разве не так?

В голове у Макнила как стайка потревоженных голубей кружились мысли. Так кто же этот Сэм, чтоб он провалился? Неизвестный человек из сети, весь день заглядывавший ему через плечо. Наблюдавший за ним всю ночь. Макнил заметил на панели внизу экрана иконку адресной книги.

– Позвольте мне, – попросил он доктора Кастелли, и она освободила место перед компьютером.

Макнил щелкнул по адресной книге, и на экране открылось новое окно. Макнилу не пришло в голову задуматься, почему первым появился адрес Тома Беннета – тот, который искали в последний раз. Он слишком торопился, чтобы удивиться тому, зачем вдруг Эми понадобилось искать адрес Тома. Макнил набрал «Сэм» в строке поиска, и программа немедленно показала имя и адрес. Доктор Саманта Лукер, Собачий остров, Айленд-Гарденс, Сент-Дэвидс-сквер, Консорт-Хаус, 42А. Он тихо выругался.

Доктор Кастелли впилась взглядом в экран.

– Выходит, Сэм – женщина, – сказала она.

В голове Макнила снова вспорхнули потревоженные голуби. Он отчаянно пытался сосредоточиться на какой-нибудь одной мысли, например, на неизвестном стрелке, чтобы его обезвредить. Но постоянно перескакивал с одной на другую. Какая-то бессмыслица. Какое отношение к делу могла иметь эта Саманта Лукер? И все же имела.

– Думаю, вам лучше спросить у нее самой, – сказала доктор Кастелли, как будто прочитав его мысли.

Макнил поднял трубку стоящего у компьютера телефона и набрал номер Сэм из адресной книги. Он прождал очень долго, а потом положил трубку, не получив ответа, и покачал головой.

– Похоже, мы так и не узнаем.

– Может, она просто не отвечает на звонки. Можно поехать к ней.

– Она живет на Собачьем острове.

– И что?

– Прессе не позволили об этом писать, но туда нельзя проникнуть. Остров отгородился от остального Лондона. Маленький кусочек свободного от гриппа города, и тамошние жители хотят, чтобы так и оставалось.

– Но вы же полицейский.

– Я могу быть хоть королевой, разницы никакой. Если мы попытаемся проникнуть на Собачий остров, нас пристрелят.

– Это больше похоже на Дикий Запад, чем на лондонский Ист-Энд, – сказала доктор Кастелли, на мгновение нахмурилась, а потом ее лицо озарилось просветлением. – Я знаю, как туда пробраться.

– Вы никуда не поедете, – заявил Макнил. – Тем более на Собачий остров.

Доктор Кастелли передернула плечами.

– Тогда попробуйте найти собственный способ. – Макнил глянул на нее исподлобья, но она лишь улыбнулась. – Доверьтесь мне. Я ведь врач.

Но Макнил не улыбнулся в ответ. Саманта Лукер тоже была доктором. Эми доверилась ей, а теперь исчезла. И Макнил не мог себе представить никакого иного способа узнать, что с ней произошло. Он повернулся к доктору Кастелли.

– Ладно. Выкладывайте.