Глава 21

Макнил осветил фонариком крохотную ванную под лестницей и увидел, что в ее правой стене есть еще одна дверь. Он нажал на ручку и распахнул дверь в темноту. Луч фонаря выхватил узкие деревянные ступени, круто спускающиеся в подвал.

– Вам лучше подождать здесь, – сказал Макнил.

– Нет уж, мистер Макнил, – твердо заявила доктор Кастелли. – Куда вы, туда и я.

– Тогда будьте осторожны. Здесь крутые ступеньки.

– За меня не волнуйтесь. На мне практичная обувь. Специально для взлома домов.

Чтобы спуститься в промозглый и холодный подвал, Макнилу пришлось развернуться боком и ставить каждую ногу параллельно ступени. Внизу была маленькая комната, разделенная надвое кирпичной стеной. Из узкого окошка для угля внутрь проникал тусклый свет уличных фонарей. Прошло много лет с тех пор, как угольщик сбросил в это окошко последний мешок с углем, но рядом с небольшой дровяной печкой лежала стопка сосновых поленьев. Из-за недостаточной тяги запах сажи проникал наружу из черной металлической трубы, соединяющейся с дымоходом. Воняло как от прогорклого бекона. Здесь стоял ледяной холод, и Макнил невольно поежился. Он чувствовал, как холод поднимается от пола, проникает через подошвы ботинок, обволакивает ноги и лодыжки.

Он высветил фонариком голые стены. Больше здесь ничего не было. Пустая полка для вина, отсыревшая картонная коробка с грудой пустых винных бутылок. Скатанный кусок коврового покрытия, отрезанный от того, что в верхней спальне. Из старых кирпичей проступала белая влажная плесень. Макнилу пришлось пригнуться, чтобы пройти в другую половину комнаты. Низкий потолок поддерживали выкрашенные в белый цвет балки. Стены были уставлены пустыми винными шкафчиками.

– Кто-то тут страдал от жажды, – сказала доктор Кастелли, и в этих холодных, вызывающих клаустрофобию стенах голос показался каким-то мертвым.

У задней стены стояла большая фарфоровая раковина в форме прямоугольника. В былые дни, вероятно, здесь стирали белье. Из стены над ней торчал единственный кран с холодной водой. А под раковиной находился большой газовый баллон и промышленная газовая горелка на прочной металлической подставке. Рядом виднелся накрытый полотенцем контейнер размером с небольшую бочку. Центр комнаты занимал крепкий деревянный стол, похожий на огромный разделочный стол мясника – вероятно, именно в таких целях его когда-то и использовали. Он весь был в царапинах и сколах, с одной стороны прогнил до глубокой дыры, старательно вычищенной. Макнил принюхался. Он чувствовал в воздухе запах.

Как и доктор Кастелли.

– Хлорка, – сказала она.

Макнил обшарил комнату фонариком, пока луч не упал на ржавую металлическую дверцу в стене, примерно шестьдесят на тридцать сантиметров. Макнил тронул ее, но она не шелохнулась. Либо проржавела так, что запеклась в одно целое с косяком, либо заперта.

– Может, она открывается вот этим.

Он оглянулся и увидел, что доктор держит большой железный ключ длиной с ладонь.

– Где вы его взяли?

– Это не секрет. Он висел на стене. – Макнил взял ключ. Пока он возился с замком, она спросила: – Как думаете, что это? Что-то вроде сейфа?

– Наверное, старый сейф для столового серебра. В таких домах жили весьма зажиточные люди. У них были серебряные столовые приборы, возможно, даже серебряный чайный сервиз. После чистки слуги запирали его в сейфе.

Ключ стонал и жаловался, проворачиваясь в замке по часовой стрелке. Но повернулся, и тяжелая стальная дверь открылась со скрежетом ржавых петель. В нише стены за ней была только одна деревянная полка. Луч фонаря отразился от аккуратно разложенных на ней ножей и тесаков. Очень похоже на разделочный инструментарий, который Макнил обнаружил в квартире Флайта.

Он немного напрягся и отшатнулся, как будто сейф дохнул ему смертью в лицо. Это было не серебро, а нержавеющая сталь, смертоносно острая, и Макнил не сомневался, что нашел инструменты, которыми снимали плоть с маленьких костей Чой. Он аккуратно поднял большой мясницкий нож двумя пальцами в перчатках. Лезвие было чистое и отразило блики света от фонарика на стены, но Макнил поднес его ближе к глазам и заметил, что в том месте, где сталь смыкается с деревянной ручкой, к краю дерева присохла темная полоска.

Он отдал фонарь доктору Кастелли.

– Посветите-ка мне.

Он отнес нож на стол, аккуратно поместил на деревянную поверхность, а потом вытащил блокнот и вырвал из него чистую страницу. Положил ее на стол, открыл перочинный нож и осторожно поскреб между лезвием и ручкой. На страницу из блокнота высыпалась буро-ржавая пыль.

– Кровь? – спросила доктор Кастелли.

– Скорее всего.

– Кровь Чой?

Макнил мрачно кивнул.

– Думаю, почти наверняка это произошло здесь, доктор Кастелли. Не знаю, здесь ли ее убили, но очень вероятно, что тело положили на этот стол и отделили плоть от костей. Здесь наверняка повсюду кровь.

– Значит, будут и следы, как бы тщательно они ни вымыли за собой.

Макнил сложил бумагу в конвертик, чтобы надежно спрятать в нем бурую пыль, и сунул в пакет для улик.

– Например, вот эти.

– Как, по-вашему, что они сделали с плотью и органами?

– Вероятно, сожгли. Вот в этой печи. – Он кивнул в сторону внешней части комнаты. – Там должны быть следы пепла. – Он подошел к раковине и нагнулся, чтобы осмотреть стоящую под ней газовую горелку. Отбросил висящее рядом полотенце, и под ним обнаружился большой медный таз. В лучшие времена, вероятно, в нем делали варенье. – Думаю, ее кости вываривали вот здесь. – Макнил постучал по тазу костяшками пальцев, и тот отозвался гулким звоном.

Макнил надеялся, что ее убили быстро и безболезненно. Потому что кошмар, последовавший после, был просто немыслимым.

– Тогда вам стоит пригласить криминалистов, – сказала доктор Кастелли.

Макнил выпрямился и вздохнул.

– Не могу.

– Почему это?

– Потому что мы влезли в дом незаконно. И все найденные нами улики нельзя представить суду.

– Это нелепо!

– Таков закон. Кто-нибудь должен вернуться сюда с ордером и снова обыскать дом. Но уже легально. А нас здесь никогда не было, доктор.

– Я всю ночь провела дома, инспектор.

Макнил выдавил бледную улыбку.

– Вы быстро схватываете.

– Я всегда была быстрой. И потому пользовалась успехом у мальчиков.

Макнил забрал у нее фонарик и положил нож обратно, запер сейф и вернул ключ на гвоздь на стене. Оглядел мрачную комнату убийств и поежился. Только в этот раз не от холода.

Они вернулись в прихожую, где их залили разноцветные блики света из витража на входной двери. Макнил вытащил мобильный. Экран моргнул, напоминая, что его ожидает сообщение. Не обращая на это внимания, Макнил набрал лабораторию судебно-медицинской экспертизы на Ламбет-роуд и спросил доктора Беннета.

Том отозвался вяло, как будто спал, притулившись на столе и закрыв дверь в ожидании, когда же наконец истекут темные часы комендантского часа и он сможет пойти домой.

– Доктор Беннет.

– Том, это Джек Макнил.

На другом конце линии установилась тишина, и Макнил почти чувствовал в ней враждебность.

– Да? – наконец сказал Том ледяным тоном.

– Том, сделай мне одолжение, – сказал Макнил без особой надежды на успех. – У меня есть образец, как я думаю, запекшейся крови. Мне кажется, она принадлежит той китайской девочке с расщелиной неба. Нужно сравнить ее с ДНК из костей.

– Вряд ли это можно назвать одолжением, инспектор. Если вы сделаете официальный запрос, кто-нибудь этим займется. Вам даже не придется просить вежливо.

– Я знаю. Но хочу сделать это неофициально.

Снова повисла тишина.

– Почему?

Макнил вздохнул. У него не было времени для уверток, пришлось говорить начистоту.

– Потому что я получил образец незаконно.

– Это сделает меня сообщником преступления.

– Я пытаюсь схватить убийцу, Том, и времени в обрез.

– Времени для чего? Стать героем?

– Я очень тебя прошу.

– А почему ты не попросишь свою… подругу Эми? Уверен, она с радостью окажет тебе услугу.

Макнил тут же понял, что Том знает о них с Эми, и потому полон яда и злости, как и боялась Эми. Она слишком хорошо его знала. Макнил услышал другой звонок где-то в недрах кабинета Тома, и это дало патологоанатому отличный повод завершить разговор.

– Прости, но мне звонят. Нужно ответить.

В голосе Тома не чувствовалось ни капли сожалений, он просто бросил трубку.