Госпиталь общины Святой Евгении в Белграде

10 июля отряд прибыл в Белград, а 12 июля уже принял первых раненых (81 человек). Поступившие в первые два дня раненые были в тяжёлом состоянии, в грязи, некоторые не мылись с начала военных действий, усталые, по пять-семь дней не перевязанные. Наплыв раненых был такой, что 14 июля всему персоналу пришлось работать без отдыха целый день. Об их самоотверженной работе осталось свидетельство делегата Международного Красного Креста К. Штурценегер, которая написала в отчёте о поездке в Сербию в период Второй балканской войны, что «они все были необыкновенно спокойные, добросердечные и милые. Мягкие в обхождении с пациентами, деликатные при лечении. Мне они представлялись идеальными, так как и знания у них были на высоком уровне». К. Штурценегер хорошо знала, о чём говорила: она провела некоторое время в этом госпитале в качестве пациентки. Одной из сестёр милосердия в этом учреждении служила фрейлина обеих императриц графиня А. Д. Толстая. Из отчёта старшего врача известно, что часто после выполнения своих обязанностей она помогала своим коллегам на ночных дежурствах.

Работа Евгенинского госпиталя продолжалась до 19 сентября 1913 г., когда оставшиеся больные в количестве 47 человек были доверены врачам, находившимся на службе у сербского правительства, причём пациенты Евгенинского госпиталя остались в том же здании при полной госпитальной обстановке. По просьбе начальника военно-санитарного управления Р. Зондермайера уже переданных больных Евгенинский госпиталь продолжал кормить за свой счёт ещё два дня.

Эпидемиологическая помощь

С конца 1912 – начала 1913 г. в различных районах страны стали вспыхивать очаги эпидемий. Разносчиками заразы, как правило, становились пленные. Типичную картину того времени описала в одном из писем А. П. Гартвиг: «У нас в Неготине беда: у пленных турок сильный сыпной тиф. Умерло три больничара и один сербский доктор. Их там 1600 человек, страшно скучены и воды нет… из города все бегут… Что касается простого тифа, то его много везде, и в Белграде». А. П. Гартвиг старалась помочь, как могла. Она организовала изготовление и снабжение больничным бельём тифозных больных по запросам сербских госпиталей.

К середине 1913 г. ситуация только ухудшилась. 13 июля 1913 г. газета «Вечернее время» сообщила о распространении холеры. Автор заметки с тревогой заметил, что «смертность от холеры очень велика, в Сербии нет врачей, способных её лечить». Это было не совсем так. На вновь присоединённых территориях с инфекционными болезнями сражались, плечо к плечу с сербскими врачами, международные санитарные отряды, в том числе русский – княгини С. А. Долгорукой.

Русская эпидемиологическая миссия княгини Долгорукой приехала в город Кочане, который был занят сербами 23 июня 1913 г., в начале июля 1913 г. По донесениям сербских военных, она состояла из двух молодых неопытных врачей и пяти сестёр, которые «очень хорошо и жертвенно работали, как и сама княгиня».

Княгиня Софья Алексеевна Долгорукая (урождённая графиня Бобринская) была удивительной женщиной, неординарной и разносторонней личностью. Закончив Женский медицинский институт, с 1907 по 1912 г. она работала в различных петербургских больницах. Увлечение авиацией привело княгиню в начальную лётную школу в Блерио (Франция), закончив которую, С. А. Долгорукая продолжила своё образование в России. В 1914 г. ею было получено удостоверение авиатриссы (лётчика). Кроме того, княгиня увлекалась автомобилями и философией, и тоже на профессиональном уровне. За свою самоотверженную деятельность в Сербии княгиня С. А. Долгорукая получила награду из рук короля Петра.

Из пяти сестёр милосердия эпидемиологической миссии четыре (Александра Соловьёва, Вера Драгомирова, Мария Владимирова и Евгения Митюрева) были из Тверской Серебряной общины. Чтобы оказаться в Сербии, им пришлось подать заявление об уходе, что автоматически лишало их будущей пенсии по выслуге лет.

Приглашение на работу и деньги на проезд до места назначения они получили от супруги посланника А. П. Гартвиг.

Результаты труда отряда Долгорукой были впечатляющими: «из 2000 больных холерой, благодаря миссии, только за один месяц удалось спасти 1200», что, по мнению К. Штурценегер, являлось несомненным доказательством умелой и правильной работы.

А. П. Гартвиг и Комитет для приёма пожертвований в пользу больных и раненых сербских воинов

Заботу о распределении поступающей из России гуманитарной помощи на территории Сербии взяла на себя супруга российского посланника Александра Павловна Гартвиг. 13 октября 1912 г. при российской императорской миссии под её председательством был образован Комитет для приёма пожертвований в пользу больных и раненых сербских воинов.

С поразительной энергией и неутомимостью А. П. Гартвиг успевала поддерживать десятки, а то и сотни контактов. Практически ежедневно она посещала русские благотворительные учреждения, была в курсе положения дел в русских и сербских провинциальных госпиталях через старших врачей отрядов РОКК и прикомандированных специалистов.

Супруга посланника устроила при миссии склад, где принимали вещи, в особенности тёплые, перевязочные материалы и деньги. Все поступавшие вещи передавались в Центральный комитет Сербского общества Красного Креста, а также распределялись непосредственно по заявкам русских и сербских госпиталей и общественных организаций. Объёмы пожертвований и имена благотворителей регулярно печатались в сербском официальном печатном органе «Самоуправа».

Благотворительная деятельность А. П. Гартвиг не ограничивалась Белградом. На её сочувствие могли рассчитывать и в других городах и населённых пунктах. Весной 1913 г. супруга посланника объезжала русские госпитали в Нише, Скопье и Битоле. Она всегда общалась с местным населением и интересовалась его насущными нуждами.

Комитету при миссии приходилось решать самые разнообразные задачи. По заданию русских лечебных учреждений пришлось срочно обеспечивать раненых нательным бельём и одеждой. С наступлением холодов эта забота была распространена на беженцев и сирот. А. П. Гартвиг обратилась с призывом о помощи в российские газеты, различные благотворительные учреждения, а также к отдельным лицам, например, московскому городскому голове, председателю Московского славянского комитета Н. И. Гучкову. Как обычно, отклик был незамедлительным. Дамский комитет при московской городской управе под председательством супруги градоначальника А. А. Андриановой организовал сбор средств и открыл мастерскую по изготовлению белья. Вес отправленных в славянские страны и Грецию грузов составил 1648 пудов. И это только один пример из десятков подобных.

Особым вниманием супруги посланника пользовались дети-сироты и дети, оставшиеся без присмотра родителей. В одном из писем в Россию супруга посланника написала следующее: «Сербы, потерявшие жён, приводят ко мне своих детей, говоря: “Хотите кормите, а нет – пусть идут по миру, не умрут, а мы идём под знамена”. У меня на руках все белградские дети, находящиеся в подобных условиях, но скоро будут присылать детей и из провинций!» – Для решения этой проблемы по инициативе А. П. Гартвиг был открыт приют-ясли, взятый под покровительство княгиней Еленой Петровной. В июле 1913 г., в соответствии с потребностями времени, эта русская благотворительная организация была преобразована в Приют военных сирот Святой Елены, который полностью содержался на русские деньги и просуществовал до октября 1915 г. К марту 1914 г. в этом приюте содержалось более 80 сирот, материальное обеспечение которых требовало значительных усилий. Священный Синод Российской империи не остался равнодушным к судьбе маленьких сербов и принял решение часть средств от церковных сборов перечислять на поддержку этого русского благотворительного учреждения.

Авторитет супруги посланника как организатора и благотворителя был настолько прочен, что не удивительно, что именно к ней в начале Первой мировой войны обратился посланник сербской королевской миссии в Петрограде М. Спалайкович с просьбой сформировать для Сербии санитарный отряд на средства, ассигнованные РОКК Сербскому обществу Красного Креста. За свою деятельность в период балканских войн А. П. Гартвиг была награждена знаками отличия Красного Креста 2-й степени.