Проводы санитарных отрядов в Сербию

В России помощь братским православным народам считали делом естественным, благородным. К отправке санитарных отрядов на Балканы, в частности, в Сербию, относились с большим энтузиазмом, их провожали торжественно, всем миром, в присутствии государственных и общественных деятелей, настоятельниц и попечителей общин, родственников и горожан.

Все московские газеты писали о чествовании отряда имени города Москвы, торжественные проводы которого в Сербию состоялись в зале Городской Думы 26 октября 1912 г. От городского головы Н. И. Гучкова отряд получил стяг с изображением Спаса Нерукотворного с надписью «Благословение Москвы своему отряду на помощь страждущим братьям. 1912». «Московские ведомости» сохранили для нас напутственную речь преосвященнейшего Анастасия, епископа Серпуховского, которую он произнёс после общего молебна: «Первопрестольная столица наша сама видела не раз годины бедствий; она не раз падала под ударами врага и снова, как феникс, воскресала из пепла. Поэтому она знает цену чужих страданий. Она услышала стоны раненых своих братьев-славян и спешит послать вас им на помощь. Облегчением страданий раненых не исчерпывается ваша задача, вы должны явиться не только носителями милосердия, но и новыми посредниками той любви, которую питает Москва – сердце России – к славянам. Передайте эту любовь из уст в уста, от сердца к сердцу и облегчите страдания раненых».

Кроме устных напутствий от попечителей общины, государственных и общественных деятелей, члены отряда получали, как правило, нательные образки святого, покровительствующего их общине, и какую-нибудь реликвию, которая могла бы духовно поддерживать персонал русского лечебного учреждения на пути милосердия. Московскому Иверскому госпиталю на время пребывания в Белграде была вручена хоругвь времён русско-турецкой войны, постоянно хранившаяся в Иверской общине, а город Киев благословил свой отряд образом архистратига Михаила, который по прибытии к месту назначения был помещён на почётное место в лазарете.

Не менее торжественно русские санитарные отряды встречали сербские власти. День открытия лечебного учреждения становился праздником. Обязательно служились молебны в присутствии представителей Российской империи, государственных и общественных деятелей, публики. Когда было возможно, сербские власти устраивали дни отдыха, знакомили членов отряда с окрестностями, народными сербскими обычаями. Многие врачи в своих отчётах отмечали необыкновенную сердечность приёма, которая распространялась и на профессиональную деятельность. Русская администрация лазаретов и госпиталей всегда могла рассчитывать на помощь сербских властей как в столице, так и в провинции.

Русские лечебные учреждения в Белграде, Нише, а также на новых территориях посещали члены королевской семьи – король Пётр, престолонаследник Александр и княгиня Елена Петровна, неизменно отмечая прекрасный уход и сердечное отношение к раненым персонала.

Помощь больным и раненым воинам

Российское общество Красного Креста обеспечивало свои лечебные учреждения по последнему слову науки, разрабатывало инструкции по быстрой мобилизации и развёртыванию лазаретов и госпиталей в полевых условиях.

Госпиталь Московской Иверской общины сестёр милосердия был одним из самых крупных в Белграде. Сербское правительство предоставило для него просторное помещение королевской гимназии.

Оборудование госпиталя было самым современным. Его стоимость составляла 36348.85 рублей. Оно было рассчитано на одновременное пребывание в стационаре 200 больных и раненых воинов, но, в случае необходимости, госпиталь мог оперативно развернуться до 400 коек без ущерба для лечебной деятельности.

Инвентарь предусматривал всё до мелочей, позволяя начать работу в любых условиях немедленно. Не удивительно, что уже через четыре дня после прибытия Иверский госпиталь смог принять своих первых раненых из-под Куманова.

По свидетельству современников, с полным оборудованием в тот период на Балканы приезжали только русские госпитали. Интерес к ним со стороны иностранных коллег был очень велик: практиковались обмены опытом, посещения врачей, которые подробно знакомились с оборудованием, неизменно отмечая его удобство и портативность. Ещё одной особенностью, восхищавшей иностранцев, было наличие постельного белья в русских лечебных учреждениях. В то время раненых и больных воинов было принято укладывать просто на матрасы, а укрывать тканевым одеялом.

Несмотря на отличное оборудование, работа русских отрядов была очень тяжёлой. Иногда приходилось работать несколько смен без перерыва. К тому же большинство врачей, как правило, совмещали работу в своём лазарете с дежурствами в сербских госпиталях, где консультировали сложные случаи.

По данным отчётов Н. И. Паевского, старшего врача Киевского Мариинского лазарета, расквартированного в Скопье, раненые прибывали «в чрезвычайно печальном виде», особенно в первом транспорте из-под Прилепа. Они были истощены до крайности, малокровны и слабы. При первичном осмотре многие падали в обморок. Бельё при раздевании раненых разлагалось и кишело насекомыми. Поэтому всех раненых обеспечивали новым носильным бельём, а при выписке ещё и новой одеждой и небольшой денежной суммой. Всё это предоставляли русские общественные организации. Заведующий хозяйством Московского Александринского лазарета (был расквартирован в Нише) П. Н. Райский свидетельствовал, что через лазарет прошло 2000 комплектов вещей, значительная часть которых при ликвидации лазарета в январе 1913 г. была передана русскому врачу К. Н. Моисеенко, работавшему в сербском госпитале.

Подписанное 2 декабря 1912 г. перемирие у подавляющего большинства создало впечатление о близком конце войны. Многие иностранные врачи вернулись на родину, что поставило сербское военное министерство в большое затруднение. Не только провинциальные, но и некоторые столичные больницы остались без постоянной врачебной помощи. Военное министерство предложило старшему врачу Тверской Серебряной общины А. Н. Торочешникову, не сворачивая деятельность своего лазарета, организовать обслуживание ещё и соседнего, находившегося с ним в одном дворе. Получив согласие, сербское военное министерство прикомандировало к русскому лечебному учреждению десять санитарок и тридцать санитаров для обеспечения надлежащего ухода за ранеными. Супруга военного агента Л. М. Артамонова взяла на себя обеспечение пациентов тёплым бельем и необходимой одеждой при выписке из лазарета.

Русские провинциальные лечебные заведения, кроме военных, заботились и о мирном населении. При лазаретах в Нише и Скопье были открыты бесплатный амбулаторный приём и аптека: больные получали лекарства, практиковались повторные посещения. В отряде имени Москвы (в Скопье) впервые в Сербии было открыто хирургическое отделение на шесть кроватей для женщин, куда 13 декабря поступили первые три пациентки. Кроме того, по инициативе Н. К. Холина при лазарете было открыто отделение для женщин мусульманского вероисповедания, с учётом требований религиозных традиций.

В январе 1913 г. представитель РОКК на Балканах составил график возвращения санитарных отрядов в Россию. При расформировании лазаретов было решено бельё, перевязочные материалы и медикаменты передать в местные общества Красного Креста или российские лечебные заведения, остающиеся в стране. Остальное имущество возвращалось на Передовой склад РОКК в Софии. Семья Терещенко выразила желание оставить всё имущество Кауфманского лазарета в распоряжении общественного управления Скопье, Санкт-Петербургское городское управление – городскому самоуправлению Белграда.

При отзыве санитарных отрядов ГУ РОКК приняло меры, чтобы раненые и больные, находящиеся на попечении русских, были обеспечены надлежащей помощью. Они были переведены в сербские больницы, снабжены одеждой и питанием. Первыми были закрыты лазареты Московской Александринской, Тверской Серебряной и Киевской Мариинской общин милосердия.