Глава VIII
Старший брат Хлои

Девушка указала на обшарпанную пятиэтажку, где в убогих подъездных дверях не было даже замков. Никаких сомнений о публике, которая здесь живет, не оставалось. Карен, к которой Майкл давно уже стал чувствовать, не просто симпатию, но нечто большее и значимое, повела его в квартиру, располагавшуюся на пятом этаже. Когда они подошли к входной двери, Мэдсон был ужасающе поражен качеством этого устройства, к которому больше подходило значение дверного проема.

Висящая на одной колыхающейся навеске размочаленная деревянная конструкция оказалась не заперта. Втиснувшись внутрь, оба человека, привыкших жить в условиях, далеко отличающихся от подобных, были поражены, представшей их виду картине. Внутри был полный бедлам. Повсюду были разбросаны пустые стеклянные и пластиковые бутылки из-под всевозможных алкогольных напитков и жестяные банки, содержавшие когда-то практически аналогичные хмельные продукты. Изо всей мебели в жилище находились еле живой шкаф, который, скорее всего, из-за его сильно потрепанного вида, не мог продаваться, и диван довольно сносного качества. В углу на тумбочке, невероятно каким образом, сохранился старенький цветной телевизор.

На спальном предмете мебели развалился, находясь в одном рваном носке, синих трусах и полосатой черно-зеленой пожелтевшей от грязи майке, хозяин этого помещения. Он был мертвецки пьян, и из его состояния следовало, что он вряд ли сможет разговаривать, более или менее членораздельно, не раньше, чем через четыре часа.

— Что будем делать? — хорошо понимая, что экскурсия в эту помойку затянется, спросил неуверенный Мэдсон, — ожидать в такой грязной квартирке пробуждения твоего любезного братца было бы не очень приятно.

— У тебя есть другие варианты? — злобно оскалилась Карен, — Скинем его на тот-вон матрас, разложенный на полу, а сами, если диван не обоссан, усядемся на него, а ежели нам еще повезет до такой степени, что окажется, что его телевизор рабочий, то мы прекрасно проведем это время. Желающие могут даже вздремнуть, тем более, что нам это просто необходимо. Сколько мы уже на ногах?

Опытный авантюрист подивился логичным речам этой мало того, что умной, но к тому же еще, и прекрасной девушки. Единственное, что ему пришло на ум в этой нестандартной для него ситуации — это очень немаловажный вопрос:

— Неплохо бы купить ему пару пива, а то когда он проснется, говорить с ним без него будет не о чем. Вряд ли он сможет сообразить, что мы и кто мы, и чего нам от него будет нужно.

— Да ты прав, — согласилась изящная Хлоя, наморщив свой прекраснейший в мире лобик, — здесь в двух кварталах есть ночной магазин (со всеми неприятностями и разбирательствами, время давно подошло к двенадцати часам ночи) там можно купить чего-только угодно.

— Пойдем сходим, — предложил Мэдсон, пытаясь нащупать в карманах какую-то мелочь.

— А, не боишься? — чему-то весело рассмеялась задорная Карен, — Там ведь гопники, и кого-только нет. Как бы нам опять не попасть в неприятности? Джинсовый костюм хрен бы с ним: мне не жалко, но кожаные разноцветные сапоги: за них я наверное смогу убивать. Ты как? Готов к приключениям?

— Эх, все-таки ты и кровожадная Синди, — не понимая ее веселость, искренне удивился Майкл, в душе представляя, недавно случившуюся с ними историю, однако, большее, что не давало ему покоя, так это то, что он умудрился задолжать русской мафии шесть миллионов долларов, поэтому уверенно встав на ноги, он произнес, — идем. Скоро надо его будить.

— Хорошо, — мгновенно успокоилась Синди, — действительно: дело — есть дело. Надо быть к моменту его пробуждения во всеоружии (имея в виду опохмелку), — про себя же она прошептала, — Только бы он еще не оказался законченным наркоманом, тогда все будет намного сложнее.

Мгновенно сговорившись, начинающие питать друг к другу уже не просто дружеские чувства парень и девушка направились закупаться, для спящего братца, живительным пивом. На входе в квартиру они столкнулись с двумя полупьяными молодыми — не более двадцати трех лет, хотя выглядели они на все сорок — полупьяными пацанами.

Увидев незнакомых, да еще прилично разодетых молодых людей, они крайне удивились и, наверное даже, подумали, что не туда попали и заблудились, однако, грубый и злобный голос Хлои вернул их к реальности:

— Вы к моему братцу Алику, что ли?

— Ну, вроде того, — неуверенно отвечал один, в штанишках, съехавших чуть ли не до коленок, оголив его «причиндалы», очевидно, он только что справил нужду и все пытался подтянуть их, но у него никак это не получалось.

— В общем, ребятки, я скажу вам совсем откровенно, — самоуверенно и нагло начала свою чувственную речь Синди, — лавочка здесь закрылась…

Чтобы поддержать грозную спутницу, вмешался Мэдсон, вспомнив, чего боятся больше всего лица низкой социальной ответственности:

— Здесь произошло убийство, и сейчас здесь будет полиция, так что сами понимаете, если не хотите провести ночь, а то и не одну, в «обезьяннике», лучше вам побыстрее поменять место своей дислокации, и спрятаться понадежнее.

Хлоя благодарно посмотрела на Майкла: мысль, таким образом напугать ночных посетителей, ей самой в голову не пришла. Она, конечно, могла на законных правах вызвать сотрудников правоохранительных органов, и с их помощью освободить это жилище, но встреча с полицией в планы девушки не входила, да и затянуться все это могло очень надолго. Вызвав одобрение своей очаровательной подруги, одарившей его одной из таких улыбок, которые сулят очень многое, наш кавалер взлетел в своих мыслях чуть-ли не на самое небо с благодарностью от удачно найденной им комбинации.

Пока они спускались, Карен своей непревзойденной ножкой, обутой в сапог из дорогостоящей кожи, периодически пинала под зад обоих полуночных пьяниц, где больше доставалось тому, у кого съехали низко штанишки, никак не давая ему одеть их обратно. Так он и достиг первого этажа с голым задом. Синди, конечно, пыталась оставаться вовремя этого мероприятия совершено серьезной, но было вполне очевидно, что это занятие доставляет ей несказанное удовольствие.

Мэдсон, видя, что при обстоятельствах, в которых они волею случая оказались, его компаньонка еще находит время для веселого времяпрепровождения, очень удивлялся ее самоотверженной выдержке, тем более, что от того найдет она деньги или же нет, полностью зависела жизнь ее только-что удачно прооперированной сестры. Хотя это могла начинаться обычная девичья истерика, и это были лишь первые ее проявления, ведь, как правило, пик наступает на последние сутки, в редких случаях, за день до конца отмеренного судьбой времени.

Размышляя об этом, Мэдсон не заметил, как Хлоя к нему обратилась. Ей пришлось повториться, чуть повысив от нетерпения голос:

— Майкл, ты что уже спишь? Мы пришли. Вот ночной магазин. У тебя хоть какие-то деньги остались?

— Конечно же нет, — браво отвечал, низко опустив голову аферист, — но от такой прекрасной девушки, я не смогу утаить факт, что имею свою небольшую заначку. При мне всегда есть пять-шесть двадцатидолларовых купюр, которые спрятаны так, что их вряд ли найдут, даже при самом детальном досмотре.

— Где же ты их прячешь? — весело улыбнулась Карен, — В трусах, что ли?

— Именно в трусах, — также непринужденно ответил Майкл, — у меня там есть специальный кармашек, где я храню свои кровные, предназначенные только для меня, а не для кого-то еще. Время знаешь ли такое, никому нельзя верить, а при моей скромной профессии, наличность необходимо иметь завсегда.

— Спорить не буду, — согласилась американка, — сама убедилась. Случай отчетливо доказал.

В этот момент они выбрали две бутылки крепкого пива, вполне пригодные для возвращения к жизни несчастного брата, находившегося, как следовало понимать, в очень длительном и глубоком запое. Они расплатились за них на кассе у продавца, вначале цинично разглядывавшего их американскую необычную здесь одежду, а потом никак не желавшего принять двадцатидолларовую купюру, ссылаясь на то, что не может посчитать сдачу. Так и пришлось отдать ему двадцатку полностью, набрав себе столько продуктов, сколько позволяло ее достоинство. Им пришла в голову мысль, что неплохо было бы также чего-нибудь перекусить, раз уж доллары в этом магазине не поменялись.

Нагрузившись, они заплатили за купленный ими товар, и отправились возвращаться назад. На этот раз путь их прошел совершенно спокойно. Тот парень, что со спущенными штанишками, так «полюбившийся» Карен, видимо успел уже растрепать по всему району, что в квартире Ситнева совершено убийство. Это, в свою очередь, явилось неким сигналом, для всех остальных, держаться подальше. Ни в понятые, ни в свидетели, ни тем более подозреваемые — в этом случае попасть никому не хотелось.

Зайдя в захламленную братом квартиру, Хлоя, как и до этого обещала, сбросила пьяного брата на пол, подстелив ему предварительно не первой свежести вонючий матрас, сами же они уселись на довольно сносный, а главное, не обоссанный владельцем диван, после чего включили цветной телевизор. На удивление он оказался рабочим и довольно отменно показывал. Под его монотонное «жужжание» оба измотавшихся авантюриста, устав от неприятностей этого дня, провалились в тревожный, но так необходимый им сон.

Первым проснулся Мэдсон. Он почувствовал в комнате какое-то шевеление и, поддавшись своей интуиции, тут же приподнял свои веки. Альберт, начинающий отходить от сковавшего его алкоголя — сон пьяного крепок, но и не долог — вращал из стороны в сторону глазами, находясь словно бы в полной прострации. Майкл успел растолкать Синди, и оба они с удивлением разглядывали — это не похожее на человеческое создание.

Ситнев Альберт Амирович — это давно спившийся человек, хотя старше своей сестры был всего на три года, и ему едва только исполнилось двадцать пять лет, хотя в нем еще и теплилась молодость, и если, скажем, взять его в оборот, то из него получился бы довольно-таки приличный молодой человек. Однако, в настоящий момент, алкогольная деградация придавала ему вид не менее тридцатипятилетнего возраста. Его рост находился в пределах ста шестидесяти сантиметров; мышцы давно атрофировались, и складывалось вполне вероятное впечатление, что он к физической борьбе, как и труду совершенно не будет пригодным; овальное лицо, в отличии от сестры, было усыпано многочисленными веснушками; в тон им рыжие волосы давно были не чесаны и торчали из стороны в сторону; серо-карие глаза выпучены, как у рыбы: разум в них давно уже не проблескивал. Вот такое страшилище предстало перед обоими компаньонами.

— Что это с ним? — обреченно произнесла девушка, — Он что, вообще «опустился»? Он хоть по человечески-то разговаривать сможет?

— Не знаю — неуверенно отвечал Мэдсон, внимательно разглядывая брата своей очаровательной спутницы, — через несколько минут, думаю, проясним.

В этот момент Альберт, видимо вдоволь насладившись своими похмельными инсинуациями, стал различать, что в его комнате находятся еще какие-то люди. В отличии от его обыденных посетителей они были роскошно одеты, и парню пришло на ум: «не начались ли у него уже зримые галлюцинации»?

Это было вполне возможно, так-как тот образ жизни, какой он вел последние несколько лет, каждый день в его рацион включал спиртные напитки, причем старался он напиваться так, чтобы хватало на-дольше.

— Ну что, «тело», — начала Карен, пиная сапогом в грудь пытавшегося подняться с пола полупьяного братца, — ты рад сестре, или как?

— Сестре? — пытался разглядеть говорившую, сморщив для этого глаза, Алик, — Карина — ты что ли?

— Наконец-то узнал, — презрительно вздыхая, молвила Хлоя. — Ну, так как? Рад ты мне или нет?

— Я бы сейчас бутылке пива сильно обрадовался, — честно признался состоявшийся алкоголик, пытаясь сглотнуть при совершенном отсутствии слюны в ротовой полости.

— Да, действительно? — весело «заворковала» сестра и, показывая брату пивную бутылку, продолжила, — А что у меня есть? А? Что у меня тут, интересно, находится?

Увидев спасительное спиртное, сам не помня с какого года находился в запое, Алик потянулся рукой, чтобы схватить этот сосуд, бывший для него, в тот момент, дороже всех долларов и бриллиантов на свете. Однако, ухватить ее не сумел, так-как сестрица быстро отдернула руку и, сделав наивным лицо, заискивающе произнесла:

— Ты, что же это, дорогой брат? Неужели ты подумал, что я появилась в твоем зачумленном бомжатнике, просто потому, что соскучилась по такому «дерьму», каким являешься ты? — в своих выражениях Хлоя не церемонилась.

— Так. Я понял, — энергично потирая руками, и, как завороженный, разглядывая пивную бутылку, произнес старший Альберт, — вам от меня что-то нужно. Что? Говорите. Я в полном вашем распоряжении.

— Мне, кажется, он еще не достаточно отошел от спиртного, — по-английски произнес Майкл, — и еще не способен достаточно ясно оценивать ситуацию. Он за эту бутылку пива, сейчас такой лапши нам навешает, что мы только время зря потеряем, а к своей цели так ни на йоту и не приблизимся.

— Ничего, — по-русски отвечала ему Карен, совершенно не стесняясь близости того, о ком велась эта беседа, — я видела его в состоянии и похуже и, поверь, сумею его разговорить и выудить из него всю необходимую нам информацию.

— Да хватит вам уже совещаться, — не выдержал Ситнев-старший, у которого «трубы горели» так, что вот-вот готовы были расплавиться, — горите быстрей чего надо и дайте мне срочно опохмелиться.

«Хорошо еще, что он просто алкаш, а не „наркота-какая“ босая, — радостно, про себя, подумала Хлоя. — С пьяницей будет проще». Поразмыслив таким образом, она спросила у своего полностью деградировавшего полупьяного братца:

— Послушай, я конечно понимаю, что мой вопрос покажется тебя не совсем обычным, но нам с этим мужчиной…

— Которого, кстати, Майклом зовут, — бесцеремонно вмешался Мишин в беседу.

— Да, этого мужчину зовут именно Майкл, — недовольно одарила девушка Мэдсона взглядом, способным испепелить, что угодно, а не только его, — но думаю, что в этой ситуации — это не так уж и важно. Нас интересует другое более важное обстоятельство.

— Какое? — не выдерживая этих речевых «пыток», спросил дрожащим голосом Алик, желавший любыми путями быстрее «поправиться», а эти, пусть и принесшие ему спиртное, но нещадно издевавшиеся над ним, люди только оттягивали долгожданный момент.

— Нас интересует, — наконец-то нашлась, что промолвить сестра, — где можно занять денег в долларовом эквиваленте.

— А это, — сделав счастливым лицо, обрадовался Альберт, — только-лишь и всего. Да враз найдем. Вы выглядите солидно, а под мое честное слово, вам дадут без вопросов.

— Ты, наверное, меня не так понял, любимый братец, — злобно прошипела змеиным шепотом Хлоя, — нам нужно очень много денег — порядка шести миллионов. Где, и у кого, в Москве можно занять такие большие деньги?

Ситнев-старший чуть не поперхнулся от неожиданности: шесть миллионов долларов, да ему и ста-то тысяч за один раз никогда не приходилось увидеть. Естественно, ничего более или менее дельного он в этой ситуации посоветовать совершенно не мог, но выпить очень хотелось, кроме того, чутье ему непременно подсказывало, что это не последнее пиво, какое он сможет получить с этих людей, поэтому он решил начать свою одному ему понятную увлекательную игру.