Он случайно тянет ее с собой, инстинктивно схватившись за ее одежду.

– Извини… извини, – шепчет он, держа ее над собой, пока она снова становится на пол.

– Все хорошо, все хорошо, Арлен. Грейся. Ты весь продрог.

Арлен немного успокаивается и пытается расслабиться в теплой воде. Он и не заметил, насколько замерз, он не чувствует кончиков пальцев на руках и ногах. Всю кожу покалывает до легкой неприятной боли. Теплота понемногу возвращает его в реальность, на коленях возле ванны стоит Макензи и смотрит на него. Она вся промокшая, но не дрожит, как он. И он скорее чувствует, чем видит, что она стала увереннее или сильнее, чем была.

– Тебе лучше? – спрашивает она. Она обрела голос.

– Подожди… Как ты говоришь? Ты же…

– Все еще в соленой воде, – тихо отвечает Макензи.

К горлу снова подкатывает горький комок, а глаза начинает щипать. Арлен обхватывает свои колени и склоняет на них голову. Снова… снова терять.

Он чувствует на плече руку Макензи и только тогда понимает, что его плечи вздрагивают от неслышимых рыданий.

– Арлен… – снова зовет она, и ее голос тоже срывается. А потом она забирается к нему в ванну с теплой водой и обнимает за плечи, положив на шею холодные волосы.

Какое-то время они сидят так в тишине, не двигаясь. Потом Арлен нарушает это:

– Где он?

– Он там, где должен быть. – Помолчав, Макензи добавила: – Он тот, кем должен быть.