Он поднял ноги и сел по-турецки, чтобы не мерзнуть в воде, которая снова затопила дом. Откинувшись спиной на холодную стену, Арлен истязал себя, вспоминая девочку, которая дралась.

Арлен слышал, как о стены маяка бьются волны, но ему они ничего не говорили. Они молчат с тех пор, как в доме Арлена впервые побывал Джокер. Им не нужно было ничего говорить, он и сам все понимал.

Сжавшись в комок, Арлен уснул.

Утро встретило его холодной постелью, словно в ней никто и не спал (злая шутка), смятой тетрадью и смятой щекой на ней. Простонав о несправедливости жизни, Арлен разделся дрожащими от холода руками, чтобы залезть под горячий душ.

Он не мог отрицать, что его радовала блаженная тишина без всякого шипения. Все-таки не очень примешь душ, если тебе постоянно угрожают и требуют следующую жертву. Сейчас он смог на минуту забыть, что он убийца и что предстоит убить еще двоих, самых… дорогих. Арлен просто наблюдал сюрреалистичную картину – вода в ванной, вода под ванной. И она постоянно бежала рябью, прибывая незаметно. Значит, они с ним не говорят, но действуют. Решили сами взять свое. Но Арлен не мог позволить себе уничтожить по глупости весь остров Мрий.

Быстро вытерев себя полотенцем, Арлен надел вчерашнюю одежду и пошел к Макензи Кирван. Но не нашел ее: она была в школе.

Пожалуй, идти туда, пропустив большую часть дня, не стоит, и Арлен решил попытаться поговорить с Джокером. У двери его встретила старая миссис Коллинз.

– Здравствуйте, миссис Коллинз.

– Арлен О'Келли, – проговорила она сквозь зубы, – второй раз в мой дом ты не войдешь. Не впущу!

– Миссис Коллинз, мне очень нужно поговорить с Джокером, то есть с Джодоком, простите.

Пристальный взгляд женщины заставлял его мысли путаться, она видела его насквозь.

– О'Келли, не приближайся к нему, предупреждаю один раз…

– Ба, ну что ты устраиваешь! – за спиной старушки появился Джокер, без футболки и сонно потирая глаза.

– Это мой дом, Джодок, и я не впущу сюда…

– Он мой друг.

– Да что ж ты за друзей выбираешь!

– Ба, впусти О'Келли. Нам нужно поговорить. Это не займет много времени.

Джокер кое-как отодвинул в сторону старушку и впустил Арлена. Он велел ему подниматься к нему в комнату, а сам отправился следом.

Все в комнате было так же, как когда Арлен был здесь в первый раз. На полу лежала какая-то одежда Джокера, на столе стояла пустая тарелка, на подоконнике – две чашки. Незастеленная постель, на которую и сел Джокер. Арлен сел напротив него на стол. Какое-то время они оба просто рассматривали друг друга. Потом Арлен выдавил:

– Макензи…

– Да, Макензи, – сразу же согласился Джокер. – Пойми, я просто не хочу, чтобы ей было плохо.

– Я тоже этого не хочу. Поэтому я готов рассказать вам все. И показать. – Джокер внимательно смотрел на Арлена и слушал, не пытаясь перебить, казаться умным или сильным. Поэтому Арлен продолжил: – Эта история не такая простая, как мне хотелось бы. Последствия могут быть куда хуже.

Джокер нервно задергал ногой и отвел взгляд. Арлену казалось, Джокер понимал, что он имеет ввиду. И его не покидало чувство, что он сказал не все, и, возможно, никогда не сможет сказать всего. Арлен подошел к Джокеру.

– И чтобы тебе было плохо, я тоже не хочу. И кому бы то ни было тоже. И никогда не хотел этого.

Арлену понравилось то чувство превосходства, которое он ощутил, когда Джокер поднял на него глаза. Лицо парня стало таким открытым. Арлен удивился сходству цвета глаз с рисунком, который прятала Макензи.

– Что ты чувствуешь к ней, кроме долга? – вдруг спросил Джокер, не утруждая себя уточнениями, о ком он говорит.

– Я не знаю, – честно ответил Арлен. Сутки назад он мог бы сказать, что влюблен в нее, но теперь… – Только то, что она стала единственной, кого я не хочу… убивать.

Вот он и сказал это.