Джокер же вовсю улыбался, подняв голову вверх, чтобы встретиться с ним взглядом.

– А ты не такой глупый, каким хочешь казаться, – тихо ответил он.

– Теперь ты узнал все, что хотел?

– Не все. О девочках я и без этого, – Джокер помахал тетрадью, – знал. Я не получил ответа: что ты хочешь от меня?

Джокер поднялся с пола, протянул тетрадь Арлену. Тот взял ее. Джокер следил за каждым движением Арлена, как он положил тетрадь на тумбочку у кровати и остался там стоять.

– Я должен был дать тебе воды из океана, – сказал Арлен, не глядя на него. – Иначе ты бы умер.

Это была не полная версия, но уже что-то. Арлен не включал свет в доме, поэтому Джокеру приходилось всматриваться в его лицо в полутьме. Скулы были резко очерчены. Он поиграл желваками, кадык дернулся, когда Арлен сглотнул. Джокер подошел что-то посмотреть на тумбочке у кровати, хотя осмотрел уже каждый закуток дома, прочитал все истории, написанные рукой Арлена. Тот расстегнул влажную куртку и снял ее, кинув на кровать. Тогда Джокер схватил Арлена за рубашку и притянул к своему лицу.

Джокер поцеловал его. Сначала Арлен положил свои руки ему на плечи, чтобы оттолкнуть, но внезапно обнял его за шею.

Совершенно невероятное чувство. Ничего подобного Джокер еще не испытывал – ни с одной девчонкой на материке. Сейчас Джокер даже не мог вспомнить, что было до этого момента, до Арлена. Он был немного выше и мог отстраниться, как только Джокер выпустил его рубашку, но не сделал этого. Ноги Джокера подкосились.

Арлен безвольно опустил руки.

– Значит, – задыхаясь начал Джокер, – поэтому за тобой шли все эти девчонки.

Резко поднявшись, Джокер хлопнул входной дверью, поежившись от бриза с океана. Океан, который спас его, сейчас будто убивал. Убийца. Они оба. И это манит, как манит любого открытый беспросветный глубокий черно-синий океан. Когда ты ведешься на нежные ласки волн у ног, пока холодный, словно сталь, океан не смыкается над твоей головой.

Под ногами Джокера заплескалась лужица – уровень воды поднялся настолько, что самые незначительные волны доставали до маяка. Дрожь пробежала по разгоряченной коже Джокера, прежде чем он побежал домой.