Не может этого быть, думал он. Хотя его это не сильно-то и волновало, просто это было единственным простым вопросом, который не причинял ему боли.

Джокер пал духом после признания того, что без Мак он ничто. Он не думал, что она когда-либо об этом узнает. Спросит. Но этот Арлен перевернул всю их жизнь, выпотрошив души. Он что-то сделал с ним, с Джокером, – и все перевернулось вверх ногами, он поцеловал Макензи – и она стала беспокойной.

Джокер посмотрел на ее сцепленные руки и кроткий взгляд.

Нет, решил он, в трудные времена им больше всего нужно держаться вместе. Во что превратится мир, если мы станем бросать тех, с кем отношения становятся труднее, чем прежде? В кого превратимся мы, привыкнув к легким решениям, в кого превратятся брошенные… И Джокер притянул к себе Мак. Он прижал ее голову с холодными волосами к подбородку, обнял руками ее за плечи. Она уперлась ладонями в его грудь. И на этот момент все стало на место.

Потом Джокер заметил, что руки у него дрожат. И это чувство было таким знакомым, будто он успел к нему привыкнуть. Он прижимает руки крепче к Мак и зарывается носом в ее волосы. И понимает, что до этого ему было трудно дышать.

– Ты тоже слышишь их? – спрашивает он Макензи. Она хочет отстраниться, видимо, ответить. Но Джокер не отпускает ее. Ему кажется, что он уже знает ответ. – Они пришли ко мне прямо перед тем, как мне стало плохо. Понимаешь, о чем я говорю?

Она кивает в его руках.