Может, Арлену надоело одиночество. А она первая с ним заговорила вчера, задавая неудобные вопросы. Именно поэтому он хочет с ней общаться? Она не могла проигнорировать его, он так трогательно заикался, объясняя свою ложь, что Макензи с легкостью ему поверила и, конечно, захотела узнать его лучше – самого молчаливого мальчика в школе да и на всем острове. Забавная была бы пара – немая девочка и молчаливый мальчик… Но она быстро отбросила эти неуместные романтические мысли, они, в конце концов, едва знакомы.

Думать об уроках совсем не хотелось, поэтому она бездумно что-то черкала в скетчбуке. В конце ноября мистер Стюарт хотел устроить еще одну выставку и попросил Макензи нарисовать что-то более радостное. Она не спросила, а он не сказал ей, что здесь можно радостного нарисовать.

Придя домой, Макензи узнала, что Джокер заболел и остался у себя. Она хотела пойти к нему, но внезапно начался очередной шторм. Ветер буквально захлопнул дверь перед носом, когда Макензи уже стояла у выхода в желтом плаще.

Она забилась в свою комнату, словно загнанный зверь, оглушенный ревом океана. Ей казалось, будто это не погода, будто это огромное дикое и голодное чудовище идет за ней, ищет ее по всему острову, стуча во все дома, двери и окна. Поэтому она делала единственное, что ее спасало: рисовала.

Макензи пыталась представить что-то яркое: рассвет или закат на Мрий. Но вместо нежно-розовой полосы горизонта по акварельной бумаге разливались ленты кровавого цвета. Они бежали по черным блестящим камням, впадая в серый океан. А из него выходили, выползали и выплывали то ли лошади, то ли русалки, или и те и другие. А позади них оставался безвольно плавающий на поверхности парень. Тоже весь в крови.

ЕЙ КАЗАЛОСЬ, БУДТО ЭТО НЕ ПОГОДА, БУДТО ЭТО ОГРОМНОЕ ДИКОЕ И ГОЛОДНОЕ ЧУДОВИЩЕ ИДЕТ ЗА НЕЙ, ИЩЕТ ЕЕ ПО ВСЕМУ ОСТРОВУ, СТУЧА ВО ВСЕ ДОМА, ДВЕРИ И ОКНА