Арлен поворачивается к ней и целует ее. Его губы теплые, податливые, но шершавые от лютых ветров и соленой воды. Он сжимает в руках ее ладони. Горячая вода в ванне остывает.

Макензи выбирается из воды и не обращает внимания, что с нее капает на пол.

– Пообещай, – просит она Арлена. – Пообещай, что не пойдешь за нами.

Но Арлен молчит и не смотрит на девушку. Он смотрит на кафельные плитки на стене, на обкусанные ногти. Но Макензи все ждет. Его губы почти дрожат, когда он говорит:

– Я хочу пообещать. Но смысла нет, ничего нет, кроме… этого.

И Макензи понимает его. Она всю жизнь прожила потерянной и оторванной. И должна обречь на это теперь другого. Какой-то чертов замкнутый круг. Замкнутый, как остров в водах океана.

Взяв сухие вещи, которые принес ей Арлен, Макензи выходит.

Просыпается девушка в сухой одежде, под теплым одеялом, натянутым до подбородка. Руки ломит от тепла. На ее боку лежит рука Арлена, он сам как-то скрутился на полу возле кровати, на которой уснула Макензи. Высвободившись из-под одеяла, она берет парня за руку, но он даже не шевелится. Зато девушка поняла, что ее разбудило. За окном какой-то шум, голоса. Человеческие, не поющие. Макензи хочет позвать Арлена, открывает рот, но звук застревает где-то в легких. Она резко тормошит парня, прежде чем дверь открывается, и за вскочившим Арленом Макензи не видит пришедших.

– Что ты сделала с моим внуком?! – слышит она прежде, чем на нее бросается бабушка Джокера, но натыкается на Арлена.

Он держит миссис Коллинз, пока остальные оттаскивают ее подальше, и перед Макензи появляются родители. Они спрашивают, где она была, что случилось. Но она молчит. Несколько мужчин выводят бабушку Джокера на улицу. В доме остаются только родители Макензи, их дочь и уже проснувшийся Арлен. К нему подходит отец Макензи:

– Что произошло, Арлен?