Штурм

После того как стало ясно, что ни окон, ни дверей в «линии Маннергейма» нет, перед Красной Армией прочные долговременные укрепления и финны поставили под ружье всех, кого только можно было поставить, было решено штурмовать линию по всем правилам. Войска на Карельском перешейке были значительно усилены. Из войск правого крыла 7-й армии была вновь сформирована новая армия, 13-я, на Карельский перешеек прибывали новые стрелковые дивизии. Согласно директиве № 6176 Ставки ГВС от 16 января 1940 г., состав войск на Карельском перешейке должен был быть следующим:

«2. 7-й армии иметь двенадцать стр. дивизий – 24, 90, 70, 123, 100, 43, 138, 80, 50, 113, 51 и 84-ю.

3. 13-й армии иметь 49, 150, 4, 142, 136, 17, 7, 62 и 97-ю стр. дивизии – всего девять дивизий.

4. В резерве Сев. – Зап. фронта – 8-ю и 95-ю стр. дивизии.

5. В составе резервной группы Ставки иметь 86, 173 и 9-ю стр. дивизии – всего три дивизии.

6. Артиллерии РГК иметь: в 7-й армии – семь полков, два дивизиона БМ; в 13-й армии – шесть полков, два дивизиона БМ и три корпусных полка».

Соотношение сил по сравнению с декабрем 1939 г. 12 февраля 1940 г. стало больше соответствовать классическому соотношению 1:3. Численность личного состава советских войск составила теперь 460 тыс. человек против 150 тыс. человек финских. Советские войска на, как тогда его называли в телеграфном стиле, Карперешейке теперь насчитывали 26 дивизий, одну стрелково-пулеметную и 7 танковых бригад. С финской стороны им противостояли 7 пехотных дивизий, 1 пехотная бригада, 1 кавалерийская бригада, 10 отдельных пехотных, егерских, подвижных полков. Соотношение сил по батальонам на Карельском перешейке теперь было совсем иным, чем в декабре 1939 г., на 80 финских батальонов наступали 239 советских, что практически точно соответствовало соотношению 1:3. У советских войск теперь было превосходство в артиллерии калибром 122 мм и более в 10 раз. Вместо двух дивизионов большой мощности в войсках 7-й и 13-й армий было четыре. Теперь было чем крушить бетонные коробки.

В феврале, когда были накоплены силы, обеспечивающие нормативы на наступление против УРов, оборона была взломана, несмотря на глубокий снег. ДЗОТы разрушали 152-мм артиллерией, ДОТы – 203 и 280-мм. Сначала осколочно-фугасными снарядами разбивали подушку ДОТа, обнажая бетон. Далее дело завершали бетонобойные снаряды. Старались обходится дешевыми гаубицами-пушками калибром 152 мм «МЛ-20», в сложных случаях крушили бетонные коробки 203-мм гаубицами обр. 1931 г. «Б-4», которые финны прозвали «сталинские кувалды», а наши войска называли «карельский скульптор». Такое название орудие получило за то, что своими 100-килограммовыми снарядами превращало ДОТы в причудливые сооружения из перекрученной арматуры и кусков бетона, которые солдаты в шутку прозвали «карельскими монументами». Правда, для изготовления такого убедительного аргумента для пехоты требовалось от 8 до 140 снарядов. Боевую ценность ДОТ, как правило, терял еще на ранних стадиях изготовления «скульптуры». Но только вид «карельского монумента» убеждал пехотинцев, что можно двигаться вперед, не опасаясь убийственного пулеметного огня. У 123-й стрелковой дивизии, штурмовавшей Суммаярви, в феврале 1940 г. было восемнадцать 203-мм гаубиц «Б-4» и шесть 280-мм мортир «Бр-2». Они израсходовали за время огневой подготовки наступления в первой декаде февраля 4419 снарядов, добившись 247 прямых попаданий. ДОТ «Поппиус», остановивший дивизию в декабре 1939 г., был разрушен 53 прямыми попаданиями.

Там, где не хватало «сталинских кувалд» и сестер «Б-4» – 280-мм мортир «Бр-5», в ход шла взрывчатка тоннами. Второй «геркулесов столп» укрепузла Сумма-ярви «миллионный» ДОТ Sj5 (который наши называли ДОТ № 0011) взорвали, уложив на него гору ящиков с взрывчаткой. Сначала артиллерийская подготовка нанесла потери пехоте, заполнявшей траншеи вокруг ДОТа, после ввода в бой 272-го стрелкового полка с западной стороны высоты удалось выбить финскую пехоту из траншеи и блокировать западный каземат, затем удалось подобраться к ДОТу саперам блокировочных групп младших лейтенантов Маркова и Емельянова. Взрыв на крыше западного каземата заставил гарнизон ДОТа покинуть сооружение. Далее «миллионник» был добит двумя тоннами тротила, уложенными под стены. Другой «миллионник», Le6, методично расстреляли артиллерией, постоянно долбя снарядами в одну и ту же точку. «Когда я позже был в разрушенных укреплениях врага, то видел страшную силу нашей боевой техники. Бетонный потолок толщиной в 1,5 метра обрушился вместе с семиметровым слоем земли над ним. Погнулись стальные стены, а в соседнем ДОТе № 167 стальной лист прогнулся и закрыл амбразуры. Теперь было понятно, почему замолчал и этот ДОТ». Еще один «миллионер», Sk11 в районе Сумма-Яхде был расстрелян с прямой наводки 12 февраля 1940 г. Некоторые ДОТы были просто брошены финнами при отходе. Например, ДОТы укрепузла Суурниеми, остановившие в декабре 24-ю стрелковую дивизию у Вейсяйнена, были взорваны отходящими финскими частями.

Вполне заурядными средствами, без применения бластеров и ядерных зарядов расправились и с другими инженерными сооружениями «линии Маннергейма». Надолбы оказались во многих местах попросту слабыми, сдвигались 30-тонными «Т-28», более того, саперы зачастую просто подрывали надолбы зарядами взрывчатки, пробивая проходы для легких танков. В 13-й легкотанковой бригаде полковника В.И. Баранова практиковалась стрельба по надолбам бронебойным 45-мм снарядом, разрушавшим каменный надолб полностью, и «БТ» бригады в боевых условиях расчищали себе путь самостоятельно. На руку наступавшим советским войскам сыграл и хороший обзор линий противотанковых надолбов с дальних артиллерийских позиций, в особенности на открытых и ровных участках местности. Именно так было в районе узла обороны «Sj» (Сумма-ярви, высота 65,5 с ДОТами «Миллионер» и «Поппиус»), где и был 11 февраля 1940 г. осуществлен прорыв главной оборонительной полосы. Проходы в минных полях и проволочных заграждениях также пробивались артиллерией и минометами.

Заметим, что в феврале 1940 г. были более суровые погодные условия, чем во время первой попытки прорвать линию финских укреплений в декабре. 12 февраля был мороз минус 8 градусов, далее температура неуклонно понижалась, достигнув к 20 февраля минус 20 градусов, а ночью столбик термометра опускался до минус 30 градусов. Дополнялась низкая температура сильным ветром, в некоторые дни метелью. В журнале боевых действий 123-й стрелковой дивизии о погоде в день прорыва «линии Маннергейма» написано: «Стоял сильный мороз, глубокий снег, был солнечный день». Вообще при описании февральских боев в журнале боевых действий 123-й стрелковой дивизии, который автор смотрел в РГВА, постоянно идут фразы, начинающиеся словами «несмотря на глубокий снег…».