Глава 27
С наступлением темноты похолодало, и я пожалел, что не оделся теплее. Не получалось и согреться от быстрого движения — по лесу мы шли тихо, стараясь не поднимать шума. Я шагал след в след за Гетаиниром, который вдруг перестал казаться клоуном и начал выглядеть, как профессионал.
У меня под ногами то и дело что-то хрустело, ломалось, а Гетаинир двигался бесшумно, будто призрак. Масляный фонарь, который он нёс, был тщательно закрыт и тускло светил только под ноги.
Сначала мне было интересно, потом — когда углубились в лес — жутковато. И, наконец, скучно. Меня одолевала зевота, неудержимо хотелось спать где-нибудь в тепле, и чтобы рядом были Натсэ и Авелла, и, может, даже не спать... Я обернулся, но в темноте не разглядел ничего. Идут ли они за мной где-то там, сокрытые заклинаниями Авеллы? Может, я смогу их разглядеть при помощи своих всестихийных сил?
Попробовать не успел — я вдруг налетел на спину остановившегося Гетаинира и едва слышно вскрикнул от неожиданности.
— Осторожнее, сэр Ямос! — шепнул тот. — Ночной лес не терпит дилетантов.
Надо же, не терпит он. Ну, пускай начинает терпеть, ибо я пришёл. Мир ещё не видывал таких дилетантов.
— Как вообще? — прошептал я в ответ. — Перспективы есть?
Гетаинир посторонился и, опустив фонарь, потыкал перед собой посохом. Я увидел, как конец посоха утопает в трясине.
— Болото началось, — пояснил Гетаинир и без того очевидное.
— Чертим руны?
— Не сейчас — днём. Почуют...
— Слушайте, меня терзают смутные сомнения, — вздохнул я. — Мне однажды приходилось видеть, как рунами сдерживают болота. Тогда... Ну, там было много народа, и руны постоянно приходилось подновлять. Как мы вдвоём сможем контролировать границы всего города?
— Никак, сэр Ямос. Лягушки и болота — одно целое. Мы используем руны, чтобы окружать места их днёвок, и потом будем истреблять. Недельку-другую придётся поработать от души. Но скажите честно, разве деньги того не стоят, а? После такого дельца можно лет на двадцать-тридцать забыть о нужде! Можно купить дворянство и жениться... Хотя что ж это я — вы уже женаты. Но такую супругу, как ваша, необходимо окружить роскошью. В девочке чувствуется привычка к богатству. Сбежала с вами, да?
— Ну как — «сбежала»? — пожал я плечами, памятуя легенду, выдуманную Натсэ. — Никто там никуда особо не бежал. Женились без благословления рода, это да.
Однако Гетаинир слушал вполуха. Чужие отношеньки его не интересовали, а вот деньги... Деньги занимали его чрезвычайно.
— Вы должны хорошенько спрятать свою долю, — сказал он. — Дирн — гнилое местечко, и народишко тут — тот ещё. Узнают, какими суммами вы располагаете — а они узнают — и их не остановит то, что вы — маг.
— Не волнуйтесь, — усмехнулся я. — Деньги я очень хорошо спрятал.
Мы медленно двигались вдоль кромки болота.
— Правда? — заинтересовался Гетаинир. — Закопали где-нибудь?
И чего это он такие вопросы задаёт? Подозрительный мерзавец... Всё никак не соображу, как к нему относиться.
— Нет, — покачал я головой. — У Боргенты Воздушное Хранилище.
— А-а-а... Наслышан. Штука хорошая. Сэр Ямос, вы так доверяете жене...
— Я ей запросто могу доверить свою жизнь.
— Опрометчиво, опрометчиво... Женщины... Впрочем, не лезу не в свои дела. Скажите, а ваша сестра...
— Тс! — Как ни странно, первым заметил лягушку именно я и практически закрыл рот Гетаинира рукой.
Он быстро сообразил, что к чему, и кивнул. Я убрал руку. Мы всмотрелись в слабо освещённый светом звёзд участок болота. На кочке сидела, скорчившись в три погибели, лягушка. Она напоминала Голлума, ловящего рыбу. Только вот никакой рыбы в болоте быть не могло, и, тем не менее, лягушка шарила в хлюпающей трясине когтистыми лапами. Чёрная тень на тёмном фоне...
— Отличное зрение, сэр Ямос, — прошептал Гетаинир.
— Морковку с черникой ем, — огрызнулся я. — И что теперь?
— Посмотрим, куда эта тварь нас приведёт.
Как только он договорил, лягушка перестала копаться в болоте и прыгнула на соседнюю кочку. Оттуда — в самую хлябь, подняв небольшой всплеск.
— Идём! — толкнул меня Гетаинир.
Мы заторопились вдоль «берега» параллельно лягушке, которая скакала размеренно, никуда особо не торопясь. Нам было гораздо сложнее. Мы одновременно торопились, старались не поднимать шума и маневрировали меж кустов и деревьев. А я ведь мог призвать печать Огня и ка-а-ак осушить болото! Как Талли в своё время делала. Уж я-то, с моим рангом и ресурсом, глядишь, и один тут управлюсь. А без болота и лягушки убегут, наверное. И на кой мне сдался Гетаинир? Тюкнуть бы его по башке... Впрочем, дело не только в нём. Есть ещё Воздушный Материк над городом, с которого запросто заметят применение магического Огня.
В отличие от Гетаинира, меня тяготила ещё одна неприятная мысль: как там мои дорогие супруги? Что если заклятие Авеллы закончится, и они останутся беззащитными посреди леса? Хотя их, конечно, сложно назвать беззащитными в полном смысле этого слова. Но тем не менее... Надо было мне быть потвёрже и настоять, чтоб они дома остались. А с другой стороны — послушались бы они меня? Что-то сильно сомневаюсь. По-моему, девчонки прекрасно спелись, к тому же у одной — страсть ко всяким авантюрам, а у другой — богатый опыт этих самых авантюр.
Мы сделали довольно большой крюк, огибая группу тесно растущих деревьев, и снова выбежали к краю болота, поросшему кустами.
— Вот, — выдохнул Гетаинир.
Я и сам видел, что «вот». Приятного в зрелище было мало. Огромная заболоченная поляна и полчища лягушек, которые прибывали со всех сторон, будто готовясь к чему-то. Может, уже к непосредственному нашествию на Дирн?..
— Как же их много-то... — В голосе Гетаинира послышалась нерешительность.
У меня сердце ёкнуло. Вот это — много?.. Кгхм... Как бы ему потоньше намекнуть, что, согласно моим видениям, это — даже не десятая часть. Это я ещё про голема молчу. Блин, ну вот почему в этом мире так тухло с настоящими героями, а? С такими, которые, плюнув на всё, берут оружие и идут навстречу превосходящим силам противника, как... Как я!
Мысль была настолько неожиданной и яркой, что я даже забыл, где нахожусь. Так и замер с выпученными глазами, осенённый неожиданным откровением: оказывается, я уже себя не презираю. Я, может, даже отчасти собой восхищаюсь... Как же теперь быть с этими непривычными ощущениями? Подавить в зародыше, ибо не фиг, или воспитать и взлелеять? Я — герой, с ума сойти. И ведь никакого отторжения эта мысль не вызывает.
— Я могу выйти к ним с Водной печатью, — предложил я, исходя из своего нового, героического самоощущения. — Если они меня признают, я... Ну...
— А если не признают? Не вздумайте, сэр Ямос. Ваша сестрёнка с меня голову снимет, а жена будет смотреть и плакать. У меня есть более рациональное предложение — давайте вернёмся сегодня домой живыми.
— А завтра днём придём сюда резать спящих лягушек?
— Именно!
Мы помолчали, наблюдая за тем, как под светом набравшей силу луны новые и новые лягушки собираются на болоте. Я заметил, что они кучкуются вокруг жаб. Жаб было — штук семь-восемь, и вокруг каждой собиралось штук по двадцать-тридцать лягушек, нетерпеливо приплясывающих. Всё это походило на выступления уличных проповедников. Вживую я их никогда, конечно, не видел — только в кино — но сходство было несомненным. Жабы что-то утробно вещали, лягушки тихонько верещали в ответ.
— И жаб много, — процедил сквозь зубы Гетаинир. — А ведь это только одно гнездовище... И откуда повылазили? Пару дней назад их не доискаться было...
— А вы искали? — спросил я и почувствовал, как Гетаинир вздрогнул. Похоже, он позабыл о моём присутствии и сказанул лишнего.
— О чём это вы? — неуверенно сказал он.
— Не очень понимаю. Я только приехал — вы сразу заявили об огромной опасности, о лягушках. А теперь говорите, что тогда лягушек было не доискаться...
Я призвал Воздушную руну и приготовился выхватить меч из Хранилища. Чутьё обострилось, и оно говорило, что от Гетаинира повеяло опасностью, едва ли не большей, чем от лягушек. Лягушек-то я в данный момент не боялся. Они казались чем-то само собой разумеющимся, стихийным. Может, из-за того, что я был магом Воды — не знаю.
— Сэр Ямос, вы меня немного неправильно по...
Его прервал крик. Даже не крик — визг, который я узнал бы из тысячи. Это визжала Авелла.
Я резко развернулся, рука обхватила рукоятку меча. Сердце припустило во весь опор...
— ***! — воскликнул Гетаинир.
Мне не потребовалось поворачивать голову, чтобы понять, о чём это он так образно высказался.
Лягушки на полянке тоже услышали визг, который для них шёл аккурат с нашей стороны.
