Глава 14
После слов Натсэ дом стал другим. Мрачным и неприветливым. Из него хотелось поскорее уйти. Во всяком случае, я так чувствовал, и, кажется, Натсэ отчасти разделяла мои эмоции. У неё на лице читалось что-то вроде: «Ну вот, опять мертвецы...». Авелла же отреагировала совершенно иначе.
— Бедная девочка, — прошептала она. — Её тут замучили...
— Н-да, пожалуй, что так, — отозвалась Натсэ. — Останков нет — и на том спасибо, как говорится. Ладно, идёмте. Морт, мне нужна от тебя польза!
— Да, как скажешь...
Мы двинулись к выходу, но у квадратного отверстия в полу оглянулись. Авелла стояла возле письменного стола, перекладывала книжки.
— Ты идёшь? — позвала Натсэ.
— Что? — вскинула голову Авелла. — А... Нет, я тут ещё посмотрю. Вы идите, я приду.
Оставлять её одну не больно-то хотелось, но умом я понимал, что никакой опасности здесь быть не может.
— Главное, не закрывайся тут, — сказала Натсэ на прощание. — Вдруг руны сработают на мага Огня. Доставай тебя потом отсюда...
Авелла рассеянно кивнула, шелестя страницами. По лестнице на чердак тихонько забрался кот. Выглядел он настороженным, но не испуганным — изучал новое место. Посмотрев на него, я заставил себя успокоиться насчёт потусторонних сил.
— Идём. — Натсэ потянула меня за рукав.
Притащила она меня в ванную. Открыла высокое окно, впустив внутрь холодный осенний ветерок, и указала вперёд и вниз:
— Видишь? Колодец как раз под окном. Справишься?
— А то! — обрадовался я.
Колодец был накрыт каменной крышкой, как на заднем дворе дома Лореотиса. Спускаться и сбрасывать её я не стал, поступил умнее. Или глупее... Даже не знаю. В общем, я вызвал синюю печать, мысленно «нащупал» в колодце воду и потянул её на себя, даже без заклинания. Крышка подпрыгнула и упала на землю, вода расплескалась по сторонам.
— Неплохо, — прокомментировала Натсэ. — И-и-и...
Подходящее заклинание называлось достаточно очевидно: Водопровод. Стоило его активировать и вообразить нужную траекторию, как вода степенно поднялась из колодца и поплыла к окну, как будто текла по невидимой трубе сантиметров тридцать диаметром. Мы с Натсэ посторонились, позволили этой «водной колбасе» достичь ванны и наполнить её.
— Блеск! — Натсэ похлопала в ладоши.
Я коснулся воды пальцами — ледянючая. Так, где-то должно быть что-то подходящее, не магией Огня же её греть... А хотя, почему бы и нет? Зажмурившись, я в который уже раз провернул свой читерский трюк. При активной водной печати попытался использовать заклинание Огня Воспламенение. Интерфейс привычно зарябил, задёргался, но в этот раз довольно быстро определил, что от него нужно, и от моих пальцев, погруженных в воду, пошёл пар. Я торопливо выдернул руку.
Натсэ пощупала воду, перемешала и с улыбкой посмотрела на меня:
— Вот видишь? А ты беспокоился. Да без тебя на эту ванну часа два-три бы ушло!
— Ну, хоть в чём-то я хорош, — улыбнулся я и, встав, повернулся к двери.
— Морт, — негромко окликнула Натсэ. — Ты сильно торопишься?
Я оглянулся. Натсэ медленно расстёгивала пуговички на платье...
***
— Эй! Ну-ка не спать! — Натсэ ущипнула меня за руку.
Мы с ней лежали в горячей ванне, обессилев от быстрой и яростной любви, которая нас буквально опустошила. Хотелось и вправду расслабиться, уснуть, забыться, но только один крохотный червячок глодал душу: Авелла. Неужели так теперь будет всегда? Это беспросветное чувство вины?..
— Я не сплю. Я думаю...
— И совершенно напрасно. Если уж у тебя нет в обычае думать до того, как сделал, то думать после — вообще потеря времени.
Натсэ с наслаждением потянулась. Она лежала прямо на мне спиной, и сквозь прозрачную воду я любовался линиями её тела, такого знакомого и такого словно бы чужого, после всех событий.
Многое хотелось бы сказать сейчас, но все мысли, доходя до той стадии, когда их можно высказать, почему-то превращались в банальные фразы, которые ничего не могли выразить. Поэтому я лишь сильнее прижал к себе Натсэ.
— Ладно, — вздохнула она. — Согласна, это было слишком поспешно. Нужно учиться думать не только о себе.
— Угу, — подтвердил я. — Понятия не имею, как...
— Если ждёшь от меня совета — будешь ждать долго. Я не знаю, как. Я знаю только, что я смирилась с тем, что нас трое, и готова терпеть трудности. А теперь кыш отсюда.
— А? — удивился я.
— Ты меня услышал! Мне твои Огненные способности хорошо известны, но я слишком устала. Да и ты тоже. Нужно, наконец, выспаться! Я поэтому решила взять отдельные спальни хотя бы на первый день. И, Морт...
Она повернула голову, посмотрела мне в глаза.
— Можешь считать, что я не знаю, что произойдёт между тобой и Авеллой в ближайшие сутки.
— Да ничего не произойдёт, — смущённо произнёс я.
— Не мели ерунды. Она придёт к тебе.
— И ты... Ты так спокойно...
— Пока ты со мной, я готова мириться, что ты — с ней.
В этом мне почудилась некая мудрость.
***
Вырубился я, едва разобравшись с разорённой постелью. Теперь-то уж точно было не до всяких портретов мёртвых дам. Я бы уснул хоть на улице, до такой степени ощущал себя вымотанным.
Проснулся резко, будто от толчка. Сон слетел моментально, голова прояснилась. Только вот вокруг было темно — хоть глаз выколи. Не сразу получилось сообразить, где я нахожусь, и что от меня требовалось. Так, да, точно. Я в домике. Город Дирн. Не надо никуда бежать, ни с кем сражаться — по крайней мере, пока.
Интерфейс показывал половину второго ночи. Значит, я проспал весь день. Надо будет теперь как-то режим себе восстанавливать... Но это, пожалуй, второстепенный вопрос. В первую очередь нужно понять, что это копошится у меня под одеялом...
Я вытянул руку и коснулся обнажённой кожи, которая показалась мне горячей. Вздрогнул от неожиданности. Переключился на Магическое зрение и увидел рядом с собой маленький пожарчик.
— Авелла? — шепнул я.
Она заворочалась, повернулась ко мне лицом, придвинулась ближе. Ещё спала, но уже просыпалась.
— Мортегар, — услышал я шёпот. — Она такая несчастная...
— Кто? — не понял я. — Натсэ?
— Мекиарис...
— Кто?!
Послышался глубокий вдох, перешедший в зевок, и мне показалось, что в темноте сверкнули синие глаза Авеллы. Проснулась.
— Мекиарис, — шёпотом повторила она. — Так звали девушку с портрета. Я нашла её дневник. Такая ужасная судьба...
Про ужасную судьбу Мекиарис думалось с трудом. Потому что Авелла прижалась ко мне всем телом, и я вдруг понял, что тело её ничем не прикрыто. Я осторожно положил руку ей на спину, провёл ниже... Голова закружилась, и я услышал, как прерывается дыхание Авеллы. Кажется, она чувствовала то же, что и я, но не только. Она ещё плакала.
— Ты из-за неё? — шёпотом спросил я.
Не увидел, но почувствовал, как в ответ она кивнула.
— Нам нельзя терять ни минуты, — жарко прошептала она мне на ухо. — Смерть всегда рядом, Мортегар, и ей плевать, кто успел, а кто не успел жить!
Я нашёл своими губами её губы. Она жадно ответила на поцелуй, потянула меня к себе, ложась на спину. Я попытался что-то сказать — она мне не позволила. Её трясло, как в лихорадке. Быть может, она и вправду заболела? И не совершу ли я глупость, воспользовавшись ситуацией сейчас?..
Однако Авелла, пусть и в каком-то болезненном состоянии, точно знала, чего хотела, и это её желание было настолько явным, что у меня не было шансов отступить. Вот она вздрогнула, судорожно вдохнула в темноте. Я замер, но спустя два быстрых удара сердца ощутил её движение навстречу и заставил себя отбросить мысли, а вместо этого просто жить, просто быть здесь и сейчас. Жить. Дышать. Любить. Как и научила меня сама Авелла.
Словно погрузившись в некий транс, я слушал, как всё тяжелее бьётся моё сердце, как всё чаще становится её дыхание. Вот с невидимых в темноте губ сорвался чуть слышный стон, потом — ещё один, и вот уже нет им числа. По всему её телу пробежали судороги, руки и ноги с силой обхватили меня...
Вдруг она просто расслабилась, выдохнула словно бы с облегчением, и я, остановившись, коснулся губами её губ. Так мы и лежали молча, приходя в себя, под звук биения сердец.
— Мортегар, — прошептала Авелла. — Скажи мне честно...
Я готов был услышать: «Ты меня любишь?», или что-то в этом духе, но Авелла меня удивила:
— Я теперь забеременею?
— Эм... Нет, — сказал я.
— Т-т-ты ув-в-верен? — Она опять задрожала, на этот раз словно бы от холода. А я вдруг вспомнил, как в ту ночь с Натсэ, когда я был в теле Авеллы, меня тоже знобило...
— Да.
— А почему т-т-ты т-так уверен?
— Ну... Неудобно о таком говорить, но... Я маг Воды и, как оказалось, могу полностью контролировать жидкости...
— Фу! Не говори такие вещи! — Авелла заговорила в полный голос, и прозвучало это неожиданно, но тон заставил меня улыбнуться.
— Ты сама спросила.
— Я больше не буду задавать таких вопросов.
Она вывернулась из-под меня, повернулась спиной. Я притянул её к себе — она не возражала. Свернулась калачиком. Я осторожно гладил её плечи, бёдра и чувствовал, как она наслаждается этими прикосновениями.
— Ты — чудо, — шёпотом сказал я.
— Правда?
— Истинная. Когда я тебя увидел впервые — так и подумал. Что ты какое-то чудо, а не человек. И ты ни разу меня не разубедила в этом.
Луна доползла до окошка, и стали видны смутные очертания. Авелла приподнимала голову, прислушиваясь.
— А Натсэ? — спросила она.
Ответить я не успел — Авелла вдруг вскрикнула и резко села в постели.
— Натсэ... — пролепетала она.
Я тоже приподнялся и увидел, что дверь в спальню раскрыта и в проёме стоит тёмная фигура. Стоит и молча на нас смотрит. Лицо тонуло во мраке. Я лишь различал длинную ночную рубашку, кажется, кружевную — и где она её только взяла? — да чёрные волосы, спадающие по плечам.
— Натсэ... — сказал я, понятия не имея, что собираюсь говорить дальше.
Она не стала слушать. Повернулась и неслышно ушла.
— Постой! — Сердце переполнила непонятная тревога. Я соскочил с постели, спешно натянул трусы. Авелла подскочила следом, завернувшись в полотенце.
Мы вышли в коридор. Я вытянул вперёд руку, заставил огонь загореться над ладонью. Стало светло. Натсэ поднималась по лестнице на третий этаж. Мы двинулись следом. Прошли мимо её спальни, раскрытой настежь и пустой. Взбежали по каменным ступеням. Натсэ уже была возле лестницы на чердак и медленно, будто плыла, а не шла, двигалась вверх.
— Нат... — Авелла вдруг повисла на мне, рукой заткнув мне рот.
— Тише! — прошипела она. — Волосы!
Я дёрнул головой, посмотрел ей в глаза.
— Что?
— У неё длинные волосы, Мортегар, — шёпотом сказала бледная, как смерть, Авелла. — Это не Натсэ...
И тут до меня дошло. Ведь и правда: у Натсэ теперь были короткие волосы, как у парня. Да и эта ночная рубашка с кружевами — не было у неё ничего такого!
Авелла пятилась, увлекая меня за собой. Я бросил взгляд вперёд, успел заметить край кружевного подола, исчезающий в проёме чердака. Ледяной холод проник когтями в самое сердце.
С грохотом обрушилась каменная крышка, и, будто это послужило сигналом, мы с Авеллой развернулись и побежали прочь.
