Олег Мушинский
Красный след

* * *

За время пути женщина в красных одеяниях насчитала восемь дурных предзнаменований. Первое, пятое и седьмое были особенно плохими. Они предвещали смерть, предательство и снова смерть. Кроме того, впереди их ожидали: ограбление, враг под личиной друга, неудача, ссора и тревожные вести. Короче говоря, ничего хорошего.

Впрочем, эта женщина не была ни ведуньей, ни пророчицей, ни уж тем более святой, которой сам Господь Бог открывал грядущее. Звали ее Зинаида, и когда хозяин каравана подобрал ее на задворках Эдессы, она танцевала на улицах за медную монету. Однако, как сказал Тимофей, на этом пути предрекать неприятности – это как утверждать, что вода – мокрая.

Путь, а точнее старая, еще времен римлян, дорога пролегала вдоль границы между Иерусалимским королевством и Дамасским эмиратом. Граница эта была весьма условной, мир между сторонами – еще более условным, а уж банду разбойников в году 1123-м от Рождества Христова тут и вовсе встретить было проще, чем суслика. Если добавить палящее солнце, пыльные бури, ядовитых гадов да хищное зверье, то предсказать неприятности и промахнуться – это надо было очень сильно постараться!

У Зинаиды получилось. Впереди уже показались стены Тиберии, а ни одно из восьми дурных предзнаменований так и не исполнилось. Собственно, вообще ничего дурного в пути не приключилось. Когда караван прошел городские ворота и опять ничего не случилось – разумеется, если не считать традиционных поборов за вход, которые, в принципе, могли бы потянуть на ограбление, – его хозяин объявил это чудом.

– Тоже не удивительно, – спокойно заметил Тимофей. – На Святой-то земле!

Сам он странствовал по ней уже четверть века и за это время повидал всякого. Случались и чудеса. Редко, правда.

В этом путешествии Тимофея сопровождал молодой рыцарь Карл фон Галит. Европейский покрой одежды, яркие кресты на ней, неаккуратно прикрытая плащом кольчуга – все это выдавало в нем новичка на Востоке, а новички – они самые горячие, так и рвутся в бой. Конечно, для сарацин любой крестоносец как красная тряпка для быка, а вот разбойники и прочее отребье предпочитали от новоприбывших держаться подальше.

– Нам бы тоже чудо не помешало, – сказал Карл.

Чудо он просил не для себя. Этот храбрый рыцарь больше полагался на свой меч, чем на вмешательство свыше, но, увы, не все проблемы можно было решить оружием.

Рядом с Карлом ехал Орест. Тот был одет как бродяга и выглядел как бродяга, но в седле держался как настоящий рыцарь. Здешнее солнце выжгло ему глаза и разум. Византийский лекарь, осмотрев Ореста, сказал, что единственное лекарство от безумия – это паломничество по святым местам, а вернуть зрение бедняге вообще могло одно только чудо. Ну а коли речь шла о чудесах, то святые места на Святой земле – что может быть надежнее?

К сожалению, сама Тиберия в этом плане мало чем могла похвастаться. Город стоял близ Тивериадского озера. На его берегах жил и проповедовал сам Иисус Христос, но с библейских времен мало что сохранилось. Да и крестоносцы, взяв город штурмом, потом перестроили его на европейский манер. Теперь о старых временах напоминал разве что здешний караван-сарай. Владельцев он, понятное дело, после штурма сменил, но по-прежнему славился на весь Восток.

Здесь усталого путника ждал самый комфортный отдых, какой только можно получить за деньги. За хорошие деньги, надо добавить. С другой стороны, никакой проповедник так не укрепляет мысль, что деньги – это всего лишь кусочки презренного металла, как это делает сон в поле, вполглаза с мечом в обнимку, когда просыпаешься от каждого шороха и внезапно обнаруживаешь марширующих под самым носом скорпионов. А то и прямо по носу, если им так короче.

Пока караван шел по городским улочкам, все уже предвкушали вкусный ужин и спокойный сон, и одна только Зинаида упорно не сдавалась:

– Город живых, построенный над городом мертвых, – говорила она. – Не следует нам здесь задерживаться.

– Мы и не собираемся, – за всех громко ответил хозяин каравана. – Бесплатный ночлег тут, знаешь ли, только на улице под кустом. Проведем ночь как приличные люди, а завтра снова в путь. Ох, как же я хочу горячую ванну!

Судьба, казалось, продолжала их баловать. Вечерело. По углам сгущались тени. К этому часу путешественники уже собирались в караван-сарае и опоздавшим доставались не самые лучшие места. Однако тем вечером странников оказалось мало, караван устроился с комфортом и каждый, кто мог позволить себе горячую ванну, смог ее принять.

Первое дурное предсказание сбылось уже под утро.

Тимофей, Карл и Орест устроились на ночь в верхней галерее. В главном здании для гостей были отдельные комнаты, но просили за них неприлично дорого. Хозяин каравана с тяжким вздохом заплатил. Тимофей со спутниками предпочли устроиться подешевле. Подешевле были крытые галереи в правой стене.

Каменные стены караван-сарая вместе с главным зданием образовывали квадрат, внутри которого находился посыпанный песком двор с колодцем посередине. Деревянные галереи были пристроены к правой и левой стенам, но в левой ближе к воротам размещалась конюшня, а на угол, где она смыкалась с главным зданием, выходили двери кухни. Запахи были соответствующие. Зато и место там стоило значительно дешевле, чем у правой стены. Совсем дешево – но тоже не бесплатно! – можно было спать во дворе.

Последние два варианта Тимофей отклонил сразу:

– Нам нужно хорошенько выспаться. До Иерусалима путь неблизкий, и силы нам понадобятся.

Галереи были широкие и просторные. Толстые деревянные решетки разделяли пространство на клетушки. В каждой из них вполне могли расположиться трое путников, и еще осталось бы место сложить их вещи. Тимофей выбрал клетушку поближе к воротам. Ветер приносил сюда одну только вечернюю прохладу. С галереи вниз, к воротам, вела широкая лестница. На последней ступеньке сидел охранник с коротким копьем. У ворот стояли еще двое. Кроме этой лестницы, попасть на галерею можно было прямиком из главного здания, куда кого попало не пускали.

– А здесь мы можем спать совершенно спокойно, – продолжал Тимофей. – Если, конечно, местные воры не научились летать.

– Если бы и научились, мастер, вряд ли бы они стали разменивать столь ценное умение на обычное воровство, – отозвался Карл.

Однако когда они укладывались спать, первое, что сделал рыцарь – это вытащил из-за пазухи письмо, адресованное магистру ордена госпитальеров, и перепрятал его в походный мешок, который, в свою очередь, положил под голову вместо подушки. Каждому постояльцу в галереях полагался отдельный тюфяк – тонкий, но, как оказалось, очень удобный – а накрывались они собственными плащами, у кого они были.

У Тимофея был широкий плащ-сюрко. Когда-то ярко-красный с нашитыми на него крестами, за годы странствий он настолько выцвел и полинял, что стал бурым с подпалинами, а разглядеть кресты при вечернем свете и вовсе было задачей непосильной. Зато, расправив его, Тимофей мог накрыться с головой. Устроившись на тюфяке, это он и проделал, тотчас уснув, но сны его были тревожные, и проснулся он еще затемно. Причем проснулся с ощущением опасности.

Ночная тьма была плотной, как всегда перед самым рассветом. На каменной колонне перед входом в их клетушку тускло горел факел. Затем его закрыла собой неясная тень. На мгновение тень застыла в проходе, потом беззвучно скользнула внутрь клетушки. Тимофей незаметно подобрался.

Его меч покоился в ножнах и стоял у стены где-то за головой. Где точно, Тимофей припомнить не мог. Где-то рядом с сапогами. Причем где он поставил сапоги – помнил точно, а вот меч – где-то рядом. Оружие-то штука приметная, не каждому его можно носить безнаказанно, и не каждый вор протянет к нему лапы, а вот хорошая обувь могла «убежать» даже в самом приличном месте. Все-таки это место – приличное, а люди – они везде разные. Сапоги у Тимофея были очень хорошие, из мягкой кожи. Даже лучше, чем у Карла.

Однако дело выглядело так, будто бы тень пожаловала вовсе не за его обувкой. В отсветах факела тускло блеснул кинжал с изогнутым лезвием. Тимофей замер. Тень склонилась над Карлом, и в тот же момент Орест вскинул руку. Широкая кисть безумца безошибочно нашла запястье незваного гостя и стиснула его так, что тотчас раздался тихий стон.

– Держи его, Орест! – воскликнул Тимофей.

– А это еще кто? – одновременно спросил Карл.

Отбросив плащ, Тимофей бросился за мечом. Плащ накрыл голову Карла и тот из-под толстой ткани глухо помянул нечистого. Тимофей обернулся на звук. Его рука одновременно протянулась за мечом, но в полумраке и спросонья Тимофей не рассчитал расстояние и лишь кончиками пальцев задел ножны. Меч упал, заодно завалив на пол и оружие рыцаря. Загремело здорово. Особенно громко бабахнул щит, плашмя рухнув на каменный пол.

За поднятым им шумом Тимофей едва расслышал сдавленный стон. Тень отчаянно рвалась на свободу, но высвободить руку из хватки Ореста не могла, как ни старалась. Из-под плащей выбрался Карл. Тень выпустила кинжал. Тот звякнул, ударившись об пол. Орест тотчас разжал хватку. Тень, наступив на кинжал, резким движением стопы отправила его к выходу и черной молнией метнулась следом.

– А ну, стой! – рявкнул Карл, вскакивая на ноги.

Тимофей протянул ему свой меч. Искать клинок рыцаря было совершенно некогда. Тень на бегу подхватила кинжал и помчалась прочь по галерее. Рыцарь метнулся было в погоню, но тотчас одним скачком вернулся к своему тюфяку. Тимофей натянул левый сапог и, прыгая на одной ноге к выходу, одновременно влезал в правый. Они с рыцарем чуть не врезались друг в друга. Карл схватил свой походный мешок и сунул его в руки Оресту.

– Присмотри за ним! – уже снова на пути к выходу бросил рыцарь.

Орест покрутил мешок в руках. Если бы кто-то нашел время, да и просто смог бы разглядеть в этом сумраке выражение его лица, то сказал бы, что оно имело очень озадаченное выражение. Орест даже протянул руку, словно призывая рыцаря остановиться и объяснить, но рядом уже никого не было. Тимофей с Карлом уже мчались за тенью по галерее. Навскидку та была ростом немного пониже рыцаря, но двигалась не в пример шустрее, с каждым мигом наращивая отрыв от преследователей.

– Держи вора! – закричал Тимофей.

Его опыт подсказывал, что кричать надо именно это. Убийц, разбойников и прочих злодеев люди ловили не так охотно, а вот догнать и поколотить вора – это всегда пожалуйста.

Из клетушек выскакивали постояльцы. Кое-кто в одной рубашке, другие успевали накинуть на себя плащ или торопливо обувались, а один так и вовсе успел одеться полностью. А вот тень схватить, увы, не успел. Когда он выскочил, та вихрем пронеслась мимо. Паломник сграбастал только воздух.

– Да чтоб тебя! – с досадой воскликнул он.

По голосу Тимофей узнал Якова. Тот, как и Тимофей, был христианином византийского обряда.

– С дороги! – крикнул Карл.

Яков отпрянул обратно в клетушку. Сама по себе галерея была широкая, но вот оставленный для прохода коридор едва позволял разойтись двоим. Когда Тимофей с Карлом промчались мимо, Яков схватил посох и побежал за ними. Его примеру последовали еще с десяток постояльцев. Остальные проводили их удивленно-сонными взглядами.

– Какого черта тут происходит?! – громко вопросил один из них.

Тимофей успел заметить его длинный нос и ночной колпак с еще более длинной кисточкой. Та свисала почти до груди.

– Вора ловим! – на бегу отозвался Яков.

В его голосе прозвучало столько азарта, словно тут как минимум шла большая игра в кости. И в какой-то момент показалось, что тень проиграла.

Дверь с галереи в главное здание стояла нараспашку, но проход закрывал собой здоровенный бугай в безрукавке на голое тело и широченных шароварах. Тень летела прямо на него. Бугай подобрался, готовясь своей широкой грудью встретить беглеца. Тень стремительно скользнула вниз, и ловко прошмыгнула у него под ногами. Только штанины всколыхнулись.

– Да чтоб тебя! – пробасил бугай.

Тень уже летела вниз по лестнице. Бугай отпрянул назад и вжался в стену, пропуская толпу преследователей, а затем тяжело затопал следом.

В главном здании было светлее, и это оказалось очень кстати. Не для того, чтобы получше разглядеть тень, – на свету та приняла облик человека в широком черном плаще, полностью скрывавшем фигуру, – а чтобы банально не навернуться на лестнице. Та была крутая, с узкими каменными ступенями. На такой лестнице свернуть себе шею как нечего делать! Да еще сверху бугай заревел, словно иерихонская труба:

– Тревога!

Тимофей под этот рев все-таки оступился, но это была последняя ступенька, и он только врезался плечом в стену.

Впереди был большой зал. Вечером тут подавали ужин приличным постояльцам. Слабые ароматы жаркого еще витали в воздухе. Тимофею сразу вспомнились эти восхитительные кролики, запеченные в душистых травах. В центре зала застыл удивленный служитель с метлой в руках. Беглец в черном плаще беззвучно скользнул мимо. Служитель выронил метлу и торопливо перекрестился.

– Матерь Божья, спаси и сохрани! – воскликнул он.

При этом служитель взглядом неотрывно следил за беглецом. Ему вся благодать и ушла! Карл споткнулся о метлу и растянулся на коврах. Яков споткнулся уже о рыцаря. Вскоре поверх них образовалась куча-мала. Куча барахталась и сыпала богохульствами, как умелый лучник стрелами.

Со двора в зал ворвались охранники с оружием в руках и свирепым недоумением во взорах. Тимофей указал им на беглеца.

Тот метнулся на кухню. По крайней мере, оттуда во время ужина выносили блюда. Проход был занавешен синей тканью. В опасной близости от ткани на стене горел факел. Беглец прошмыгнул под ним. Пламя на миг выхватило из полумрака ярко-красный платок-куфию. Она закрывала всю голову и лицо беглеца, оставляя одни глаза. Затем беглец исчез за тканью, сумев не потревожить ее.

Зря, кстати, старался. Охранники на бегу попросту смели ткань, заодно оторвав и деревянную планку, на которой та держалась. Служитель крикнул им вслед:

– Что ж вы творите, паразиты?!

Те его не услышали. Наверное, оно и к лучшему. Настрой у охраны надавать кому-нибудь тумаков за прерванную полуночную дрему был серьезный, а беглец как раз куда-то подевался. Когда преследователи ввалились на кухню, там никого не было.

– Где он?!

Охранники загремели котлами.

– Туда! – скомандовал один из них, седой и благообразный, словно монах.

За кухней размещалось подсобное помещение, где тотчас опрокинули корзину с фруктами, и те рассыпались под ноги преследователям. В дальней стене оказалась дверь. Она была открыта и вела на улицу. Точнее, улочку. По ней едва бы проехала повозка, да и то поцарапала бы бортами стены домов. По улочке удирал человек в черном плаще.

– За ним! – все с тем же азартом воскликнул Яков.

Уговаривать никого не пришлось, да только дверь оказалась недостаточно широка для всех преследователей разом. Человек пять успели проскочить, а затем бугай с еще двумя паломниками сунулись все разом и застряли. Благообразный охранник и Яков не только оказались в числе первых, но и догадались прихватить факелы.

Высоко в небе висела полная луна, однако ночь все равно была темной. Тележку у самой стены дома в этой тьме разглядела бы разве что кошка. Беглец, скорее всего, просто знал о ней. Как и о том, что в той же стене почти под самой крышей торчали в ряд толстые балки. Скорее всего, потолочные.

Беглец с разбегу взлетел на тележку и подпрыгнул, вскинув руки. Они ухватились за крайнюю балку. Беглец ловко подтянулся и шустро вскарабкался на крышу. Когда первые преследователи поравнялись с тележкой, его уже и след простыл.

Яков влез на тележку и попытался с нее дотянуться до балки, но тележка поехала, и он упал. Тимофей с благообразным пробежали до конца улочки. Она выходила на улицу побольше. Там горели факелы и было очень тихо. С крыши на людей смотрела черная кошка. Заметив, что ее обнаружили, она беззвучно растаяла в ночной мгле.

– Ну, убежал так убежал, – констатировал благообразный и уже более сочувственным тоном спросил: – Много украл-то?

Говорил он на языке франков гладко и уверенно, но с явным акцентом. Тимофей помотал головой.

– Вроде не успел, – сказал он. – Но подобрался к нам с ножом в руках.

– Это нехорошо, – отозвался благообразный, и они побрели обратно. – Местное ворье, конечно, завсегда с ножом, – неспешно, в такт шагам, говорил охранник. – Кошелек подрежут или припугнут в темном углу. Но чтоб людей по ночам резали, такое у нас редкость.

– Значит, нам не повезло, – отозвался Тимофей.

Благообразный охранник кивнул. На этом, казалось, ночное приключение и закончилось. Благообразный сказал остальным, что вор убежал, те с ним согласились, и вся компания вернулась в караван-сарай. Благообразный вошел последним. Уже изнутри он еще раз оглянулся наружу и закрыл дверь.

Дверь оказалась толстая, да и косяк выглядел прочным. Такую и тараном с ходу не одолеешь. Благообразный задвинул засов – это была металлическая полоса с палец толщиной – и громко, наверняка специально для постояльцев, заявил:

– Ну все, сюда он больше не войдет. Можно отдыхать дальше.

– Но как-то он вошел внутрь, – возразил Тимофей.

Благообразный оглянулся на дверь и пожал плечами.

– С улицы эту дверь не открыть, – сказал он. – Точно вам говорю. Наверно, прошмыгнул с паломниками, – но тут же, сообразив, что эта версия бросает тень на здешнюю охрану, добавил: – Но вообще у нас с этим строго.

– Да, я заметил, – проворчал Карл.

– Простите, сэр рыцарь, – ответил благообразный, и в его голосе действительно прозвучала ровно одна нотка раскаяния. – Тут уж никак не уследить. Бывает и приличный человек так поиздержится в дороге, что на вид оборванец оборванцем. Вот как тот господин, что с вами путешествует. А бывает, сэр рыцарь, и наоборот. По лицу не угадаешь. Но, как видите, если что, мы завсегда рядом.

Карл, как оказалось, это тоже заметил. На том и разошлись. Один только служитель, подобрав метлу, остался прибирать учиненный беспорядок. Время от времени он ворчал себе под нос, но его уже никто не слышал.

Охрана вернулась на свои посты, а постояльцы ушли вверх по лестнице. Карл сразу вырвался вперед, прыгая через ступеньку. На полпути запыхавшийся Тимофей его окликнул:

– Погоди, Карл! Куда ты так рванул?

Рыцарь чуть уменьшил прыть, чтобы Тимофей смог его догнать, после чего тихо ответил:

– Там же Орест один с письмом!

– Тьфу ты! А я-то подумал… Спокойно, Карл, более надежного сторожа сложно и представить. Даром что слепой, а вора-то схватил первым.

– А потом упустил, – отозвался рыцарь.

Тем не менее по галерее они прошли спокойным шагом. Прохладный ветер обдувал их разгоряченные лица. У входа в клетушку Тимофей остановился подышать, прислонившись плечом к каменной колонне. Та уже отдала накопленное за день тепло и теперь охотно забирала его у человека. Карл сразу шагнул внутрь. Из клетушки донеслось его негромкое, но полное досады восклицание. Тимофей повернул голову. Орест, подложив под голову походный мешок рыцаря, спал как младенец.

Он не проснулся даже тогда, когда Карл забрал свой мешок. Рыцарь первым делом проверил, не пропало ли письмо магистру. Оно оказалось на месте.

– Слава богу! – выдохнул Карл.

– Ну вот видишь, не стоило и спешить, – сказал Тимофей, проходя к своему тюфяку. – Правда, встает вопрос: откуда этот бандит вообще узнал о письме?

– Я никому о нем не говорил, – тотчас отозвался Карл. – Разве что подглядел кто…

– Скорее всего, – согласился Тимофей и, широко зевнув, добавил: – Ладно, утро вечера мудренее. Завтра об этом подумаем, а сейчас давай-ка спать.

Он отбросил плащ и сел на тюфяк, собираясь стянуть сапоги.

– Мастер! – негромко окликнули его из коридора. – Мастер Тимофей!

В этом голосе чувствовался тот же акцент, что и у благообразного охранника, но менее уловимый. Тимофей повернул голову. В коридоре под факелом стоял человек в серой одежде. На широком поясе у него висела сабля.

– Назови себя! – строго приказал Карл.

– Иахим, – с готовностью представился ночной гость. – Я из охраны каравана.

С наемниками, охранявшими караван, Тимофей общался мало. Не так давно он отправил на виселицу их командира по имени Локерли. Тот заслужил свою участь, и наемники это признавали – собственно, этот Локерли и их собирался подставить, а это уже, как говорится, совсем ни в какие ворота! – однако клеймо «он вздернул одного из наших» так запросто не отмывается.

Тимофей подумал о том, как он хочет спать, потом о том, что впереди еще долгий путь и было бы нелишним улучшить отношения с охраной, особенно если речь шла о каком-нибудь спешном пустяке, и усталым голосом спросил:

– Чего тебе, Иахим?

– Вас, мастер, просит к себе баши, – ответил наемник.

Слово «баши» означало голову. На Востоке так часто именовали начальников, для полноты картины приставляя эту «голову» к тому, чем она руководила. Например, предводитель каравана полностью назывался караван-баши. Среди крестоносцев эта практика не приживалась, а вот мирные жители Запада здесь с пугающей быстротой перенимали образ жизни мирных жителей Востока.

Тимофей устало вздохнул. Вставать с тюфяка не хотелось. С другой стороны, их караван-баши был не из тех, кто стал бы дергать людей по пустякам. Как недавно заметил Карл, он и по делу мог бы быть более требовательным. Если по-правильному, то раз в пять более требовательным, никак не меньше! Тимофей еще раз вздохнул и придвинул к себе сложенную в изголовье одежду.

– Ладно, – сказал он, начиная одеваться. – Что там хоть стряслось-то?

– Госпожу Зинаиду убили, мастер, – негромко ответил Иахим. – Зарезали в собственных покоях.

Караван-баши снял для себя и Зинаиды две смежные комнаты на втором этаже. Входная дверь была общая. Она вела в крохотную прихожую, единственным предметом обстановки которой служила каменная скамья. Камень был такой серый, что казался седым. Судя по многочисленным трещинкам, он действительно был в возрасте.

Над скамьей на стене горел факел. Справа и слева от нее располагалось еще по одной двери. Иахим открыл левую.

– Прошу сюда, мастер.

Тимофей вошел. Эта комната была попросторнее их клетушки, и освещали ее две масляные лампы. Напротив входа стояла кровать. Настоящая кровать, а не застеленный сундук, как обычно бывало. Впрочем, сундук тут тоже был. Он стоял рядом с кроватью. На его откинутой крышке висел красный платок. На полу у сундука лежала Зинаида.

Она была красива даже мертвая. Свет от лампы падал на ее лицо, которое не исказили предсмертные судороги. Должно быть, умерла Зинаида очень быстро. О причине смерти тоже долго гадать не приходилось. Кто-то вонзил ей в сердце кинжал. Там его и оставил, всадив по самую рукоятку. Вокруг нее по платью и дальше на пол растекалась кровь.

Караван-баши стоял у окна и смотрел на улицу. На нем был его обычный желтый халат с черными драконами. Плечи караван-баши поникли, и драконы дружно повесили нос.

– Баши, – негромко позвал Иахим. – Мастер Тимофей здесь.

Караван-баши мелко вздрогнул, потом быстро отер лицо широким рукавом и обернулся. На лицо он был типичный грек. Он и представлялся таковым, хотя Тимофей и сомневался, что тот «настоящий византиец», как рекомендовал себя караван-баши, а вот одеваться он предпочитал на манер торговцев из далекого Китая.

– Здравствуйте, баши, – сказал Тимофей. – Сочувствую вашему горю.

– Ох, да, спасибо, мастер, – отозвался караван-баши. – Видите, что творится?

К легкому удивлению Тимофея, в его голосе не было гнева или обиды, а одна только печаль. Причем не та печаль, которую он демонстрировал, теряя материальные ценности вроде золота или дорогой, украшенной настоящими рубинами, сабли, а какая-то высшая, отрешенная от нашего бренного мира. Однако когда он заговорил снова, Тимофей вновь услышал привычные интонации насквозь торгового человека.

– У меня к вам одно предложение, мастер, – продолжал караван-баши. – И обещаю, вы не прогадаете, если примете его.

– Чем я могу вам помочь? – спросил Тимофей.

– Я хочу знать, кто это сделал, – караван-баши указал на тело Зинаиды. – Найдите его и убейте!

– Но…

– Я хорошо вам заплачу, – продолжал караван-баши. – Очень хорошо.

– Но я не убийца, – все-таки закончил фразу Тимофей.

Караван-баши секунду подумал и сделал новое предложение:

– Хорошо, тогда просто найдите мне его. За это я тоже хорошо заплачу. Две номисмы. Новые, разумеется.

– Вот как? – вырвалось у Тимофея.

Иахим очень тихо присвистнул. И было с чего. Номисмами греки именовали золотые византийские монеты – безанты. Впрочем, в старом безанте золота давно уже было меньше трети, и золотым он назывался просто по традиции. А вот новая номисма – это двадцать карат чистого золота! Столько Тимофей обычно зарабатывал недели за две, если подворачивалась хорошая работа. В крепости госпитальеров он получал меньше.

– А дальше я сам, – продолжал караван-баши. – Или еще кого-нибудь найму.

Он оглянулся на Иахима. Тот подтянулся, всем своим видом демонстрируя готовность резать глотки за столь щедрое вознаграждение.

– Я рад бы вам помочь, – сказал Тимофей. – Но я ведь мастер по боевым машинам, а не по ловле людей.

– Да-да, я помню, – караван-баши закивал головой. – Тогда, в крепости, убийцу ловил этот ваш молодой рыцарь. Но нашли-то его вы, мастер. Так найдите и этого. Вы сможете. Локерли уж какой ушлый тип был, а вы одним днем управились! День мы здесь точно проторчим, – он стрельнул глазами в потолок, одновременно наморщив лоб и что-то в уме прикидывая. – Надо будет, и два. Я оплачу все расходы. В разумных пределах, разумеется.

Тимофей тихо хмыкнул. Если соглашаться, то сейчас, пока изначально щедрое предложение не вошло в разумные пределы. У баши с этим быстро, а деньги им с Карлом пригодятся. Иерусалим, по слухам, город далеко не дешевый. Да и бывшая танцовщица определенно не заслуживала такой участи.

– Я попробую, – сказал Тимофей. – Сделаю все, что в моих силах, но результат не обещаю.

– Да-да, я понимаю, – тотчас отозвался караван-баши. – Согласен. Вот, возьмите задаток.

Он вынул из рукава кожаный кошель и протянул его Тимофею. Кошель был маленький, но набит туго. Тимофей взвесил его в руке и спрятал в карман.

– Хорошо, – сказал он. – Посветите мне.

Иахим снял с крюка лампу и подошел ближе. От нее едва уловимо тянуло горелым маслом. Надо бы ее почистить, но сейчас не до того. Тимофей вздохнул и склонился над телом убитой.

На Зинаиде были темно-красное платье с широкими рукавами – весьма приличное, призванное подчеркнуть, что ее хозяйка теперь не уличная танцовщица, а солидная дама, – и кожаные туфли. Их подошвы уже сильно стоптались, но все, что выше, опять же выглядело совсем не дешевкой.

Сразивший Зинаиду кинжал, напротив, был позором своего рода. Деревянная рукоятка треснула, причем явно не в момент удара. От распада ее удерживало кривовато надетое металлическое кольцо. Тимофей взял кинжал за рукоятку и выдернул его. Клинок был тонкий и острый, а вот металл на его изготовление пошел самый паршивый. Чтобы убить таким и не поломать оружие, надо было быть настоящим мастером в своем деле. Впрочем здесь, в двух шагах от границы, этот факт ненамного сужал круг поиска.

– Надо бы этот ножик сохранить, – сказал Тимофей.

Назвать это позорище кинжалом язык не поворачивался. Караван-баши коротко кивнул. Иахим завернул кинжал в подвернувшуюся под руку тряпицу и спрятал за пазуху.

– За сохранность головой отвечаешь, – строго предупредил его караван-баши.

– Не волнуйтесь, баши, я свое дело знаю, – спокойно ответил Иахим.

Больше ничего интересного осмотр тела не принес. Тимофей выпрямился и заглянул в сундук. Внутри лежали обычные женские тряпки.

– Похоже, в ее вещах уже кто-то порылся, – сказал караван-баши. – У нее всегда все было сложено аккуратно, а тут полный бардак.

– Вот как? – спросил Тимофей. – А можете сказать, что пропало?

Караван-баши заглянул в сундук, потом пожал плечами.

– Вроде все на месте, – сказал он. – У нее особенно дорогих одежд и не было. Она без них блистала. А ее шкатулка с драгоценностями, к счастью, путешествует в моем сундуке.

– Но убийца, похоже, искал ее здесь, – заметил Тимофей. – Что ж, как нас учат латиняне, первым делом следует искать того, кому это выгодно. Видимо, тому, кто рассчитывал прибрать к рукам драгоценности. Большая там была бы выгода, баши?

Караван-баши задумчиво уставился в потолок. На потолке было изображено звездное небо. Звезды сообщили баши, что даже на Святой земле убивали и за меньшее. Он поделился этим знанием с остальными. Иахим нахмурился. Тимофей кивнул.

– Кажется, мы на верном пути, – сказал он. – Теперь давайте-ка вместе подумаем, кто мог знать о ее драгоценностях. Насколько я помню, в походе она в них не красовалась.

– И перед господами тоже, – добавил караван-баши. – Как она говорила, если у тебя на шее золотая цепочка, сложно выпросить еще одну. А все ее богатства, наверное, видел только я.

– Если только никто за вами тайно не проследил, – уточнил Тимофей.

– Да-да, если только, – согласился караван-баши. – Но вообще-то я ими даже в своем шатре не размахивал, и потом, в походе у меня же кругом охрана.

И он строго посмотрел на Иахима. После казни Локерли наемники именно его выбрали новым командиром, и, соответственно, он теперь отвечал за любой недогляд.

– Возле вашего шатра каждую ночь стоял часовой, – спокойно ответил Иахим. – Свободно войти никто не мог.

Караван-баши продолжал буравить наемника строгим взглядом.

– Думаю, баши, не стоит понапрасну винить охрану, – сказал Тимофей. – Если бы кто-то смог тайно покопаться в ваших вещах, он бы, наверное, вас тогда же и обокрал. Да и сегодня залез бы к вам, а не к Зинаиде.

На последней фразе караван-баши мелко вздрогнул. Драконы на халате встревоженно вскинули головы.

– Это был тот человек, за которым вы гнались сегодня, – неожиданно сказал Иахим.

Тимофей и караван-баши изумленно уставились на него. Караван-баши опомнился первым.

– Что ж ты раньше молчал, тупица?!

– Простите, баши, – спокойным тоном отозвался Иахим. – Я только сейчас это понял.

– И как ты это понял? – спросил Тимофей.

– Я его видел здесь, в коридоре, – ответил Иахим.

– И почему не убил?! – тотчас вскинулся караван-баши.

Иахим пожал плечами.

– Приказа не было, – сказал он.

– А то, что посторонний бродит у моей двери ночью, – это для моего охранника уже не основание? – недовольно проворчал караван-баши.

– У вашей двери я не караулил, – спокойно ответил Иахим. – А по коридорам тут народу черт-те сколько бродит даже ночью. Если всех их резать, проще уж сразу сарай захватить. Хоть добычу возьмем.

В глазах караван-баши промелькнуло: «А это мысль!»

– Да погодите вы со своим грабежом, – проворчал Тимофей. – Иахим, это точно был он?

– Головой не поручусь, мастер, – ответил Иахим. – У него лицо всегда было платком закрыто. Но внешне похож. И по росту, и по одежде, и движения у него такие плавные. Почти как у хозяйки, но порезче.

– Угу. И где ты его видел?

Иахим кивком указал в сторону входной двери.

– В коридоре, – пояснил он. – Он ушел незадолго до того, как суматоха поднялась. Наверное, с четверть часа прошло. Не больше. Ушел по боковой лестнице, которая к вам на галерею идет. Поэтому я на него и подумал.

Тимофей кивнул, пробормотав: «Ну да, скорее всего», как вдруг спохватился:

– Так, погоди! Ты сказал: всегда. Ты видел его раньше?

По лицу Иахима скользнула тень.

– В Эдессе, – ответил он. – Он разговаривал с хозяйкой на рынке. Я сопровождал ее, но о чем разговор – не слышал.

– Не слышал он, – проворчал караван-баши.

– Говорили вроде по-дружески, не было повода вмешиваться, – сказал Иахим и виновато развел руками.

– Ну, она будет не первой, кто принял смерть от руки знакомого, – тихо заметил Тимофей. – Что ж, по крайней мере, теперь мы знаем, что это он.

– Но кто он? – спросил караван-баши.

Иахим пожал плечами. Тимофей зевнул, прикрыв рот рукавом.

– Не все сразу, баши, – ответил он. – Не все сразу. Итак, получается, он следовал за Зинаидой от самой Эдессы. Но в крепости я его не припомню.

– Я его там не видел, мастер, – сказал Иахим.

Караван-баши подумал и тоже кивнул.

– Сегодня он появился снова, – продолжал Тимофей. – Вначале заколол Зинаиду, потом попытался зарезать Карла и наконец сбежал. Сейчас он, наверное, уже далеко, но на всякий случай следует предупредить городскую стражу.

– За ней уже послано, мастер, – сообщил Иахим. – При мне баши сарая отправил к ним гонца.

– А что за всякий случай? – поинтересовался караван-баши.

– Ну Карла-то он не убил, – ответил Тимофей. – Поэтому может вернуться. Надо бы предупредить его, чтоб был настороже.

– Да-да, он нам еще может пригодиться, – незамедлительно согласился караван-баши.

– Пойду с ним переговорю, – сказал Тимофей. – А скажите, баши, Зинаида точно была огнепоклонницей?

– Вроде да, – подтвердил караван-баши. – А что?

– Насколько я помню, в Тиберии была община огнепоклонников, – сказал Тимофей. – Они позаботятся о теле по всем правилам.

Караван-баши вздохнул.

– Да-да, пошлю к ним гонца. Но свечку за нее все равно поставлю. Тоже ведь огонь, верно?

– Верно, – сказал Тимофей и направился к выходу.

Дверь в комнату закрывалась только на засов. Это был тоненький деревянный брусок. Вместо ручки в него был вбит обычный гвоздь, который для удобства обмотали синей тканью. Сломать такой засов сильному человеку не составило бы труда, однако брусок выглядел абсолютно целым. А вот входная дверь закрывалась на ключ. Тимофей озадаченно почесал подбородок, потом вернулся в комнату Зинаиды.

– Скажите, а где ключ от входной двери? – спросил он.

– Там не заперто, мастер, – отозвался Иахим.

– Да, я знаю, – Тимофей кивнул. – Но где ключ?

– Был на полочке под факелом, – сказал караван-баши. – Я сам, как с вечера запер дверь, его туда положил.

Тимофей вернулся в прихожую. Караван-баши пошел следом за ним. Под факелом действительно оказалась узенькая полочка. В прошлый раз Тимофей ее даже не заметил. На полочке лежал ключик. Тимофей взял его в руки и поднял к свету.

– Да-да, это он и есть, – подтвердил караван-баши.

Узор бороздки был очень сложным.

– Не думаю, что такой замок можно открыть простым шилом, – сказал Тимофей, оглянувшись на входную дверь.

– Так а за что я деньги платил? – отозвался караван-баши. – Хм… Кстати, а действительно – за что?

– Ну, это вы с владельцем сарая обсуждать будете, – Тимофей снова зевнул. – Если ничего больше не случится, увидимся, как придет стража.

Отряд городской стражи прибыл с первыми лучами солнца. Командовал им бравый вояка с рыжими усами. Звали его Бертольд д’Арвазье, и это «д’» он выговаривал так резко, словно топор во вражью броню вгонял. Выглядел он тоже как человек, которому привычнее всего махать топором: коренастый, широкоплечий, в кожаных доспехах, которые на нем смотрелись даже не как повседневная одежда, а как вторая кожа – настолько легко и уверенно д’Арвазье в них двигался.

Первым делом он распорядился закрыть караван-сарай и никого не впускать и не выпускать без его личного на то разрешения. Стражники заняли посты у ворот и у выхода с кухни. Других путей наружу, по словам хозяина караван-сарая, не было. В те окна, что выходили на улицу, не пролез бы и ребенок. Сам хозяин был старым воякой, еще в осаде Никеи участвовал, и знал толк в фортификации.

– Кроме этого разве что перескочить через стену, – сказал он командиру городской стражи.

Д’Арвазье посмотрел на стены караван-сарая и приказал паре стражников остаться во дворе. Затем он распорядился показать ему труп. Здешний служитель проводил его в комнату Зинаиды.

Ее тело теперь лежало на кровати. Д’Арвазье убедился, что труп на самом деле есть, и распорядился вызвать к нему свидетелей убийства. Иахим, стоявший на посту у входной двери, ответил, что таковых нет.

– А кто есть? – недовольно бросил в ответ д’Арвазье. – Кто-то же должен был что-то слышать.

– Нет, сэр, все за убийцей гонялись, – сказал Иахим. – Но про это вам лучше мастера Тимофея расспросить.

– И где этот мастер, черт бы его побрал? – громко спросил д’Арвазье.

К счастью, его пожелание не сработало. А что до вопроса, так мастер был совсем рядом, в соседней комнате, и беседовал с караван-баши. Точнее говоря, Тимофей пытался выспросить у него, не замечал ли тот последнее время за Зинаидой чего-либо необычного, а тот так уверенно ничего не помнил, что впору было его самого заподозрить. Неприятности она и раньше предсказывала, но сбывались ли они, караван-баши опять же ответить не мог, поскольку особенно к словам Зинаиды никогда не прислушивался.

Иахим постучал кулаком по двери и крикнул:

– Баши, тут стража спрашивает мастера!

– Впусти их, Иахим! – отозвался караван-баши.

Д’Арвазье вошел с двумя своими стражниками, и в комнате стало несколько тесновато. Да еще Иахим, на всякий случай, зашел следом и встал в дверях.

– Который из вас мастер Тимофей? – спросил д’Арвазье.

– Это я, – отозвался Тимофей. – А вы кто будете?

– Кем буду – не знаю, а сейчас я Бертольд д’Арвазье, начальник городской стражи. Вы обнаружили убитую?

– Нет, – Тимофей помотал головой. – Ее нашел караван-баши, – он кивком указал на хозяина каравана. – А потом уже позвал меня.

– Вы лекарь? – спросил д’Арвазье.

– Нет. Я строю боевые машины и, как оказалось, иногда могу найти убийцу.

– Вы его нашли? – сразу спросил д’Арвазье.

– Пока нет.

– Зато мы нашли его кинжал, – поспешил похвастаться караван-баши.

– И где он? – спросил д’Арвазье.

По знаку караван-баши Иахим выступил вперед и предъявил орудие убийства. Д’Арвазье посмотрел на кинжал, состроил гримасу, будто увидел вместо него мерзкую склизкую сколопендру тех же размеров, и снова повернулся к Тимофею.

– А где тот человек, за которым вы тут якобы гонялись? – спросил он.

– Убежал, – ответил Тимофей.

– Угу, – сказал д’Арвазье, и в этом коротком звуке отчетливо прозвучало: «И почему я не удивлен?»

Тимофей, собственно, и не планировал его удивлять. Зато в его голове промелькнула мысль, что городская стража будет полезной, если придется ловить убийцу по городским улицам, а стало быть, не стоит с места в карьер портить с ней отношения.

– Но если вас интересуют детали… – начал было он.

– Интересуют, черт бы вас побрал!

Тимофей спокойно кивнул и подробно рассказал о ночном происшествии, начиная с того момента, как он проснулся и увидел незнакомца с ножом, и до того, как они потеряли его на городских улицах. Умолчал он только о письме магистру, а д’Арвазье даже и не спросил, из-за чего, собственно, весь сыр-бор приключился.

– Мы думаем, что это был один и тот же человек, – так завершил свой рассказ Тимофей.

– Да мне плевать, что вы думаете! – небрежно бросил в ответ д’Арвазье. – Расследовать убийство буду я. А вы убирайтесь отсюда к дьяволу! Только не вздумайте покинуть караван-сарай.

– Думаете, он уже где-то здесь? – спросил Тимофей.

– Кто? – не понял д’Арвазье.

– Дьявол, – сказал Тимофей.

Д’Арвазье тотчас сплюнул через левое плечо. Чуть не попал в стоящего за ним стражника, но тот, видимо зная нрав своего командира, успел отступить в сторону.

– Нет, – ответил д’Арвазье. – Дьявола тут нет. Тут только убийца, но он человек, и я его найду. А вы не морочьте мне голову!

– Простите, – сказал Тимофей. – Последний вопрос, и я ухожу. Почему вы думаете, что убийца еще здесь?

– Потому что я здесь!

Убийство убийством, а завтрак был строго по расписанию. Приличным постояльцам в обеденном зале подали пшенную кашу с инжиром и черносливом, лепешки, свежие овощи и вино. Последнее было сильно разбавлено водой, и винные нотки едва улавливались. Впрочем, по тому вкусу, что все же удалось уловить, вино было местное, а оно не стоило того, чтобы его смаковать.

Большинство постояльцев собрались за общим столом и взахлеб обсуждали события минувшей ночи. Гвалт стоял, как на птичьем базаре. Практически у каждого была своя версия событий, и он спешил поделиться ею со всеми окружающими. Те, кто предпочитал завтракать в относительной тишине, заняли столы у дальней от входа стены.

Тимофей, Карл и Орест расположились в углу. Орест с увлечением орудовал ложкой. Карл задумчиво глядел куда-то вдаль. В том направлении шагах в двадцати была каменная стена, закрытая шпалерами. Изображенные на шпалерах люди в богатых одеждах состязались в грехе чревоугодия. Судя по обилию кушаний на столах перед ними шла битва чемпионов.

– Нет, – сказал, наконец, рыцарь. – Совершенно не представляю, откуда он мог узнать о письме.

– Может быть, дело вовсе не в нем, – предположил Тимофей, отламывая кусок лепешки. Лепешка крошилась, и он делал это над тарелкой.

– А в чем же еще? – спросил Карл. – Я пока не успел обзавестись здесь личными врагами.

– Ты крестоносец, – ответил Тимофей, аккуратно замешивая деревянной ложкой крошки в кашу. – А крестоносцы освободили на Святой земле не только гроб Господень.

Карл задумчиво нахмурился.

– Ну да, – сказал он. – Еще саму Святую землю.

Говорил он медленно, как обычно бывало, когда он не вполне понимал, куда клонит мастер.

– Верно, – ответил Тимофей. – Землю, города, дома и еще великое множество всякого ценного имущества. Прежние владельцы, знаешь ли, в большой обиде. Кто остался жив, конечно. И среди них хватает тех, кто готов с ножом в руках поквитаться за былое.

Карл подумал, потом покачал головой.

– Но тогда за что ему мстить Зинаиде? – спросил он.

Тут уже задумался Тимофей.

– Да, тут ты прав, – признал он. – Не сходится. Надо понять, что вас связывает.

– Нас, мастер, не связывает ничего, – твердо сказал Карл.

– Кроме того, что к вам обоим в одну и ту же ночь пришел убийца с кинжалом, – уточнил Тимофей. – Один и тот же. Прости, но в совпадения я не верю.

Рыцарь пожал плечами. Сделав глоток из кружки, он скривился и отставил ее в сторону. Деревянная посудина глухо стукнула о каменную столешницу. Орест повернул голову на звук.

– Уж лучше бы чистой воды подали, – проворчал Карл и жестом велел служителю подойти.

Тот быстро приблизился, уже с кувшином наготове.

– Эту отраву пей сам, – сказал Карл. – А мне принеси чистой воды. По настоящему чистой, а не той жижи, что у вас в колодце.

– Слушаюсь, сэр, – ответил служитель и поспешно вышел.

Орест протянул руку вперед. Найдя кружку рыцаря, он тотчас опрокинул ее содержимое себе в рот.

– Как ты можешь это пить? – тихо проворчал Карл.

Орест ободряюще похлопал его по плечу. Потом нашарил на столе свою кружку и точно так же опрокинул ее.

– Как-то так, – с легкой усмешкой сказал Тимофей.

Орест уверенно кивнул. Выражение его лица было самым что ни на есть серьезным.

– Слушай, Карл, а может быть, и тут все проще, – сказал Тимофей. – Связи нет.

– О чем я вам и толкую, мастер.

– Но убийца думал, что она есть, – развил свою мысль Тимофей.

– Если бы он убивал всех, у кого могла бы быть связь с этой женщиной, ему пришлось бы перебить весь командный состав нашего пограничья, – отозвался Карл.

– Ну, сарацины бы это оценили, – заметил Тимофей.

Двери во двор распахнулись, и к гулу голосов, что стоял в обеденном зале, присоединился гул со двора. Дворовый гул был более тревожный. В зал вошел хозяин караван-сарая. Двери за ним закрылись, мгновенно отсекая голоса во дворе. Хозяин окинул взглядом обеденный зал и направился прямиком к тому столу, за которым обосновался Тимофей со спутниками.

Если бы они его встретили в пути, то приняли бы за сарацина. Тимофей, как самый искушенный в здешних краях – за туркомана. Причем во всех случаях за небогатого человека. Одет он был просто: светлая рубаха, штаны и легкие туфли. Куфия обвивала голову и шею, оставляя открытым только лицо. С копьем в руках он запросто сошел бы за местного охранника, а с подносом – за служителя. Этот человек представлялся именем Георгий, но Тимофей не сомневался, что если отыскать его метрику, там наверняка значился бы какой-нибудь Абдул или Малик.

– Доброго вам утра, – сказал Георгий, подходя к столу. – Даже если оно пока и не доброе.

– Не слишком, – согласился Карл.

– И вам доброго, – ответил Тимофей.

Орест просто кивнул. Георгий подсел к их столу.

– Говорят, вам не понравилось мое вино, – сказал он.

– Это называется вином? – проворчал Карл.

– Его так называет мой поставщик, – ответил Георгий. – А сам я его не пью. Предпочитаю воду. Вот, кстати, и она.

К столу подошел служитель. В одной руке он держал запотевший кувшин, весьма тяжелый на вид. В другой – пустую кружку. Ее он поставил перед хозяином и быстро наполнил все кружки на столе. Эта вода была чистая и вкусная. Карл попробовал и не нашел к чему придраться. Разве что:

– А почему бы сразу не подавать ее к столу?

– Те, кто платит, господин рыцарь, обычно просят не воду, – пояснил Георгий. – А те, кто не платит, обойдутся и колодезной. Родниковую мне привозят с гор и вовсе не бесплатно.

Тимофей тихо хмыкнул.

– У меня такое чувство, что вот прямо сейчас последует какое-то заманчивое предложение, – негромко сказал он.

Служитель бросил взгляд на хозяина и, оставив кувшин на столе, мгновенно исчез, точно джинн из местных сказок.

– Предложение не обещаю, – отозвался Георгий и отхлебнул из своей кружки. – Заманчивое – тем более. А разговор имеется.

– Слушаем вас, – сказал Тимофей.

Орест повертел головой и тоже навострил уши.

– Ваш баши тут недавно похвалялся, будто бы вы на прошлой стоянке очень быстро нашли и поймали убийцу, – негромко произнес Георгий. – Очень хитрого убийцу. Это верно?

– Не совсем, – ответил Тимофей. – Он не был хитрым, скорее ушлым.

– А в схватке с сэром Жераром ему просто повезло, – добавил Карл.

При упоминании сэра Жерара Орест нахмурился. Он развел руками, словно бы говоря: «ну и что я мог сделать?», а заодно и кружку со стола смахнул. Рыцарь поймал ее в полете и вернул на место.

– Все хорошо, Орест, – сказал Карл. – Не бери в голову.

Безумец согласно кивнул и отложил ложку в сторону.

– Ушлый и везучий – тоже серьезное сочетание, – заметил Георгий. – Но вы справились за один день.

– Это да, – подтвердил Карл.

– Но если вы о том, чтобы нанять нас расследовать убийство, то баши вас опередил, – добавил Тимофей.

– Я знаю, – Георгий кивнул. – И это хорошо. Не люблю платить, но всегда буду рад помочь, – он покачал головой и уже куда более недовольным тоном добавил: – Это убийство и так ударит по репутации сарая, а тут еще и стража.

– Они вроде тоже ищут убийцу, – заметил Тимофей. – По крайней мере, этот д’Арвазье.

– Дарвасье, – повторил, как сплюнул, Георгий. – Да он песок в пустыне найти не сможет. Взял сарай в осаду и ждет, пока убийца сам сдастся. Люди во дворе уже волнуются. Им скоро нечем будет платить за мое гостеприимство, а мне придется выбирать: кормить их даром или ждать, пока голодные люди начнут у меня красть!

Орест нарисовал на лице встревоженное выражение и быстро выгреб из тарелки остатки каши.

– Я бы выбрал первое, – сказал Тимофей.

– Я бы выбрал, чтобы вы нашли этого ублюдка до того, как мне придется выбирать, – отозвался Георгий. – И если вам нужна для этого моя помощь, обращайтесь смело в любое время.

Он начал было вставать, но Тимофей сказал:

– Возможно, и обратимся.

Георгий сел обратно.

– Можно прямо сейчас, – сказал он.

– Нам бы выйти из караван-сарая, – негромко произнес Тимофей. – Поговорите с д’Арвазье. Меня он даже слушать не станет.

– Только не говорите мне, что хотите сбежать, – Георгий усмехнулся, мол, это шутка такая, но взгляд у него был внимательный и серьезный.

– Вообще, хочу, – сказал Тимофей. – Но я уже взял задаток.

– Тогда зачем вы хотите уйти? – спросил Георгий.

На лице Карла нарисовался тот же вопрос. Тимофей оглянулся по сторонам. Недавний служитель стоял у прохода на кухню достаточно далеко, чтобы не услышать тихий разговор, но в пределах видимости, если хозяину или его гостям что-то понадобится. Остальным не было до них никакого дела. За общим столом с жаром обсуждали, не была ли убитая Зинаида сбежавшей женой эмира Дамаска. Большинство склонялось к версии, что была.

– Тут такое дело, – тихо сказал Тимофей. – Насколько я помню, в Тиберии раньше была община огнепоклонников.

– Она и сейчас есть, – ответил Георгий. – А они тут при чем?

– Надеюсь, ни при чем, – сказал Тимофей. – Но Зинаида была из огнепоклонников, и на убийце тоже был красный платок.

– Думаете, кто-то из них? – спросил Георгий и, покачав головой, сам же ответил: – Вряд ли. Они – люди мирные.

– В любом стаде может завестись паршивая овца, – негромко заметил Тимофей.

– Тем более в некрещеном, – строго добавил Карл.

– А возможно, убийца – приезжий, – предположил Тимофей. – И тогда он вполне мог остановиться у своих.

– Вот это больше похоже на правду, – сказал Георгий и, немного подумав, добавил: – Хорошо. С Дарвасье говорить бесполезно. Он слышит только себя. Но вы выйдете из сарая.

– Можно договориться со стражниками? – с пониманием уточнил Тимофей.

– Не проверял, – ответил Георгий. – Предпочитаю думать, что наша городская стража не продается. Так мне спится спокойнее.

Тимофей подумал, что он еще не встречал городской стражи, которая бы не принимала подарков, однако счел более правильным промолчать.

– Но из любой ситуации всегда есть еще один выход, – продолжал Георгий. – А уж в доме, где живешь, он просто обязан быть. Под моим сараем есть небольшой подвал.

– Город живых над городом мертвых, – вспомнил Тимофей слова Зинаиды. – Я думал, это сказки.

Карл перекрестился. Орест встревожился и замахал руками, словно бы отталкивая что-то от себя. Чуть миску не опрокинул. Рыцарь стал его успокаивать.

– Большей частью да, сказки, – ответил Георгий. – Здесь раньше кладбище было. Давно, еще при римлянах. Богатое, говорят, с мавзолеями. Потом тут город основали.

– А мавзолеи? – спросил Тимофей.

– А мавзолеи на строительство разобрали. Так что города мертвых давно нет. Кое-где остались подземелья, но без трупов. Некоторые там овощи хранят, а у меня вот ледник сделан. И запасной выход заодно. Мало ли сарацины налетят.

– Понятно, – Тимофей кивнул. – И вы позволите нам этим выходом воспользоваться?

– Да, – ответил Георгий. – Но вы, конечно, пообещаете никому про него не рассказывать.

– Если только это не помешает нам поймать убийцу, – уточнил Тимофей.

Георгий пару секунд подумал.

– Согласен, – сказал он. – Если даже приезжий убийца знает про мой запасной выход, то это вовсе не тайна, а тогда и хранить ее смысла нет.

Тимофей с Карлом дали слово не болтать. Орест, почувствовав важность момента, приосанился и старательно кивнул.

– Тогда, Карл, оставайся с Орестом, – сказал Тимофей. – А я пойду переговорю с огнепоклонниками.

– Вам не стоит уходить без охраны, мастер, – возразил рыцарь. – Тем более к нехристям. Вы же сами сказали, что убийца мог остановиться у своих. Если он узнает, что вы его ищете…

– Об этом уже весь караван-сарай знает, – спокойно сообщил Георгий. – А за вашего друга не волнуйтесь, у меня есть кому присмотреть за ним. Среди паломников хватает скорбных духом. У меня такие постояльцы бывали, ваш еще сама кротость.

– Это если его не сердить, – уточнил Тимофей.

– А зачем нам его сердить? – отозвался Георгий. – Мы что, враги ему, что ли? Или себе?

Смотреть за Орестом вызвалась толстуха лет сорока, готовая, казалось, улыбаться по любому поводу. Надо присмотреть за слепцом? Отлично! Он безумен? Замечательно! В гневе этот слепой перебил дюжину вооруженных сарацинов? Превосходно! К концу разговора Тимофей заподозрил, что она сама не в своем уме. С другой стороны, быть может, так ей было легче договариваться с безумцами на ее попечении. В природе всегда подобное тянется к подобному.

– Побудь с ней, Орест, – сказал Карл. – Нам с мастером надо отлучиться по важному делу, но потом мы за тобой придем.

Безумец уверенно кивнул и потрепал рыцаря по плечу.

– Ну вот и славно, – сказал Георгий.

Он жестом подозвал служителя и тихо приказал тому проводить Тимофея с Карлом, как он выразился, «через подвал».

– Будет сделано, хозяин, – с легким поклоном отозвался тот.

Служитель повернулся и, не оглядываясь, ушел на кухню.

– Вы идите через главный вход, – сказал Георгий. – Он вас встретит во дворе.

Тимофей кивнул. Когда они с Карлом уходили, их проводило немало взглядов. Даже если и не все присутствующие знали, что караван-баши нанял мастера найти убийцу, то о том, как Тимофей с Карлом поймали Локерли, в караване знали все, а прочим они же и растрепали. Однако следом никто не увязался.

Во дворе паломники сгрудились у колодца и шумно обсуждали, как им теперь быть. Перед воротами выстроилась цепочка стражников. Все они были в кожаных доспехах, со щитами и копьями. На копьях были повязаны белые ленточки. Местная охрана, демонстративно составив оружие у стены, коротала время в тенечке. Солнце еще только поднималось, но уже недвусмысленно намекало, что день будет жарким.

Служитель стоял на крыльце. Когда Тимофей с Карлом вышли, он едва заметно кивнул и направился к правой стене. На углу был небольшой закуток, прикрытый от посторонних взоров стенкой в рост человека. Вдоль стены тянулись деревянные полки. На них стояли глиняные горшки самых разных размеров. В самом маленьком едва бы поместилась порция каши на одного, а в большом чане, что стоял в углу, можно было бы спрятать Ореста.

Тень от чана скрывала небольшую дверцу. Та была точно такого же цвета, как и стена, и полностью сливалась с ней. Служитель потянул за ручку, и дверь открылась без единого звука.

– Не запирается? – спросил Тимофей.

Служитель помотал головой. Сразу за дверью начиналась лестница. Она вела вниз. Справа на полке стояла масляная лампа. Служитель зажег ее, и неяркий свет озарил помещение. Оно оказалось небольшим. Вниз вели два десятка ступенек. Они были каменные и настолько стертые и растрескавшиеся, что вполне могли сохраниться со времен, когда тут стоял чей-нибудь мавзолей.

Внутри было темно и холодно, как в склепе. Вдоль стен стояли здоровенные сундуки. Тимофей только диву давался, как их сюда занесли. На многих крышках лежал заметный даже в свете одинокой лампы слой пыли, а на двух почище стояли рядами медные кувшины. Кое-где между сундуками и стеной провисала белесая паутина.

– Туда, – сказал служитель, показывая лампой вперед.

Собственно, других путей просто не было. Пока они шли, Тимофей не заметил ни одного ответвления или даже ниши в стене. Подземелье протянулось примерно на половину длины главного здания, постепенно забирая вправо, к стене. Пока дошли, Тимофей, как ему казалось, успел промерзнуть до костей.

Выглядело так, будто бы впереди тупик, однако на деле «стена» оказалась свисавшей с потолка тканью под цвет камня. Когда служитель ее отдернул, за ней обнаружилась такая же разбитая лестница. В носу тотчас засвербело. Пыль со ступеней можно было собирать горстями, и когда ткань взметнулась, пыль взметнулась вместе с ней. Тимофей закрыл лицо платком. Карл шел в двух шагах позади, положив руку на рукоять меча, но и он едва сдерживался, чтобы не чихнуть.

– Похоже, этим путем давно не пользовались, – заметил Тимофей.

– Никогда, – ответил служитель и пошел первым.

Ступеньки под ним не развалились.

– И куда это выход? – негромко спросил Карл.

– На улицу, – лаконично ответил служитель.

Он сдвинул заслонку, и внутрь проник тоненький лучик света. Служитель выглянул в щель. Тимофей поежился. Служитель легко сдвинул деревянный засов на двери и с куда большим усилием распахнул ее саму. Сверху осыпался песок пополам с каким-то мелким мусором. Служитель отступил в сторону.

Тимофей быстро вышел первым и оказался в какой-то заброшенной лавке. По крайней мере, так выглядело это сооружение. На пустом прилавке лежала дохлая крыса. Запах стоял мерзковатый. Над головой провисал навес из соломы. Казалось, дунь в его сторону, и он рухнет на голову. По бокам свисала черная ткань. Грубая и ветхая, она выгорела на солнце до дыр. Но главное – здесь было тепло.

Когда следом выбрался Карл, служитель закрыл за ним дверь. Тихо прошелестел засов.

– Эй! – негромко окликнул рыцарь. – А как мы вернемся?!

– Стучите, и вам откроют, – донеслось из-за двери.

Рыцарь хмыкнул, затем поморщился. Видать, тоже уловил запах крысы.

– Бывали, конечно, холодные ночи, – заметил Тимофей, греясь в лучах солнца. – Но так я мерз только дома, и это было зимой.

– У нас в горах так бывает, – отозвался Карл. – Наверху лед, холод, а в долину спустишься – там весна, сады цветут. У вас дома есть горы?

– Нет, – сказал Тимофей. – У нас сплошные леса и еще огромное озеро. Мы как раз за ним жили. Соль добывали.

– Надо же! – тихо воскликнул Карл. – И мои предки солью занимались. Деда вообще Соленым рыцарем прозвали.

– Забавно, – сказал Тимофей. – А потомки солеваров встретились на Востоке. Даже и не знаю, есть ли здесь где-нибудь поблизости соль? При серебро недавно слышал, а вот про соль не доводилось. Ладно, пойдем. На ходу быстрее отогреемся.

Они выбрались из лавки и быстро зашагали прочь. Рыцарь внимательно поглядывал по сторонам. На его лице застыло решительное выражение и готовность дать бой любому врагу. Врагов тут не было. Собственно, тут вообще никого не было. Лавка выходила на короткую узкую улочку. По одну руку возвышалась стена караван-сарая, по другую – стены домов вдвое меньшей высоты. Улочка вывела их на улицу пошире, и Тимофей уверенно свернул налево.

Здесь по обе стороны стояли каменные дома. Многие были в два этажа, а некоторые и в три. Крыши покрывала черепица. Все дома выглядели настолько по-европейски, что, если не обращать внимания на прохожих, можно было подумать, что эта улица находится где-нибудь в Пуатье или Шартре. А если обращать, то с таким же успехом можно было представить себя где-нибудь в Халебе или Дамаске. Полностью европейских костюмов тут раз, два и обчелся.

– Вы тут уже бывали, мастер? – спросил Карл. – Я имею в виду, в Тиберии?

– Да, пару лет назад, – отозвался Тимофей. – Хотел до Иерусалима добраться, но не сложилось.

– А почему?

– Ну, если вкратце, то тут приключилась одна грязная история, а виноватыми хотели выставить огнепоклонников. Мы с одним знакомым вмешались, а потом еле унесли ноги.

– Не сомневаюсь, мастер, что вы поступили справедливо, – медленно произнес Карл. – Но, может быть, это был знак, что все же не стоило помогать врагу? По крайней мере, пока они не приняли истинную веру.

– Да они нам не враги, Карл, – отозвался Тимофей.

– Для настоящего крестоносца враги все, кто не принял Христа!

– Ну почему же не приняли? – спокойным тоном возразил Тимофей. – Когда Иисус едва только родился, к нему сразу пришли волхвы с богатыми дарами. Огнепоклонники утверждают, что это они и были. Так что, получается, они его самые первые приняли.

– А это правда? – спросил Карл.

– Они говорят, что да, – ответил Тимофей.

Рыцарь хмыкнул.

– Говорить можно что угодно, мастер, – сказал он. – Их словам можно верить?

– Ну вот сейчас и узнаем, – ответил Тимофей. – Нам сюда.

Они прошли под аркой из белого камня и оказались в ремесленном квартале. Здесь все было попроще. Глинобитные дома в один этаж, все как один выкрашенные в белый цвет, образовывали единое целое с пристроенными к ним мастерскими. В отличие от европейских кварталов, где рядом селились мастера одного дела, здесь каждый занимался своим ремеслом. Кузня соседствовала с ткацкой мастерской, а напротив мебельщика под навесом крутил свой круг горшечник.

Тимофей свернул к кузне. Откуда-то из глубины доносились мерные удары молота.

– Фикол! – громко окликнул Тимофей.

Удары молота тотчас смолкли. Навстречу гостям вышел высокий мужчина в белых одеяниях. И рубаха, и штаны были идеально чистыми. Словно бы он и не работал только что в кузне. Из-под красной шапочки выбивались курчавые волосы.

– Доброе утро, Тимофей, – приветливо сказал кузнец. – Рад видеть вас живым. И вам доброе утро, господин крестоносец.

– Доброе, Фикол, – отозвался Тимофей. – Это мой друг, рыцарь Карл фон Галит из Зальцбурга. А перед тобой, Карл, Фикол из этой самой Тиберии, глава общины огнепоклонников.

Кузнец заверил господина рыцаря в том, что он счастлив с ним познакомиться, и только позволит себе уточнить, что они не поклонники огня, а почитатели Мазды. В глазах Карла отчетливо читалось «Да одна ересь!», но он лишь вежливо, хотя и сухо кивнул.

– Прошу сюда, – Фикол сделал широкий приглашающий жест, указывая под навес.

В тени под белой тканью стояли деревянный стол и несколько плетеных стульев. Выглядели они хлипковато, но даже не скрипнули под весом гостей. Карл положил меч на колени, чтобы в случае необходимости быстро его выхватить. Фикол скрылся в доме, но тотчас вернулся. В руках он держал глиняный кувшин и три кружки.

– Угощайтесь, – сказал Фикол, разливая по кружкам содержимое кувшина.

Оно тоже было белым.

– Что это? – удивленно спросил Карл. – Молоко?

– Пальмовое вино, – ответил Тимофей. – Оно намного лучше того, что подают в караван-сарае.

– Ох, Тимофей, это можно сказать про любой напиток к северу от Египта, – отозвался Фикол. – Включая ослиную мочу. Но я буду верить, что это была похвала моему вину. Я сам его делаю. Ваше здоровье, господа!

Он поднял кружку. Тимофей с Карлом сделали то же самое. Рыцарь подождал, пока кузнец сделает глоток, и только потом осторожно попробовал.

– Очень достойно, – признал он. – Но вкус необычный.

– Если бы у моего вина был обычный вкус, какой был бы смысл в новом сорте? – с улыбкой заявил Фикол.

Карл неуверенно кивнул. Так кивают, когда вроде надо что-то сказать, но в голову ничего толком не приходит. Тимофей сделал добрый глоток и отставил кружку.

– Мы к тебе по делу, Фикол, – сказал он.

– Я догадался, – отозвался тот. – Но был бы рад видеть вас и безо всякой причины. Ох, Тимофей, я ведь так и не поблагодарил вас в прошлый раз.

– Не до того было, – сказал Тимофей.

– Да, вы так поспешно отбыли.

– Если бы мы так поспешно не отбыли, нас с Вальтасаром повесили бы на городских воротах, – ворчливо заметил Тимофей. – Ты, кстати, мог бы быть и порасторопнее.

– Простите, Тимофей, – ответил Фикол. – Вначале я должен был удостовериться, что община не пострадает. И я не сомневался, что вы с вашим другом легко выпутаетесь из любой ситуации.

– Во-первых, это не было легко, – строгим тоном сказал Тимофей. – Во-вторых, Вальтасар мне не друг. Он разбойник и пират. А в-третьих, всякий раз, когда кто-то заявляет о нашей с ним дружбе, меня хотят повесить. Так-то ты хочешь меня отблагодарить, да?

Кузнец всплеснул руками. Капли вина разлетелись по всей столешнице. Карл поспешно убрал свою кружку, чтобы в нее не попало.

– Ох, нет, ни в коем случае! – воскликнул Фикол. – Обещаю всем говорить, что этот Вальтасар вам не друг.

– Лучше просто не упоминать мое имя вместе с его, – спокойно уточнил Тимофей. – И наоборот тоже.

– Клянусь!

– Отлично, – Тимофей кивнул. – А что до благодарности, то у тебя есть отличная возможность сделать это прямо сейчас.

– Все, что в моих силах, – пообещал Фикол.

– В твоих, – уверенно сказал Тимофей. – Скажи мне, Фикол, у вас тут в последнее время не появлялись новые люди? Не обязательно сегодня или вчера.

Кузнец с явным сожалением покачал головой.

– Увы, мы давно только прощаемся со своими. Старики умирают, молодые уезжают. При крестоносцах жить легче, но всегда кажется, что где-то за горизонтом ждет рай земной.

– Печально, – сказал Тимофей. – Я бы предпочел, чтобы это оказался кто-то приезжий. Так было бы проще для всех.

– А что случилось? – спросил кузнец.

– Убийство, Фикол, – ответил Тимофей. – Убийство. Зарезана красивая молодая женщина. Между прочим, вашей веры.

Кузнец тяжело вздохнул. В отличие от извинений, прозвучало вполне искренне.

– Мы с Карлом ищем убийцу, – добавил Тимофей.

– Ищете здесь? – уточнил Фикол.

– Да, – сказал Тимофей.

Карл добавил к этому твердый взгляд. Мол, не вздумай отпираться! Кузнец снова вздохнул. Прозвучало еще тяжелее и еще искреннее.

– Не представляю, кто мог совершить такое, – тихо сказал он. – Убийство – это тяжкий грех.

Тимофей как мог описал ночного гостя. Получилось, по правде говоря, скудновато. Фикол слушал внимательно, но какого-то узнавания в его глазах не промелькнуло. Карл, прихлебывая вино, буравил его взглядом поверх кружки.

– Думаю, он молод, – добавил Тимофей. – Очень уж шустрый. Но, может быть, просто тренированный головорез.

– Выглядит так, словно он в любом случае тренированный головорез, – ответил Фикол. – Таких у нас точно нет.

– А если позвать стражу и хорошенько поискать? – спросил Карл.

Фикол мягко улыбнулся.

– У нас, господин рыцарь, стража бывает чаще, чем на своих постах. Что при сарацинах, что при крестоносцах. Мы не создаем проблем и создаем материальные ценности. Тем и живем.

– Но на нем был ваш красный платок! – не сдавался Карл.

– Носить красный головной убор нас заставляли сарацины, – пояснил Фикол. – Сейчас это дань традиции и способ быстро опознать своих. По тому, что вы, Тимофей, рассказали, он не похож ни на одного из нас, – он сделал паузу, потом добавил: – Я бы сказал, что он похож на ассасина. Надеюсь, я не прав, и горному старцу нет никакого дела до Тиберии, потому что его люди первым делом убивают лучших, но…

На его лице нарисовалось выражение: «пора готовиться к худшему».

– Под лучшими ты подразумеваешь себя? – спросил Карл.

– Ох, нет, – ответил Фикол. – Я всего лишь скромный кузнец. Но у нас в общине хватает достойных людей. Некоторые мастера известны всему Востоку.

– А убитая была танцовщицей, – сказал Тимофей. – Простой уличной танцовщицей и любовницей простого караванщика. Не самая подходящая цель для ассасина.

– Соглашусь, – кузнец кивнул. – Но если не они, то тогда это может быть кто угодно.

– Не слишком-то нам это поможет, – проворчал Карл.

Кузнец развел руками. Мол, чем мог.

– Мы предпочитаем в одежде белый цвет, – добавил Фикол. – Вы говорите, убийца был в черном.

Тимофей задумчиво нахмурился. Он отхлебнул из кружки и тихо сказал, глядя в нее же:

– А знаешь, Фикол, похоже, ты прав. Убийца действительно не огнепоклонник, а лишь выдавал себя за него.

– Белое просто слишком заметно в темноте, мастер, – выдвинул свою версию Карл. – Убийца мог надеть черное ради маскировки.

Тимофей покачал головой.

– Если бы он маскировался, Карл, он бы и платок сменил на менее приметный. К тому же, если бы его поймали и сгоряча приняли за огнепоклонника, расправились бы на месте.

– Да, с нехристями у нас разговор короткий! – строго отметил рыцарь.

Фикол вздохнул, но лишь развел руками. Мол, да, это печально, но это правда. Огнепоклонники при всей их полезности городу оставались для христиан такими же неверными, как и сарацины. То есть с ними можно вполне мирно соседствовать и даже торговать ко взаимной выгоде, но оружие лучше держать наготове. А оружие наготове убивает без долгих размышлений.

Тимофей встал из-за стола. Карл тотчас вскочил на ноги.

– Нам нужно немедленно вернуться назад, – сказал Тимофей. – А вы тут, Фикол, все-таки присматривайтесь к приезжим. На всякий случай. Если что, пришли гонца в караван-сарай. Стража закрыла вход, но записку, надеюсь, передадут.

Кузнец за всю общину дал обещание присматриваться и поинтересовался, следует ли им ожидать визита городской стражи. Тимофей ответил, что скорее всего да.

– И если вы прячете убийцу, лучше всего его сразу выдать, – добавил Карл.

– Если он нам станет известен, выдадим без колебаний, – сказал Фикол. – Поверьте, господин рыцарь, с этим недостойным человеком я бы расстался куда охотнее, чем с той суммой, которую придется подарить нашей страже за спокойствие.

– Ну тогда молись, чтобы мы нашли убийцу раньше, чем стража доберется до вас, – сказал Тимофей. – Да, и еще, Фикол. Как я сказал, убитая была вашей веры. Думаю, она была бы рада, если бы ее похоронили по вашему обряду.

– Труп, Тимофей, это всего лишь материя, – отозвался Фикол. – Ему не нужны обряды. А о ее душе мы обязательно помолимся. Как звали убитую?

– Зинаида.

Фикол шепотом повторил имя и кивнул. Он проводил гостей до самой арки и просил заглядывать еще. Лучше без причины. Просто по-дружески. Тимофей сказал, что там видно будет, и они с рыцарем быстро зашагали по улице.

– Как-то мы слишком легко отступили, – заметил Карл. – Уверен, не все у них там чисто. Если бы мы осмотрели там все…

– Они умеют прятать лучше, чем мы с тобой искать, – отозвался Тимофей. – Пусть этим занимается городская стража. А у нас есть дело поважнее. Сдается мне, не все так просто с этим убийством.

Обратно Тимофей с Карлом возвращались почти бегом. На них даже иногда прохожие оборачивались. Солнце начинало припекать. Люди держались в тени домов и двигались неспешно. На углу протяжно кричал водонос, обещая чистейшую и прохладную воду, но пока он лишь сотрясал воздух и разминал связки.

– Как думаете, мастер, – спросил рыцарь, – этот Фикол выдал бы убийцу, если бы его прятал?

– Думаю, да, – ответил Тимофей. – Он в первую голову беспокоится о своих. Если бы кто-то из них убил тебя, он бы, конечно, молчал до последнего, но тут иной расклад. Зинаида была их веры, а убийца, скорее всего, нет. Такого он не станет выгораживать.

– Скорее всего?

– Мы ведь ничего о нем не знаем, – сказал Тимофей. – Может, убийца и впрямь огнепоклонник. Так сказать, паршивая овца.

Впереди показался отряд городской стражи. Закинув короткие копья на плечо, бойцы лениво маршировали по теневой стороне. Белые ленты на копьях едва заметно трепетали на ветру. Тимофей с Карлом свернули в проулок. Тот был очень узкий и очень короткий. Едва ли через полсотни шагов он выходил на соседнюю улицу. По ее правой, солнечной, стороне тянулись лавки торговцев коврами. Товар был выставлен на солнце, а продавцы попрятались под навесами.

– Суть, Карл, не в том, кем он был на самом деле, – продолжал Тимофей. – А в том, кем он выглядел.

Рыцарь на какое-то время задумался, вспоминая ночную погоню, потом пожал плечами.

– Он выглядел как обычный бродяга, – сказал Карл. – Если бы не этот платок, он бы мимо прошел, и я бы на него внимания не обратил. Вот как на этого.

Мимо них брел нищий. Когда рыцарь ткнул пальцем в его сторону, тот вздрогнул и поспешно захромал прочь.

– Если бы не платок, – согласился Тимофей. – Тогда встает вопрос: зачем он его нацепил?

– Не знаю, мастер, – признал Карл. – Вы же сами сказали, что он хотел выглядеть как огнепоклонник. Он им и выглядел.

– Это верно. И в этом даже есть своя логика. Он ведь и раньше встречался с Зинаидой, а встреча с единоверцем в пути – что может быть менее подозрительным? Но этой-то ночью он пришел убивать. В таком деле каждая приметная деталь только мешает, а для ложного следа тут огнепоклонников с гулькин нос. Проверить недолго. Нет, может быть, конечно, все просто и наш убийца настолько беден, что не может позволить себе купить еще один платок, а лицо скрыть все-таки надо, но лично мне представляется, что он хотел, чтобы кто-то его обязательно узнал. И этот кто-то – вовсе не Зинаида! Она и так его знала. И не ты, Карл.

– Это да, – рыцарь покачал головой. – Если бы Орест вовремя не проснулся, я бы этот платок и не увидел.

– Значит, был еще кто-то, – сказал Тимофей. – Тот, кто должен был опознать убийцу по этому платку. Как в ночном бою воины повязывают себе светлые ленты, чтобы узнавать своих.

– Сообщник! – воскликнул Карл.

– Вот и я так думаю. И возможно, отыскав его, мы поймем, какая связь между тобой и Зинаидой.

Рыцарь задумался. Какое-то время они шли молча. Мимо проехал рыцарь в сопровождении дюжины воинов. Все они были в белых одеждах с черными крестами. Их предводитель, не останавливаясь, отсалютовал Карлу, и тот ответил тем же. Затем по мостовой прогрохотала арба, груженная глиняными горшками. Возница дремал. Лошадь, понурив голову, вообще спала на ходу. Горшки мелодично звенели, когда арба подскакивала на ухабах.

– Посмотрите-ка туда, мастер! – негромко воскликнул Карл.

Тимофей поднял голову. На углу стоял человек в черном плаще почти до самой земли и с красным платком на голове. Ростом он вполне соответствовал ночному убийце. Со своего места человек наблюдал за улочкой, на которую выходила задняя дверь караван-сарая.

– Ну надо же! – прошептал Тимофей.

– Будем ловить? – тихо спросил Карл.

– Будем. Только аккуратно. Нам бы его лучше живым взять.

Карл кивнул, но положил правую руку на рукоять меча. Они прошли вдоль лавок, как бы разглядывая товар и заходя намеченной жертве за спину. Торговцы наперебой расхваливали свой товар и громко укоряли потенциальных покупателей, когда те проходили мимо.

Неизвестный в красном платке не отрывал взгляда от задней двери.

– Интересно, чего он ждет? – прошептал Карл.

Тимофей пожал плечами, заодно отмахиваясь от особенно настырного торговца, решившего, что благородным господам просто до зарезу нужен его ковер. А лучше сразу два. Причем весь товар в лавке был настолько аляповатым, что Тимофей вообще не представлял, кто бы захотел такое приобрести.

– Не нужны нам твои ковры, – на ходу отмахнулся мастер. – Они у тебя слишком тяжелые.

– Тяжелые?! – торговец взвился, словно его пчела в зад ужалила. – Да как вы можете говорить такое?! Мои ковры легкие, как пушинка, и мягкие, как перинка. Вот, смотрите!

Он действительно с видимой легкостью подбросил в воздух свернутый ковер. Тот упал на самый край прилавка и опрокинул его. Стало быть, не пушинка. Громко причитая, торговец полез собирать ковры из дорожной пыли и пузом опрокинул второй прилавок. Причитаний стало вдвое больше, а зазвучали они втрое громче.

Неизвестный в красном платке обернулся. Увидев Карла, он в тот же миг рванул наутек.

– Стой! – закричал рыцарь, бросаясь в погоню.

Тимофей побежал за ними. Неизвестный, похоже, действительно был молод. Они с Карлом быстро вырвались вперед. Тимофей даже не пытался их догнать, а лишь старался не потерять из виду. Неизвестный свернул в боковую улочку, а оттуда – в узкий проулок, где Карл на бегу задевал стены сразу обоими локтями. Из-под ног с возмущенным мявом выскочила черная кошка.

– Брысь! – рявкнул на нее Карл.

Кошка выгнула спину и зашипела. Когда мимо пробежал Тимофей, она фыркнула им всем вслед и побежала дальше по своим делам. Неизвестный тем временем выскочил на другую улицу и помчался по ней, ловко петляя между прохожих.

– Держи вора! – из последних сил хрипло прокричал Тимофей.

Те немногие, кто его услышал, все равно не успели бы ничего сделать. Неизвестный стрелой метнулся через улицу в проулок и словно бы растворился в нем. Когда к проулку подбежал Карл, того уже нигде не было видно. У стены притулилась убогая на вид тачка. Карл перевернул ее – под ней никого не было.

Откуда-то сбоку выскочила женщина в черных одеяниях – из-под них одни глаза было видно – и закричала на рыцаря по-арабски. Голос у нее был хриплый и резкий. Как ворона каркала.

– Иди к дьяволу, ведьма старая, – устало бросил в ответ Карл.

Его взгляд скользил по крышам домой – не мелькнет ли где черная фигура. Женщина забрала тачку и ушла в тот же проулок. Карл махнул рукой и зашагал обратно.

На улице, как водится, собралась толпа. Небольшая, правда, поскольку все случилось очень быстро. Люди спрашивали, что случилось и не нужна ли помощь.

– Спасибо, помощь не нужна, – громко и очень хрипло отвечал Тимофей. – Это был вор.

Люди кивали: мол, ну, тут все понятно и ничего, к сожалению, интересного, и расходились. Тимофей отер пот с лица рукавом. Подошел Карл. Он тоже тяжело дышал.

– Шустро бегает, – заметил Карл. – Я его почти поймал, но вот ведь!

Рыцарь с досады ударил кулаком по ладони.

– Ничего, в другой раз поймаем, – сказал Тимофей.

– Если другой раз будет, – отозвался Карл.

– Будет, – уверенно сказал Тимофей. – Сейчас мы его спугнули, но он обязательно вернется. Ты, Карл, будь, пожалуйста, настороже.

– Я всегда настороже, мастер.

Они побрели обратно, стараясь держаться в тени. Этот квартал был застроен в восточном стиле – двухэтажные дома без навесов и карнизов, с идеально белыми стенами, от которых отражался солнечный свет. Тени тут было мало. Тимофей то и дело отирал рукавом пот со лба. На углу они купили у проходящего мимо водоноса по кружке прохладной воды. Горло промочили, но легче не стало.

На боковой улочке, что примыкала к караван-сараю, по-прежнему было тихо и пустынно. Дохлая крыса все так же отравляла воздух своим зловонием. Тимофей оглянулся.

– Никого, – сказал он.

Карл постучал кулаком в дверь. По ту сторону тотчас раздался шорох. Дверь приоткрылась. За ней ждал все тот же служитель. Тимофей удивился, что он еще не превратился в ледяную статую, а тот, казалось, даже не продрог. Служитель первым делом бросил внимательный взгляд по сторонам и лишь потом жестом пригласил Тимофея с Карлом войти.

Пыль уже осела обратно на ступеньки, но при каждом неосторожном движении так и норовила взметнуться снова. Тимофей очень аккуратно спустился в подвал. Там по-прежнему было жутко холодно. Тимофея аж передернуло. Ощущение было словно из парилки нырнул в ледяную воду, только в одежде. Крохотные капельки пота на ней моментально замерзли и неприятно холодили тело.

Рыцарь проявил меньше осторожности на ступеньках, и его быстро окутало пыльное облако. Карл чихнул и громко помянул нечистого. Служитель перекрестился. Еще раз выглянув наружу, он опять никого не заметил и закрыл дверь. Его лицо было прикрыто платком, и он легко сбежал вниз по ступенькам, не обращая внимания на пыль. Пока рыцарь отряхивал одежду, служитель очень старательно занавесил проход тканью.

– Сюда, господа, – тихо сказал он.

Они вновь зашагали через подземелье. Свет лампы скользил по сундукам и стенам. Взгляд Тимофея теперь уже целенаправленно шарил по ним, подмечая и не до конца снятую паутину, и проплешины в пыли. Карл все еще сердился на себя за то, что упустил неизвестного, и что-то ворчал под нос. Тимофей просто ежился.

Когда они выбрались из ледника на солнечный свет, проклятая жара успела смениться благословенным теплом. Из-за стены доносился возмущенный гул голосов. Голоса ругали городскую стражу вообще и д’Арвазье в частности, склоняя его на все лады. Хозяину караван-сарая тоже досталось. Из того, что Тимофей разобрал, выходило, что Георгий должен был защитить паломников от произвола стражников. Судя по возмущению – не защитил.

– Надо бы проведать, как там Орест, – с легким беспокойством в голосе сразу сказал Карл.

– Да, ступай, – отозвался Тимофей. – А я загляну к баши. Приходи потом туда.

Карл кивнул. Они вместе дошли до нижней галереи, где был свой вход в главное здание. У входа стоял мужчина с коротким копьем. Выглядел он настоящим сарацином с большой дороги. Другими словами, был из охраны караван-сарая. Раньше тут охраны не было. Как не было ее раньше и в коридоре на втором этаже, где теперь туда-сюда прохаживались сразу двое. Эти двое были с саблями на поясе и круглыми щитами в руках.

Тимофей нахмурился. Древком копья можно оттолкнуть, ударить, а когда в ход идут сабли – обычно льется кровь. Впрочем, эти двое пока только скучали и при появлении постояльцев за оружие не схватились. Рыцарь ушел вверх по лестнице, а Тимофей направился к покоям караван-баши. Охранники в коридоре проводили его внимательными взглядами.

В прихожей дремал на скамейке Иахим. Он спросил, как обстоят дела с поиском убийцы. Тимофей ответил, что пока не слишком успешно, но они с Карлом ищут.

– Тут, мастер, пока вас не было, тоже искали, – сообщил Иахим.

– У Зинаиды? Нашли что-нибудь?

– Нет, все наоборот. Баши заметил, что у хозяйки пропало ожерелье из серебра. Он сказал это главному стражнику. Тот тоже обещал искать. Пока не нашел.

– И здесь тоже все обыскали? – спросил Тимофей.

Иахим помотал головой.

– Здесь не искали, мастер. Зачем? Это у хозяйки украли, а не она его увела. В ее комнате мы с баши смотрели. Ожерелья там нет.

– Не возражаешь, если я тоже там посмотрю? – спросил Тимофей.

– С чего мне возражать? – Иахим пожал плечами. – Вас баши нанял искать. Ищите, где считаете нужным. Только, думаю, вы напрасно потратите время.

– Там видно будет.

Иахим открыл дверь. В комнате Зинаиды с прошлого визита ничего не изменилось. Мебель стояла на своих местах. Тело покойной уже прибрали, и только красный платок по-прежнему висел на крышке сундука.

– Ее в часовню унесли, – сообщил Иахим. – Один из наших знает обычаи огнепоклонников. Он сказал, что те оставляют мертвых на растерзание стервятникам. Не по-людски это.

Тимофей с ним согласился.

– Баши сказал священнику, что она христианка греческого обряда, – добавил Иахим. – Ну, чтоб похоронили как положено. Вы уж ее не выдавайте.

– Не буду.

Тимофей вошел в комнату и огляделся по сторонам. Взгляд не зацепился ни за что интересное. Кровать, сундук, стул у окна и широкий подоконник вместо стола. На подоконнике – сгоревшая свеча в медном подсвечнике. Под потолком две лампы. Больше ничего. Тимофей подошел к сундуку. Вещи внутри лежали в еще большем беспорядке, чем когда он заглядывал сюда в прошлый раз. Тимофей оглянулся.

Иахим остался сидеть на скамейке, но дверь оставил открытой. Тимофей задумался. Конечно, убийца мог вернуться в надежде все-таки украсть письмо магистру, но стоило ли оно такого риска? И в любом случае, вряд ли оно было для убийцы основной целью.

Тимофей с Карлом присоединились к каравану совсем недавно, когда тот проходил мимо крепости на границе между графством Триполи и Иерусалимским королевством, а убийца следовал за Зинаидой от самой Эдессы. Мог ли он уже тогда знать, что караван в пути случайно столкнется с сарацинами и последующие события приведут к штурму крепости, где этот караван укроется, и к таким потерям среди ее защитников, что командор крепости будет вынужден написать магистру письмо с просьбой о помощи? Тимофей подумал и решил, что точно нет. Будь убийца таким провидцем, он бы еще в Эдессе знал о содержимом письма и не рисковал бы из-за него головой.

Да и этой ночью он первым делом пришел именно к Зинаиде.

Тимофей вынул из сундука первое попавшееся платье, покрутил его в руках и повесил на крышку. Под платьем лежала резная шкатулка. На крышке два лебедя переплелись шеями, словно змеи. Внутри был письменный прибор: чернильница в подставке, гусиные перья и крохотный ножичек для их очинки. Тимофей тихо хмыкнул. Вообще-то для уличной танцовщицы грамота была далеко не самым типичным умением. С другой стороны, преступлением это тоже не было. Жизнь порой и грамотеев так возила носом по столу, что приходилось браться и за куда менее престижную работу. Тимофей закрыл шкатулку и поставил ее на кровать.

Из коридора донесся голос Карла. Ему ответил Иахим, сообщив, что мастер еще здесь.

– Карл! – крикнул Тимофей. – Иди сюда!

Рыцарь появился на пороге вместе с Орестом. Оба улыбались. Карл – восторженно, Орест – мечтательно.

– Представляете, мастер, – с порога заявил рыцарь. – Эти стражнички вознамерились в наших вещах порыться! Но Орест отобрал у них оружие и выкинул с галереи.

– Выкинул, надеюсь, оружие? – уточнил Тимофей.

– Стражников, – ответил Карл. – Четверых. Но вы не волнуйтесь, никто серьезно не пострадал. Там внизу паломники лежали, так что стражники упали на мягкое. А копья я этому д’Арвазье уже вернул. Он, конечно, кричал…

– Надо думать, – проворчал Тимофей.

Орест изобразил виноватое выражение на лице.

– Но я не стал его слушать, – закончил Карл. – Только та женщина отказалась с Орестом дальше сидеть. Сказала, что мы уедем, а этот д’Арвазье ей припомнит. Тоже мне рыцарь! – Карл громко фыркнул. – Я ей заплатил вдвойне, пусть это ее утешит. Оресту с ней было хорошо.

– Это ты правильно сделал.

– Это да, – Карл кивнул. – Что дальше?

– Дальше будем искать, – ответил Тимофей. – Только разрази меня гром, если я представляю что.

Карл улыбнулся. Орест сменил виноватое выражение на озадаченное. Карл подвел его к стулу.

– Посиди пока тут, – сказал он.

Стул был массивный, с широкими подлокотниками. Вряд ли он приехал сюда вместе с караваном, а значит, осматривать его все равно не имело смысла. Тимофей снова склонился над сундуком. Карл подошел к нему. Взгляд, которым он одарил сундук, недвусмысленно заявлял: «Не рыцарское это дело, в женских тряпках копаться!»

Однако дело есть дело. Карл наугад протянул руку и вынул из сундука халат из алого шелка. По всему халату танцевали парами причудливые птицы с длинными хвостами. Наверное, райские, в этом мире Тимофей не встречал ничего подобного. Птицы были вышиты золотыми нитями.

– Думаю, недешевая вещь, – заметил Тимофей.

– Наверное, – отозвался Карл. – Я, честно говоря, в этих тряпках совсем не разбираюсь.

– Я тоже, – признал Тимофей. – Да и баши говорил, что дорогих одежд у Зинаиды не было. Но материал точно не из дешевых.

– Возможно, убийца тоже не разбирается в этом, – равнодушно отозвался Карл. – Или ему эти тряпки попросту неинтересны.

Рыцарь отбросил халат на кровать. Тот широким рукавом накрыл шкатулку.

– Ожерелье он, однако, украл, – заметил Тимофей. – Так что совсем чуждым наживе мы его считать не можем. Но ты прав в том, что искал он, конечно, не эти тряпки.

– Может быть, нашел? – спросил Карл.

– Если бы нашел, зачем бы он пытался вернуться в караван-сарай? – вопросом на вопрос ответил Тимофей. – Почему не сбежал с добычей? Почему хотя бы не спрятался, пока не уляжется пыль? Ему что-то здесь нужно, Карл, и выглядит так, что нужно срочно. Понять бы еще, что это.

Рыцарь пожал плечами. В сундуке большей частью лежала именно одежда, и ее было много. Некоторые одеяния были изготовлены из тончайшей, почти прозрачной ткани. Другие, напротив, сошли бы за легкие доспехи. Нарочито простенькие платьица лежали вперемешку с настолько элегантными, что их и принцессе незазорно было бы надеть.

– Думаю, если бы убийца оттащил все это на рынок, он бы все-таки неплохо заработал, – заметил Тимофей, разглядывая очередное платье с золотым шитьем. – Хотя, конечно, если бы. Сундучок-то тяжелый.

Его углы были обиты железом. Металлические ленты обвивали стенки, пересекаясь крест-накрест, да и сами стенки были пусть и деревянные, но достаточно толстые. Кулаком такие не пробьешь. Карл ухватился за ручки и попробовал приподнять сундук. У него получилось, хотя и с заметным усилием. Рыцарь поставил сундук обратно. Он глухо стукнул по полу.

– Утащить можно, – констатировал Карл. – Далеко до рынка?

– Справа от той улицы, где коврами торгуют, – ответил Тимофей.

– Я бы справился, – сказал рыцарь. – Этот убийца, наверное, послабее меня.

– Скорее всего, – согласился Тимофей. – Но не забывай, он ведь потом еще тебя убивать собирался. С тяжеленным сундуком в руках это, наверное, было бы не совсем удобно.

– Это да, – Карл усмехнулся. – Хотя таким-то – бац по голове, и готово!

Он хлопнул ладонью по левой стенке. Та тихо, но отчетливо хрустнула. По ее внутренней стороне зигзагом скользнула трещина. Она начиналась от верхнего правого угла и уходила до самого дна.

– Вот черт! – воскликнул рыцарь. – Это как же я так?

– Да не похоже, что это ты, – отозвался Тимофей.

– Что-то случилось, господа? – спросил Иахим, появляясь на пороге.

– Похоже, мы что-то нашли, – ответил Тимофей.

Он постучал костяшками пальцев по стенке сундука. Та отозвалась глухим звуком. Тимофей постучал по другим. Звук был иной. Иахим подошел ближе и загородил свет. Тимофей махнул ему рукой. Иахим сделал шаг в сторону.

– Тайник? – спросил Карл.

– Думаю, да, – отозвался Тимофей.

Верх трех стенок сундука был выполнен из единого бруска, тогда как у левой – из двух, хотя и идеально подогнанных друг к другу. Когда они были рядом, их разделяла полоса не толще волоса. Если не присматриваться, то и не заметишь! Тимофей попробовал сдвинуть ближний к нему брусок. Он легко пошел вверх, но лишь на толщину пальца. Подняться выше что-то мешало. Тимофей подвигал брусок туда-сюда. Трещина противно заскрипела.

– Думаю, механизм сломан, – сказал Тимофей. – Наверное, убийца поспешил, а конструкция тонкая… Ага, вот как надо было!

Он потянул брусок на себя и легко его снял. Между внешней и внутренней стенками оказался проем толщиной с ладонь. Тимофей заглянул в него, но увидел лишь тень.

– Посветите мне, – попросил он.

Иахим шагнул за свечой, одновременно доставая из кармана огниво. Карл ухватил сундук за ручку и вытащил на середину комнаты. Там он развернул его к солнечному свету и первым заглянул в проем. На лице рыцаря проступило разочарование.

– Там ничего нет!

– Совсем? – спросил Тимофей.

Выглядело так, что совсем. Все трое по очереди заглянули в проем и ничего не заметили. Тимофей сунул внутрь кисть, насколько смог. Получилось не слишком глубоко, но в процессе пальцы коснулись внутренней обивки, и та съехала вниз. Тимофей хмыкнул.

– Что там, мастер? – тотчас спросил Карл.

На лице Иахима был начертан тот же вопрос. Даже Орест прислушался. Тимофей подцепил обивку двумя пальцами и аккуратно вытащил наружу. Быстрый взгляд внутрь показал, что больше там действительно ничего нет, и все трое с интересом уставились на находку.

В руках Тимофей держал квадратный лист тряпичной бумаги. На нем красными чернилами был нарисован подробный план крепости, с указанием толщины и высоты стен, с обозначением внутренних проходов и хранилищ припасов на случай штурма.

– Да это же крепость командора Пелеца! – первым признал ее Карл.

– Это та, где мы последний раз останавливались? – переспросил Иахим. – Вообще да, похожа.

– Точно она, – уверенно заявил Карл. – Вот, мастер, даже ваша катапульта отмечена.

Он указал пальцем на угловую башню, где был пририсован вполне узнаваемый требушет. Мелкие цифры рядом с ним соответствовали той дистанции, на которую швыряла камни конструкция Тимофея. В нижнем правом углу было подробно расписано, сколько в крепости гарнизона: госпитальеров, мирских рыцарей, простых крестоносцев и даже обитателей крепости, способных в крайнем случае взять в руки оружие, что у них за оружие и сколько его. Написано было по-гречески.

Тимофей перевернул лист. На обороте тем же почерком были перечислены командиры крепости, начиная с самого командора Антуана де Пелеца. Каждому имени соответствовала краткая, но меткая характеристика. Например, про барона де Кейна было сказано, что его проще победить юбкой, чем мечом. Носительницу юбки ждала легкая победа и немалое разочарование после нее. Карл усмехнулся.

В списке был упомянут и святой отец, как духовный наставник крестоносцев, и византийский лекарь, известный своей ученостью, и даже бывший крестьянин по имени Мартин, который пользовался уважением среди пехотинцев и мог возглавить их при гибели командиров.

– М-да, – протянул Тимофей. – Ну и дела.

– Так что же, – озвучил общую мысль Иахим. – Хозяйка, что ли, шпионила за нами?

– Похоже на то, – сказал Тимофей. – И сдается мне, что эта карта не единственная.

Они обшарили всю комнату. Перерыли весь сундук, осмотрели кровать, Иахим даже под нее сползал. Нашел пустой ночной горшок и много пыли. Потом долго чихал. Тимофей достал из шкатулки чернильницу. Та была заполнена едва ли на треть. Как и следовало ожидать, чернила оказались красные. Орест обшарил руками стул, на которым сидел, но и его постигла неудача.

– Наверное, остальные карты забрал убийца, – сказал Карл.

– Скорее всего, – Тимофей кивнул. – Ну что ж, по крайней мере, это многое объясняет. Это не побрякушки танцовщицы, – он швырнул карту на подоконник. – За ней, действительно, и ассасин прийти мог. Наверное, даже Зинаида работала вместе с ним. Тогда становится понятно, почему он напал на тебя, Карл. Вероятно, кое-кто в крепости проболтался Зинаиде о твоей миссии.

– И я даже знаю, кто это был, – проворчал рыцарь.

– Ну а она поделилась этим знанием со своим убийцей, – закончил Тимофей.

– Если они были заодно, то почему он убил хозяйку? – спросил Иахим.

Тимофей пожал плечами.

– Может, она была против убийства Карла, – предположил он. – А может, убийца просто не захотел делиться гонораром. Такие вещи, – Тимофей постучал пальцем по карте, – обычно стоят очень дорого.

Орест изобразил на лице искренний интерес.

Караван-баши сидел в своей комнате. Сидел в буквальном смысле, устроившись на стуле у окна и завернувшись, как в плащ, в свой обычный желтый халат с черными драконами. На столе стояла нетронутая тарелка с кашей. Над ней кружила одинокая муха, но не садилась, словно никак не могла поверить, что это все – ей одной. Рядом с тарелкой стояли пустой кубок и оплетенная бутыль с вином. Наверняка, не с таким паршивым, как то, которое подавали в обеденном зале. В бутыли осталось едва ли четверть содержимого.

Когда Тимофей вошел, караван-баши повернул к нему голову и нетерпеливо спросил:

– Нашли убийцу?

– Пока нет, – ответил Тимофей. – Но кое-что мы все-таки нашли.

– Кое-что мне не интересно, – с грустью в голосе отозвался караван-баши.

– Это такое кое-что, что будет интересно всем, – заверил его Тимофей, подходя ближе. – Взгляните-ка сюда!

Он сдвинул тарелку в сторону, напугав муху, и развернул на столе карту. Караван-баши скользнул по ней равнодушным взглядом.

– Ну, карта, – сказал он.

– Вы ее видели раньше? – спросил Тимофей.

– Нет. А должен был?

– Мы нашли ее у Зинаиды, – сообщил Тимофей.

Караван-баши снова взглянул на карту, потом пожал плечами.

– Ну да, почерк вроде ее, – сказал он. – И рисовала она что-то вечерами. Я не всматривался. А надо было?

– Думаю, да, – ответил Тимофей. – Это крепость, где мы с вами познакомились. Со всеми ее секретами. Другими словами, дело выглядит так, будто Зинаида была сарацинской шпионкой.

Караван-баши вздрогнул. Драконы на халате синхронно приподняли брови.

– Я тут ни при чем, мастер, – сразу заявил караван-баши. – И вообще, я не за тем вас нанимал!

В его взгляде промелькнуло наработанное годами хозяйское неудовольствие.

– Я помню, – Тимофей спокойно кивнул. – Но я не смогу найти убийцу, если не буду знать, где и кого искать. Теперь я это знаю, но было бы лучше, если бы я знал это с самого начала.

– Но я не знал про эту карту! – караван-баши всплеснул руками и вскочил с кресла. – Клянусь вам, друг мой! Не знал. Может быть, это вовсе и не Зинаида нарисовала. Это враги ей подбросили!

– Это вряд ли, – сказал Тимофей. – Думаю, карту нарисовала все-таки Зинаида. А вот охотится за ней действительно враг.

Караван-баши отшатнулся от карты, как от одежды зачумленного.

– И вы притащили ее сюда?! – воскликнул он. – Ко мне?!

В его взгляде отчетливо читалось: «А я-то думал, в вашей компании только Орест безумен».

– Я должен был показать ее вам, – уточнил Тимофей.

– Не надо мне ее показывать! – караван-баши замахал руками, а драконы на халате – крыльями. – Все, что я хочу увидеть, это голову убийцы Зинаиды. Отдельно от тела. За это я плачу деньги, а не за какую-то карту.

– Все верно, – согласился с ним Тимофей. – Но одно порождает другое. Чтобы поймать такого шустрого убийцу, нам нужна приманка.

– Теперь она у вас есть, – тотчас сказал караван-баши. – Так идите и ловите, мастер. Вы же, надеюсь, не собираетесь ловить его прямо здесь?

Тимофей покачал головой.

– Нет, не в этой комнате точно.

– Счастлив это слышать.

Прозвучало так, будто он действительно счастлив. Караван-баши выдохнул и, откупорив бутылку, налил вина в кубок. Тимофей выглянул в окно. То, как и в комнате Зинаиды, было двойное: два узких окна рядом были объединены одним широким подоконником. Окно выходило на улицу. Если прижаться щекой к стене, можно было увидеть начало той улочки, по которой ночью они гонялись за убийцей. Сейчас его там видно не было.

– Хотя, конечно, – негромко, одновременно обдумывая эту мысль, произнес Тимофей. – Раз уж мы нашли карту у Зинаиды, то разумно предполагать, что и убийца придет ее искать сюда же, но…

Караван-баши поперхнулся вином и расплескал его по столу. Часть попала на карту, нарисовав перед воротами крепости кляксу. По масштабу она сошла бы за маленькое озерцо.

– Сюда?! – хрипло выдохнул караван-баши и рявкнул, уподобляясь бешеному ослу: – Иахим!!!

Дверь распахнулась. Наемник едва успел шагнуть через порог, как был остановлен встречной волной крика:

– Где моя охрана, разрази тебя молнией?! Почему ты там один?

– Я там с рыцарем и Орестом, баши, – спокойно уточнил Иахим. – Вы мне приказали быть при вас, а наши люди сейчас отдыхают.

И он вопросительно взглянул на Тимофея. Мол, что за шум-то? Ответить Тимофей не успел.

– Они отдыхают, а к их хозяину в это время подбираются убийцы! – возмущенно заявил караван-баши. – Да меня тут зарежут, никто и ухом не поведет. Бездельники! Сюда срочно мне охрану. Срочно!

– Слушаюсь, баши, – сказал Иахим и вышел.

Рыцарь в прихожей громко хмыкнул. Иахим что-то ему сказал, но Тимофей не разобрал слов. Карл появился на пороге.

– Мы тут с Орестом пока покараулим, – сообщил он.

– Отлично, – отозвался Тимофей.

Караван-баши буквально рухнул на стул. Драконы на халате повесили головы.

– Скажите, баши, – произнес Тимофей, – а чья была идея провести караван по пограничью?

– Моя, – уверенно заявил караван-баши, и сам же первый в этом усомнился. – Хотя Зинаида меня сразу поддержала. Сказала, помнится, что это я здорово придумал. На побережье-то одними подорожными сборами вдвое больше выйдет! А тут, пока с сарацинами мир, мы и проскочим задешево, – караван-баши с подозрением прищурился. – Но к чему вы клоните? Вы же не подозреваете меня?

– Нет, баши, – сказал Тимофей. – Будь вы шпионом, думаю, убийца избавился бы и от вас тоже.

Караван-баши аж передернуло. Драконы на халате дружно вскинули головы, высматривая врага.

– Поэтому вы зря так беспокоитесь, – продолжал Тимофей. – Убийце нет до вас никакого дела. Ему, полагаю, нужна лишь эта карта.

– И именно поэтому ее не должно быть здесь! Наверняка он захочет убить и свидетелей.

– Захочет и сможет – это, баши, не одно и то же, – успокоил его Тимофей.

– Это да, – подтвердил от дверей Карл. – Мимо нас никакой ассасин не прошмыгнет.

– Ассасин? – воскликнул караван-баши. – Почему мне никто не сказал про ассасина?!

– До этого просто не дошла речь, баши, а… – начал было Тимофей.

– Не дошла речь?! – перебил его караван-баши. – Да с этого надо было начинать. Все! Наша сделка расторгнута! Вот, забирайте!

Он схватил со стола карту, всучил ее Тимофею и подтолкнул того к двери. Подтолкнул так сильно, что мастер чуть не упал.

– Погодите, погодите… – начал было он, но караван-баши не дал ему закончить.

– Пока я буду годить, меня тут уже убьют два раза. Уходите сейчас же!

Слышать что-либо он категорически отказывался.

– Я думал, вы очень хотите отомстить за Зинаиду, – только и сказал Тимофей.

– Хочу, – ответил караван-баши. – То есть хотел. Но надо же понимать ситуацию. Мертвую уже не воротишь, а у меня караван, паломники, жизнь, в конце концов!

– Да, это важно, – согласился Тимофей. – Вам вернуть задаток?

Караван-баши с заметным усилием подавил готовое вырваться «хочу!» и помотал головой. Тимофей повернулся и молча вышел в коридор.

– Идем, Орест, – сказал Карл.

Едва они с безумцем перешагнули порог, караван-баши закрыл за ними дверь. В замке тихо клацнул ключ.

– И что теперь, мастер? – спросил Карл.

– По-прежнему ищем убийцу, – отозвался Тимофей. – Только теперь задаром. Он ведь и за тобой охотится.

– Пусть приходит! – резко бросил Карл. – Надоело уже за ним бегать.

Орест напустил на себя максимально воинственный вид. Выглядел он действительно грозно.

– Прийти-то он придет, в этом у меня сомнений нет, – сказал Тимофей. – Мы даже теперь знаем, за чем он придет. Но мы не сможем устроить полноценную засаду, пока не найдем того, кто тут помогает убийце. Если тот успеет предупредить убийцу, опять ведь упустим.

Карл вначале кивнул в знак согласия, потом покачал головой и вздохнул, уже демонстрируя недовольство. Тимофей свернул карту вчетверо и спрятал ее за пазуху.

– Извините, мастер, что я сказал там про ассасина, – произнес рыцарь. – Не подумал, что он так это воспримет.

– Да я и сам не ожидал, – ответил Тимофей. – Все-таки он казался мне искренне опечаленным гибелью Зинаиды. Да и не первый день на Востоке, должен бы знать, что репутация у ассасинов сильно раздута.

– Я слышал, это просто какая-то секта убийц, – сказал Карл.

Орест нахмурился и сжал кулаки.

– Вроде того, – Тимофей кивнул. – Строят из себя фанатиков, но за деньги режут и чужих, и своих. Ты им нужную сумму занесешь, они зарежут эмира в Дамаске и глазом не моргнут.

– Это недостойно рыцаря, – строго сказал Карл.

Орест уверенно кивнул в знак полной с ним солидарности.

– Вот поэтому среди них нет ни одного рыцаря, – ответил Тимофей и махнул рукой. – Ну да пес с ними со всеми! Давай лучше подумаем, как нам поймать убийцу. Или его сообщника.

– А лучше обоих, – с улыбкой добавил Карл.

Как только тема переменилась, Орест вздохнул и расслабился.

– Лучше обоих, – согласился Тимофей. – Но на обоих нас маловато будет. Хотя, Георгий ведь обещал помочь, если понадобится.

Он огляделся. Двое охранников стояли у главной лестницы. Тимофей окликнул их и попросил проводить к хозяину караван-сарая.

– Сюда, господа, – сказал один.

Другой остался караулить на лестнице. Внизу Тимофей успел заметить одного из городских стражей. Тот прохаживался по залу перед лестницей и то и дело поглядывал наверх.

Охранник провел Тимофея и остальных в самый конец коридора. Тот изгибался буквой «Г». За поворотом оказалась всего одна дверь, причем не в торце, как можно было ожидать, а справа. Слева, напротив двери, висела картина. На картине утопал в цветах яблоневый сад. Охранник постучал по двери и, не дожидаясь ответа, вошел.

– Хозяин, – доложил он, – тут франки из каравана говорить хотят.

– Так впусти, – донесся в ответ раздраженный голос Георгия.

Служитель вышел обратно в коридор и жестом предложил Тимофею войти в комнату. Комната оказалась по-настоящему крохотная. Больше одного посетителя за раз Георгий принимать у себя никак бы не смог, хотя обстановка внутри была самая что ни на есть спартанская: стол, стул, на котором сидел Георгий, и шкаф по правую руку от него. На полках лежали свитки и кодексы в кожаных переплетах.

– Я не вовремя? – спросил Тимофей, постаравшись, чтобы это прозвучало максимально вежливо.

– Зависит от того, мастер, что вы собираетесь мне сказать, – проворчал в ответ Георгий. – Хорошие новости сейчас были бы очень кстати!

– Плохих, как я понимаю, и без меня хватает, – сказал Тимофей.

Георгий бросил на него строгий взгляд, как бы говоря: если новости плохие, лучше оставьте их при себе, а вслух проворчал:

– Хватает, хватает. Поделиться могу.

– Так поделитесь, – предложил Тимофей.

Георгий внимательно посмотрел на него – не издевается ли мастер? – потом решил, что нет, и проворчал:

– Ну, если своих забот мало, то вот вам мои. Этот ваш баши недосчитался серебряного ожерелья и сказал об этом Дарвасье.

– Да, я уже слышал, что стража устроила обыск, – ответил Тимофей.

На главную: Предисловие

Олег Мушинский Красный след

* * *

Олег Мушинский
Красный след